***
Приняв душ, Вилланель возится с волосам, и слышит стук в дверь, на пороге Хелен, руки в карманах белых шорт, полосатая майка заправлена в них, красный ремень выглядит симпатично, это «Monsoon»? Подмышкой она держит коробку из доставки, и Вилланель прикусывает язык, желая получить её. Пропустив в свою комнату, она понимает, что выглядит крайне соблазнительно в одном полотенце. — Что-нибудь будешь? Воду или воду? У меня ничего нет. — Зато у меня кое-что есть. — Я знаю что, и оно уже оплачено, так что, я ведь не должна выпрашивать, верно? — Верно. Но, было бы глупо с моей стороны не предложить опробовать. — Мне нравится твой акцент, — Вилланель уходит в ванную, скинув по пути полотенце, Хелен достался голый зад, — Ты секси, влажная фантазия для многих. Твой возраст, опыт, взгляд, и я совру, если скажу, что меня ничего из этого не цепляет. Хелен польщена слышать о себе такое, и рассчитывает, что Вилланель выйдет к ней обнажённой, но этого не происходит, после ожидания, она выходит в коротких шортах, и длинной рубашке. — Ви, ты заводишь меня. — Для тебя, Вилланель. Разреши забрать? Хелен отдаёт коробку, и Вилланель без стеснения открывает её. В её руках коробка меньшего размера, на ней обнажённая девушка, с пристегнутым к бёдрам страпоном чёрного цвета, рельефный, и взгляд сразу обращает внимание на дюймы. — То, что я хотела, спасибо, — благодарит Вилланель. — А я? — А тебя не хотела. — Да брось, Вилланель, давай опробуем, только секс, не буду я тебя отнимать у Поластри, можете и дальше нежиться, сколько угодно. — По-твоему, этим мы заняты? — Почему тебе интереснее с замужней мышкой, а? У тебя какие-то психологические проблемы? Тебе нужна мамочка? — Как ты можешь заводить, а потом быть такой токсичной и отталкивающей? — Так ты ответишь? — Нет. Не считаю нужным, у тебя всё? — Придёшь на урок? — Нет, я сегодня занята. — Мне тебя не ждать? Ты бросила? — Ждать, просто сегодня не могу, кстати, проверишь? Я сделала все задания из одной книжки. — С удовольствием. Может, если ты не можешь прийти на занятие утром, я его перенесу? — Из-за меня одной? Не стоит. — Это легко. Не особо тут все и нагружены. — Хорошо, во сколько, если не с утра? — В полдень, перед обедом. — Я приду, — обещает Вилланель, передав тетрадь. — Подумай насчёт практики, в постели мы можем говорить по-французски. — Как будет по-французски, войди в меня грубо? — Entrez en moi rugueux. Ты хочешь произнести эти слова? Я тебе позволю, и сама могу произнести. — Я спрошу, знает ли французский Ева. — Избалованная девчонка, вот ты кто. — Обиделась? Я уверена, ты найдешь здесь с кем переспать, Хьюго свободен, и вчера он активно доказывал мне, что у него там всё рабочее. Хелен показалась оскорблённой, и ушла. Вилланель почувствовала, что может решить всё не только силой, достаточно обидеть человека, и он уйдёт с пути.***
Каролин подняла надменный взгляд, когда Вилланель вошла в офис после стука в дверь. — Ты вовремя, садись, надеюсь, ты быстро схватываешь, тут много тонкостей. Вилланель приготовилась к целому часу скуки, но всё затянулось. Работа казалась такой простой на словах, но слишком много деталей сделали её тошной. Вилланель смогла вырваться, только объявив, что Хелен ждёт её на уроке французского, тогда Каролин передала ключи и попросила соблюдать порядок в её офисе. Хелен уже начала урок, и строгим взглядом усадила её за последний стол. Вилланель оставалось только предположить, что сегодня она строга из-за утреннего разговора. Когда Хелен предложила выйти к доске и проработать ошибки, что она нашла в выполненных заданиях, сомнения отпали. Сжимая мел в руке, пытаясь не ошибиться вновь, Вилланель почувствовала себя в школе. Обычно, ей нравилось выходить к доске, доказывать всем, насколько они тупы, демонстрировать свой интеллект, но он отключался в присутствии Анны. Она подходила слишком близко, поправляла шёпотом, возбуждала своим запахом, своим теплом, что исходил от её тела, улыбки, и взгляда. Хелен влияет схоже, волнует, сбивает с мысли, а