***
Вилланель набирает Константина и тот её жутко раздражает, он даже не собирается приехать с другими родителями завтра! Но удаётся выпросить денег, которые она может взять у Каролин после его звонка ей. Выбрав из одежды лёгкий сарафан на бретельках, Вилланель не забывает о солнцезащитном креме и головном уборе. Она уходит скрытно, никто не видит её, и она этим наслаждается, оказавшись на тропе в одиночестве. Обдумывая то, что она может купить для Евы, она вспоминает, что видела в этом маркете, и тут, хруст позади, заставляет её резко обернуться. — Какого чёрта! Томас! — Извини. Можно с тобой? — Ты в своём уме? Тебя будут искать! — Я сказал, что у меня болит живот и меня отправили в домик, никто не знает, я вылез из окна. — Что тебе нужно от меня? — Хочу уйти дальше лагеря, и никого не видеть. — Я только до маркета у шоссе и обратно. — Возьми с собой, а? Я уже прошёл половину с тобой. — Ты приставучий. Но ты мне пригодишься. Идём. Они идут молча, нога в ногу, пока Томас не начинает напевать песню. — О, заткнись, пожалуйста. — Извини. Можно вопрос? — Валяй. — У тебя есть друзья? — Нет, зачем они мне? — Чтобы говорить, чтобы хоть кто-то тебя понимал и не дразнил. — Я уже в таком возрасте, что никто не посмеет меня дразнить. — А раньше друзья были? — Только враги, и все поплатились. — Что ты сделала? — Много плохих вещей, я вообще не образец для подражания. — Ты не плохая. Может, ты можешь быть для кого-то хорошей? — Например? — Для мамы. — У меня нет мамы. — Тебе кто-то нужен. — Ты нагоняешь на меня тоску. — Может, поиграем в слова? Это было чуть лучше, они дошли до маркета и Томас выпросил чипсы с газировкой, Вилланель пыталась найти хоть что-то в подарок, но из ассортимента более менее были только открытки с котятами, по десять штук в упаковке и медвежонок в розовом платье. Никакого тебе Бельгийского шоколада, украшений или роз. — Это для кого? — Для меня, хочу спать с плюшевой игрушкой. — Не верю, — скривился Томас. — Я купила тебе чипсы, жуй и молчи. А вообще, у тебя вроде живот болел? Мальчишка улыбнулся, открыл пачку и вдохнул аромат будто перед ним было изысканное блюдо. Он смаковал их весь путь обратно. Удивительно, но Томаса действительно никто не хватился, все были заняты на футбольном поле и собирались на обед. — Ну, с собаками тебя не ищут, уже хорошо. Иди в домик, продолжай страдать притворством. А ещё, у меня к тебе просьба. Скажи Еве, чтобы пришла на озеро, скажи, я её буду там ждать. — Зачем? — Без любопытства, Томас. И я куплю тебе ещё этой гадости. — Хорошо, я скажу! Я сделаю! Я точно тебе помогу! Томас убежал, Вилланель выбрала дерево с расщелиной и спрятала там открытки, завернув в прозрачный пакет. Осмотревшись, она направилась к озеру и прождала там Еву минут двадцать. Она уже думала, что та не придёт, что Томас не смог ей передать послание, или, она не может освободиться? Но она появилась на горизонте, Вилланель поспешно спрятала игрушку за спину и раскачивалась с пятки на носок, контролируя равновесие на помосте. Ева шла слишком быстро, и явно на эмоциях, было в её походке что-то тяжёлое, и когда она подошла достаточно близко, Вилланель даже рта не успела открыть, как та её толкнула и она с грохотом упала в воду. Звук воды ударивший в уши оглушил и дезориентировал. Барахтаясь, она всплыла, ударяя руками по воде, увидела Еву, размыто, и сделала рывок, чтобы ухватиться за помост, кашель сдавил лёгкие. — Что это чёрт возьми было? — Решила остудить твои горячие трусы! — Что? — Ты вчера трахалась с Хелен, а ко мне за близостью полезла? Пошла ты, Вилланель! — Ева! Это