Начало декабря 2259 года
Станция «Вавилон 5», каюта посла Г’Кара
— Уже поздно, Г’Кар. Ужин был великолепен, но мне пора уходить, — сказала На’Тот тихо, положив руку ему на плечо. Проклятие, он и не заметил, как быстро пролетело время. Г’Кар снова подавил желание попросить ее остаться. Это было бы слишком эгоистично и трусливо. И он вроде бы убедил себя, что смирился с ее решением вернуться на Нарн и поступить на военную службу. Так будет правильно, повторял он себе. Молодые должны сражаться с врагами, а старшие — отпустить их с улыбкой, чтобы потом молить всех богов защитить их в бою. Выказывать свои страхи — сбивать настрой воина перед битвой. Возможно, Г’Кар был бы более оптимистичен, если бы не читал слишком много сводок с фронта, в том числе и тех, которые не распространялись публично, передаваясь лишь между определенными кругами Кха’Ри. Режим Нарна продолжал отступать после каждого столкновения с войсками Центавра. И в каждой такой битве первыми гибли пилоты истребителей. Тот, кто занимал их место в такое время, фактически подписывал себе смертный приговор… — Удачи тебе, На’Тот. Я буду молиться и за тебя, и за нашу победу, — ответил Г’Кар, погладив ее по руке. Он отчаянно старался выглядеть спокойным. На’Тот после ужина еще не успела надеть перчатки, и он получил редкую возможность коснуться ее голой руки, почувствовать тепло и мягкость ее кожи, запомнить форму пятен на тыльной стороне ее ладони… Г’Кар замер, сглотнув, подавив желание прижаться к этим пятнам губами, коснуться их всех по очереди… — Постараюсь отвоевать у центавриан эту победу, — сказала На’Тот, а потом чуть наклонилась, легко поцеловав его в уголок рта. — А это нам обоим на удачу, для поднятия воинского духа! От этого поддразнивающего прикосновения ее губ, являвшегося обычным жестом-приглашением у нарнских женщин, сердце его пропустило удар и ухнуло куда-то вниз. Она опять это сделала! И снова опередила его на мгновение, как и полгода назад, там, в турболифте… — Эй, а как же субординация? — Г’Кар чуть приподнял пятнистую бровь, стараясь скрыть от нее дрожь во всем теле. — О, но ведь я уже не твоя помощница, помнишь? — тихо засмеялась На’Тот. — И то верно! — сказал Г’Кар, чувствуя, что хрипнет. — Тогда, думаю, нам нужно позаботиться об удачливости и поднятии боевого духа более… обстоятельно! Он обнял ее, резко подтянув к себе, и поцеловал. На’Тот не стала отстраняться, наоборот, жадно ответила на его поцелуй, обхватив руками за плечи. Они осторожно целовались, исследуя друг друга, начав с легких быстрых прикосновений к уголкам губ и щекам, как было принято у нарнов, но постепенно их объятия стали более страстными, а поцелуи более долгими и настойчивыми. Г’Кар чувствовал, что дрожит, как подросток во время первого секса. Он давно не был с нарнскими женщинами, — щрок, он вообще ужасно давно не был с любыми женщинами, — а самое главное — этой женщиной была На’Тот. И в этот вечер, судя по ее реакции на его прикосновения, она явно была не против зайти дальше невинных поцелуев. Г’Кар чувствовал, как она задрожала, когда он прижался губами к ее шее там, где кожа не была спрятана под мундиром, как подалась к нему, когда его руки погладили ее бедра и ягодицы, забравшись под кожаную юбочку. Ему дико захотелось отпустить все чувства и желания на волю, забыть про все приличия и опрокинуть ее на пол, овладеть ею прямо здесь и сейчас, грубо и страстно, вонзиться в нее как можно глубже, рыча от вожделения. Г’Кар чувствовал ее манящий островатый запах, слышал быстрый стук ее сердца и знал, что она уже достаточно возбуждена, знал, что наверняка между ног у нее уже мокро и горячо. При