Часть 2
9 июля 2023 г. в 22:53
— Сэын, ты сейчас в этом чизкейке дыру прожжешь, — Сумин уже около пяти минут внимательно наблюдал за поведением друга и с каждой минутой переживал все больше, — либо ты рассказываешь, что случилось, либо я звоню Джиншику и мы вместе клешнями будем вытаскивать из тебя твои переживания. Смотри, в первом случае о том, что происходит с тобой, знает только твой самый лучший, невероятно красивый и умный друг, — Сэын окинул Сумина оценивающим взглядом, а затем закатил глаза, — вот не надо мне тут! Я такой и есть, просто ты слишком вредный. Но я не об этом. Во втором случае о твоих проблемах узнает еще и Джиншик, который точно не оставит тебя потом в покое. Будет надоедать похуже меня. Хотя знаешь, если бы мне хотел помочь такой красавчик, как Хам Джиншик, то я был бы только рад.
— Скажешь ты иначе о своем парне, конечно, — Сумин на это раскраснелся и кинул в Сэына скомканную салфетку, — у меня все хорошо. Не бери в голову.
— Ври мне чаще, может тогда я начну тебе верить. Значит, я все-таки позвоню своему другу, — сказал Сумин, специально выделяя интонацией последнее слово и делая вид, словно действительно собирается это сделать, — дай угадаю, это все из-за Юджуна, да?
— Так очевидно? — как-то слишком грустно сказал Сэын.
— Нет, просто я слишком долго и хорошо тебя знаю, — закатил глаза старший.
— Я не понимаю, что мне делать, Сумин. Я, кажется, влюблен в него. Но мне непонятно, что чувствует Юджун. Нельзя сказать, что отношение ко мне особенное, но и назвать его таким же, как и к остальным, на мой взгляд, тоже нельзя. Я сильно запутался, — Сэын с мучительным стоном положил голову на свои руки, которые были сложены на столе.
— Ну так если не понимаешь, что он к тебе чувствует и в каких вы отношениях, то просто спроси у него об этом. Зачем мучить и себя и его недосказанностью и неопределенностью? Вы оба имеете право знать правду.
— Так сказал, как будто это просто сделать, — не поднимая головы, промычал Сэын, — сам-то не лучше, до сих пор никак не признаешься Джиншику в своих чувствах. Или тренера не играют, да, Сумин-и? — уже подняв свою голову и с хитрым прищуром глядя на друга, игриво протянул Сэын. Задыхаясь в немом возмущении, Сумин кинул в него вторую скомканную салфетку, — да откуда у тебя столько салфеток?!
— Колдую. Они стоят в подставке прямо у тебя перед носом, балда. Ты, кажется, слепой во всех смыслах, чувак.
— Не понял, — Сэын бросил на друга взгляд, в котором прямо-таки читалось «поясни за сказанное или возьми свои слова обратно», но Сумин лишь хитро улыбнулся.
— Мы с тобой почти в одной кастрюле варимся, но ты явно вариться дольше меня будешь, — тяжело вздохнув, заметил Сумин, — кстати, мы оба знаем, как правильнее будет поступить. Но так же оба слишком трусливы, чтобы что-то предпринять.
— Спасибо, друг, оставил без ответов и надавил на больное, — закатил глаза Сэын и принялся, наконец, есть свой несчастный чизкейк, закрывая тем самым тему разговора.
Сумин действительно мог понять Сэына. И он понимал. Но советовать что-то другу с похожей проблемой, не решив при этом свою, далеко не в его стиле. Поэтому, как только они разошлись, первое, что сделал Сумин — это написал Джиншику с просьбой о встрече. Если быть честным, то он уже давно готовился к признанию в своих чувствах. Стихи. Он решил признаться ему в чувствах через стихи. Ведь заранее знает, что навряд ли сможет адекватно и красиво подобрать слова, когда рядом будет стоять сам Хам Джиншик. Человек, который освещает жизнь Сумина и делает его самым счастливым лишь своим присутствием. Он уже и не помнит, когда осознал, что чувства, которые есть у него к Джиншику, далеко не дружеские. Но зато прекрасно помнит, когда впервые почувствовал, что и у Джиншика может быть к нему романтический интерес.