же было вчера! Ева, стой! Стой, или я выберусь, побегу за тобой, и буду такой громкой, что все в лагере услышат меня! Ева остановилась, к сожалению, угроза, это единственный вариант, чтобы она обернулась. — Ты могла рассказать мне, Вилланель, — выдыхает Ева, можно видеть, как её трясёт, этот поступок был эмоциональным, — Каждый сам решает, сближаться с человеком или нет, но если ты решила, что да, то будь со мной честна! Я переживу недостатки, асимметрия это нормально, близость не означает, что мне всё должно в тебе нравиться. Ты вступила в половую связь с другим человеком, и не сказала мне. — Откуда ты узнала? Ева наблюдает за тем, как Вилланель упирается на свои руки и поднимает себя из воды, эти чëртовы идеальные руки! Она садится, с неё течёт, вытирая рукой лицо, она сжимает желваки, она злится, она ищет вину не в себе. — Тебе Хелен сказала? — Вилланель, только не вздумай ей вредить! — Ви, я решила, что можешь обращаться ко мне так. — Я так не думаю, мы поспешили. — Пожалуйста, Ева, не разочаровывайся во мне. Я поняла, близость это про честность, и я буду такой. Не отталкивай меня. Я просто хотела заполучить кое-что. — От Хелен? Ты можешь попросить необходимое, за это вовсе не нужно расплачиваться собой. — У меня нет денег, и если ты из этого мира, Ева, то понимаешь, чем ещё можно расплачиваться. — У этого очень плохой окрас, понимаешь? И тут этому не место, это грязно. — Хелен предложила, и это было всем выгодно. — Что ты попросила? — Ты узнаешь позже, если вообще подпустишь меня к себе теперь. — Я не знаю. — Что ещё говорила Хелен? — Это неважно. Запомни, что близость это то, что мы говорим друг другу, а не то, что говорят о нас. И я сейчас обижена именно на то, что ты не сказала мне, а не на то, что рассказала Хелен. — Прости, — Вилланель наклоняется и вылавливает рукой мокрую, мягкую игрушку, — Я его тебе хотела подарить, но похоже, мы с ним вдвоём идём сушиться. — Мило, но мне не нужны подарки. — Я пойду переодеваться, и я не буду злиться за то, что ты меня толкнула. Мартин сказал, что гнев показывает нам наши границы, теперь я буду знать, где твои. — Я правда, очень разозлилась на тебя, но ещё, мне стало так больно. Это ревность. Мне стыдно. Извини. Я тоже пойду. И не присылай за мной Томаса, это очень заметно. — Я купила нам открытки и спрятала их в том дереве, в расщелине, принеси туда ручку и напиши мне, если захочешь. — Я могу что-то сделать для тебя? — Нет, Ева, спасибо. Со мной никто так не поступал и это, отрезвляет. Я справлюсь. Ева расстроена, и почему она решила, что выплеснуть свой гнев таким образом ей позволено? Она приходит к гамаку, сворачивается в нём и плачет, пока её не находит Нико. — Вот ты где. А мы тебя ищем. Эй? Ты что, плачешь? Сильная рука сжимает плечо, он хочет повернуть Еву к себе лицом но она этому противится. — Оставь меня, пожалуйста. — Что-то случилось? Ева, скажи мне. — Я немного устала, мне нужно разгрузить себя, я буду в порядке. — Принести тебе твой любимый чай с кусочком лимона и карамельку? — Это было бы чудесно, спасибо. Нико уходит, и Ева думает о другом месте, чтобы сбежать и спрятаться.***
