***
— Юная леди? — осторожно позвал девочку Джонсон. Как ему передала одна из горничных, которую тут же приставил к приёмной дочери граф, малышка после проводов Его светлости оккупировала библиотеку, и до сих пор не выходила. — Я не «Леди» я — Мира, — важно заметила та, сосредоточенно выводя буквы на бумаге. — Прошу прощения, — чуть улыбнулся старик. — Но могу ли я поинтересоваться, чем вы заняты? — Пишу, — как само собой разумеющееся отозвалась девочка, странно глянув на слугу, будто спрашивая 'А разве не видно? ', чем весьма напомнила нынешнего графа Хенитьюз. — Тренируюсь писать, — уточнила на всякий случай, словно сомневалась, что тот её понял. — Папа Кейл сказал, что это очень полезное занятие… но оно такое скучное! — засопела неодобрительно. — Может, тогда сделаете перерыв? — предложил Джонсон мягко. — Неа, — вдруг важно вздернула носик малышка. — Мне ещё надо читать это… — подняла раскрытую книгу, оказавшуюся подшивкой каких-то листов. — Но вы же сейчас тренируетесь писать? — в глазах слуги было недоумение. — Хм, — та посмотрела на него со знакомой иронией. — Какой же ты глупый… Я совмещаю! Я читаю эту книгу и, все что мне не понятно, выписываю сюда вместе с номером страницы. А потом показываю папам, а они мне объяснят все что я не понимаю… Повисло неловкое молчание, старик и ребёнок смотрели друг на друга с недоумением, пока Джонсон не выдохнул пораженно: — Вы необычайны, Юная леди… — А вы глупый, дяденька! — вдруг рассмеялась малышка. — Я же говорил, что я — Мира! — Ваш папа тоже не искал… Лёгких путей, — хмыкнул тепло, вспоминая графа, который несмотря на горе умудрился не потерять ни титул, ни хоть какую-то часть богатства. — Да-а-а, папа Кейл такой! — важно закивала Мира. — А откуда вы знаете, что я про папу Кейла говорю? — чуть наклонил голову дворецкий, улыбаясь. — Потому что, папа Кейл умудряется делать всё и сразу. А папа Том на него ворчит, что у него голова кружится от его мельтешения, — хихикнула девочка. — Даже так… Вы живете вместе? — уточнил осторожно старик, пытаясь понять насколько далеко зашли взаимоотношения их графа с этим врачом, но такого ответа он явно не ожидал: — Неа! Мы с папой Кейлом в одной палатке, а папа Том с коцаными, чтоб не подохли раньше времени! Слышать подобные выражения из уст маленькой девочки было… Странно. И Джонсон растерялся, наблюдая, как малышка сосредоточенно читает едва заметно шевеля губами. А, точно, теперь мужчина узнал эту подшивку, это… Но его размышления прервал слуга: — Мистер Джонсон… Там… Некая мисс просит встречу с графом… По поводу приюта! — Это тётя Нана! — вдруг встрепенулась Мира. — Папа говорил, что она придёт! — и потянула дворецкого за рукав. — Пойдёмте, я ей свои рисунки показать хотела!***
Пожилая женщина в строгом, тёмном платье сидела в гостинной, глядя на молчащего Тома, которого слуги буквально вытолкнули встречать гостью: «Его светлость, просил обращаться с вами, как с господином, а встреча гостей — это господская обязанность…» «Придушу, кошака рыжего», — мрачно думал медик под оценивающим взглядом Наны. — Одобряю! — наконец выдала она довольным тоном. — А? — но уточнить удивлённый Том не успел, в гостинную зашли дворецкий и Мира, которая тут же помчалась обнимать женщину. — Солнышко моё луноликое! — ласково улыбалась девочке та. — Мирочка, ты как? Папы не наседают? В город уже выбирались? — Да когда ж? — закатил глаза темноволосый мужчина. — Мы только вчера приехали, а кошару уже смыло к нашему военному чиновнику… ну дело правильное… На