мысли о том, что эта красивая и гордая женщина хочет его, его йал’ток высунулся и встал колом, оттопырив рубашку. Г’Кар не сдержался и прижался к ней сильнее, чтобы она почувствовала его желание, и потерся вздыбленным членом о ее живот. И в то же время ему хотелось растянуть удовольствие от близости с ней. Во время ужина он так и остался в своей домашней затрапезной рубашке, слишком замучившись с готовкой, решив не заморачиваться с переодеванием в парадный мундир, и это избавило его от необходимости раздеваться сейчас. На’Тот уже гладила его грудь и живот, просунув одну руку через широкий вырез его рубашки. А вторая ее рука спустилась ниже, коснувшись его члена через тонкую ткань, заставив его глухо застонать и прижаться к ней еще сильнее. Но сама она все еще была в мундире, и Г’Кар принялся наощупь расстегивать пряжки и крючки ее нагрудника, стремясь поскорее избавить ее от лишней одежды. Она стала ему помогать одной рукой, второй продолжая ласкать его тело под рубашкой. — Я хочу видеть тебя, На’Тот! — хрипло прошептал Г’Кар, снимая с нее нагрудник и отбрасывая его в сторону. Она тихо хмыкнула, отодвинувшись от него, и стащила рубашку через голову, оставшись лишь в юбочке и узких штанах, обнаженной по пояс. — Вроде бы я никуда не исчезала, посол, — насмешливо ответила она. — Смотри, мне не жалко! Г’Кар шумно втянул воздух в ноздри, почувствовав, как йал’ток снова дернулся вверх при виде ее точеного мускулистого тела. Боги, как же она красива! Он за последние годы изрядно отвык от нарниек, успел забыть, насколько они отличаются от земных или центаврианских женщин. И… он ужасно соскучился по прикосновению именно к такому телу: твердому, покрытому гладкой пятнистой кожей, под которой перекатывались сильные мышцы, и не было ни капли жира… Последние их совместные тренировки еще больше подтянули На’Тот, сделав рельеф ее мышц скульптурно четким. Да, она отличалась от земных женщин. Все в ее теле было другим. Кожа более плотная, сухая, пятнистая, а не белая и слегка влажная от пота… Грудь ее была плоской, с выступающими твердыми мышцами и без сосков. И все же это тело и его формы были привычными, родными, просто чуть позабытыми. Г’Кар чуть слышно застонал и прижался к ней лицом, начав медленно целовать и ласкать языком ее шею и ключицы, спускаясь ниже, к животу, вдыхая ее запах, наслаждаясь полузабытыми ощущениями, которые стремительно возвращались, когда он касался ее… Земных женщин нужно было ласкать немного иначе, более контролируя силу… Г’Кар услышал, как На’Тот вздрогнула, издав то ли стон, то ли рык, когда он коснулся особо чувствительной точки на ее груди. Он тут же отреагировал на это, прикусив ее кожу там, отчего она застонала громче, и рука, что гладила его член через рубашку, сжала его сильнее, заставив его зарычать в ответ. Да, он давно не прикасался к нарнийкам и сейчас хотел растянуть удовольствие от этого. Неторопливо изучить ее тело, дюйм за дюймом, запомнить ее запах, каждое пятнышко, каждую впадинку… Ведь уже утром она будет далеко от него… — Я не такая, как твои земные любовницы, да? — спросила На’Тот насмешливо. Г’Кар снова поразился, как быстро она угадывала его мысли и желания. — Да, не такая, и это хорошо, — ответил он, целуя ее в живот. Ему хотелось опуститься ниже, стащить с нее штаны и кожаную юбочку, чтобы увидеть ее целиком, прикоснуться к ней там, между ног… Г’Кар сглотнул и провел ладонями по ее ягодицам. Ощущения от прикосновения были другими, не такими, как от земных женщин. Их тело в этом месте было гораздо мягче, нежнее. Он невольно вспомнил свою юность в Сопротивлении и как торопливо ласкал своих