Вилланель отмыла себя от запаха тины, закрывая глаза, она видит лишь одну фантазию, и она ей мозг прожигает. Упираясь одной ладонью в кафель, другой, Вилланель гладит низ живота, представляя, что там внизу Ева, и она собирается мастурбировать у неё на глазах, она добивается нужного эффекта, волны, что разливается и перехватывает всё тело. После оргазма всё становится простым, Вилланель спит пару часов, наведывается на кухню вне расписания, знакомится с персоналом, её угощают. Она гуляет по территории замечая всех остальных, здесь есть женщина, что занимается благоустройством, она занята саженцами, её руки в земле. Есть электрик, что возится с фонарём. Есть те, кто вытирают столы, и пожилая женщина, что вывешивает сушиться полотенца. Вилланель интересуется, может ли она постирать свои вещи и ей показывают прачечную. Через полчаса Вилланель сидит напротив машинки и ждёт, когда её вещи пройдут отжим. Её угощает ягодами молодой парень, она не знает, чем он тут занят, но крутится возле лодок и велосипедов. Она видит Хелен издалека и избегает встречи с ней, прячется от Ганн и недолго наблюдает за Евой. Та рисует с детьми прямо на лужайке, босиком, в большой шляпе, её лицо кажется печальным. Когда она наклоняется за новым цветом, рубашка немного приоткрывает грудь, это может затянуть. Вилланель доходит до дерева, просто так, а вдруг? И находит там фиолетовую ручку с пером. На первой открытке сегодняшняя дата и текст:Извини. Буду ждать тебя после вечернего отбоя на том же месте. PS: Не толкай меня, пожалуйста, в воду, боюсь, когда она тёмная.
Всё становится ещё лучше, это шанс исправиться! Вилланель возвращается в лагерь и попадается на глаза Хелен. — Поговорим? Вилланель хочет убежать, Ева может их увидеть вместе, пока она думает, как уйти от этого разговора, Хелен тянет за собой. — Ты где сегодня бегаешь? — страстно, выдаёт она, обнимая за домом. — Нам не стоит. — Что, заполучила вчера меня и больше не интересно? Вилланель не терпит, что та прижимает её к дому, и меняет положение. Теперь Хелен прижата и её рёбра кажутся такими хрупкими, что если сдавить чуть сильнее, она их сломает? — Не лезь ко мне без разрешения, поняла? — Меня заводит, когда ты жёсткая, пошли ко мне? — Нет. — Я скучаю, и урок без тебя сегодня был скучным. — Задумайся, ты выбрала заниматься этим всю жизнь. — С тобой всё ярче. Я хотела рассказать тебе про оргазм, что я пережила с тобой, я хотела… — Остановись! Не надо, я не хочу слушать. Я сдерживаюсь, чтобы не причинить тебе боль за то, что ты сказала Еве. — Ева… И как я сразу не догадалась, только она может вывести тебя и заставить быть такой. — Это всё не твоё дело, я жду то, что ты мне обещала, и у нас больше ничего не будет, понимаешь? — Да, понимаю. Но тут слишком много людей знают твой секрет, что если, проболтаться Нико? Как думаешь, он приструнит свою жену? — Я сейчас уйду, чтобы не прибить тебя, подумай об этом. Вилланель пихает в стену и уходит, её руки сжаты в кулаки. Время тянется так долго, она сидит с книгой пока не стемнеет, озеро пугает, если смотреть на его гладь, будто оттуда сейчас что-то выпрыгнет и поглотит. В лагере тише, дым от костра становится всё меньше. Все чистят зубы и укладываются в кровати, для них этот день завершён. Ева приходит одетой в толстовку и плюшевые штаны, на её ногах кроссовки и она протягивает руку. — Отлично, моя задница устала сидеть на этих досках. — Давно ждёшь? — Весь вечер, я читала, пока не стемнело. — Послания работают, эта идея с деревом отличная. — Спасибо. Эмм, мы куда-то пойдём? — Да, идём со мной, спрячь книгу где-то здесь. Вилланель подбирает место, завтра утром она её заберёт. Ева ведёт её по тропе, тут она бегает и всё знает, но в какой-то момент они сворачивают в тёмный лес и Ева включает фонарик на смартфоне. — Знаешь, у меня тоже есть телефон, и вместо записок, мы могли бы обмениваться сообщениями? — вдруг понимает это Вилланель. — Телефоны не приветствуются в лагере, я оставляю свой в доме, так что, он редко при мне. — И всё же, дашь