когда она перечёркивает слово, написанное слишком медленно, и просит сесть на место, Вилланель оказывается задетой. — Я не сяду, поправь меня, и я продолжу. — Я вижу, что ты плаваешь в спряжение глаголов. — Объясни. — Ты здесь не одна. Взгляд Хелен холодный и строгий, Анна так не смотрела, всегда предлагала поработать над сложностями на дополнительных занятиях, где Вилланель в основном работала языком, и получала нужную информацию, когда Анна поджигала сигарету и будто вкладывала необходимые знания в голову. Вилланель одно время казалось, что так она усваивает куда быстрее, и специально отставала в классе. К чему она это вспомнила? Хелен даже не похожа на неё. Кинув мел на пол, она наступает на него, раскрошив, и уходит из класса, с французским покончено. Обеденное время напрягает, ведь Вилланель вновь сидит одна, заслонив тарелку, и хоть кормят здесь вкусно, не всегда есть аппетит в такую жару. Выпив три стакана сока, она, вероятно, сделала дырку в Еве, которая впервые села к ней спиной. Зато Хелен смотрела прямо на неё, и планировала подойти, но стоило ей двинуться, Вилланель схватила поднос и отнесла всё на мойку, тут же покинув столовую. У дерева она пишет записку:Каролин уехала, и я буду в её офисе до конца отбоя, жду тебя.
Вилланель заходит в дом и набирает всё то, что ей пригодится в офисе. Она устраивается удобнее, убирая ненужные вещи Каролин в стол. Тут есть кондиционер, и можно закрыть жалюзи, можно включить музыку, а ещё, поработать. Вилланель начинает вникать, она не глупа и слушала. Создавая все необходимые файлы на компьютере, она берётся за первую коробку. Лагерь стихает, время отбоя, она предвкушает, как Ева постучится к ней, и у них будет уникальная возможность остаться наедине в этом комфортном месте. Она слишком готовится, даже выбирает позу, в которой встретит Еву. Когда в дверь стучатся, всё сбивается, и она садится ровно, убрав напыщенность, сложив руки перед собой. — Да, войдите. На Еве васильковое, свободное платье, запахнутое на талии, браслет на руке, её волосы кажутся воздушными. Неловко улыбаясь, она ждёт дальнейших слов. — Поверни ключ в замке и проходи. — Поверить не могу, что тебе дали такую работу, — говорит с придыханием Ева, ключ щёлкает в двери и где-то глубоко в ней. Повернувшись, она прижимается к двери и это похоже на соблазн, потирая одной ногой щиколотку другой, она поправляет плечики на платье и проверяет вырез. — Красивое, покрутись. Ева поворачивается несколько раз, отходя в сторону от двери. — А теперь, ближе. Ева подходит к столу и садится на край. — Я теперь босс в этом лагере, и хочу познакомиться с вами. Могли бы вы продемонстрировать мне что-то волнующее? Ева игриво хмурится и задирает платье на своём колене к бедру. — Вы очень послушный работник. Я бы повысила вам зарплату, но мне бы хотелось, чтобы вы показали что-то ещё. Не стесняйтесь. — Мы играем? — Ева! Не разрушай фантазию. — Хорошо, извини. Эмм, мне очень нужны деньги. А ещё лучше, повышение. Ева запускает руку под платье и трогает себя через бельё. Она надела новое и шёлковое, ощутив особенный комфорт после хлопка. К своему стыду она обнаружила, что на нём уже есть влажное пятно, просто Вилланель в этом кресле чертовски сексуальна. — Трогайте себя ещё, Ева. Глаза закрываются от удовольствия, она делает это прямо у неё на глазах, трогает себя нежно, поглаживая и надавливая с интервалами. — Приспустите платье с плеч. Ева кажется хрупкой, её плечи миниатюрны, она стаскивает платье и наполовину обнажает грудь. Вилланель елозит на сидении, понимая, что она без лифа, и платье держится сейчас только на сосках, насколько они твёрдые? Вилланель хотела бы узнать это ртом. — Получить прибавку можно обнажившись полностью, но если вы хотите повышения, придётся мне опробовать вас. Как вы на это смотрите? — Я смущена, и возбуждена, твой голос такой властный, я буду стараться. — Я хотела это услышать, — стонет Вилланель, поднимаясь, чтобы подойти и встать между ног. — Что это? — Ева указывает пальцем на ширинку