любовниц-ки’дат, забравшись в какой-нибудь укромный уголок в катакомбах. Их тела были такими же, как у На’Тот: мускулистыми, поджарыми, твердыми… — А я думала, что нарнские женщины тебя не привлекают, — сказала На’Тот, расстегнув юбочку и отбросив ее в сторону. Потом потянула штаны вниз, открывая его глазам свои бедра и низ живота. Г’Кар торопливо помог ей избавиться от остатков одежды и просунул пытливую руку между ее ногами, заставив застонать громче. Как он и предполагал, там было очень мокро и горячо, он нащупал ее таш’йал, торчащий из щели, напряженный и пульсирующий, и едва сдержал стон сам. Он и не осознавал до этого момента, как ему этого не хватало! Г’Кар упал на колени, обхватив ее за бедра, и принялся ласкать ее между ног рукой и губами, чувствуя, что сходит с ума от ее манящего запаха и вида ее мокрой щели с острым клитором. Она была гладкая там, между ног, не такая, как земные женщины, и… да, ему и этого ужасно не хватало. При мысли, что он сейчас ласкает в таких сокровенных местах свою неприступную гордую помощницу, голова его шла кругом. За два года совместной работы у Г’Кара несколько раз возникало дикое искушение сорвать с атташе одежду, опрокинуть на пол, на кровать, или туда, куда придется, и овладеть ею… но всякий раз он сдерживался, предполагая, что встретит от нее весьма яростный отпор. Он явно не был в ее глазах достойным такой чести кандидатом. Г’Кару часто казалось, что На’Тот если не презирает его, то чувствует к нему отвращение из-за его странных сексуальных предпочтений. — Да, земные женщины другие, — хрипло сказал он, выпустив ее таш’йал изо рта и сунув палец в ее щель, отчего она выгнулась и ахнула, дернув бедрами ему навстречу, насаживаясь на его палец глубже. — Но то, что я спал с ними, вовсе не означает, что нарнийки нравятся мне меньше. Особенно такие, как ты… — Если это так, то почему ты медлишь? — прошептала На’Тот, покачиваясь, пока он толкался пальцами в ее мокрое лоно. — Да, у меня пятнистая кожа, нет этих жировых мешков на груди и волос между ног, как у них. И тело у меня не такое мягкое, как спу. Неужели я для тебя слишком уродливая? И не гожусь даже для секса на одну ночь? Даже с закрытыми глазами, а? Г’Кар ввел в нее еще один палец, заставив зарычать и содрогнуться. — Да как у тебя только язык повернулся сказать такое, НаТот?! — проворчал он, ускорив движение пальцев между ее ног, отчего ее смазка начала капать на пол, стекая по его ладони. — Если я медлю, то лишь потому, что хочу растянуть этот момент, насладиться им! — Или, быть может, ты потерял сноровку и силу, нужную для секса с нарнийками? — вкрадчиво прошептала она, улыбаясь. Эта бестия еще смеет его дразнить?! — Земные женщины ведь такие слабые неженки, — продолжала она, покачивая бедрами все сильнее, и он чувствовал, как ее горячее влажное лоно сжимается вокруг его пальцев при каждом толчке. — Говорят, чтобы их удовлетворить, не нужно особо много сил и времени… Очень удобно для ленивых или слишком занятых на работе любовников, да, посол? Возможно, с ними тебе было легче. Особенно после тяжелого рабочего дня. На’Тот вцепилась ногтями в его плечи, притянув к себе еще сильнее, и застонала сквозь зубы, не прекращая качать бедрами. Он не удержался и поцеловал ее в живот и лобок, продолжая вонзать в нее мокрые скользкие пальцы. — Но ты не волнуйся, — выдохнула она, наклоняясь к нему, — я буду стараться действовать как твои земные любовницы, медленно. Подлажусь под тебя. Постараюсь, чтобы ты не устал и продержался подольше. — Да что ты такое говоришь?! — прорычал он, вскинув на нее возмущенный взгляд. — Ты считаешь, что я слишком слаб, чтобы взять тебя