Бескрайнее море забвения

      Липкий страх, усилившийся благодаря резко появившемуся звериному чутью, пригвоздил Хэ Сяоюна к полу, не давая подняться. В последнее время это стало нормальным и абсолютно обычным состоянием, парень не мог даже повернуть головы, чтобы прислушаться. Звуки борьбы были по-настоящему жуткими, заклинатели во дворе кричали и старались отбить невидимые атаки. Бывший глава клана даже в фантазиях не мог описать себе предполагаемого нападающего: воображение во всех красках вырисовывало то огромного зверя с когтями-лезвиями, то лютого мертвеца с пустыми глазницами и чёрными вздувшимися венами на коже. Откуда только мог взяться такой испуг, если молодой человек не собирался даже выглядывать наружу, как и велели? От одной только мысли о том, что там, за дверью, кого-то рвала на части неведомая сущность становилось нечем дышать.       Но главное — Хэ Сяоюн не мог помочь. Его сил даже при всём желании было недостаточно, чтобы стоять наравне с охотниками клана Гунсунь. Вызывать мощные техники, не предусматривающие использование талисманов, без должной подготовки было заведомо плохой идеей. Если тело человека не подготовлено к таким нагрузкам, которые могли вызвать беспорядочные и довольно сильные всплески энергии, то применение изощрённых приёмов могло привести к летальному исходу. Огромная сила забирала ничуть не меньше взамен, поэтому со слабым золотым ядром подчинять её своей воле было абсолютным безрассудством.       Юноша поднялся на ноги и приложил ухо к двери, стараясь разобрать ещё хоть что-то. Все звуки смешались в один сплошной гул, оглушающий и леденящий душу. На секунду он затихал, а затем возобновлялся уже с новой силой. Хэ Сяоюн нахмурился и припал к двери плечом, надеясь, что его слух, пусть даже и не очень острый, поможет понять, насколько ситуация снаружи плачевна. Но вдруг резкий грохот сотряс стены, заставив молодого человека отпрянуть в сторону от неожиданности, ведь резкий удар по ту сторону пришёлся прямо ему по ушам.       Потянуло лёгким запахом дыма даже через закрытые окна. Но пока сама полупрозрачная пелена не стремилась проникать в щели и распространяться по комнате. Затем гарью и тлеющим деревом запахло куда крепче и явственнее, по полу поползли первые тонкие ленточки марева, растворяющиеся в воздухе.       «Здание пострадало!— парень резко распахнул глаза от своей догадки, вертя головой, чтобы убедиться в том, что не ошибся.— Горит. Или снаружи, или со стороны соседней комнаты».       Следующая мысль заставила кончики его пальцев похолодеть: «Соседняя комната... Вэй Фэн!»       Испуг мигом сменился непонятно откуда взявшейся решительностью, которая запросто могла граничить с настоящей глупостью. Разгоняя горький и режущий глаза туман, затягивающий всё вокруг, Хэ Сяоюн ринулся вон из покоев, надеясь, что он не опоздал и вовремя спохватился. Он не отдавал себе ни какого отчёта о том, что делает — главное спасти, главное убедиться, что жертв нет. Каким бы не было то чудовище снаружи, оно и без того забрало слишком много жизней. И глупых несчастных случаев нельзя было допустить, даже если это никак с происходящим не связано.       Бывший глава клана совершенно не думал о том, что видел Вэй Фэна в первый и, возможно, последний раз своей жизни, но внутренний голос истерично кричал, что нельзя убегать. Нельзя спасать свою шкуру, когда буквально за стенкой человек мог задыхаться от дыма или того хуже. Не в этот раз. Одна всплывающая перед глазами картинка была хуже и страшнее другой. Ноги от этого не сгибались, руки кое-как ощупывали находящееся вокруг пространство, глаза не видели ничего, кроме маячившего прямо перед носом выхода.       Хэ Сяоюн что есть силы налёг на дверь плечом и, едва только та открылась, неграциозно и очень неуклюже вывалился наружу.       Шага сделать у него так и не получилось — перед лицом сразу же взмыло с неистовым рёвом высокое пламя, протянувшееся по всей длине этажного яруса, где располагались жилые покои. Огонь перекидывался на деревянные балки, подпирающие крышу, облизывал их, оставляя за собой обугленные следы, распространяющиеся под самый козырёк кровли. Досчатый пол под ногами опасно трещал, пока по нему с огромной скоростью ползли горячие и трещащие хвосты пожара. Он распространялся неестественно быстро, будто кто-то невидимый приказом гнал всполохи всё дальше и дальше, не позволяя им задерживаться на одном месте. Или кто-то действительно велел пламени сжечь всё дотла?       Где-то над головой что-то неистово и жалобно захрустело, побуждая заклинателя поскорее сорваться с места и побежать к соседней двери, которую уже успели охватить обжигающие языки яркого пожарища. Нестерпимый жар обжигал лицо, приходилось закрываться от зарева руками, пока огонь норовил подпалить ладони. Хэ Сяоюн пробирался через разгорающиеся очаги, перепрыгивая с места на место, чтобы лишний раз пожар не смог принять его в свои объятия. И вот, когда вход в комнату Вэй Фэна был совсем близко, а юноша собрался ворваться в чужие покои, сзади него раздался уже знакомый грохот. Под ногами всё тут же заходило ходуном, молодой человек чуть было не потерял равновесие и не свалился в голодный пламень, но сумел вовремя удержаться. Воздух сотрясался от шума, треска и грохота обваливающейся недалеко крыши, понять что-то было очень проблематично.       «Что за ерунда?— заклинатель быстро оглянулся, чтобы найти источник внезапной встряски.— Здание не может так обваливаться».       Он не поверил своим глазам. На одной из чудом уцелевших стен теперь чернел громадный круглый след, по краям которого безбожно осыпалась штукатурка, а в центре осталась небольшая выемка с тлеющими очертаниями. Невольно Хэ Сяоюн опешил от увиденного и бегло взглянул на небольшое пространство, разделяющее дверь его комнаты и комнаты Вэй Фэна. Тут же причина резких пожаров прояснилась: между двумя проходами был точно такой же круглый след. И вряд ли он появился после того, как начался пожар. Немыслимо, невозможно было даже предположить, как такое могло произойти. Думать об этом бывший верховный заклинатель не счёл нужным, вламываясь в помещение, где должен был спать Вэй Фэн, и надеясь на то, что бродячий охотник на нечисть всё-таки успел среагировать и что-то предпринять.       Перешагивая порог, юноша закашлялся от едкого дыма, проникающего прямо в лёгкие. Пришлось прикрыть лицо рукавом и забыть об обонянии, ведь помыться и переодеться Хэ Сяоюну так и не удалось, к тому же ещё и оба запаха в гармонии создавали просто отвратительное сочетание, будто кто-то поджёг бочку с помоями. Он пробежался резвым взглядом по окутанной тьме комнате, мрак которой чуть разгонял свет от пожара снаружи, но толком ничего не разглядел, постепенно ощущая, как глаза начинают слезиться от резкого морока.       — Вэй-сюн!— голос молодого человека заглушал шум по ту сторону двери и его собственный сдавленный кашель.       Никто не отозвался. В ту же секунду по коже заклинателя пронеслись сотни колких мурашек. Он метнулся вглубь помещения, бегло оглядывая каждый угол. Кровать, столик, ширма, полубумажные перегородки между двумя частями покоев — пустота. Заклинателя нигде не было, на месте остались только некоторые его вещи. И тогда у Хэ Сяоюна отлегло от души. Если Вэй Фэна в покоях не оказалось, то он наверняка вышел куда-то. Но вряд ли на тихую и мирную прогулку.       «Почему людям не живётся спокойно?!» — повторял про себя юноша, замечая, как огонь стремительно ползёт прямо к нему. Какое бы облегчение не последовало после осознания того, что кто-то может быть цел и невредим, его сменяла растерянность от того, что теперь необходимо спасти и своё бренное тело, пока оно не превратилось в уголёк. Парень подвергал себя опасности, первое время сам того не понимая, но потом в его голове что-то щёлкнуло и побудило в этот раз самому уносить ноги, чтобы новая жизнь не закончилась так же быстро, как и началась. Пол под ногами вновь вздрогнул, за ним задребезжали стены. Пламя вспыхнуло ещё ярче, как по щелчку пальцев, перекидываясь на висящие на стенах картины и деревянные отделки помещения.       Секундная боль маленьким выстрелом отозвалась в плече, и, когда Хэ Сяоюн повернул голову, то увидел, что это каким-то чудом загорелись ткани его одеяний. Взвизгнув, а потом и звучно выругавшись, бывший глава клана похлопал себя по руке, оголённой ладонью туша вспыхнувший рукав и не обращая внимание на то, как боль начала расползаться теперь уже по кисти. Пожар обступал его со всех сторон, словно голодный тигр свою желанную добычу. За спиной полыхнуло — загорелась бумажная ширма, которую ещё несколько мгновений назад бывший глава клана осматривал.       Бешенный жар охватывал всё, что только было в пределах досягаемости, заставляя юношу отступить назад. Хватило нескольких секунд, чтобы неукротимый пламень начал пожирать комнату, где он находился.       «Невозможно!— Хэ Сяоюн ринулся обратно на свежий воздух, спиной чувствуя, как горящая смерть наступает ему на пятки.— Огонь не может так быстро распространяться. Кто-то заранее позаботился о поджоге».       Ноги путались в длинных одеяниях, подолы которых задевали искры. Ужасное чувство приближающейся угрозы придавало сил, чтобы петлять между рушащейся кровлей и обваливающимися потолками. Едва только заклинатель оказался на улице, то почувствовал, как без устали колотится его сердце. Казалось, что ещё один удар — и оно просто выпрыгнет из груди, оставляя вместо себя зияющую пустоту. Хэ Сяоюн принялся загнанно искать пути к отступлению, но вокруг всё полыхало. Алое зарево путалось в тенях от деревьев двора, маленькими кометами падало на землю в почерневшую траву. Зрелище было не самым живописным, вызывая внутренний трепет одним только видом наполовину разрушенного строения постоялого двора, которое ещё какой-то час назад было в целости и сохранности.       Резко из внутренней части двора что-то вылетело и, перемахнув через перилла так называемого балкона, глухо упало недалеко от молодого человека, исчезая прямо в когтистых лапах огня, бушевавшего в помещении. Внутри у парня всё замерло — это было ни что иное, как один из заклинателей клана Гунсунь.       Хэ Сяоюн не мог оторвать глаз от места, где только что пропало тело, после поглощения которого огненный столб взметнулся вверх, рассыпаясь многочисленными искрами. Откуда-то из глубины горящего полотна послышался душераздирающий, истошный и полный боли крик, от которого душа разума улетела*. Тот человек всё-таки оставался жив и горел заживо, пока его товарищи боролись внизу с неизвестной нечистью. Было видно, как из кошмарной полыми тянутся руки со слезшей с пальцев кожей, стараясь ухватиться за последнюю ниточку жизни, как где-то в самом центре в судорогах дёргалось тело, старающееся подняться и убежать подальше. Заклинатель последними силами боролся с безысходностью и ожидающей его неизвестностью, вопил, бессвязно стараясь позвать на помощь, но всё было против него — едва только скрюченные в предсмертной агонии пальцы изогнулись, как когти хищной птицы, сверху грузно сорвалась тяжёлая балка и с грохотом рухнула на несчастного, придавливая его своим весом.       Бывший глава клана, не раздумывая ни секунды, уже бросился к кострищу, чтобы помочь мужчине, которого ещё можно было как-то спасти, как вдруг опора под ним исчезла, и сам он стремительно стал падать вниз. Прямо под Хэ Сяоюном обвалился деревянный навес, отделяющий два жилых этажа. Огромный брус, служащий ему удерживающей конструкцией, неведомой силой был переломлен пополам, отчего добрая часть постройки начала рассыпаться. Крыша разваливалась, руинами ложась на некогда чистый и спокойный дворик, вслед за ней рушилось всё остальное крыло здания, поднимая облако из пыли и пепельных хлопьев.       Уже через секунду юноша лежал в груде мусора и, стараясь прийти в себя, мотал головой, чтобы отогнать от себя потрясение и поднявшуюся пыльную бурю. Благо, что никаких травм после падения не последовало, разве что небольшая горячая деревяшка задела его предплечье, оставляя чёрный след на розовой ткани ханьфу. Когда взгляд прояснился, Хэ Сяоюн поднял глаза на то, что происходило прямо перед ним. Он оказался совершенно не готов к тому, что пришлось увидеть.       Сперва во внимание бросилось мельтешение одежд заклинателей клана Гунсунь, старательно от чего-то уворачивающихся и перекрикивающихся между собой так, что их слов было не разобрать совсем. А в самом центре дворика величаво возвышалась фигура — явно человеческая, но внешне существо походило больше на израненного демона. Долговязое тело было покрыто чёрными и потёртыми по краям бинтами, текстуру которых нельзя было назвать тканевой: скорее, это было что-то очень гладкое, потому что поверхность отражала яркое зарево, создавая впечатление, что очертания силуэта светятся огненным светом. Лица непрошенного гостя не было видно. Тёмные ленты окутывали голову, не оставляя между собой никаких щелей и зазоров, в то время как сверху всё прикрывала кроваво-алая маска неизвестного Хэ Сяоюну демона с обнажающей клыки в мерзком оскале пастью. Из прорезей в маске горели два полных решимости и беспричинной ярости красных глаза.       Последнее, что стоило бы делать в сложившейся ситуации, — присматриваться. Но бывший глава клана Хэ уже вырабатывал привычку по возможности разглядывать детали той или иной нечисти, чтобы в случае чего беспрепятственно определить её слабое место.       Существо не обращало на нового зрителя никакого внимания, погружённое в продолжающееся сражение. Вытянув, как показалось на первый взгляд, неестественно длинную руку вперёд, оно одним только движением отбросило атакующих заклинателей на значительное расстояние, так до них и не докоснувшись. Кто-то попытался опутать его сетями, но, едва только серебристые и довольно крепкие нити сковали тело, как тут же со звоном были разорваны и обращены в пыль, которую тут же разнёс ветер. Существо и впрямь предвидело каждый шаг тех, кто пытался его одолеть, или же просто имело прекрасное чутьё, реагируя на любое движение рядом с собой. Как будто оно сопротивлялось в полсилы, очень лениво, но даже этого хватало, чтобы преимущество перешло из рук охотников в устрашающие руки их добычи.       