Начиная с поезда и далее по списку

      Яркие солнечные лучи нещадно резали скрытые веками глаза. Гермиона поморщилась и отвернулась к стене, хотя прекрасно понимала, что больше не уснёт. Девушка попыталась прикрыть лицо одеялом, спрятавшись от прикосновений назойливого небесного светила. Ожидаемо, не помогло. Тогда она прищурилась и села на кровати. Окно выходило на восток, поэтому низкие лучи восходящего солнца пробрались в каждый уголок спальни. Теперь она казалась просторнее, чем при свете Люмоса и свечей. Часы показывали, что до звона будильника ещё оставалось время. Хорошо, что не проспала в первый же день на посту старосты школы. Зато можно будет, не торопясь, позавтракать в Большом зале. Девушка опустила ноги в мягкий ворс светло-коричневого ковра и встала с постели. Тело неприятно ломило, а веки как будто слиплись. Гермиона чувствовала себя невыспавшейся даже несмотря на то, что вчера легла вовремя; так было каждый раз, когда её без спроса будило назойливое солнце. Горячий душ должен это исправить.             Девушка поплелась в ванную, попутно прихватив косметичку и школьную форму.  Тёплая вода действительно вернула свежесть. Закутавшись в большое махровое полотенце, Гермиона вылезла из ванны, подошла к раковине с зеркалом и погляделась в него. Круги под глазами теперь были менее выраженными, но всё же никуда не делись: последние несколько лет они не сходили с её лица, служа вечным напоминанием о суматошном образе жизни героини магического мира. Она была благодарна, что по наследству ей досталась смугловатая золотистая кожа – светлая, но не белёсая, иначе в сочетании с тёмными кругами она бы казалась серой и нездоровой. Щёки девушки слегка порозовели, как и её часто бледные и оттого невыразительные губы. Осталось только привести в порядок торчащие во все стороны после беспокойного сна волосы и можно идти в Большой зал.       Переодевшись и использовав Экскуро, чтобы убраться после себя, девушка вышла из ванной, закинула вещи в свою комнату и, захватив сумку с пергаментами и учебниками, направилась вон из дортуара старост. Попутно она взглянула на стол в гостиной: пергамента с графиком там не оказалось. По запутанным узким коридорам Хогвартса Гермиона шла на завтрак.       ***       Большой зал был залит солнечным светом, проходящим через высокие арочные окна и льющимся из-под заколдованного потолка. Гермиона запрокинула голову. Небо поражало своей голубизной, только одно маленькое одинокое облачко парило где-то над учительским столом, обещая раствориться ещё до полудня. Ещё несколько дней, подумалось девушке, и погода вернётся к столь привычной для неё серости, свойственной этому региону Шотландии. Из-за обилия ярких солнечных лучей всё помещение казалось просторнее и воздушнее, даже толстые несущие стены и деревянные подпотолочные балки не казались такими массивными, как обычно. Зал был полупустым: ученики часто пропускали утренний приём пищи в пользу так не хватавшего им сна. Краем глаза она заметила сверкающую белую макушку за столом Слизерина и, развернувшись направо, не останавливаясь, прошагала на своё место. Кучки гриффиндорцев были хаотично разбросаны по всей длине стола. Девушка издалека заприметила согнувшегося над тарелкой каши Рона, Гарри нигде не было видно. Он всегда был из тех, кто убить был готов за дополнительные полчаса сна. Интересно, Рон опять взял сэндвичи с ветчиной, как он делал каждый день на протяжении всех шести лет в Хогвартсе? Выдвинутая гипотеза почти тут же подтвердилась – до этого закрытая для обзора фигурой Рона тарелка с сэндвичами кокетливо выглянула из-за его плеча, когда Гермиона почти вплотную приблизилась к парню.        – Рональд, выпрями спину, на твою осанку невозможно смотреть.       Парень буркнул:       – Невозможно смотреть – не смотри.       