так, как делают нарны?! — Ну… возможно, именно поэтому ты и выбирал для секса инопланетянок, — усмехнулась На’Тот. — Возможно, секс с нарнийками для тебя слишком… утомителен… Г’Кар зарычал, почувствовав, как кровь прилила к вискам, застучав. Он понимал, что На’Тот провоцирует его, потому что нарнийки всегда готовы подвергнуть сомнению силу мужчин, но, проклятье, неужели она действительно могла так о нем думать?! Что он старый, слабый и ни на что не способный?! Что он не в состоянии удовлетворить страсть нарнских женщин и поэтому спит только с инопланетянками?! — Ты бросаешь мне вызов, На’Тот?! — прорычал он, вонзив пальцы глубоко в ее щель, отчего она ахнула и приподнялась на цыпочки, отстраняясь. Он быстро куснул ее внизу живота, там, где нежная кожа была особенно чувствительной. И она содрогнулась, вскрикнув. — Ты можешь не принимать этот вызов, посол, чтобы не оказаться в неловкой ситуации, когда слишком выдохнешься, — ответила На’Тот, стараясь чтобы ее голос не срывался. Опять она назвала его послом, хотя он уже несколько раз просил ее этого не делать! Несомненно, она так поступала нарочно, чтобы взбесить его! Г’Кар зашипел, дернув ее за бедра к себе. Она считает его настолько никчемным, неспособным удовлетворить нарнскую женщину хотя бы раз?! Боги, вот какого она о нем мнения?! Это было даже хуже его самых мрачных ожиданий. Он опрокинул ее, пригвоздив к полу. Еще мгновение понадобилось, чтобы оказаться сверху, раздвинуть ее ноги и вонзить пульсирующий йал’ток в ее влажную дрожащую щель. Ох, он хотел взять ее медленно, наслаждаясь каждым моментом, каждой лаской и прикосновением к ее телу, но, проклятье, ее слова, ироничные и поддразнивающие, стали последней каплей. НаТот вскрикнула, когда он вошел в нее на всю длину, а потом принялся яростно двигаться, вжимаясь все глубже с каждым толчком. — Тебе придется просить у меня пощады! — прошептал Г’Кар ей на ухо, наваливаясь на нее всем весом. — Еще! — услышал он в ответ её полустон-полурык. И он ускорил движение, прихватив зубами кожу на ее шее. — Быстрее! — крикнула она, обняв его руками и ногами с невероятной силой. О, боги, как он, оказывается, соскучился по этой силе! — Или у тебя не хватает на это дыхания? — Сама напросилась! — прорычал Г’Кар и вонзился в нее с удвоенной скоростью и страстью. Он давно не занимался любовью в таком бешеном и диком темпе, особенно с земными женщинами, опасаясь, что потеряет контроль. Нарны были физически гораздо сильнее землян и могли причинить им серьезные травмы в пике сексуального экстаза. Г’Кар гордился тем, что умел соблюдать этот баланс, так что обе стороны получали удовольствие при минимальном вреде друг для друга. Оказалось, эту привычку нелегко отбросить в одночасье, даже зная, что партнерша-нарнийка не пострадает. — Ты обещал вдохновить меня на боевые подвиги, — отрывисто сказала На’Тот ему на ухо, вздрагивая всем телом при каждом его толчке. — Но, кажется, мне придется себе помогать, чтобы достичь удовлетворения… Одна ее рука соскользнула с его плеча и протиснулась между ног, начав массировать таш’йал. А потом вдруг он почувствовал, как ее пальцы стали тереться о его напряженный член, пока он вонзался в нее. — Еще! — повторила она со стоном. — Ну же, Г’Кар! Он выпрямился, сев, не прекращая толкаться в нее, ухватил ее за бедра, приподняв, и подтянул к себе так, чтобы ее ягодицы оказались у него на коленях. И принялся ласкать ее рукой, то трогая ее влажный острый таш’йал, то двигаясь по животу, поглаживая его, наслаждаясь тем, как ее твердые мышцы дрожат и перекатываются под его ладонью. Она была тугой и горячей внутри, он уже успел привыкнуть