Только сейчас Хэ Сяоюн заметил, что на земле лежит не меньше пяти изуродованных трупов. Заклинатели с размещёнными в кашу головами заливали кровью подпалённую пожаром траву, принимая неестественные и очень жуткие позы; некоторые с распахнутыми в ужасе глазами взирали в пустоту, где больше никогда им не было суждено увидеть света, пока на их шее раскрывалась рваная и очень глубокая рана, из которой сочилась тёмно-красная жидкость. Зрелище было воистину жутким, от картины кровавой бани бывшего главу клана Хэ захлёстывала паника, расстилая перед глазами тёмную пелену.       «Порубил, не моргнув глазом...— подумал молодой человек, невольно прижимая руку к горлу, словно и его только что полоснули чем-то острым.— Какая кошмарная смерть...»       Ледяной пот заструился по вискам, невозможно было представить, что всё это творилось на самом деле. Сяоюн не мог сдвинуться с места, со стороны наблюдая за тем, как ещё одного охотника, который пытался налепить на чудовище талисман усмирения, отшвырнули в сторону, подобно тряпичной кукле. Происходящее вызывало желание спрятаться. Он снова переживал это. Опять непрекращающееся кровопролитие, нечеловеческая жестокость. Губы предательски задрожали. Почему? Почему это происходит вновь?       Но вдруг бывший глава клана Хэ застыл, словно статуя. Прямо на его глазах нечистого окутал красный туман — переведя взгляд на его источник, юноша заметил, что одна дорожка тянулась прямиком оттуда, где ещё недавно заживо сгорел один из охотников. Вторая тоненьким облачным ручейком струилась от тела одного из мёртвых заклинателей, как и остальные несколько. Затем за туманом по воздуху поползли золотые искры, которые демон с удовольствием поглощал. Энергия сосредотачивалась на кончиках длинных пальцев, тянулась по предплечьям и плавно угасала, тая между полосками бинтов. То, что когда-то было человеческой ци, теперь превратилось в корм для тёмной сущности, с неистовым наслаждением принимая всё, что ей удалось забрать.       В голове мгновенно появилась догадка, которую не хотелось подтверждать. Неужели, это оно?..       Конечно, вряд ли он мог ошибиться и не узнать собственное создание. На шее монстра висела золотая подвеска с крупным алым камнем, внутри которого мерцал довольно яркий свет.       В величественном и далеко не утончённом украшении заклинатель узнал артефакт, созданный ещё во времена, когда эпидемия Чёрного кашля беспощадно выкашивала Поднебесную. Это было самое первое и, без преувеличений, самое могущественное детище Чжидянь-цзюня. Вечный сон императора — мощнейшее и весьма опасное оружие в руках того, кто, вопреки воле создателя, стремится управлять им. Едва на камень попадали первые капли крови, он раскрывал всю свою силу: поглощая в себя ци и души, артефакт наделял носителя способностями, что могли сравниться только с демоническими техниками самого высшего разряда. Опасный и не до конца изученный в своё время Вечный Сон Императора был утерян под конец эпохи правления клана Хэ. И возвращение его было самой плохой новостью как для самого Хэ Сяоюна, так и для тех, кого могла постичь вся опасность, исходящая от неказистой подвески.       Люди погибали не по вине чудовища. Их губил себе подобный, сосредоточив в своей власти невообразимые способности. Угроза оказалась ещё масштабнее, чем можно было предположить. Громкий и воинственный рык заставил юношу опомниться. Взглянув туда, откуда звук донёсся, Хэ Сяоюн напрягся.       В спину демона полетела золотая сабля, широким остриём готовая пронзить его насквозь. Удар на поражение мгновенно был отражён: маска на лице злодея издевательски осклабилась, а сам он без особого труда успел развернуться и... зажать стальное лезвие между ладоней, не давая тому продвинуться дальше. Непозволительно острый кончик застыл буквально в цуне от ужасной морды, дрожа в крепкой хватке. Нечисти это не стоило никакого труда. Раздражённо сверкнув глазами, монстр повернул голову в сторону смельчака, который посмел позволить себе столь безрассудное действие. Тут же он столкнулся взглядом с рассвирепевшим Гунсунь Ивэем, что пытался усилием непреклонной воли приказать сабле подчиниться. Сам генерал выглядел не менее страшно: скрежеща зубами, он выглядел ещё более разъярённым, чем обычно. Растрёпанный, заляпанный кровью, с явным желанием убивать он наступал прямо на своего соперника, сжимая сильные руки в кулаки. Собственное оружие не слушалось хозяина — как только генерал попытался вернуть дао в своё владение, оно резко взметнулось вверх и, пролетев небольшое расстояние, вонзилось по самую рукоять в ствол стоящего неподалёку дерева.       Хэ Сяоюн при виде такого приёма искренне изумился: удержать дао или обычный меч невозможно. Не существует кого-то настолько могущественного, чтобы подавлять волю заклинательского оружия! Что же это за существо такое?       Гунсунь Ивэй, оставшись без своей сабли, не нашёл варианта лучше, чем позаимствовать меч у одного из своих погибших товарищей. Правда, выглядел такой шаг весьма нелепо — в руках генерала, который был куда крупнее собственных подчинённых, клинок выглядел, как обычная бамбуковая палочка. Вероятнее всего, защитить молодого господина его новое оружие не могло. Но тот и не думал отступать. Взирая на демона исподлобья, заклинатель сплюнул и, расправив плечи, презрительно прищурился. Он смеялся в лицо опасности, верная смерть его ничуть не трогала, лишь раззадоривала и толкала вперёд, к расправе. Подобно горному льву на крутых склонах, Ивэй взирал на нечистого, как на козлика, которым можно будет спокойно полакомиться. Хэ Сяоюн же видел только жажду крови, кипевшую внутри разгорячённого тела. Пока вокруг пылал пожар, генерал Чи Фэньну невозмутимо готовился к атаке. Зажав рукоять оружия до побеления костяшек, он рванулся вперёд, выставляя перед собой закалённое лезвие осиротевшего меча.       Ощущалась вся тяжёлая решительность воина, её целиком можно было прочувствовать каждой клеточкой тела. Глядя на свою потенциальную жертву, демон не нападал, изучая противника вдоль и поперёк. Затем, показательно размяв шею, чудовище отпрянуло в сторону, буквально в момент, когда чужой удар почти настиг своей цели. Снова, снова и снова. Он играл с Гунсунь Ивэем в «Кошки-мышки», то позволяя тому подойти очень близко, то оставляя позади себя. С каждым таким трюком заклинатель свирепел сильнее. Ни один из его выпадов не пришёлся прямо по монстру, сколько бы не приходилось стараться.       Тогда Хэ Сяоюн заметил, что молодой господин Гунсунь не применял никаких талисманов и не использовал заклинаний. Почему? Полагался только на грубую силу? Было предельно ясно, что просто так победить эту тварь не получится, поэтому попытки действовать без помощи дополнительных артефактов приравнивались к добровольному самоуничтожению.       Опасно. Даже очень. На кончиках пальцев демона начало скапливаться огненное свечение, с каждой убегающей секундой становясь всё ярче и ярче. Мгновенно юноша вспомнил подозрительные взрывы и круглые следы на стенах, и осознание предстоящего не заставило себя долго ждать. Сорвавшись с места, парень подскочил и со всех ног бросился наперерез Гунсунь Ивэю, надеясь успеть до того, как его заденет магическая атака. Теперь уже ничего не казалось невозможным, где-то в глубине души приходилось неистово ругать себя за поспешное решение, которое могло закончиться плачевно и для спасателя, и для того, кому тот хотел помочь.       — Генерал, осторожно!       Он успел лишь налететь на воина сбоку, падая вместе с ним на подпалённую траву. Как только оба тела повалились наземь, со стороны, откуда начинал наступление Ивэй, раздался приглушённый удар, от которого земля вздрогнула. Подняв голову, Хэ Сяоюн увидел небольшую воронку, образовавшуюся на стыке небольшой каменистой тропинке и зелёного аккуратного лужка. Затем он облегчённо выдохнул: огненный выпад прошёл мимо, никого не покалечив. А вот положение самого Чжидянь-цзюня было незавидным: лёжа прямо на широкой груди заклинателя, пока тот то ли рассерженно, то ли очень ошалело смотрел на своего спасителя.       — Ты что удумал, заморыш?— процедил сквозь зубы генерал Чи Фэньну.— Да я тебя сейчас!..       — Потом отблагодарите,— бывший глава клана рассеянно отмахнулся, боковым зрением поглядывая в сторону демона, который не смог не заметить новую цель.— Воспользуйтесь талисманами усмирения. И не давайте ему себя ранить.       Надеяться на то, что быстрые наставления возымеют какой-то эффект было не очень надёжно, но всё-таки оставались какие-то зачатки благоразумия у человека, который пошёл на очень сильное существо, не имея никаких преимуществ. Как, в прочем, и Хэ Сяоюн. Без своего меча он не особо мог изменить что-либо, без более сильного золотого ядра и подавно. Зато он мог действовать, как абсолютно отчаянный сорвиголова: голыми руками попробовать забрать из владения тёмной сущности Вечный сон императора.       Рискованно? Да. Тяжело? Ещё как. Глупо? Даже отвечать не стоит. Другого плана у юноши не было. Он спокойно мог поступить так же, как и в самом начали своего перерождения, — сбежать — а теперь такой поступок приравнивался к трусости. Вряд ли бывшего главу клана можно было с полной уверенностью назвать самым настоящим смельчаком, но одно дело — спасать свою жизнь, а другое — чужие. Десятки, единицы, какая разница? Это его создание сеяло разруху, какую даже в страшном сне не увидишь.       Если бы у Хэ Сяоюна не было травм, и ноги с руками безукоризненно слушались, то было бы куда проще воплотить весь его замысел без особых потерь. На деле же он был не в форме. Дурацкое оправдание бессилию. Сжав губы в тонкую линию, молодой человек поднялся на ноги, любезно освобождая Гунсунь Ивэя от груза на его груди, и прикинул то, как ему придётся продвигаться к заветному ожерелью. Всё усложняло ещё и то, что существо уже давно обратило внимание на новую добычу и начало двигаться в сторону парня, в предвкушении скорой расправы разминая пальцы.       «Дело дрянь,— мелькнуло в мыслях Сяоюна.— Один неверный шаг — и я отправлюсь к праотцам. Угораздило же вляпаться. Первый день живу, а уже два раза чуть не умер...»       Что конкретно стоит делать, он смутно представлял, нацеливаясь только на камень. Однозначно, помощь Вэй Фэна не была бы лишней, даже наоборот, но того рядом не оказалось. Куда он мог пропасть?       — А ты ведь больше всех хотел в этом разобраться,— тихо сказал сам себе юноша, делая несколько шагов вперёд, чтобы отчётливо видеть врага.— Сейчас для этого самое подходящее время.       Всматриваясь в тёмные очертания чужой фигуры, Хэ Сяоюн отчётливо понимал, что преимущество явно не на его стороне. Царапин на теле уже было предостаточно. А он — создатель. Если создатель погибнет от чужих рук, а его кровь омоет камень, то силу артефакта ничего не будет сдерживать. Ничего, кроме человека, которого Вечный сон императора признает новым хозяином, более могущественным, раз уж тот смог победить заклинателя, чьими руками само вещество было создано.       Оставлять демона на приличном расстоянии — самая лучшая идея. По крайней мере, стоило оставаться вне пределов его досягаемости и вовремя уворачиваться от атак, которые запросто могли превратить тело в уголёк. Соображать надо было быстро, чтобы не попасть под горячую руку. Такая вероятность была очень высокой, особенно если брать в оборот то, что монстр не пощадил подготовленных охотников на нечисть.       Поднявшийся на ноги Гунсунь Ивэй не стал терять возможности возвратить себе дао. Вытащив из ствола дерева глубоко вошедшую саблю, он выпрямился и яростно нахмурился. Ничего хорошего это не сулило.       — Не трогай его!— Хэ Сяоюн настороженно замер, как только существо повернуло голову в сторону молодого человека.— Грубая сила ничем не поможет!       — Заткнись, я сам решу, что делать!— оскалившись, генерал вновь направился к тёмному силуэту, показательно разминая плечи и прикрикивая на своих людей:— Хватит дрожать, слабаки! Хватайте его!       — Вели кому-то увести отсюда хозяина и его семью, пока они не пострадали!— терпение юноши постепенно подходило к концу. Он мог понять всё, но не такую безалаберность.— Если оно снова призовёт огненный шар, то сгорит не только одно крыло здания, но ещё и второе.       — Мои люди тебе не куклы. Если надо, то сам сходи и уведи.       Тихо рыкнув от досады, Хэ Сяоюн молча взирал на то, как Гунсунь Ивэя, почти поразившего противника саблей, откинули, прямо в руины, где относительно недавно находился сам парень. Это было уже просто смешно, если не очень грустно.       Наткнувшись взглядом на одного из охотников клана, Чжидянь-цзюнь молча воззвал к его здравому смыслу и состраданию. И, к великому облегчению, тот весь разговор прекрасно услышал.       Мальчишка, явно младше остальных заклинателей, был весь в ранах, но не настолько глубоких, чтобы прятаться и зализывать их. В пылу сражения он то и дело стремился прикрыть своего командира, хотя не всегда это получалось сделать. Когда же он столкнулся с умоляющим выражением лица незнакомца, то сразу понял, что к чему, а потому поспешил ретироваться в сторону уцелевшей части здания, на всякий случай держа наготове клинок.       Заметивший подобную самодеятельность Гунсунь Ивэй побагровел от злости и, резко подавшись корпусом вперёд взревел:       — Куда ты направился?! Вернись, пока я тебя саморучно не придушил!       Он собрался снова ринуться в бой, намереваясь сначала разобраться с монстром, а потом и с юнцом, который пошёл спасать остальных обитателей гостинного двора. Не разбирая, на кого лучше всего направить своё негодование, воин вновь поднялся и направил остриё сабли на тёмное существо, что до сих пор чинно шествовало по окровавленной земле, словно прогуливаясь.       «Ой, дурак...» — бывший глава клана Хэ тяжело вздохнул и, более не пререкаясь, поспешил предотвратить ещё несовершённую ошибку. Ивэй был явно очень глуп и неопытен, в отличие от Хэ Сяоюна, который горьким опытом был научен на рожон не лезть. Оставалось загадкой, как только такому нестабильному человеку доверили провести поимку опасной сущности, если он думал чем угодно, но не головой.       На языке завертелась тысяча разных заклинаний, пальцы сами собой сложились в пас, создающий печать. Это было по-настоящему огромным риском для здоровья: юноша уже наперёд прочувствовал, как ему будет потом больно, когда эмоции сойдут на нет и поток энергии успокоится. Ведь в большинстве случаев никто, кроме него самого, такую технику не применял по очевидным причинам. Но другого выхода не оставалось.       