****
И Азирафаэль думал. Уже около недели. Должно быть, это с головой выдавало его нежелание обзаводиться эпиклесой, которая прилипнет к нему, да ещё и на неопределённый срок. Сначала он думал повиноваться, выбрать что-то, что на его месте предпочитали другие люди, но перебрав несколько вариантов, понял, что никак не хочет слышать это в свой адрес от Майкл. Затем были попытки изобрести нечто своеобразное, что-то, что звучало бы как-нибудь по-дружески, но проблема заключалась в том, что Майкл было не так легко провести, а ещё это могло её расстроить. И вот он пришёл к тому, где был сейчас: Азирафаэль понятия не имел, что может предложить. С каждым новым днём он размышлял об этом всё меньше и меньше, лишь иногда вспоминая о своей «миссии». Сейчас отдел памяти совершенно ни к месту решил подкинуть напоминание об этом, заставляя его отвлечься от прочтения текста, на вопросы к которому он старательно выводил ответы в тетради. —Ты уже закончил?— Энтони отложил книгу в сторону. Своё задание по алгебре он давно выполнил. Сколько бы он ни старался тянуть время и притворяться несведущим, на фоне проблем Азирафаэля с французским это было незаметно. —Нет,— Азирафаэль опомнился от раздумий. —À quoi pense mon ange?— Прошептал Кроули, наклоняясь ближе к нему. Нужды говорить тихо не было: в библиотеке они были почти одни и никому не могли помешать, но было в этом что-то волнующе-интимное, и Энтони упорно пользовался случаем. —Ни о чём,— ответил Азирафаэль так же шёпотом. Он придвинул ближе тетрадь, вспоминая, на чём остановился, но опять отвлёкся на только что пришедшую мысль. Держать её в себе оказалось невозможно.— Энтони? —Да? ─Как у всех твоих друзей появились прозвища? Кроули приподнял брови, удивляясь вопросу. Никто прежде о таком не спрашивал. —Для каждого случая своя история будет. Закончишь с заданием— расскажу парочку. Азирафаэль недовольно нахмурился. Значит, узнает он не скоро. —Скажи хотя бы, почему у тебя его нет? Энтони с досадой вздохнул, какое-то время что-то обдумывая. —Хастур как-то сказал, что моя фамилия звучит как имя какого-то неудачника-чертёнка, которого пошлют на землю строить козни, а он, только подымаясь по лестнице из Ада, переломает себе все ноги. И после этого ему останется только ползти. Азирафаэль отвернулся, стараясь скрыть улыбку. Таких ассоциаций он не ожидал и, вероятнее, предполагал связь с Алистером Кроули или, на худой конец, с каким-нибудь географическим значением. —Ах, так ты смеёшься?— Энтони выудил тетрадь из-под рук Азирафаэля. —Так нечестно! Я же не всё сделал. —Чш-ш,— Кроули приложил указательный палец к губам, отводя руку с тетрадью за спину,— мы же в библиотеке, ангел. Их «схватка» продолжилась почти беззвучно, не считая моментов, когда Энтони не мог сдержать смех, и закончилась, когда он вытянул руку у себя над головой, приподнявшись со своего места. Азирафаэль подался вперёд, в попытке достать тетрадь, но несколько секунд спустя остановился, переводя взгляд на янтарные глаза прямо перед собой. В них плясали коварные огоньки. Азирафаэль медленно убрал руку с чужого бедра, неловко проводя по нему ладонью вниз. Он повернулся к столу, принимая прежнее положение. Сбившееся дыхание никак не хотело выравниваться. Боковым зрением он видел, как Энтони садится рядом, поправляя выбившиеся рыжие пряди. —Ça valait le coup.****