к более свободным в этом месте земным женщинам, и его член горел огнем, двигаясь в ней, отчего Г’Кар начал терять контроль, чувствуя, как в нем все сильнее разгорается дикая животная страсть. Голова закружилась, перед глазами на мгновение все поплыло. На’Тот вдруг тоже села и толкнула его, опрокинув на спину. И с рыком оседлала его, начав двигаться на его члене, яростно качая бедрами. Г’Кар почувствовал, как ее влага течет между его ног, и принялся толкаться в нее сам, стараясь поймать ее неистовый темп. Ее таш’йал вонзался ему в пах при каждом движении, и от этого она вскрикивала все громче. Последние сдерживающие барьеры упали, и Г’Кар зарычал, вцепившись в ее ягодицы изо всех сил, вонзившись ногтями в ее кожу как можно глубже, до крови, и кончил, содрогнувшись. Через мгновение он услышал ее крик, а потом ощутил волну оргазма, прокатившуюся по ее телу. На’Тот легла на него, тяжело дыша и вздрагивая. Г’Кар куснул ее в плечо снова, а потом еще раз толкнулся в нее, не в силах остановиться. Он отвык от столь стремительного секса, больше всего занимаясь им в юности, во времена Сопротивления, когда редко появлялась возможность нормально уединиться с партнершей в катакомбах. За несколько минут страсти нужно было успеть получить хоть какое-то удовольствие самому и удовлетворить партнершу. Г’Кар знал, что был хорош в этом искусстве в молодости. Потом, став постарше, понял, что есть особая прелесть и в долгом медленном сексе, затейливых ласках и любовных играх. — Сдаешься? — прошептал он на ухо На’Тот, погладив ее по спине. И медленно толкнулся в нее снова. Он знал, что способность нарнских мужчин сохранять эрекцию и готовность к следующему половому акту сразу после секса особенно изумляла и привлекала земных женщин. У людей все было немного не так. Они были слабой расой по нарнским меркам. Им могло хватить и одного спаривания для получения удовольствия и требовалось какое-то время для восстановления. У нарнов же обычно первый акт служил чем-то вроде прелюдии, настраивал партнеров для будущего более долгого и страстного секса… Ну, или если мужчина по каким-то причинам не устраивал женщину, на этом моменте все и заканчивалось. Г’Кар вдруг заволновался. Он давно не ощущал этого, занимаясь сексом с инопланетянами. Возможно, потому что их оценка его мужественности не была ему так важна? Он погладил На'Тот по спине и бокам более настойчиво, вжимаясь в нее, надеясь, что она не заметит его беспокойства и нахлынувшей болезненной неуверенности. Она испытала оргазм, это он почувствовал очень четко. Но... действительно ли она получила удовольствие? Захочет ли продолжить их состязание или уйдет, разочарованная? Г'Кар мысленно проклял свою осторожность в сексе, так прочно укоренившуюся за время общения с инопланетянками. На'Тот, дерзкая и смелая, вполне могла принять такое поведение за слабость. — Неплохо для разминки, — сдержанно сказала На’Тот, посмотрев ему в глаза. Он увидел, что ее зрачки расширены в возбуждении. И она улыбалась. — Но если кому и нужно сдаться, то это тебе. Ты выглядишь слегка… запыхавшимся. Г’Кар почувствовал, как ее рука скользит под рубашкой по его животу к сумке, теплая, сильная, уверенная. — Похоже, надо дать тебе передышку, а то опять упадешь в обморок, как в прошлый раз, — поддела она его, облизнув сухие губы. Г’Кар закатил глаза, вспомнив их первую спонтанную попытку заняться сексом, случившуюся почти полгода назад, сразу после его поединка с зарвавшимся юнцом-подстрекателем к бунту, и то, что он действительно тогда отключился в самый неудобный момент. Конечно, в том был виноват яд дрази, которым был щедро смазан клинок, ранивший