Мысленно приказав демону остановиться, пока вокруг него самого кружили заклинатели с мечами наголо, Хэ Сяоюн резко выставил руку вперёд, направляя светящуюся голубую печать в сторону тёмной сущности. Это отозвалось ужасным импульсом, разнёсшимся по рёбрам, отчего молодой человек едва не сложился пополам, вовремя успев ухватиться за мерное дыхание. По его скромным расчётам, это должно было немного замедлить демона, но план тут же дал трещину: монстр действительно остановился, пошатнулся и быстро вернул себе равновесие, неторопливо зашагав в сторону парня, как ни в чём ни бывало.       Тот, кто носил на шее алый камень, не реагировал на безуспешные попытки заклинателей клана Гунсунь нанести ему хоть какой-то урон. Он шёл напрямик к своей цели — Хэ Сяоюну, как будто представляющему намного больший интерес, чем все остальные. Внезапно бинты на руках демона поползли вниз, прямо к ладони, путаясь между собой и формируя что-то, отдалённо напоминающее меч. Длинный, чёрный изогнутый ятаган мигом сделался гладким, словно не был сделан из кусков повязок, пусть даже те и были не совсем обычными. Оружие выглядело жутко: казалось, что оно было создано из кусков сросшейся между собой плоти, под которой до сих пор пульсировала кровь. Очевидно, что такой клинок без особого труда отнимет жизнь у кого угодно, не говоря уже его владельце.       При виде ятагана Хэ Сяоюна передёрнуло. Зрелище его появления показалось ему скорее противным, нежели устрашающим. Хотя, он тогда всё же признался сам себе, что упустил когда-то шанс увидеть такое самым первым       Бывший глава клана и не думал убегать. Только уворачиваться и парировать атаки, если это возможно. Внутренняя дрожь после энергетического паса никак не успокаивалась, парень чувствовал, как подкашиваются от слабости колени, но стойко держался, готовясь вызвать ещё одну печать. Приближающийся вооружённый демон лучше не делал — непонятно было, как с ним бороться, когда он буквально не имел слабостей.       Время тянулось медленно. Но и нападать очень резко было нельзя.       «Рано. Он со мной играет. Понимает, что я ничего не смогу его сделать. Нужно подпустить ещё ближе».       Лезвие ятагана поблёскивало в огненных всполохах. Демон находился непростительно близко, настолько, что мог спокойно дотянуться рукой до своей жертвы.       «Рано».        Хэ Сяоюн напрягся, чуть сгибая занемевшие пальцы. Тянуть было очень и очень опасно, но, ходящий по лезвию, парень понимал, что иного шанса не будет. Если Вечный сон императора подчиняется своему создателю, то сейчас самое время этим воспользоваться.       Занеся клинок, тёмная сущность сделала молниеносный выпад вперёд. Без оружия во владении Хэ Сяоюн не мог отбиваться, а потому в голову не пришло ничего лучше, чем пригнуться и откатиться в сторону, подобно ежу. Холодное лезвие пронеслось за цунь от макушки, разрезая воздух с тихим шелестом, в котором слышался шёпот десятков голосов. Бывший глава клана не прогадал — немного помедлив, он сумел ввести противника в заблуждение, отчего и тот не сразу понял, почему вместо чьей-то плоти ятаган рассёк пустоту, хотя, казалось, заветная цель была прямо под носом.       Слишком быстро. Едва только заклинатель поднялся, как его чуть не скосил ещё один удар, но куда уже более резкий и нацеленный в спину. Уворот дался ему тяжело: тело отказывалось подчиняться, а не очень плавные движения рвали связки, заставляя каждую конечность наполняться тупой болью. Наверное, будь Хэ Сяоюну физически столько же лет, сколько было на самом деле, то его кости не оценили бы подобных выкрутасов.       Он ясно видел, как с каждым промахом алые глаза вспыхивают всё ярче и ярче, свирепее, чем секунду назад. Клинок в его руках словно двигался сам по себе, иногда молодой человек не мог понять, держит ли ещё кто-то его за рукоять или нет. Демон перекидывал ятаган то в одну ладонь, то в другую, атаки превращались в убеждённое желание убить. Зарезать. Пустить кровь. Выпотрошить, как курицу для супа. Что угодно, лишь бы прыткий юнец перестал скакать с места на место. А тот медленно, но очень верно выбивался из сил: плохо развитые мышцы и, по всей видимости, отвратительнейший образ жизни Май Мяня очень сильно его подставил, сводя выносливость на нет.       Хэ Сяоюн оступился и, лишь каким-то чудом избежав падения, отпрыгнул в сторону. Чёрное лезвие пронеслось очень близко от его груди. Это уже становилось больше похоже на танцы, только вот неверные движения наверняка обошлись бы очень дорого. На мгновение заклинатель даже забыл, как дышать. Увёртки забирали слишком много сил, каждый новый прыжок подсказывал, что скоро сил сопротивляться не останется.       Очередной энергетический пас? Скорее всего он обернётся не самыми приятными последствиями. Попробовать защититься при помощи оружия? Сюньхуа оказался погребён под развалинами дальнего крыла здания гостиного двора. Но вокруг были погибшие заклинатели. Можно было позаимствовать оружие у них, в конце концов, им всё равно оно будет без надобности.       Дотянуться быстро не вышло — мощнейший удар, нацеленный в и без того уже измученные рёбра, отбросил Хэ Сяоюна на приличное расстояние. Подобного расклада он не ожидал, ведь совершенно не заметил, как враг оказался рядом. Словно тот исчез и вскоре появился совершенно в другом месте.       «Чёрт, он сейчас меня прикончит... Похоже, теперь беспокоится стоит не только о костях!»       На долю секунды в глазах потемнело. Молодой человек рвано выдохнул и попытался подняться. Но тут же снова опустился наземь, чувствуя неимоверную дрожь внутри. Она сотрясала каждую мышцу, каждый натянутый до предела нерв, не оставляла шанса на восстановление. Тогда Хэ Сяоюн попробовал пустить поток энергии к кончикам пальцев, чтобы предпринять очень отчаянное действие, которое он не практиковал много лет. Быстрая вспышка мелькнула, но дальше дело не пошло: сил не хватило даже на то, чтобы вызвать молнию, что беспрекословно подчинялась воле Чжидянь-цзюня.       Подняв голову, юноша убедился в том, что конец неумолимо приближается к нему. Демон возвышался прямо над своей жертвой и, занеся клинок, готовился нанести решающий удар. Сжавшись, заклинатель закрыл глаза. Стоило бы ему предвидеть то, что игра в героя не пройдёт даром. Теперь он уже не защищался. К чему всё это, если теперь верховный заклинатель представлял собой до омерзительного слабое существо, что было не в состоянии выполнить даже простые манипуляции, которые могли помочь ему на корню присечь кошмарные последствия кровавой жатвы неизвестного убийцы.       «Какая ирония... Пасть от собственного творения,— Усмиритель бурь сдавленно вздохнул, не в состоянии отвести взгляда от ужасной ухмыляющейся маски.— Возродиться, чтобы в тот же день погибнуть? Недостойный конец...»       Огонь плясал в чёрном металле ятагана. Так, наверное, и выглядело наказание за боль, причинённую сотням людей. Холод отражался от гладкого лезвия, желающего искупаться в потоке чужой крови. Эта смерть могла быть совершенной, если бы хоть в кой-то веки Хэ Сяоюн умер с честью, ведь момент, когда прошлая его жизнь оборвалась, не был наполнен ни смелостью, ни героизмом. Как и сейчас — пытался помочь и уберечь невинных от страшной кончины, а в итоге сам оказался в грязи, на самом дне, как жалкая букашка.       