мне номер? Ева оборачивается и слепит Вилланель фонариком. — Ой, извини. Конечно, дам. — Куда мы идём? Это безопасно? — С тобой ничего не случится. — Я за тебя волнуюсь. Уходить со мной в лес, почти ночью, я же могу покусать. — Да, об укусах ты знаешь всё, я решила рискнуть. — Вот чёрт, — споткнувшись, Вилланель хватается за Еву. — Цела? — Ногу больно, это была коряга? — Извини, может, не стоило тебя вести сюда, мы почти пришли. В лесу ещё можно рассмотреть очертания, луна поливает всё тусклым светом где может пробраться. Ева останавливается и Вилланель в неё врезается. — Пришли, смотри. Вилланель видела раньше пару тройку штук в огороде, когда детство ещё не было заперто на замок, но здесь, их были сотни! Ярко-зелёные и жёлтые огни повсюду, такие мелкие, но быстро передвигающиеся, лес из жуткого, превратился в сказочный. Вилланель, пользуясь случаем, обняла сзади, вдохнула запах волос и прижалась к щеке Евы губами. — Это, конечно, красиво, но… — Но? — Можно ведь чувствовать. — Определённо, — вздыхает Вилланель, пробуя опустить руки ниже. — Ты могла бы хоть немного полюбоваться? Мы сюда пришли за этим. — Оу, извини, просто от тебя не хочется отвлекаться. Да, тут здорово. — Какие ассоциации? — Не знаю, что-то из зелёных человечков? Они как НЛО. Странно, что они светятся. Представь, если бы мы светились? — Ты бы сейчас освещала весь лес! — хихикает Ева, не отодвигается, что уже приятно. — Почему? — Ты же знаешь, зачем светятся они? — Защита от хищников? — И привлечение партнёра. — А, оу, ну, да, я бы подсветила ещё пару городов в округе. — Знаю, что есть ещё светящиеся грибы. — Если съесть не те грибы, светиться будет всё! — смеётся Вилланель. — Ты простила меня за тот полёт с помоста? — Конечно, может, меня стоило действительно остудить. Раздражает, что все тут всё рассказывают и даже угрожают. — Угрожают? — Я о том, почему бы всем не заняться своими делами и не лезть в чужие? — Тут ты права. Но, может, всем скучно? Взрослые люди заперты тут на всё лето, хочется каких-то интриг и движений. — Надеюсь, я скоро перестану быть источником этих интриг. — Возможно, как только определишься. — Определюсь? Это возможно? Ганн не отстанет от меня, я в её отряде, Хелен заполучила раз и знает, что это возможно, выходит, тоже не отступит, а ты взята взаймы. — Взята взаймы… Звучит не очень. — Нико о чём-то догадывается? Он что-то говорит тебе? — Ну, он пока наблюдает и видит, что-то не так, он такой человек, которому нужно много поводов, чтобы заявить о своём дискомфорте в отношениях. — Я на его месте наказала бы тебя даже за взгляд в сторону. — Да? Ты ревнива? — Не знаю, насколько, но сейчас чувствую, что могу уступать тебя только работе. Если с тобой кто-то говорит, мне уже неприятно. — Ого, как всё серьёзно. Ева поворачивается в объятиях, ладони трогают лицо Вилланель и притягивают нежно к себе, к своим губам, на самом деле, ей давно не терпелось сделать это. Закрыв глаза, она ещё видит на своих веках зелёные мушки, Вилланель целует медленно и сладко, явно наслаждаясь этим уединением, этой ночью. Вилланель слышит кондиционер для волос, лосьон на лице с щекочущим розовым перцем и ирисом. А от тела исходит женственный и мягкий шлейф, он держится рядом с кожей, не улетая далеко, возбуждает до дрожи. Вилланель уверена, что Ева готовилась именно к интимной встрече, что её благоухание, светлячки, и тёмный лес – это приглашение к интиму. Поэтому, она действует без промедлений, и пока губы целуют мягкие подушечки губ Евы, проникая между ними языком играючи, руки забрались под одежду и нежно