что женщина только хмыкнула. — Тётя Нана, а я там такую книжку начала читать! — И что это за книжка такая? — поинтересовалась та, погладив довольную девочку по голове. — Ой, там разные истории! Р всплеснула руками малышка. — Только как-то странно написаны, мне даже приходится слова выписывать, чтобы папы помогли понять. А ещё в этой книжке очень часто упоминается папа Кейл! — широко улыбнулась, но Том только нахмурился и уставился на Джонсона. Тот тут же подошёл, чувствуя, что надо пояснить: — Не беспокойтесь, господин Том, — начал тихо, искоса поглядывая на непринуждённо болтающих женщину и ребёнка. — Его светлость дал Юной леди сборник писем его отца, предыдущего графа Хенитьюз, к его матери, первой графини Хенитьюз. Все письма он сам переписывал, оказывается, когда леди Джур умерла… — Надеюсь, там не будет ничего, что ребёнку знать не надо? — быстро уточнид медик. — Если хотите, я могу проверить… — Хочу, — вздохнул Том. — Мирка и так слишком много всего повидала, неожиданные подробности жизни взрослых людей высшего общества ей точно на пользу не пойдут. Пока. — Вы правы, — вынужден был признать старик. — Не выкай тут мне. Всё равно, что я — гость твоего графа, я-то простолюдин. — Профессиональная привычка, — чуть улыбнулся Джонсон, на что медик только хмыкнул. — Понимаю. — А когда папа Кейл должен вернуться? — продолжала расспрашивать Нана, тиская смеющуюся Миру. — М-м-м-м… — задумалась та. — Он сказал: «как только закончу», что в его понимании значит «как вынесу им мозг»… — посмотрела на часы, — часа через. четыре? — Тогда может пойдем прогуляемся? — предложила женщина. — Потратим папины денежки? — Да! — улыбнулась ей в ответ малышка. — Ты разве недостаточно проводишь времени на улице? — вздохнул Том, понимая, что идти с ними придётся ему, а он так давно не видел твёрдых стен… — Я — ребенок, мне надо гулять, — надулась девочка. — А ещё папа Кейл говорил, что дети могут капризничать, а сейчас я капризничаю, и мы идём гулять! На что Джонсон лишь улыбнулся, глядя на вздыхающего гостя графа. — Финансы неограниченны, — любезно просветил старик, вспоминая слова графа: «Дай им чековую книжку. Том умный он потратит деньги с умом, ещё и сэкономить умудриться. И не даст малой и Нане сильно транжирить. Хотя, какое там транжирить, прости господи. Купят лишний тортик или булочку? Книгу? Да я в малолетстве явно больше пропивал, чем они потратят. Поэтому не кипишуй. Неограниченно, значит неограниченно. Пусть развлекаются, пока есть возможность.» — Нет, этот суицидальный точно хочет остаться без своих денег, — тут же заворчал Том. — Но шмотки мелкой присмотрим на вырост, мало ли в какую жопу закинут… — начал прикидывать самые необходимые покупки, которые явно не уложатся в обычное понятие 'поставок'.***
Но улыбка старого слуги сменилась тревогой, когда вечером, до ужина, граф Хенитьюз объявил ему, что Юная леди тоже вернётся на фронт. — Милорд, вы… Собираетесь забрать Юную леди обратно? Ну да, — пожал плечами тот. — Только вещи ей обновим и ещё втаримся по мелочи. — Но разве ребенку не будет безопаснее здесь? В Столице? — в голосе старика слышалось отчаяние. Мало того, что сам граф на войне, так ещё и собирается тащить туда принятого в род ребенка! — Господин, вы же и сами понимаете, что девочке лучше остаться здесь! — И присматривать за ней будешь ты? — скептически выгнул бровь граф. — Да! — быстро кивнул головой слуга. — И остальные слуги. Ей же здесь будет лучше, вы сами сказали, что документы об удочерение будут готовы только