Секунда, другая... Казалось, что ожидание было чересчур долгим. Создавалось впечатление, что за это утекающее время могли вырасти и рассыпаться в прах города, родиться и рухнуть целые империи, отцвести и увянуть тысячи персиковых садов по всей Поднебесной. Хэ Сяоюн сжал кулаки. Как же это всё нелепо. Как же глупо, как же обидно. Ожить, чтобы потом снова провалиться во тьму. Зачем тогда всё это?       «Я не хочу обратно... Не хочу снова оказаться в заточении...»       Внезапно послышался громкий треск, источник которого юноша не смог найти. Ослепляющее сияние огромным шаром сверкнуло вокруг и уже через мгновение пропало. Зато Сяоюн ясно увидел, как демон, ещё несколько секунд назад готовившийся к расправе, лежал буквально в чжане* от него, держась рукой за треснувшую поперёк противной рожи маску. Переломленный напополам ятаган жалко валялся рядом, постепенно рассыпаясь на множество чёрных пылинок.       Ошеломлённый подобным зрелищем, молодой человек не сразу сообразил, что к чему. Он только что был на волосок от верной гибели!       Существо помотало головой и, не придерживаясь более за своё «лицо» вскочило на ноги. Хэ Сяоюну не потребовалось много времени, чтобы понять, что не менее опешивший от такого провала демон готовился к очередной атаке. Но теперь он был куда менее уверенным в своей победе, хотя и стал казаться ещё более обозлённым.       «Почему он не убил меня?— мысленно спросил сам у себя заклинатель, ощущая, как по его телу разливается непонятное тепло, вероятнее всего из-за того, что мышцы расслабились.— Что произошло?»       Чудовище попыталось создать новый ятаган, попытка была безуспешной: оружие тут же распалось на лоскуты, побуждая своего творца издать раздражённый и, как показалось Хэ Сяоюну, весьма человеческий рык.       «Надо что-то сделать, пока он не опомнился. Скорее».       Тонкий звон врезался в уши, когда юноша собрался завладеть одним из мечей погибших в бою заклинателей клана Гунсунь.       Он не успел. Узкую грудь тёмной сущности пронзило насквозь длинное серебристое лезвие с перламутровыми переливами.       Молодой человек испытал самый настоящий шок от того, что произошло, и немигающим взглядом уставился на поражённого монстра. Камень лишь каким-то чудом не был задет, остриё вышло из кучи тёмных повязок аккурат над золотой огранкой. Исключительная точность, которой сам бывший глава клана мог только позавидовать. Ведь вонзись клинок хотя бы на цунь* пониже, проблем стало бы куда больше — артефакт всё ещё оставался сосудом, где сосредотачивалась насильно собранная Ци, весьма и весьма нестабильная, а оттого довольно опасная.       В алых глазах явственно читалось искреннейшее непонимание. Маска смотрела прямо на то, прямо из грудной клетки торчал острый наконечник заклинательского меча. На нём не было и капли крови, словно само тело существа было создано исключительно из бинтов, ненависти и тёмной энергии, бурлящей под толстыми слоями потрёпанных повязок. Наверное, если бы Хэ Сяоюну удалось увидеть лицо того, кто скрывался в этой пугающей шкуре, он бы точно столкнулся с искажающей черты ненавистью и всепоглощающей злобой. На секунду от такой фантазии ему стало не по себе. Но затем испуг быстро прошёл, а сам парень поспешил к побеждённому, как он посчитал, врагу, чтобы вернуть себе во владение Вечный сон императора.       Оставалось только вытянуть руку, чтобы сорвать с чужой шеи подвеску. Расстояние стремительно сокращалось, и вот, кровавая драгоценность оказалась непростительно близко. Заклинатель уже предвкушал, как он сможет потом уничтожить эту смертельную реликвию, но не тут-то было. Сделав ещё один шаг, Сяоюн резко закрыл глаза рукой — его ослепила внезапная вспышка. Настолько яркая, что, казалось, она могла выжечь всё живое на своём пути. Без звуков, без ничего. Только свет, не позволяющий глазам видеть мир вокруг.       Она пропала так же быстро, как и появилась. Молодой человек наконец-то смог разомкнуть плохо закрытые веки, пытаясь снова привыкнуть к тому, что он лицезрел на протяжении мучительно долгого времени.       Демона на месте не оказалось. Он просто испарился, оставив после себя чёрный густой туман и обрывки пресловутых бинтов, что теперь выглядели не так устрашающе.       — Май-сюн!       Хэ Сяоюн повернул голову в сторону, откуда донёсся очень знакомый голос. И он сразу же себе признался, что был очень рад видеть этого человека.       Вэй Фэн спешил к нему навстречу, переступая через изувеченные трупы. В руках молодого охотника на нежить был тот самый меч с перламутровым лезвием, который пронзил существо мгновение назад.       — Ты как, не ранен?— юный господин остановился напротив нового знакомого, обеспокоенно осматривая того с ног до головы.— О Небеса, кошмарно выглядишь... Что произошло?       Тут не было совершенно никаких объяснений. А что стоило ответить? Что всё произошло по вине самого Хэ Сяоюна, который когда-то создал кровавый камень? Что на самом деле это не монстр, а просто человек, насыщающийся чужой Ци? В конце концов, что эту дрянь просто так искоренить не получилось бы без знаний самого создателя артефакта?       Юноша неоднозначно помотал головой. Он и сам не понимал до конца, что случилось. Произошедшее стало ударом под дых, не говоря уже о том, скольких жертв стоило это бессмысленное сражение.       — Почему оно перестало скрываться?— только и смог спросить сам у себя Хэ Сяоюн, с напряжённой задумчивостью уставившись себе под ноги.— Зачем ему всё это потребовалось? Оно знало, что люди клана Гунсунь придут сюда...       Затем он растерянно посмотрел на Вэй Фэна. Тот выглядел не менее озадаченным, к тому же товарищ задавал весьма логичные вопросы. Но ответа и на один из них не было.       «Сила камня не навредила мне. Остальным повезло купа меньше,— пронеслось в мыслях бывшего главы клана.— Вечный сон императора не может навредить создателю?»       Это сводило его с ума. Слишком много всего. Если бы он удосужился изучить своё творение раньше, то не пришлось бы ломать голову в поисках ответов, которые могли оказаться совершенно неверными.       Силы разом покинули тело, и Хэ Сяоюн чуть не осел на землю, когда Вэй Фэн мягко придержал его и подхватил под руки. Благодарно кивнув, заклинатель не стал сопротивляться. Как и ожидалось, тот энергетический пас стоил неподготовленному юноше возможности самостоятельно стоять на ногах. Если бы никого рядом не оказалось, то он просто бы распластался по покрытой пеплом и залитой кровью траве.       Уцелевшие охотники клана Гунсунь обступили пару со всех сторон. Среди них Чжидянь-цзюнь заметил и парнишку, который благоразумно направился на выручку хозяину постоялого двора и его семье. Все они выглядели ошеломлёнными, мрачными и отчасти не менее уставшими.       — Где ты пропадал?— тихо спросил Хэ Сяоюн, поднимая глаза на Вэй Фэна.       — Когда я услышал странные звуки снаружи, то решил посмотреть, что происходит. Думаю, не стоит объяснять, что я тогда увидел,— лицо господина Вэй потемнело.— Если бы та тварь добралась до мирных людей, то жертв оказалось бы куда больше. Поэтому я решил увести хозяина двора, его жену и детей в безопасное место, чтобы потом вернуться и помочь достопочтенным господам Гунсунь.       