его, но все же… М-да, неловко тогда получилось… Ее пальцы погладили его живот, а потом замерли около входа в сумку. — Можно? — тихо спросила На’Тот, не сводя с него горящего взгляда. Г’Кар кивнул, сглотнув. Он не ожидал, что она, так цинично его поддразнивавшая совсем недавно, будет соблюдать этот древний этикет. Ко’рин таш, сумка, считалась у нарнов более интимным и деликатным местом, чем йал’ток или таш’йал, и прикасаться к ней без разрешения даже во время секса было позволено только постоянным партнерам и супругам-ча’малам. Она погладила его сумку снова, поразив его тем, что делала это очень нежно и осторожно. Совсем недавно эти же руки вцепились в его спину, расцарапав до крови. Теперь же прикосновения ее пальцев были совсем легкими, ласковыми. Успокаивающими. На’Тот села, выпрямившись, и медленно качнула бедрами, насаживаясь на его член. И провела пальцем правой руки по щели на его животе, заставив его тихо застонать. Г’Кар почувствовал, как внутри его сумки стало тепло и влажно. И ему захотелось, чтобы она прикоснулась к нему там поскорее. Он схватил ее за запястье, направляя ее руку. На’Тот улыбнулась и позволила ему вести себя. Ее горячие тонкие пальцы проникли внутрь, коснувшись небольших сосков, спрятанных в сумке. И Г’Кар почувствовал, как по животу растекается томительная нега, отдающая в пах. Он дернул бедрами, толкнувшись в нее снова и снова, чувствуя, как его член становится все тверже, жаждая разрядки в новом раунде соития. Некоторым постоянным земным любовницам он позволял ласкать свою сумку, но ощущения были другие. Ему было приятно, но это не заводило так сильно, как сейчас. Г’Кар не знал, в чем причина. В том, что у На’Тот были более ласковые и умелые руки, или в том, что ее прикосновения были ему более желанны? Вторая ее рука начала чертить круги и зигзаги на его груди и животе, отчего Г’Кар не выдержал и застонал. На’Тот двигалась на нем, то замедляя, то ускоряя темп, и не прекращала ласкать его сумку, играя с сосками или поглаживая влажную нежную кожу внутри. Г’Кар схватил ее за талию, принявшись гладить и ласкать ее бедра, ягодицы и живот, наслаждаясь ее крепким телом и гладкой кожей, на которой почти не было шрамов, в отличие от его собственного тела. На’Тот была из детей мирного времени, родившихся уже после окончания Оккупации. Он так надеялся, что новое поколение нарнов не узнает, что такое война. Увы, эта мечта разбилась о жестокую реальность. И завтра На’Тот отправится на кровавую бойню, покинет его, возможно навсегда… Г’Кар пережил много таких расставаний за время пребывания в Сопротивлении и даже позже, на военной службе. Но привыкнуть к ним так и не смог. Чтобы относиться к этому спокойно, нужно было, наверное, умереть внутри, совсем избавиться от чувств. До такой степени он еще не сумел очерстветь. Г’Кар застонал, пытаясь отрешиться от этих мрачных мыслей и задержаться в «здесь и сейчас», в этом сладостном мгновении единения с ее сильным и теплым телом. Здесь, за дверями его каюты, война их не найдет… От сочетания ее ласк в сумке, пульсации ее влажной щели, принимавшей его йал’ток, и трения ее таш’йала о его лобок у него опять закружилась голова. Г’Кар посмотрел ей в лицо, окликнув по имени. Земные любовницы любили, когда он разговаривал с ними во время секса, особенно если это были комплименты их внешности или любовному мастерству. Он научился произносить эти слова достаточно искренне и в то же время не чувствуя никаких обязательств. Г’Кар знал, что его помощница предпочитала словам действия. Возможно, если он скажет ей, что она ошеломительно красива или хороша в любовных ласках, она сочтет это