в следующем месяце, а до вас дойдут дай боже через два! …И если вы волнуетесь за образование Юной леди, я готов… — Джонсон, хватит, — резко оборвал его словоизлияния аристократ. — Ты говоришь правильные вещи, — продолжил медленно. — Не отрицаю. Вот только ты забыл, это — Столица. Слухи здесь распространяются быстрее, чем появляются. Уже сейчас люди говорят что в доме Хенитьюз откуда-то появился ребенок — Скажем, что это родственник какого из слуг, — предложил дворецкий. — Ага, — хмыкнул граф. — А потом мне очень весело будет решать проблему с «Пф-ф… Дочь прислуги, и вдруг госпожа? Ха-ха да нагулянная она!»… ты этого хочешь? А говорить будут. И много. И мерзко. Не каждый взрослый справится, а тут ребенок. Джонсон лишь опустил голову, а Хенитьюз лишь глубоко вздохнул. — Я тебя понимаю… Но… И оставить ее здесь не могу. Да. Там война. Но и тут не лучше. Там тебя убьют, а тут. сначала размажут, и только потом убьют. Лучше она будет со мной там, чем здесь одной, где я не смогу ее защитить. — Тогда возвращайтесь, — отчаянно предложил старый слуга. — Оставьте войну, возвращайтесь домой, воспитывайте дочь. — Старик, — голос дворянина зазвучал неожиданно серьёзно и жестко, напоминая, что шутит и балагурит граф Хенитьюз только в присутствии дочери и неожиданного гостя. — Не тебе меня учить. Дом стоит, Хенитьюз не беднеют и продолжают жить. — Но толку от этого «дом стоит», если вы умрете! — запротестовал дворецкий. — Да. Я прекрасно помню ваши слова. Но Хенитьюз более не будут Хенитьюзами, если назначат другого человека. Если все уйдет другой семье! — Из истории и списка аристократических родов Хенитьюзы не пропадут и не забудутся, — хмыкнул граф. — Кого попало назначить не имеют право, даже когда я умру, клятва ему не позволит одобрить кого попало. — Но милорд! — Хватит, — не выдержал и уже рявкнул дворянин. — Джонсон, ты служишь этой семье дольше чем я живу. Но это не значит, что ты можешь оспаривать мои решения. За спиной осуждай меня сколько угодно. Но я уже решил… Мира, едет со мной обратно. Со мной иТомом. Да. Там война. Да, там солдаты. Но там я могу ее защитить. И не только я ее защищаю.И уйти я сейчас не могу. Я ответственный за свой отряд, Джонсон, — каре-алые глаза смотрели холодно и строго, отчего-то напоминая взгляд второй покойной графини, леди Виолан. — И за тех людей которых я и мои люди вытаскиваем. Тебе должно быть известно, что далеко не все спасательные отряды реально спасают. Поэтому я не могу уйти. Пока я там, пусть и не на вышку, но я могу ещё повлиять. Как минимум мне ещё предстоит выяснить какого хера во многих отрядах всего один врач вместо двух, а то и больше. Почему такие проблемы с поставками при условии что центр жирует. И как вломитьвоенны чиновникам, ответственным за все это… Дворецкий промолчал, опустив голову, и в тишине раздался лёгкий скрип двери. — Вот стою я, слушаю ваши вопли, кстати, орете вы чуть не на весь коридор, и думаю… Джонс, не охуел ли ты часом? Том стоял у уже более плотно закрытой двери, сложив руки на груди. Голубые глаза смотрели холодно, мрачно, почти зло. — Том… — чуть поморщился граф, не желая, чтобы тот был свидетелем их внутренних разборок. — Граф Хенитьюз, — от ледяного тона Кейл побледнел, на мгновение возвращаясь в времена, когда по лагерю разносился вопль «Темз, суицидальная ты сука!», — сейчас может заткнуться и послушать, что я, простой врач, вижу со стороны. Джонс, я не буду сейчас задвигать за этикет, и что ты споришь с работодателем, но! Какого хуя? Мне казалось, что