Азирафаэль внимательно выискивал необходимую книгу среди прочих. Увидеть её оказалось не так просто. Наконец его взгляд зацепился за золотую надпись на одном из корешков: “Dictionnaire étymologique des mots françois dérivés du grec”— то, что нужно. Он потянулся за книгой, но его роста оказалось недостаточно, чтобы достать её. Тогда Кроули, стоящий за его спиной, без усилий взял словарь и передал ему. —Спасибо,— почти успел произнести Азирафаэль, когда почувствовал, как чужие руки властно разместились на его талии. Они были холодными, и это хорошо ощущалось сквозь тонкую ткань рубашки. Азирафаэль попытался повернуться, в ответ на это Кроули прижался к нему всем телом, обнимая ещё крепче. —Энтони, зачем… Холодная ладонь накрыла его губы, не позволяя закончить. —Тише, ангел. Ты же помнишь, что в библиотеке нельзя шуметь?— Полный истомы шёпот вызывал дрожь в теле. Азирафаэль задержал дыхание, внимательно следя за движениями Энтони. Кроули прикоснулся губами к его шее, сперва нежно, еле ощутимо, затем плотнее, оставляя поцелуй на мягкой тёплой коже. Он проделал то же самое ещё раз, перемещая руку к верхним пуговицам рубашки Азирафаэля. Расстегнуть их у него получилось мастерски быстро. Энтони отодвинул ткань с плеча, провёл пальцами по открывшейся ключице. Азирафаэль слышал, как его обезумевшее сердце бьётся о рёбра, а пульсация подымается к горлу. Кроули продолжал раздевать его, спускаясь всё ниже. Влажных поцелуев на коже становилось больше, они стали грубее и дольше, оставляя после себя лёгкие розовые следы. Энтони скользнул рукой под рубашку, впиваясь в разгорячённое тело ногтями. Сквозь пелену забытья Азирафаэль различил собственный случайно сорвавшийся стон. —Тише, ангел,— снова прошептал Кроули. Он прикоснулся к натянутой ткани брюк, затем провёл ладонью чуть выше, перебираясь к ремню. С ним пришлось немного повозиться. —Ты меня хочешь?— Услышал Азирафаэль, когда Энтони уже стягивал с него бельё. —Да,— еле слышно ответил он, справляясь с немеющими губами. Энтони развернул Азирафаэля к себе, откидывая в сторону книгу, которую тот продолжал судорожно сжимать в руках. Азирафаэль опустил взгляд, наблюдая, как узкие джинсы Кроули стали для него ещё теснее, но не решаясь дотронуться. —Будешь стесняться?— Энтони снова обнял его, прижимая спиной к высокому стеллажу. Азирафаэль приподнял подбородок и потянулся к чужим манящим губам, он не видел ничего, кроме них. Звон будильника прервал непродолжительный сон. Азирафаэль привстал, опираясь на локти. Грудная клетка порывисто поднималась и опускалась, сердце непривычно быстро колотилось внутри— единственное, что точно не было фантазией его подсознания. Он сел на кровати, прикрывая лицо руками. Нужно успокоиться, привести мысли в порядок. Почему ему приснилось именно это? Должна быть причина. Нет, Азирафаэль боялся даже облекать её в слова внутри своей головы. Объяснение, которое приходит ему на ум, не должно быть правдой. Он постарался не думать об этом. Всего лишь игра воображения, увидеть во сне можно и не такое. Но фрагменты ночного виденья то и дело всплывали в памяти в виде картинок и назойливых ощущений. Если он хоть немного преуспел в том, чтобы отвлечься, то все эти успехи растворились, стоило ему зайти в душ. Здесь бежать от себя было некуда. Мысли струились одна за другой, со скоростью воды, обвивающей его тело. Как ему теперь быть? Снова закрыть на это глаза? Кроули вызывает в нём всё больший и больший интерес, который уже настолько обжился на просторах его разума, что способен проникать в сновидения. Дальше— больше. Дальше— хуже. Азирафаэль не хочет это признавать, но другая его сторона, с которой он познакомился лишь недавно, требует желаемого. Её не устраивают молчание и робость, она не хочет мириться с отрицаниями и не станет скрываться, притаившись среди того, что он в себе сдерживает. Азирафаэль убрал со лба прилипшие волосы, вкладывая в этот жест всё своё раздражение. Столько