шорт Вилланель. — Расстегни и узнаешь. — Вилланель, ты откуда это взяла? — Давай как будто он мой, я же босс, — подмигивает Вилланель. Ева решается потрогать его через шорты, такой типичный женский жест, Вилланель знает и видит, как это красиво, её руки красивы, тонкие кисти, узоры вен, аккуратный маникюр, она издаёт стон, отдавая сигнал, что это приятно. — Смелее, расстегни шорты. Ева не выдерживает, ей сложно было сидеть, дышать, схватив за затылок Вилланель, она целует крепко в губы, а затем они срываются в вихрь поцелуя, касаясь языками и жарким дыханием. Чувствительные поцелуи испорчены страстью. Руки судорожно расстёгивают шорты, забираются под широкую резинку белья, и трогают головку. Вилланель рычит и опускает взгляд, она хочет это видеть, но Ева поднимает её лицо одной рукой, заглядывает в глаза, что потемнели, и вновь целует. Вилланель слишком хочет движений, она вырывается из поцелуя вновь и сжимает руку Евы на своём члене. — Я хочу тебя трахать, Ева. — Боже, ты бросаешь меня в кипящий котёл. — У меня нет смазки. Ева облизывает свои пальцы, оставляя слюну, и трогает только головку. — Я буду глубже, — предупреждает Вилланель и добавляет своей слюны. Они одновременно задирают подол платья, Вилланель грубо отодвигает полоску белья в сторону, а другой рукой двигает Еву к краю. Увлажнённая головка стала гладить внешние половые губы, Ева, почти задыхаясь, наблюдает за этим, её немного трясёт, и жар накрывает всё новыми волнами. Даже виски пульсируют, и это тянущее ощущение между ног, что-то невообразимое. — Контролируй меня, я люблю трахать со всей силы. — Нет, нет, не говори мне этого, — стонет Ева, останавливая давящее движение на вход, обхватывая ствол чуть выше, чем это делает Вилланель, направляя его в неё. — Хорошо, направь сама. Ты же хочешь повышение, Ева? Будь смелой. — Ви, — рычит она, прикосновения неточны, по всему телу, и она целует в губы так, что после оттягивает нижнюю на себя, прикусив. Страпон двинулся вперёд, он вошёл не так глубоко, но Ева вся задрожала, обхватывая Вилланель за затылок. — Почему чёрный? — Чтобы видеть на нём все твои соки, ты так течёшь, он проскользнёт легко, отпусти руку. — Не убей меня. Вилланель смеётся, но тут же становится серьёзнее, она отвлекает сосущими поцелуями в шею, и плавно двигает бёдрами, пока одно движение не становится слишком напористым и страпон проходит какую-то важную точку, погружаясь внутрь. Ева выгибается, стоны как музыка, Вилланель облизывает напряжённую шею и начинает толчки. На ней рубашка, и она уже смята, если бы не она, Ева царапала бы её плечи. Характерный звук наполняет кабинет, а запах секса сводит с ума, они забывают о том, где они, как выглядит текущая фантазия, только толчки, жар и поцелуи. Вилланель как-то ухитряется развязать пояс на платье, и Ева остаётся почти обнажённая в её руках, она сосёт соски и медленно проникает глубже, а выпустив из своего рта, делает серию коротких движений. Ева тоже жаждет тела, расстегивая пуговицы на рубашке, оттягивая спортивный топ, наблюдая за тем, как пышные формы Вилланель подпрыгивают от толчков. Ева чувствует, что не в силах больше держать ноги в таком положении и обвивает ими талию Вилланель, та проникает глубже, и это предел. Они двигаются навстречу друг другу, пока Ева не получает сильнейший оргазм. Она настолько не в себе, что Вилланель легко переносит её на диван, не снимая с члена. — Я больше не могу, — стонет Ева, на уголках её закрытых глаз слёзы, лицо розовое, с испариной, она невероятно сексуальна, и Вилланель нападет на её тело, целуя повсюду. Ева всё ещё под проникнутым экстазом, это экстатическое состояние нечто новое, почему с ней так хорошо? Почему она никогда в жизни не достигала таких высот? Она не так любила? Она чего-то не поняла? А эта девчонка значит, всё знает? Обняв Вилланель крепче, она переворачивается, оседлав сверху. — Ты сверху? Я не против. — Тебе пора покинуть меня, давай меняться местами. — Ух ты какая, меняться? Может, ты приласкаешь меня своими бархатными