ты уже понял, в какой мы ситуации? Или забыл? — врач говорил негромко, но дворецкий вздрагивал при каждой фразе. — Напомню: Мира при весьма трагичных и травмирующих обстоятельствах потеряла мать и отца. Настолько, что у неё до сих пор не возникает сомнения непонимания, что она называет двух совершенно не похожих на неё мужчин — отцами. И теперь ты хочешь, чтобы мы, люди, к которым она привязалась, считает родителями, бросят её? — Кейл втянул воздух, глядя на разъяренного Тома, огромными глазами. — Тогда я, никак не мозгоправ, точно скажу, что её психику можно будет выбросить в помойку! Ты этого хочешь? — Нет, — прошелестел рыжий едва слышно, но тот его не услышал, обращаясь только к Джонсону. — А теперь поговорим, о доме Хенитьюз, — улыбка медика напоминала ядовитый оскал. — Тебе какая разница? Мира не связана кровью с Кейлом, будет ли она графиней, или, не привели Боги, король назначит нового графа, в любом случае, если Кейл своих детей какой-нибудь даме не заделает. Член я ему не шил работать должен, — протянул чуть задумчиво, и мотнул головой. — И ещё одно слово за то, почему Мира останется с нами. Ты, Джонс, её не защитишь. А деньги Хенитьюз слишком заманчивая добыча. И я не хочу потом узнавать новости, что мою дочь похитили, ясно?! Дворецкий совсем понурился, а последний кровный представитель обсуждаемой фамилии зашатался и начал заваливаться. — Да ёб твою мать! — Том рванул к нему. Ублюдок, ты решил меня «порадовать» вторым инфарктом за этот месяц?! — Инфарктом?! — опешил Джонсон. — А ты думал нахуя мне его мед.карта? — огрызнулся медик, придерживая Кейла и практически перетаскивая его на диванчик. — Ты-то, что разнервничался? — забухтел уже тише, копаясь в карманах халата, который по привычке не снимал даже в гостях, ища лекарство. — Джонс, вода! — бросил не глядя. — Д-да, сэр, — старик побежал за водой, забывшись, что может приказать слугам. Он не видел, как граф Хенитьюз вцепился в хмурого гостя, мелко дрожа… — Ну всё, чего ты разнервничался? — неожиданно мягко произнёс врач, неловко приглаживая рыжие волосы. — Мира в любом случае останется с нами, не психуй. — Я… — выдавил тот медленно. — Я не хочу быть похожим на своего отца, — и уткнулся лбом в грудь сидящего рядом Тома, не в силах принять более вертикальное положение: голова кружилась, воздуха не хватало, но не критично, не так, как было, что он не мог вздохнуть. Просто… Казалось, вдоха мало. А ещё… запах ромашки и ещё каких-то лекарств, которыми, казалось, пропах сам медик, неожидано помогал успокоиться и собраться… — Чушь не городи! — однако голос того неожиданно стал резким. — Будь ты конченным мудаком, я бы тебе уже въебал и забрал бы дочь, ясно! — Отец… Не… — пытался выдавить командир отряда, но его перебили. — Да! — выплюнул Том раздражённо, уже наслушавшись откровений из «бурной» юности тогда еще неграфа Хенитьюз. — И не оправдывай его! Лучше дыши! Дыши, не отвлекайся! Медленный вдох, медленный выдох… Джонс, блядь, тебя за смертью только посылать! — принимая стакан из дрожащих старческих рук, и спаивая своему командиру нужное лекарство, которое повадился таскать ещё после первого 'подарочка' от сердца новоявленного командира. — А… Где Мира? — кое-как отдышавшись спросил Кейл, всё ещё держась за Тома, словно боясь, что если тот исчезнет, то сам упадёт. — С Наной, в саду носится, — уже спокойнее отозвался медик. — Кстати, хотел спросить, её Гноссам не кусал случайно? — Это была синхронизация с полуслова, — хмыкнул Кейл весело. — Пиздец, — только