Затем он просветлённо взглянул на адепта, который ценой навлечённого на себя гнева своего командира тоже решил не оставлять старика и его домочадцев в опасности.       — Молодой господин помог мне. И я очень благодарен. Именно таких героев клан и заслуживает.       Тот устало улыбнулся и учтиво склонил голову, ничего не ответив на похвалу.       — Как тебя зовут?— спросил Хэ Сяоюн, цепляясь за одеяния Вэй Фэна, чтобы не потерять опоры.       — Гунсунь Цзятэн,— молодой охотник согнулся в поклоне.       Бывший глава клана сдержанно хмыкнул. Он успел проникнуться уважением к юноше, который пренебрёг своим положением в глазах вышестоящих, чтобы уберечь от беды невинных. Только вот наверняка такой жест его командир не оценит по достоинству.       Едва только Хэ Сяоюн вспомнил о Гунсунь Ивэе, как тот протиснулся между подчинёнными. Выражение его лица не сулило ничего хорошего. Вновь тупая ярость, граничащая с отчаянным всеразрушением.       Вэй Фэн, заметив чужое настроение, встал в позу, готовый защищаться, и отступил назад, прикрывая своего компаньона плечом. К сожалению, это генерала не остановило: грубо оттолкнув заклинателя в сторону, он схватил Чжидянь-цзюня за грудки и неосторожно встряхнул.       Смотреть ему в глаза было бы самым плохим решением, но Сяоюн невольно взглянул в горящий омут, переполненный злостью. Если бы ему сейчас свернули шею, то это стало бы очень очевидным действием.       — Что это было?!— проревел Ивэй, чуть приподнимая несопротивляющегося Хэ Сяоюна над землёй.— Почему он тебя не тронул?!       — Я не знаю,— подобно тряпичной кукле, молодой человек безвольно повис в чужих руках.— Не понимаю.       Он и не думал оправдываться, потому что действительно сам не до конца осознавал, что случилось и как такое возможно.       — Ты лжёшь!— заклинатель сжал в кулаках ткань до побеления костяшек. Казалось, что он готов был хорошенько приложить беззащитного Хэ Сяоюна о землю.— Эта скотина перебила половину моего отряда, а ты остался цел! Заодно с ним, да?!       Вэй Фэн резко положил руку на широкое плечо генерала. Бывший глава клана был готов поклясться, что эти двое могли затеять жаркую перепалку, которая имела шанс постепенно перетечь в драку.       — Оставь его,— твёрдо потребовал странник. От привычной вежливости не осталось и следа.— Стоило бы проявить хоть какую-то благодарность. Если бы не господин Май, то и ты лежал бы в куче трупов.       — Как ты смеешь так разговаривать со мной, бродяга?!— вскричал Гунсунь Ивэй, скалясь, словно голодный волк.— Имей уважение к тем, кто выше тебя по рангу!       — Я не собираюсь прислуживаться перед тем, кто позволяет себе поднимать руку на слабых,— Вэй Фэн нервно дёрнул бровью, сильнее впиваясь тонкими пальцами в плечо.— Такие люди не оправдывают своё положение. Отпусти его.       Ноздри генерала раздулись от гнева. Хэ Сяоюн вновь забоялся, что сейчас начнётся вторая волна бойни, но, благо, молодой человек расжал руки, отчего его жертва повалилась наземь. В этот раз подняться ему помог Гунсунь Цзятэн, сочувствующе похлопав заклинателя по плечу.       — Вы очень храбры, господин,— шепнул он, отводя юношу в сторону, подальше от затевающейся перепалки.— Спасибо за вашу рассудительность. Наш командир немного...— он замялся.— Не понимает, как правильно стоит поступать в таких ситуациях.       — Пустяки,— бывший глава клана отмахнулся, растягивая уголки губ в спокойной улыбке.— Главное, что всё ещё остались люди, готовые рискнуть всем во благо других.       Молодой охотник скромно и как-то по-детски наивно улыбнулся. Он не обращал внимания на собственные раны, что лишь подталкивало к тому, что Сяоюн проникался личностью парня всё больше и больше. Цзятэн производил впечатления человека тихого, но по-настоящему отважного. Действительно приятное чувство гордости.       — Благодаря вашему другу никто из семьи хозяина двора не пострадал,— продолжил юноша, помогая заклинателю присесть на нетронутые пожаром ступени.— Теперь остаётся только найти это чудовище...       — С ним нужно быть аккуратнее,— мрачно заметил Хэ Сяоюн, сжимая пальцами переносицу. Череда прошедших событий лишь усилила его головную боль.— Это существо очень опасно, пока у него в руках Вечный сон императора.       Гунсунь Цзятэн удивлённо вытаращил глаза. Вероятнее всего, он не ожидал услышать такого вердикта.       — Вечный сон императора? Камень, созданный Усмирителем бурь? Я слышал о нём.       — Верно. Я не могу предположить, как он попал к кому-то в руки. Но это точно не тёмная сущность. Им владеет человек. И сейчас этот самый человек представляет для каждой живой души угрозу.       — Но... Вечный сон императора был давно утерян... Ещё до свержения Чжидянь-цзюня.       Хэ Сяоюн болезненно нахмурился. Вот о чём, а о собственном сокрушительном провале ему хотелось говорить меньше всего.       — Значит, всё оказалось наоборот,— подытожил он, не без помощи парня поднимаясь на ноги.— Сейчас ни в коем случае нельзя терять бдительности. Как вам, так и другим кланам. Никто не может сказать, что будет дальше.       Тот понимающе кивнул, хотя и было видно, что такая новость не привела его в восторг. Можно было понять. На месте Гунсунь Цзятэна Хэ Сяоюн тоже чувствовал бы себя не в своей тарелке.       — Постарайся донести до вашего тугодумного главнокомандующего, что следует убрать тела со двора и не лезть в пекло, не подумав. Эти воины пали достойной смертью, им положено быть похороненным со всеми почестями. Остальным лучше остаться в целой части здания, если есть глубокие и опасные для жизни раны. Я...— бывший глава клана прокашлялся, пытаясь противиться боли в висках.— Смогу помочь им, когда немного приду в себя.       — Вы лекарь?— удивлённо поинтересовался его собеседник.       Юноша сцепил зубы. Этот факт был одновременно и прекрасным, и удручающим.       — Да. Сейчас всем нужен отдых. А генералу прийти в чувства, пока он кого-нибудь не прибил.       Гунсунь Цзятэн на секунду опустил глаза. Было странно видеть человека, который стыдится того, что отчитывают кого-то другого. Затем он вновь взглянул на заклинателя и ахнул.       — Господин Май, у вас кровь!       Странно, ничего не скажешь. Коснувшись кончиками пальцев верхней губы, Хэ Сяоюн с удивлением обнаружил, что подушечки и впрямь оказались перепачканы тёмно-красной жидкостью. Тёплая влажная дорожка тянулась от самого носа вниз.       Должного значения он этому не придал, лишь равнодушно пожал плечами, пока Цзятэн пытался правильно подступиться и неловко вытереть бегущую к подбородку алую струйку. Но, поняв, что сам юноша этому не уделяет никакого внимания, растерянно убрал руку и неловко потупил взгляд.       Подошедший к молодым людям Вэй Фэн тепло улыбнулся, усиленно скрывая своё недовольство и раздражение после стычки с Гунсунь Ивэем. Никто больше не произнёс и слова, любые фразы были лишними. Даже Хэ Сяоюн со своим новым приятелем более не разговаривал. Тот вёл его в покои в абсолютной тишине, оставляя возможность Чжидянь-цзюню побыть наедине со своими мыслями. Удаляющимся в спину были нацелены презрительные взгляды генерала Чи Фэньну, который за короткое время успел проникнуться к заклинателям искренним отвращением, а в особенности к так называемому Май Мяню, сумевшего избежать смерти.       Оставив Хэ Сяоюна в пустой комнате, Вэй Фэн доброжелательно пожелал тому доброй ночи, после чего и сам отправился отдыхать, пожираемый неопределёнными эмоциями. Едва только дверь закрылась, бывший глава клана без сил упал на весьма неудобную кровать, закрыв глаза. Снов он не видел. Он буквально умер. Во второй раз. На несколько часов. Юноша не издавал никаких звуков, не делал никаких движений, просто лежал пластом на твёрдом ложе. Перерождение вымотало его настолько, что некогда великий Чжидянь-цзюнь и Неподражаемый лорд на время забыл о том, кем был. Ему не хотелось вспоминать, не хотелось думать. Хотелось простого покоя, который ему не могло обеспечить ничего, кроме глубокого и продолжительного сна.