губами? — А что мне за это будет? Ведь я заслужила и надбавку, и повышение. — Я буду трахать тебя здесь все три дня. — Ты успеешь справиться с работой? — Да, бумажки это не проблема, — хмыкает Вилланель, пожав плечами. — О, да для тебя ничто не проблема, мой босс. — Может, ещё? — Нет, сними меня с дистанции, — стонет Ева, поднимая бёдра, освобождаясь от того, что приятно заполняло её. Дрожью покрывает всё тело, она чуть не кончила вновь. — Отменно блестит, хочешь облизать? Ева смущена, и отворачивается к спинке дивана. Уткнувшись в неё лбом, Ева находит в себе силы дышать, но не может убрать прилив крови к лицу. — Я тебя всё ещё смущаю? Извини. И я не давлю. Я только предлагаю. Ева… Вилланель нежно целует в плечо и поглаживает мокрую спину, дотянувшись до пульта, она выключает кондиционер, чтобы их не продуло, становится тихо. Расстегнув ремни, Вилланель снимает с себя страпон и кладёт его на журнальный столик, потирая места покраснения на своих бёдрах. Ева подглядывает одним глазом из своих кудрявых волос, что способны спрятать её лицо. — Хочешь, полежим? Хватит смущаться, мы с тобой уже делимся жидкостями, и облизать страпон – это обычное дело. — Обычное дело? — взгляд Евы округляется, и она вновь прячет лицо. — Это сексуально, это заводит, смотреть на то, как твой партнёр что-то облизывает, обсасывает. Не знаю, мне бы это понравилось, а тебе? — Я не знаю. — Надо попробовать, и узнаешь. В следующий раз, да? Иди ко мне. Вилланель тянет на себя, они ложатся и обнимаются. Ева так хочет ненадолго заснуть, её тело так благодарно, каждая эрогенная точка в восторге от произошедшего. — Если ты не будешь смотреть, я поцелую тебя там. От этого предложения, Вилланель сжала желваки и выпустила ровный, контролируемый выдох. — В таком случае, завяжи мне глаза и делай, что хочешь. — Правда? — Ева приподнялась, её взгляд тут же прошёлся по комнате в поисках того, что им бы помогло. В углу стоял детский манекен в форме скаута, осенью и весной здесь работает лагерь с этим направлением, и красный платок, повязанный за воротничком, им сейчас отлично подойдёт. Ева встаёт на ноги и чувствует слабость, её платье висит на ней как халат, она подходит к манекену с улыбкой. — Позволите? Вилланель хихикает, предвкушая то, что её ждёт. Ева крутит в руках красную ткань, забирается на бёдра Вилланель, демонстрируя своё вновь распахнувшееся платье. Вилланель в последний раз ловит взглядом притягательное тело, и на её глаза ложится повязка. Темнота, тишина, обжигающие поцелуи. Она знает, Ева будет очень смелой, и ничто им не помешает.***
Ева проснулась, вздрогнув, Вилланель тут же зашевелилась, обнимая крепче. — Сколько мы спали! Меня будет искать Нико! — Ева хочет подняться и найти время в кабинете, Вилланель видит, где висят часы. — Эй, всего полчаса, всё хорошо, они ещё только просыпаются. — Мне пора. — А если не пущу? — Вилланель прижимает к стенке дивана и целует, если бы Ева знала, как она не хочет её отпускать! — Мне правда, пора, придумаем что-нибудь ещё, хорошо? Сегодня будет футбольный матч, приходи на стадион. — Мне не хочется смотреть, как все потные носятся за мячом. Там ведь будут все? — Да. Вилланель смотрит на то, как Ева быстро застёгивается, пытается привести свои волосы в порядок, как волнуется, как хочет скрыть их связь, стереть всё, что здесь происходило. Она хочет в ту свою жизнь? Она хочет к нему? Ева благодарит, звучит странно, целует и убегает. Вилланель выпивает стакан воды из кулера, одевается, обнаруживает, что здесь есть уборная, моет прибор, заворачивает его в сухие полотенца, умывается и возвращается к работе. Бумаги не способны отвлечь, мыслями она всё ещё в тех оргазмах, это было настолько насыщенно и мощно, странно, что Ева не пакует чемодан, чтобы сбежать на край земли вместе. Мысли каждый раз натыкаются на преграду в форме Нико. К нему она всегда сбегает, из-за него они не могут быть везде и чаще. Сохранив работу, Вилланель запирает офис и идёт на поле, она следит издалека за всеми взрослыми, она