лет прилежного поведения, столько усилий для сдерживания своих не самых благочестивых порывов, столько жертв ради идеальной репутации и схожести с большинством, а теперь всё рушится из-за одного человека. Он знал, что от своей природы никуда не деться, и рано или поздно ему придётся принять факт влечения к парням. Но почему Энтони? Будь это кто-то, чьё имя не будоражит всю школу, кто-то, чьё досье не зачитывается в качестве критического примера, Азирафаэль относился бы к этому совсем иначе. Он обязательно придумал бы, как ужиться с возможным неприятием общества, он объяснился бы перед знакомыми: «Он замечательный человек, и это главное». Но, вместо этого идеального и единственно рассматриваемого как вариант образа, был Кроули. Представить его в выгодном свете, способном отвлечь от любых гомофобных предвзятостей, было немыслимо. Однако теперь больше всего пугало то, что Азирафаэль чувствовал, ещё немного, и он перестанет предавать этому значение. Он не видел в Энтони угрозу. Кроули был до безумия милым, открытым и добродушным, он был внимательным, трепетным и чертовски обаятельным. Даже его друзья не казались такими отъявленными негодяями, какими их все описывали. Может, он просто недостаточно близко его знает? Вот оно. Азирафаэлю следует узнать Кроули получше. Выяснить, как Энтони очутился на месте лидеров хулиганской касты. Это не должно быть сложно. Это поможет разочароваться в нём. Азирафаэль прильнул спиной к стенке душа. Неосторожные мысли о Кроули усилили привычное утреннее недомогание. Это не вызывало ничего, кроме безотрадной усмешки. Мастурбировать, думая о ком-то, и одновременно желать избавиться от этого вожделения было глупо. Но он совершал эту глупость каждый день.****
—Это ни к чему хорошему не приведёт,— Уриэль недовольно поморщилась. —Да брось, что плохого может случиться?— Гавриил развёл руками, сардонически посмеиваясь. Его всегда забавляло то, как подруга может увидеть деструктивные черты у чего угодно. —Всякая вечеринка, где есть алкоголь, похожа на хлев,— настаивала она. —Всякая вечеринка, где его нет, похожа на школьный шахматный клуб. Скучный шахматный клуб. Уриэль скрестила руки на груди, отворачиваясь. —Он в чём-то прав,— Майкл дотронулась до её поднятого от напряжения плеча.— Там будет слишком много людей, не развлекать же их всех лично? Азирафаэль даже не пытался следить за ходом их разговора. Что толку? Его всё равно завтра туда потащит Майкл, нравится ему это или нет. Досадно, что ещё больше людей узнает, что они «пара», но избежать этого было уже нельзя. Школьники, заполнявшие коридор, начали расступаться, притесняя их ближе к стене. Майкл обняла руку Азирафаэля крепче прежнего, устраивая голову на его плече. Он недоумённо посмотрел на неё: прикосновения с каждым разом становились увереннее, и сегодня она позволяла себе куда больше, чем неделю назад. Это же не перетечёт к чему-то более интимному? Азирафаэль больно прикусил губу. Что он будет делать, если… —Привет,— Хастур протянул ему руку, подходя ближе. Азирафаэль пожал её, осторожно заглядывая ему за спину. Из знакомых лиц рядом с Хастуром была только Дагон, и он с облегчением выдохнул. Как он станет смотреть Кроули в глаза после сегодняшнего сна, пока было неясно. Хастур и компания исчезли так же быстро, как появились. Движение в коридоре вернулось в прежнее русло. —И почему только судьба подкидывала тебе таких друзей в детстве?— Произнесла Майкл голосом, полным усталого отвращения, будто это докучало лично ей. Азирафаэль не ответил. Из раза в раз одно и то же. —Он ещё более мерзкий, чем кажется,— оживилась Уриэль, готовая поведать очередную сплетню.