издевательством? Быть может, для нее все, что происходит между ними сейчас, в эту ночь, это просто удовлетворение нужд плоти, только и всего? Г’Кар почувствовал легкую досаду на себя. Вот еще одна причина, по которой он старался в последние годы не заводить отношений с нарнскими женщинами. Что в молодости, что сейчас, трудно было избежать проклятой привязанности, того состояния, которое нарны называли кар’мал дор. Этого чувства почти не возникало после секса с инопланетянками. Но с нарнийками всегда было сложнее как сойтись, так и расстаться. «Нельзя было начинать этот спор, — подумал он, чувствуя, что досада перерастает в раздражение, почти злость. — Теперь уже не отступить и не выпроводить ее из каюты, пожелав доброй ночи и удачной поездки, теперь придется идти до конца. Щрок!» Г’Кар сжал ее бедра, намереваясь снять с себя, чтобы прервать это блаженное наваждение, разорвать крепнувшую сладостную связь двух тел. Надо остановиться до того, как он сорвется в эту пропасть и начнет говорить ей всякие ласковые глупости, которые уже вертелись на языке. Но тут На’Тот, глухо застонав, наклонилась, прижавшись к нему, и нежно поцеловала его сумку. ГКар ахнул, вцепившись в нее, а потом сделал несколько судорожных толчков, чувствуя, что снова кончает. — Родная моя, хорошая моя, радость моя… — пролепетал он заплетающимся языком, прижимая ее к себе в объятиях. — На’Тот, ты моя жизнь… Она вдруг резко вырвалась из его рук и слезла с него, сев рядом. Глаза ее были черными от возбуждения, а дыхание было учащенным и сбивчивым. — На’Тот, я… — начал он снова, не в силах совладать с эмоциями. Она быстро прижала пальцы к его губам, строго покачав головой. — Меньше слов, больше дела, посол, — сказала она, тяжело дыша. — Ты здесь со мной, чтобы вдохновить меня на грядущие военные подвиги, ведь так? У нас всего лишь одна ночь, чтобы доставить друг другу удовольствие и снять напряжение. Так что, прошу, избавь меня от всех этих банальных сладких словечек и похвал, что ты все время повторяешь своим земным любовницам. Не ставь меня на одну доску с ними, хорошо? И… не произноси ничего такого, что могло бы заставить меня здесь остаться. Договорились? Ей пришлось повторить вопрос, и только тогда он кивнул. — На’Тот, я вовсе не считаю тебя такой же, как мои земные любовницы… Она снова коснулась пальцем его губ. — И этих объяснений тоже не нужно, — сказала она почти сердито. — Давай обойдемся без сравнений меня с твоими бесчисленными пассиями, инопланетными или нарнскими. У нас нет столько времени на это. Этой ночью пусть в каюте будут только двое: ты да я. Это все, что мне от тебя нужно. Хорошо? Г’Кар слабо улыбнулся, соглашаясь с ее условиями. Поразительно, он был старше ее, но сейчас снова почувствовал себя неопытным подростком, впервые занявшимся любовью с одной из суровых ки’дат их отряда. Она тогда тоже не позволила ему выказать свои чувства. — Вдохновить можно не только с помощью секса, но и словами, — он все-таки сделал еще одну попытку. — Почему ты так боишься этого, На’Тот? Г’Кар сел на полу рядом с ней, коснувшись ее плеч, начав поглаживать их, разминая мышцы. На’Тот остановила его, чуть отодвинувшись. — Ты слишком искусен со словами, — откровенно призналась она. — Слова — это твоя сила и оружие, Г’Кар. А я… меня они делают слабой. Согласись, это не то, ради чего мы с тобой здесь собрались. Не то, что нужно воину перед битвой. — Хорошо, обойдемся без слов, — прошептал он и поцеловал ее. Она не стала отстраняться, наоборот, ответила ему, страстно и жадно, обняв руками за шею. — Думаю, нам будет удобнее продолжить наш спор в спальне, — сказал Г’Кар, когда они на