изучает. После матча игроки бегут в свои домики, чтобы принять душ и переодеться к ужину, зрители уже бредут в сторону столовой. Юсуф и Нико, как судьи и тренеры, тоже взмокшие, идут в душевые кабины возле озера. Вилланель следит за ними, даже слышит их разговор. Ей в голову приходит идея, жестокая, и молниеносная. Она знает, где взять оружие, оно тяжёлое в её руке, она осматривает его и разбирает, когда подходит к душевым. Взяв жидкое мыло, она выливает из отсека почти всю воду и вливает туда жидкость. Она знает, в какой кабинке Юсуф, в какой Нико, и даже видит издалека их ноги в щель. Ей не нужно подходить близко, прицелившись, она нажимает часто на курок, покрывая пару ступенек мылом, и отходит чуть дальше. Спрятавшись за деревьями, она слышит, как затихла вода, а затем, мат и крик. Ей так хочется увидеть как покалечился Нико, но нужно держаться дальше и не вызывать подозрения. Через несколько минут возле душевых толпа, прибегает Ева, слышен её взволнованных голос и разговоры о машине скорой помощи от Пэм. Машина действительно приезжает через полчаса, и санитары с носилками следуют до душевых. С Нико точно что-то случилось, и Вилланель обходит лагерь, чтобы попасть в столовую, будто она вышла из офиса и совсем ничего не знает о происшествии. За ужином Евы нет, гул стоит такой, что Вилланель узнаёт о переломе. Он ударился головой и сломал ногу, Ева поехала с ним в больницу. Вилланель приходит на парковку и садится на бортик, она уверена, что Ева вернётся в лагерь, стоит только подождать. Вулканический закат интересен только пару минут, она выстроила возле себя горку из щебня. То, что она сделала, вовсе не гложет, наоборот, она решила свою проблему, вот только не подумала, что, убирая Нико со своего пути, она так сильно заденет Еву. Закрывая глаза, она ещё видит эти проблесковые огни скорой помощи, это её будущий враг, работать придётся наверняка, чтобы эта машина с санитарами не имела никаких шансов по прибытии к пострадавшему. После заката, в лагере всё равно шумно, возле костра песни. Из леса доносится шорох шин, на парковку въезжает такси. Вилланель быстро поднимается и открывает заднюю дверь, видит, как Ева расплачивается и выбирается из салона, водрузив сумку на плечо. Выглядит уставшей, заплаканной, такси отъезжает и только после этого, Ева повисает на шее Вилланель, привстав на цыпочках. — Ты чего? Он же жив, — удивляется Вилланель, ведь Ева всхлипнула, и плечом уже можно почувствовать горячие слезы. — Это всё из-за нас, наказание. — Это несчастный случай, мы не причём, — заверяет Вилланель, раздражаясь от такой реакции. — Нет, это знак. Он пострадал, чтобы я обратила внимание на то, что творю. — Брось, Ева. — Ты не понимаешь, да? — сделав шаг назад, Ева смотрит с упрёком, такой взгляд ей не идёт, Вилланель не нравится подобное. — Ты устала, — спокойно, говорит Вилланель, чтобы предотвратить всё то, что Ева сейчас может сказать. — Да, ты права, я устала. — Давай я понесу сумку. Ева молча отдаёт её со своего плеча, достаточно тяжёлая. Они идут в сторону лагеря, и Вилланель имеет последние минуты в запасе, чтобы не остаться в этот вечер одинокой. — Ты голодна? — Нет, я пойду спать. — Можно с тобой? — Что? Нет. — Да, это странно, из-за вашей постели, может, ты поспишь у меня? — Ви, мне кажется, нам нужно побыть раздельно, понимаешь? Нет, Вилланель ни хрена не поняла, думая, что расчистила себе путь, она выставила препятствия? У костра все замечают Еву, первым подходит Билл, он обнимает её и качает так, будто она потеряла мужа навсегда. Эти сочувствующие взгляды, похлопывания по спине. Даже Хелен обнимает, но смотрит за плечо с какой-то ухмылкой, могла бы смотреть в душу, если бы она имелась. Еву приглашают к костру, но она отказывается, ссылаясь на усталость, забирает сумку и идёт к себе, даже не обернулась, даже ничего не сказала! Вилланель идёт к себе, хлопает дверью, кидает себя на кровать. Всё равно не жалеет, что сделала, лучше пусть Ева будет одна, чем с ним. Сейчас её никто не обнимает, никто