***

      Проснувшись с первыми солнечными лучами, проникающими в покои, молодой человек с трудом заставил себя открыть глаза. Веки пришлось разлепить с огромнейшим усилием, но ничего хорошего эта попытка не принесла: казалось, что на зрачки кто-то насыпал горы песка, который драл и слепил без того неясный взгляд. Благо, в его покоях додумались закрыть окна, предварительно перекрыв их бумажными ширмами, не пропускающими свет. Вокруг было так сумрачно и тихо, что Хэ Сяоюн почувствовал себя немного спокойнее. Едва он попытался поднять тело с постели, в груди всё сжалось и свернулось в тугой узел, заставляя заклинателя не делать лишних движений. Стоило догадаться, что его изнемождённая плоть нуждается в очень долгом восстановлении, и даже, вероятнее всего, с использованием медицины и талисманов.       Молодой человек не сразу уловил смазанные движения неподалёку. Как только удалось понять, что рядом с ним суетится Вэй Фэн, он сразу же воспрял духом, принимаясь наблюдать за тем, как странствующий охотник перебирает какие-то травы, ступки и сосуды.       — Уже очнулся?— спросил юноша, не отрываясь от своего дела, чем смутил Хэ Сяоюна.— Я уже думал, что ты снова провалился в небытие.       — В небытие?..— растерянно поинтересовался тот в ответ. Он точно не ожидал услышать это слово.       Вэй Фэн повернулся к собеседнику, неловко поджав губы.       — Ты три дня лежал без сознания. Точнее, иногда разум к тебе возвращался, но ты бормотал что-то странное. Не припомню, что именно. Кажется, что-то про воссоединение и искупление.       Хэ Сяоюн болезненно нахмурился и заставил себя приподняться на локтях, невидящими глазами вцепившись в тонкую фигуру знакомого. Опять это странное чувство, как будто из груди вырвали огромный кусок.       Немного помолчав, бывший глава клана вздохнул:       — Скажи честно, я сошёл с ума?       — Нет,— без сомнений промолвил Вэй Фэн и, подойдя ближе к постели, осторожно положил холодную ладонь на чужой лоб.— Просто не рассчитал своих сил.       — Я не про это. Кажется, я начинаю ощущать то, чего не ощущал много лет.       Ответа не последовало. Да и не хотел Хэ Сяоюн слышать объяснение своему внутреннему состоянию, ведь он сам ничего не понимал, поэтому не пытался выпытать что-то у других.       — Как долго ты здесь?— скомкано перевёл тему юноша, прикрывая глаза, словно от этого ему могло стать легче.       — Все три дня. Хозяин постоялого двора из своего кармана оплатил услуги целителя, но он не может дни и ночи находиться рядом. Поэтому я решил помочь,— бродячий заклинатель тихонько вздохнул, устало помотав головой.— Выжившие воины клана Гунсунь тоже восстанавливаются и встают на ноги. Слышал, генерал сократил выплаты армии, чтобы помочь пострадавшим. Но вряд ли это от чистого сердца. Наверняка он просто не хочет потерять статус в глазах других охотников.       Затем, презрительно фыркнув, господин Вэй добавил:       — О каком вообще статусе может идти речь? Собственные воины не уважают его...       Почему-то Хэ Сяоюн не был поражён, услышав это. Гунсунь Ивэй производил впечатление человека, который требует к себе почтения, но не оказывает его другим, делая всё напоказ, чтобы никто не смел усомниться в его величии. Бывшего главу клана не покидала мысль, что он прежде видел главнокомандующего, только очень и очень давно. Как будто... прежде уже приходилось наблюдать за последствиями необдуманных решений.       Чувство дежавю погасло так же быстро, как и вспыхнуло. Даже если что-то похожее и случалось раньше, то это было очень и очень давно, а одно воспоминание перекрывали сотни других.       — Тот парень, который помог мне, что с ним?— осторожно спросил Сяоюн, стараясь отвлечь Вэй Фэна от неприятных мыслей о Гунсунь Ивэе.       — Ушёл вместе с остальным отрядом. Перед тем, как покинуть постоялый двор, расспрашивал меня о твоём состоянии.       — Храбрый мальчишка. Один такой стоит десятка солдат.       — Гунсунь Ивэй хотел устроить над ним суд на неподчинение приказам. Клянусь, я собственными ушами слышал, как он ругал Цзятэна на глазах у выживших. Не знаю, что его ждёт дальше. От генерала можно ожидать всего, что угодно.       Прикусив щёку изнутри, Хэ Сяоюн нахмурился. Это было несправедливо даже для жестокого тирана. Даже противно было осознавать, что вместо похвалы за смелость и самоотверженность Гунсунь Цзятэн получил чёрную неблагодарность, приправленную кучей обидных слов.       Затем он перевёл взгляд на пустующее место рядом с собой, куда прежде и не думал обращать внимания: на помятых простынях лежала аккуратная стопка тёмно-синих одеяний поверх резной шляпы с чёрной вуалью и нетронутых пожаром ножен Сюньхуа, в которых покоился в ожидании своего часа меч. Какого же было удивление, как только молодой человек увидел, что клинок на самом деле не был сожран огнём и разрушенными кровлями.       — Откуда это?— хрипло спросил Сяоюн, чуть закашлявшись.       — Твоё ханьфу даже самая лучшая швея Поднебесной не привела бы в лучший вид. Это благодарность хозяев за спасение.       Приятный жест немного ободрил заклинателя. Юноша попытался улыбнуться, но, как и ожидалось, не смог, хмыкнув и вновь ложась рядом с обновками.       — Передай им моё почтение. Как только приду в себя, то покину это место.       Стоило бежать подальше. Туда, где тихо, где никого нет и где никто не сможет его достать. Не хотелось ни в чём разбираться. На игру в сыщика не хватало ни сил, ни желания.       Вэй Фэн понимающе кивнул, возвращаясь к травам, которые решился оставить без присмотра во время разговора с новым приятелем. Тот же больше не произнёс ни слова, проваливаясь в свои мысли с головой. Внезапно появившийся опасный артефакт, неизвестный, стоящий за гибелью ни в чём неповинных, дальнейшая неизвестность и смерть, скрывающаяся за углом и готовая в любой момент вновь принять Хэ Сяоюна в свои объятия. Грядущее уже заранее устрашало, не оставляло никакого выбора, приводя бывшего лорда пика Цинъюань в исступление. Он чувствовал себя безвольной марионеткой в умелых руках жестокой судьбы, не знал, куда дальше она бросит его.       — Ты удивительный человек, Май Мянь,— почти шёпотом прошелестел Вэй Фэн, заставив парня прислушаться.— Кто же ты такой?       «Лжец, убийца, предатель,— горестно подумал Сяоюн.— Сподвижник демонов, псих, ужасный друг, сын и брат...»       Затем, вздохнув, мысленно заключил: «А ещё трус, не знающий, куда податься. Тень прежнего себя и... Причина этого кошмара».