Телефон в кармане завибрировал, вытащив Сумина из теплых воспоминаний. Он пытался себя убедить, что шанс на взаимность действительно велик, но это не мешало ему очень переживать за то, как все может сложиться. Жизнь непредсказуемая штука и в этом была ее изюминка. Взглянув на экран телефона, он увидел сообщение от Джиншика, содержание которого гласило о том, что тот через десять минут выйдет на площадку во дворе, где его уже ждал Сумин. Конверт, в котором лежало то, что в скором времени решит его судьбу, уже несколько раз упал на землю и как же Сумин счастлив, что он не вымазался и никак не испортился.
— Ёбо-о, — Джиншик уже успел подойти к площадке, пока Сумин, задумавшись о чем-то своем, рассматривал конверт в своих руках. Заметив, что на него обратили внимание, Джиншик развел руки в стороны, приглашая Сумина в приветственные объятия, и тот без раздумий поддался вперед.
— Чаги, от тебя как обычно прекрасно пахнет, — прижавшись носом к шее Джиншика, Сумин сделал глубокий вдох, наслаждаясь цитрусовым ароматом.
— Смущаешь, — по коже Джиншика пробежали мурашки, а уши начали потихонечку краснеть.
— Можно мы постоим вот так подольше? — как-то слишком жалобно тянет Сумин, устраивая руки на талии своего, пока что, друга. Джиншик заметно расслабляется.
— Конечно.
Они стоят так около пяти минут, плавно покачиваясь из стороны в сторону и тихо смеясь с какой-нибудь внезапной шутки Сумина, которую тот решает выпалить из-за стресса, переживая о том, что молчание будет слишком неловким. Наконец Джиншик потихонечку отстраняется, чтобы заглянуть другу в глаза. Сумин взгляда не отводит, смотрит с нескрываемой нежностью и крепче прижимает к себе Джиншика, все так же обнимая его за талию.
— Чаги, у меня кое-что есть для тебя. Но я хочу, чтобы ты прочел это только тогда, когда будешь готов к тому, что наши отношения после этого могут несильно, а может и наоборот — очень сильно измениться. Но знай, я в любом случае поддержу любое твое решение и никогда тебя не брошу. Если ты, конечно, позволишь мне оставаться рядом, — заканчивает Сумин и вручает конверт Джиншику, — и не читай сейчас при мне, я умру от стыда, — внезапно испугавшись, просит Сумин, когда тот начинает сразу пытаться достать содержимое конверта. Оба смеются.
— Я тебя понял, ёбо. Спасибо, — сам не понимая за что именно, благодарит его Джиншик, — я сделаю все так, как ты попросил. Но хочу, чтобы ты знал, несмотря на то, что находится в этом конверте, будь то признание в том, что ты убил кого-то, — пытается отшутиться, чтобы разбавить слишком серьезную и непривычную для них двоих атмосферу, говорит Джиншик и ловит взглядом милую улыбку друга, — я не осужу тебя и не откажусь от тебя. Понял? Ты мне дорог, Сумин. Очень.
— Тогда мне не о чем волноваться?
— Да, думаю именно так все и есть, — нежно улыбаясь, произносит Джиншик, повторно утягивая Сумина в свои теплые объятия и пытаясь через них показать всю свою любовь и привязанность. Он уже догадывается, что прячет конверт. И он уже готов расцеловать лицо наконец собравшегося с силами и решившегося сделать первый шаг Сумина. Но он поступит так, как тот его попросил и прочтет письмо дома, а потом обязательно будет ворчать на Сумина из-за упущенной возможности украсть его первый поцелуй.