не занимает её уши, она одна, и может, плачет. Вилланель могла бы потерпеть это, успокоить, на самом деле, ей хотелось бы трахнуть её, нежно, чтобы она забыла о муже навсегда. В дверь постучались, и Вилланель летит открывать, это она! Она передумала! У них будет одна ночь на двоих. Но это Хелен, она не спрашивает разрешения войти, просто отодвигает со своего пути. — Ждала её как щенок. — Что, прости? — Ты сидела на парковке весь вечер, а если бы она осталась с ним в больнице, заночевала бы там? Вилланель не собирается отвечать, схватив за горло, она прибивает тело к стене. Как она смеет оскорблять и заявляться сюда? Хелен улыбается, ей нравится такое? Вилланель намерена стереть эту улыбку с лица, под её пальцами жизнь, пульсация, гортань, воздух, она сдавливает, пока на лбу Хелен не появляются вены. — Ты не убила его, — хрипит она, — И меня не убьёшь. — Какая же ты назойливая, чего ты вечно лезешь? — Я видела тебя. Вилланель резко отпускает и делает шаг назад, Хелен сгибается перед ней пополам и кашляет, её плечи напрягаются, волосы падают вперёд. — Видела что? — Твоё покушение на убийство, или, ты не хотела доводить дело до конца? — Ничего ты не видела. Вилланель не хочет попасться на уловку, она знает, что была там одна. — После того, как Нико увезли, я помыла ступеньки, которые ты щедро полила мылом. — Это случайность, его, я не имею к этому никакого отношения. — Я тебя понимаю, Нико, который трахает Еву за тебя, весьма неуместен во всей этой истории. — Хочешь шантажировать меня? Никто не докажет, что это была я. — Никакого шантажа, просто хочу, чтобы ты знала, ты не так умна, как думаешь. — Не боишься тоже случайно упасть? — Ты не навредишь мне, ты даже душишь сексуально, я тебе нравлюсь, просто, у тебя есть Ева. Хочешь, этой ночью, Евой буду я? — А ты не сдаёшься… — Это должно польстить тебе. Видела реакцию Евы на всё это? Он ей важнее тебя, она выбирает его, каждую минуту, и сейчас плачет в подушку, думая о нём. — Это ненадолго. — А если навсегда? Он её муж, а ты вклинилась в их отношения на пару недель. — Я знаю, что ты пытаешь сделать. — Помочь тебе. — Обойдусь без помощи, уходи. — Когда она тебя бросит, приходи ко мне, я не гордая, прощу тебе все твои грубости в мою сторону. И это не касается этого места, пару месяцев, и все мы будем свободны. — Предпочитаю думать, что я уже свободна. — Раз так, идём на озеро, мы там собрались все поиграть в монополию. — И закончить этот вечер очередной выходкой тебя или Ганн? — Да никто тебя не тронет, идём! Это действительно не ловушка, за столом Юсуф и Елена, сразу предлагают пиво, Хьюго явно стыдно за приставания и косяк, и он помалкивает, разбираясь с игрой, Кенни делится чипсами, а Хелен садится напротив. Ганн курила в стороне и вернулась за стол, приподняв бровь в удивлении, что Вилланель присоединилась к ним в этот вечер. С Биллом вполне спокойно, значит, никаких едких тем не ожидается, он же берёт на себя роль банкира в игре. Все пьют пиво и расслабленно играют, через пару часов это уже сражение. Все слегка пьяны и в разгаре купли-продажи. В завершении только Хелен остается единственным предпринимателем, не докатившимся до обнищания, с чем её и поздравляют. Пора спать, и все расходятся, Вилланель остаётся за столом одна, у неё не допито пиво и навязчивая идея ещё раз попробовать провести ночь с Евой. Она обдумывает это, протирая бутылку от конденсата. Поднявшись, она чувствует себя куда более пьяной, чем ожидала, направляясь к дому Евы, она пробует подобрать слова, но в голове крутятся слова Хелен о том, что она щенок. Она ждала, а Ева этого не оценила, ещё и оттолкнула! Окно открыто, и Вилланель лезет в него с намерением просто завалиться, пробраться в кровать и остаться в ней. Но Ева… Ева оставила слёзы позади, приняла душ и попробовала уснуть, когда не получилось, она включила ночник, надела очки и удобно устроилась в кресле, чтобы почитать. Шорох в какой-то момент её напугал, а затем она стала свидетелем неуклюжего проникновения. Это было даже