и покачал головой врач, помогая командиру принять более лежачее положение. — Ну что? Ожил? — уточнил, всё ещё не уверенный в точности подобраной дозировки. Всё-таки лекарство сильное, а он начал с самого возможного минимума. — Ожил… — уже менее сорванным голосом отозвался граф, дыша более ровно. Глубоко и размеренно. — Вот и лежи, — приказал Том. — Мирка пока с Наной побудет. Скажу, что ты типа занят страшно-сложными бумажками …не смотри так. Тебе вставать пока нельзя, — отрезал на возмущённый взгляд графа, и вздохнул. — А ещё тебе за лекарствами отдельно надо заглянуть. — Такие сложно достать, только через узкие круги… Да с соответствующией бумажкой, — протянул старик напряжённо, прочитав название на этикетке. — А я чё тебе, не врач? — фыркнул Том. — У меня солдат подыхает, а я по доброте душевной решил подсобить, пока без дела сидим. Он в деревне, к сожалению, но я то в городе. Свои поймут. Отсыпят нужное. Кейл медленно пытается принять вертикальное положение, но Том тут же уложил его обратно — Куда намылился?! Я сказал — лежать! Нана и подождать может, женщина умная, поймет что к чему. Так что никуда приют не денется… лежи спокойно. — Да мне бумаги разобрать надо… — пробормотал Кейл. — Там…мг… — Если позволите, то разобрать их могу я, — тут же вмешался дворецкий. — Только скажите в каком конкретно порядке вам требуется! И буду читать, что написано! — Вот! — ткнул в плечо графа медик. — Вспоминай давай, кошара, что у тебя целый штат слуг есть! Граф лишь горестно вздохнул и начал: — Разобрать нужно в… Позже за ужином — М… а где папа Кейл? — Мира удивлённо огляделась, не видя огненно-рыжей макушки отца. — К сожалению, граф сейчас очень занят… — неловко начал Джонсон. — Очень сложными бумажками, — сухо добавил Том, настороженно тыкая в запеченый с аришоками стейк в кроваво-красном соусе. Блюдо выглядело слишком эстетично, чтобы его грубо сожрать. — Пап, — девочка нахмурилась, о чём-то задумавшись. — Папе Кейлу плохо? Как тогда? — карие глаза смотрели грустно, и дворецкий поспешил разуверить Юную леди. — Н-нет что вы… — Отслеживается, — перебил его Том, всё же аккуратно разрешая мясо. — Папа глупый, — насупилась малышка. — Я же волнуюсь! — О чем это вы? — растерялся старик. Вроде же оговаривали, что не будут вмешивать Юную леди?.. — Оставь это Джонсон, — спокойно отозвался медик, и разъяснил. — Мира у нас умная. А Кейлу лучше действительно не знать, что Мирка знает о его состоянии. Он от этого только сильнее волноваться начинает — Угу, — та активно закивала и добавила почти обвиняюще. — А папе вредно волноваться! Это даже тетя Нана знает — Факт, — вздохнула женщина. -Сердце у этого поганца… — покачала головой, не договорив. — Большое, да… — согласился Том. — Но пиздец, какое хрупкое! — Когда я вырасту, то обязать вылечу папу Кейла! — серьёзно произнесла Мира. — От всего! Вместе с папой Томом! — О-о-о, ну если папа Том лично этим займётся, — почти промурлыкала На-На, с хитринкой глядя на стоическое лицо врача. — А кто ещё? — огрызнулся тот. — Я — единственный, блядь, врач на отряд! — Эх, — только и вздохнула женщина. — Мужики, вы ничего не смыслите в романтике… — И слава богу, — выдал Том с непроницаемым лицом, не желая признавать… — Так э… Вы с графом вместе?! — вырвалось у Джонсона изумленное. А ведь буквально вчера его активно убеждали в обратном! — Конечно, вместе, — уверенно кивнула девочка. — Это же мои папы! На что Нана только расхохоталась, а Том смог лишь закрыть лицо руками. Устами младенца, как говорится…