поглаживают спину, подбираясь к застёжка лифа. Вилланель нравится, как Ева пытается набирать воздух в лёгкие тяжёлыми вдохами через нос, как гладит её поясницу. — Я думаю, что готова попробовать, — слова Евы взволнованные и дрожащие, Вилланель смотрит ей в глаза, облизывая губы. — О чём ты? — Ты знаешь, — из-за стыда и воспитания, Ева не может выражаться прямо говоря о сексе. — Даже не представляю, скажи словами, — издевается Вилланель, целуя в шею, от чего Ева стонет, совсем лишаясь дара речи. Вилланель приятно, что не только она мучается от ожидания, держа себя в руках, Ева тоже хочет решительных действий. Голова кругом, неужели, Ева готова? Может, не стоит издеваться? Стоит дать ей всё, что она хочет без разъяснений? Вилланель делает паузу в поцелуях, оглядывается назад, тянет Еву за собой. Прижавшись спиной к дереву, она быстро расшнуровывает штаны и спускает их вместе с бельём, мимолётный взгляд сверкающих глаз, и она надавливает на плечи Евы. Чтобы не кончить только от того, что Ева перед ней на коленях, она собирается духом, сжимает мышцы тазового дна и терпит. — Я… Я не уверена, — прошептала Ева, и эти слова звучат плохо. — Ты чего? — приходит на помощь Вилланель, рукой она трогает лицо, поглаживает скулы, касается большим пальцем нижней губы Евы, — Понимаю, ты такого не делала, я не настаиваю на чём-то конкретном, ты можешь попробовать и мне уже будет приятно. Вилланель немного трясёт от предвкушения. — Хелен делала это? — Забудь ты про них всех! И про мужа тоже! Мы тут вдвоём. — Мне страшно, как-то странно это. — Ева, я не буду уговаривать тебя и склонять. Послушай, тут светлячки ждут зрелища. — Я рассчитывала, мы займёмся другим. — Отлично, теперь я чувствую себя глупо, спустив перед тобой штаны. Чего ты хотела, Ева? Ты же сказала, что готова попробовать. Вилланель склоняется, чтобы поднять штаны с щиколоток и натянуть их обратно на себя. Разочарование сдавливает горло, хочется плакать, пальцы подхватывают шнурки, чтобы завязать штаны и покончить со всем этим. — Подожди, — просит Ева, её пальцы хватаются за пояс, оттягивая его вниз. — Нет, не нужно, я не принуждаю. — Ты такая резкая, дай мне хотя бы привыкнуть. Ева тянет штаны чуть вниз и касается пальцами бархатного лобка, она думает, что если у Вилланель такой, то за свой ей стыдно. Но если сказать это ей, она рассмеётся. Она кажется такой зрелой и опытной в плане секса, она знает, чего хочет, а Ева напугана. Она не хотела обижать и отказывать, но рассчитывала на другое, и, из-за своей слабости, просто не озвучила, чего хотела, оказавшись на коленях, на том уровне, до которого ей далеко. Вилланель забросила её высоко, ожидая, что она справится? Выходит, доверяет? Даёт шанс, и Ева собирается его использовать, поборов себя, свою застенчивость, ведь, в конце концов, она уже представляла это, и она хочет этого. Не показаться бы слабой в этом, не разочаровать бы, может, Хелен была куда искуснее и смелее, конечно, это же Хелен! — Мне всё ещё неловко, Ева, ты будешь что-то делать? Еве кажется, что её поезд только что уехал, и Вилланель, проявив нетерпение, поставила точку. Но что если дёрнуть стоп-кран? Ева поднимается на ноги, хватает низ толстовки Вилланель и тянет её наверх, оголяя напряжённый живот, другой рукой она прикасается к нему, ощущая тепло. — Ты нетерпелива? — дерзко, спрашивает она, — Почему бы тебе не дать мне шанс реанимировать ситуацию? Думаешь, я не хочу? Я просто в шоке! Потому что ты… Ева набрасывается на шею, целуя в засос, вполне возможно оставляя его, сжимает нежную кожу губами, а затем, облизывает до