забавно, она могла бы открыть дверь, но Вилланель, судя по всему, так не думала. Если исключить то, как это выглядело, то у Евы не нашлось сразу слов, чтобы выразить своё недоумение. Вилланель увидела Еву в кресле и перевалилась вперёд, жёстко приземляясь на пол. Ева тут же вскочила и подбежала. — Ох, только не говори, что ты курила, ты обещала, — раздосадованный голос Евы усилил боль в руке. — Кажется, я ушиблась, — ответила Вилланель, повернувшись, зажимая руку другой рукой. — Тут есть дверь. — Я не была уверена. — В её наличии? — В том, что ты меня пустишь. — Ты напилась? — Мы играли в монополию. — Ты ничего не проиграла? — Проиграла всё. В игре. — Что ты тут делаешь? — Не смогла представить эту ночь без тебя. — Я… — Прежде чем ты пошлёшь меня, я хочу сказать, что ты очень грубо со мной обошлась. — Что? Когда? — Я ждала тебя, я переживала, а ты приехала и оттолкнула меня. — Я волнуюсь за него, тебе не следует видеть моих слез и переживаний. Я решила, что нам лучше побыть врозь. — Но это самый лучший момент, чтобы быть вместе! — Ви, послушай… — Не надо, я поняла. Не хочешь меня видеть, вот мы и разобрались, он тебе важнее, конечно, сколько лет вы вместе. А я что… Сразу начала ждать, когда мы пройдём первый этап влюблённости, не слишком настоящий, посмотрим на реальность другими глазами, на себя в ней, и начнётся любовь, за которой каждый будет готов отдать всё. Я думала так же, что ты, очутившись в реальности, напугаешься, и всё закончится. А всё случилось куда раньше, вот она я, совсем тебе ненужная. — Ви, ну, хватит. Мне и так плохо, зачем ты накручиваешь? Ты нужна мне, и я не отказываюсь от всего, что было между нами, и мне не нужно решать что-то с влюблённостью, я уже вижу всё чётко. Но Нико… Это мой самый близкий человек, понимаешь? И ему сейчас плохо. — Что с ним? — Он сломал ногу, ударился рёбрами и головой. — Он вполне жив, и это всё заживёт за месяц. — Да, но… Мне нужно решить, я продолжаю работать без него, или же, возвращаюсь с ним в Лондон, потому что нужна будет помощь. — Ты думаешь? По сути, разве это не выбор между мной и им? — Я не хотела тебе ничего говорить, решить самостоятельно, не травмировать нас. — Поедешь к нему, и со мной случится что похуже. — Ну что ты такое говоришь? — Выйду через дверь, пожалуй, — Вилланель растирает ушибленное место, Ева преграждает выход. Замешательство застывает между ними, Ева просто не может отпустить теперь, когда она напротив. — Я дам тебе футболку, будешь умываться? — Да, — тихо, соглашается Вилланель, — Я не сильно пьяна, не буду приставать, и всё такое. Не бойся меня. Ева закрывает окно, включает кондиционер, и находит свежую футболку. Нужно застелить постель. Включив свет в ванной, она отправляет Вилланель умыться перед сном. Наблюдая за ней, она замечает, что та собирается умываться одной рукой. — Когда закончится этот день, хочешь сказать, ты травмировала руку? Дай мне посмотреть. — Просто ушибла. Поможешь мне? Ева набирает в ладони воду и умывает Вилланель, после, прикладывает к её лицу воздушное полотенце, и борется с желанием поцеловать. Нужно держать себя в руках. В спальне, Ева долго возится с новой постелью, Вилланель стоит только в футболке и наблюдает за этим, рука пульсирует болью, это было глупо, так упасть. — Всё готово. Какую сторону выберешь? — Твою. Мы обе будем на твоей стороне. Одна подушка на двоих, одеяло, потому что кондиционер тихо наполняет комнату прохладным воздухом, и руки. — Я могу к этому привыкнуть. Я хочу к этому привыкнуть, Ева. — Любишь с кем-то спать? — Не помню, чтобы всё во мне так ликовало в постели с кем-то. — Признаться честно, это так необычно. Я могу обнимать тебя, дышать тобой, ты так близко, ты со мной. — Мы можем делать что угодно, ведь так? В темноте ничего не видно, а Ева так любит скрываться в тени. Она куда смелее, когда не смотришь на неё, и сейчас, её рука под футболкой поглаживает горячую кожу спины. — Мне хочется секса, Ева. — Тебе разве не всегда его хочется? — Да, я очень требовательная в