— Помните того парня, что в прошлом году устроил драку на нашей годовой контрольной по математике, хотя сам был и из другого класса, и на год старше? —Кажется, кого-то отвели в медпункт с циркулем в спине,— вспомнила Майкл. —Да-да. Он выпустился, теперь здесь не показывается. Но уже все, кому не лень, видели, как Хастур целуется с ним перед школой после занятий. Майкл отвернулась, театрально изображая, что ей противно. —Что-то менее гадкое я и не ожидала. Азирафаэль чувствовал, как напряглось всё тело. Значит, его они тоже сочли бы отвратительным? —Сложно представить, как кто-то считает это нормальным. Да, Азирафаэль? Майкл заглянула ему в глаза, слегка прищурившись. На секунду ему показалось, что она видит его насквозь, видит его мысли, в которых то и дело всплывает знакомый пылкий образ, читает его внутренний монолог, в котором он описывает, где и как хочет Кроули. Но нет, она никак не могла знать. И почему ему всегда так везёт? Девочки ни за что не спросили бы о таком Гавриила, который сейчас отвлечённо читал что-то в своём телефоне, зная, что его мнение отличается от их. Азирафаэль не был столь же уверен в себе, чтобы отстаивать свою позицию. —Да.****
Вельзевул закурила, довольно откидывая голову назад. —Думаешь, он возьмётся за старое?— Немного погодя произнесла она, обращаясь к Энтони. Он стоял рядом, засматриваясь на медленно плывущие облака. —Если так, то он совсем идиот. Кажется, мы дали ему понять, что не намерены это терпеть.— Кроули спрятал руки в карманы пальто, пытаясь согреться. Хотелось поскорее вернуться в здание школы. —Я всегда считала, что он слегка туповат,— Вельзевул струсила пепел, наблюдая за его падением.— Что будем делать, если снова начнёт? —Всё то же самое. —Кхм, опять сломаем ему что-нибудь? Кроули свёл брови к переносице, прикрывая глаза. Вся ситуация ему категорически не нравилась. —Ты знаешь, что я против этого. Нельзя было тогда подпускать к нему Хастура. —Но ведь это ты распорядился,— напомнила Вельзевул, сдерживая себя от того, чтобы озвучить с издёвкой только что придуманную шутку. —Я лично предупредил его. Дважды. Он не понял. Пришлось послать к нему того, кто разговаривать не любит. —Какая удача, что Хастур его не поджёг,— Вельзевул хрипло рассмеялась, но холодный взгляд Кроули прервал её.— В любом случае, он уже шляется где-то по школе и в любой момент может что-то выкинуть. Придётся сказать ребятам, чтобы следили. Они замолчали, думая о своём. Когда сигарета почти истлела, Вельзевул спросила: —Что у тебя с Азирафаэлем? Кроули недовольно цокнул языком. —Опять ты об этом. —Мне же интересно. —Ничего особенного не происходит. Встречаемся иногда, помогаю ему с французским. —То есть дружите? —Я, скорее, с его матерью подружился, чем с ним. —Считай это запасным вариантом,— Вельзевул улыбнулась, выкидывая окурок в кусты.— А эта дура так и ошивается рядом? —Если ты про его девушку, то да,— Кроули заметно помрачнел. —И ты не думал ему помочь? —С чем?— Энтони непонимающе уставился на подругу. Вельзевул посмотрела на него в ответ, за секунду принимая самый возможный злобный вид. Её брови вытянулись в прямую линию, на скулах заходили желваки. Кроули знал, так она выглядит в моменты особой ярости, колоссальной, но сдерживаемой. —Если бы ты хоть иногда брал свой грёбанный телефон и читал свои грёбанные сообщения,— прошипела она сквозь зубы,— то мог перестать быть таким придурком. Кроули запустил руку под пальто, доставая телефон из внутреннего кармана. Ему предстояло отыскать то самое сообщение, затерявшееся среди десятка других. Первый раз он был согласен с тем, что нужно развивать привычку читать их сразу.