уха, услышав сдавленный стон. — Ты невероятная, у меня руки от тебя немеют, а сердце избило меня уже изнутри! И я не перестаю дрожать от твоего нахождения рядом со мной! Я хочу. Вилланель в маленьком ступоре, какие слова, какие движения, её бельё насквозь промокло, и она сглотнула столько раз собравшуюся во рту слюну, что вынуждена обратить на это внимание и прикусить свои щеки изнутри, останавливая это. Её руки нежны, и они горячее температуры тела Вилланель. Их можно ощущать на рёбрах, а затем они сжимают мягкий, спортивный лиф, они любопытны, и забираются под него, ощупывая соски, её колено надавливает между ног, и здесь Вилланель немного сдаётся, заводит руки назад и обхватывает ствол дерева, чтобы удержать себя на ногах. Ева борется с толстовкой, что сползает вниз, задирает её ещё раз и целует в солнечное сплетение, её язык влажный и следует вниз. Она вновь на коленях, в этот раз, это её выбор, она более решительна, и не готова обидеть Вилланель, поэтому дойдёт до конца. Стягивая штаны, она целует бёдра, Вилланель цепляется ногтями в кору дерева и стонет. Ева в последний момент видит на земле светлые, зелёные огоньки, и прикрывает глаза от наслаждения, с которым впервые касается Вилланель между ног. Впервые она узнаёт, как приятно ощущается под губами эта интимная часть тела женщины. Как отличается на мягкость лобок от края половых губ, как, если коснуться их языком, он скользнёт сам по себе, попадая во влажное, горячее пространство. Кончик языка касается лепестков губ, он скользит вверх и вниз. — Я не могу терпеть, Ева, — стонет иначе Вилланель, и одна её рука вплетается в волосы, а пальцы другой разводят внешние половые губы, — Облизывай жёстче, пожалуйста. Теперь Вилланель контролирует всё, её рука давит и Ева интенсивно работает языком между пальцами Вилланель. Она выделила ей область, она указала на скорость, у них есть всё для успеха. Ева сглатывает, убирает часто язык, чтобы отдохнуть пару секунд, и вновь жадно продолжает двигать им. Сейчас она не думает о том, что ей стыдно, неловко, что тут неудобно, что в постели сейчас Нико задаётся вопросом, где его жена? Нет, эти мысли приходят потом, уже после того, как Вилланель кончает, содрогаясь, поднимает с колен, прижимает к себе и развязно целует. Именно сейчас она понимает, что сделала. — Мне понравилось, для первого раза, ты показала отличный результат, — Вилланель кажется, улыбается и натягивает штаны, начиная возиться со шнуровкой. — Подожди, — останавливает Ева, накрыв её руки своими, это не касается шнурков, которые она медленно завязывает. — Понравилось и это повторится, да? — Только если ты захочешь, Ева. — Ты никому не расскажешь? — Как ты стояла ночью на коленях в лесу отлизывая мне, в компании светлячков? Нет, Ева. Это только наш момент. — Даже назло не скажешь? — Зачем мне это? — Ты сама сказала, все здесь этим заняты. — Мы не как все, хорошо? И это будет только между нами. Это будет наша близость, верно? — Я так взволнована. — Понимаю, хочешь обняться? Ева и не могла представить лучшего предложения сейчас, обнимая Вилланель, она много о чём думает, но в первую очередь наслаждается её обществом. Вилланель, слегка покачивая, наслаждается тем, что держит Еву в своих руках, она лежит на её плече, и можно положить подбородок ей на голову и смотреть в уже кромешную тьму, на свечение странных насекомых. Странно, что им не страшно, всё же, это лес, тут много посторонних звуков, которые они игнорируют. Позже, нехотя, они возвращаются в лагерь, Ева в последний раз целует и идёт спать, а Вилланель знает, что не заснёт.