мгновение прервали поцелуи, чтобы перевести дыхание. — Согласна! — ответила она, засмеявшись низким, грудным смехом, и встала, направившись туда первой. Г’Кар немного задержался, любуясь ее обнаженной точеной фигурой в приглушенном свете каюты. И почувствовал новую волну возбуждения и вожделения, прокатившуюся по его телу от груди к паху. Йал’ток болезненно заныл, поднявшись в боевое положение. Г’Кар поспешил за ней, скинув рубашку, желая продолжить их сексуальный поединок. Если На’Тот и была о нем невысокого мнения до этой ночи, он постарается сделать все, чтобы это изменилось к утру. На’Тот стояла около его каменной кровати, насмешливо ее разглядывая. — Слава святым мученикам, неужели ты вышвырнул этот проститутский матрас? — заметила она, тронув покрывало ка’вет, небрежно брошенное поверх кровати. — От него так ужасно воняло земными приторными духами! Посол действительно держал отдельный мягкий матрас для земных любовниц, которые находили его нарнскую каменную кровать слишком жесткой. — Да, выбросил, — ответил Г’Кар, а потом, не сдержавшись, обнял ее сзади, прижавшись твердым членом к ее ягодицам, поглаживая и лаская ее живот и грудь. — В нем больше не было надобности, так что… — Не было надобности? Неужели? — ехидно переспросила она, подставляясь под его настойчивые сильные руки. — Похоже, ты забыла, что я еще полгода назад пообещал тебе, что перестану встречаться с инопланетными женщинами, — ответил Г’Кар, прикусив кожу на ее шее. На’Тот обернулась, приподняв безволосые брови. — У меня не настолько плохая память, посол, чтобы забыть об этом. Но… я удивлена, что ты решил сдержать это обещание. Для такого бабника это настоящий подвиг. — Да, подвиг, — согласился Г’Кар, ухмыльнувшись. — Никогда больше на такое не пойду. Полгода воздержания творят ужасные вещи, На’Тот. И, полагаю, тебе теперь придется расплачиваться за это. За все мои тоскливые полгода одиночества по ночам в постели… Он обнял ее крепче, поцеловав ее плечи. — Впрочем, ты всегда можешь сдаться и забрать свои слова обратно. Я немного размялся и готов к серьезным действиям. Возможно, ты окажешься не в состоянии выдержать мой натиск. Молодежь ведь пошла нынче слабая… Он провел членом между ее ног, дразня ее. На’Тот засмеялась, прижимаясь к нему спиной. — Нашел, чем напугать! Откровенность за откровенность, посол, за эти полгода у меня тоже никого не было, так что придется тебе восполнять этот досадный пробел. Надеюсь, силенок у тебя на это хватит. Согласна, воздержание — еще та пытка. Постарайся не развалиться в процессе и не грохнуться в обморок. Это испортило бы такую многообещающую и горячую ночь реванша. Но если устанешь, не стесняйся, просто шепни мне, я сбавлю темп. В конце концов, я достаточно снисходительная любовница. — Вот как?! — проворчал Г’Кар, раззадоренный ее насмешками, и толкнул ее на кровать. — Тогда держись! Пощады теперь не будет! На’Тот расхохоталась, увернувшись, и тут же потянула его к себе, опрокинула на спину, снова оказавшись сверху. — Надеюсь, ты окажешься достаточно горячим, чтобы не дать мне заснуть? Она притворно коснулась ладонью рта, изображая зевок, и охнула, когда ГКар вонзился в нее, качнув бедрами. — Замерзнуть уж точно не дам! — прорычал он, притягивая ее к себе сильнее. — Ты ведь помнишь, как написано в «Вопа Ча’Кур»? «Если женщина говорит «нет» — это вызов…» — «Если женщина говорит «да» — это приказ», — отозвалась На’Тот, двигаясь в одном ритме с его телом. — «Для мужчины уклониться и от вызова и от приказа — преступление», — закончил цитату Г’Кар и поцеловал ее, ускорив движение бедер. — Кто я такой, чтобы противиться мудрости древних?