этом плане, но, ты ведь потянешь? — Думаешь, у меня есть в этом опыт? В прошлом году у меня был секс по три раза в неделю, в этом, по одному. — Бедняжка. Хочешь, я это исправлю, у тебя вновь будет три раза. — Это я потяну. — В день, — дополняет Вилланель и смеётся. — Это невозможно! — Хочу тебя на завтрак, обед и ужин. — Помимо секса нужно работать и как-то ещё жить, секс забирает много сил. — Да, знаю об этом. Поэтому, нужно заниматься собой, чтобы всегда быть в форме. — Так ты бегаешь с утра… — Не совсем такая цель, по работе тоже нужно. — Что за работа? Чем ты займёшься после лагеря? — Мне нельзя рассказывать. — Секреты от меня? — Один. — Шутишь? Он не один! — Нужно от них избавляться? Как насчёт секрета о том, что я мастурбировала, думая о тебе, уже несколько раз здесь. И это были самые мощные оргазмы из тех, что я дарила себе самостоятельно. Представь, что делает со мной одна мысль о тебе. — Тебе придётся уснуть с ними, потому что я не могу сейчас. — Он далеко, никто не знает, что я у тебя. — Ви, подумай, он попал в больницу, а я уже лежу в нашей с ним постели с другим человеком. Это делает из меня плохого человека! — Ты хочешь сделать что-то наконец-то для себя. Брак запер все твои мечты и желания? Но теперь ты можешь освободиться, и делать то, что действительно хочешь. Ты же не скажешь мне стоп, если я буду нежной, и только твоей этой ночью? Вилланель медленно поднимает футболку на Еве, и целует в солнечное сплетение, никакого сопротивления, и горячий выдох покрывает нежную кожу. Ева позволяет лечь на свою руку, когда Вилланель покрывает мелкими поцелуями грудь. Рука ласково поглаживает талию, у Евы перехватывает дыхание, когда губы смыкаются на соске. Потягивающее, сосущее ощущение, щекочет низ живота, Вилланель соскальзывает с талии, чтобы пробраться между ног. — Достаточно нежно? — спрашивает она, и обводит языком сосок, вновь погружая его в горячий рот. — Да, Боже, да, — стонет Ева, целуя в лоб. Для Вилланель приятно знать, как Ева течёт, что завести её не проблема, её тело очень отзывчиво, и реагирует тонко. Словно, никто не был с ней таким внимательным, таким раскованным. Посасывая грудь, Вилланель лениво водит пальцами по влажной мякоти, не стараясь раздвинуть. Впервые они проводят время без спешки, без мыслей, наслаждаясь каждой минутой. Но оргазм приближается, и дыхание сменяется. Вилланель выпускает сосок, и дует на него, Ева поднимает колени, тогда Вилланель нависает над ней, и пользуется её бедром, чтобы унять собственное жжение и желание. Пальцы входят и слегка сгибаются, Ева приподнимается и помогает двигаться на своём бедре. То, что делает Вилланель, приводит к оргазму. И пока Ева пытается справиться с ним, Вилланель доводит себя до кульминации обычным трением. Интимное общение без слов продолжается, Ева целует в те места, до которых просто не успевала добраться, страсть, бывает, лишает таких важных моментов, но теперь у них есть время. Ева следует поцелуями по сгибу руки, и облизывает вены на запястье. Поцелуи в губы мягкие, отрывистые, Вилланель целует всё лицо и застывает на лбу, потому что Ева сжимает её грудь. Без слов понятно, чего хочет Ева, и Вилланель поднимается выше, позволяя губам ласкать её грудь. Они не устают, но останавливаются за полночь, Вилланель ложится с другой стороны, и Ева берёт её ушибленную руку, чтобы положить на свою грудь. — Буду присматривать за ней, — шепчет она. — Немного ноет, приземление было неудачным. — Больше так не делай. — Ты дашь мне ключи? — Ключи? — Да, и я смогу приходить сюда, и быть с тобой. Нико же не вернётся в ближайшее время? — Я не знаю, вероятно, в этом году он больше не будет здесь работать. — Ты ведь не уедешь? — Завтра… Уже сегодня, я поеду в больницу и узнаю больше. Как это могло произойти, никто ни разу не поскальзывался там. Он слишком неуклюж, может, торопился? — Может. Всё с ним будет хорошо. Не переживай за него. — Я постараюсь. — Засыпай, я рядом. Вилланель усыпила Еву поглаживанием плеча, а сама ещё долго не могла заснуть.