Но спину всё же выпрямил. Гермиона улыбнулась.       – Доброе утро.       Рон оторвался от каши и обернулся. Девушка только сейчас заметила его увеличившиеся мешки под глазами и глубокие тёмные тени, залёгшие под нижним веком. Рон насколько мог в своём разбитом состоянии мягко улыбнулся.       – Доброе.       Гермиона знала, что лучше дать ему какое-то время отойти ото сна, а потом уже спрашивать о вчерашних факультетских гуляниях. Девушка положила себе классический английский завтрак, который особенно пришёлся ей по вкусу именно в столовой Хогвартса, и налила чёрный чай с сахаром, чтобы взбодриться. Удобно усевшись на своём месте, она аккуратно накрыла лежащую на скамье ладонь Рона своей. Он не подал виду, что заметил, но руки не убрал. Температура его кожи всегда была немного выше положенной, поэтому и сейчас на контрасте с утренней прохладой воздуха тыльная сторона его ладони казалась обжигающей. Гермионе эта его особенность всегда представлялась неприятно тревожащей. Иногда ей казалось, что рыжеволосый волшебник как будто сжигает себя изнутри, что повышенная температура кожи свидетельствует о каких-то непоправимых изменениях в его организме, приближавших парня к смерти. Сколько бы Рон ни убеждал её в обратном, это не помогало: девушка привыкла чрезмерно волноваться о своих мальчиках и неконтролируемых превратностях судьбы. Прикосновение продлилось всего несколько мгновений, вскоре Гермиона убрала руку и приступила к завтраку.       – Как прошёл вчерашний вечер? – спросила девушка, когда Рон покончил с кашей и придвинул ближе тарелку с сэндвичами. – Кто-то умудрился пронести алкоголь?       – Нет, – промямлил Рон и скосил взгляд в её сторону.       Девушка выразительно на него посмотрела. Она точно могла определить, когда парень врал.       – Что, даже ни одной безобидной бутылочки медовухи?       – Нет, ну то есть, да. В общем… Гермиона, ты прекрасно понимаешь, что я не могу рассказывать о таком старосте школы. Меня прибьют мои же братья, имей совесть.       – Так всё-таки, Фред и Джордж?       Парень обреченно вздохнул.       – Тебе меня совсем не жалко?       – Ладно, ты имеешь полное право ничего не рассказывать старосте школы. Ну а как насчёт своей девушки? – невозмутимо предложила Гермиона.       Рон довольно улыбнулся и, продолжая уминать сэндвичи один за другим, принялся рассказывать о событиях прошлого вечера. Всё начиналось с настольных игр и наспех организованного посвящения новичков, к полуночи же в гостиной остались только представители шестого и седьмого курса, из ниоткуда взялись ящик медовухи, пару бутылей сливочного пива и даже небольшой пузырь огневиски. По заверениям Рона, его вообще не пробрало, зато Гарри и Невилл знатно напились и танцевали какие-то странные шаманские танцы, пытаясь укротить огонь в камине. Гермиона особенно смеялась над историей о том, как подвыпивший Симус, не имевший ни малейшего желания вставать с кресла и из-за этого пытавшийся перенести стакан пива прямо к себе в руки, не рассчитал силу взмаха волшебной палочки и, ударив себя по лбу, отключился, после чего его пришлось всей гурьбой тащить в спальню мальчиков. Слушая истории о злоключениях взбаломошных гриффиндорцев, девушка впервые почувствовала укол сожаления о вступлении в должность старосты школы.       ***       Увлечённая разговором Гермиона даже не заметила, когда подошло время первого урока, поэтому им с Роном пришлось чуть ли не бежать на травологию. Быстрым шагом они вышли из замка и по ещё зелёной траве, слегка щуря глаза от солнца, побежали к шестой теплице. Сбавив ход, девушка первая зашла в просторное стеклянное помещение, схватила пару перчаток из стоявшего на входе ящика и лежавшие там же защитные очки и двинулась по узким проходам между столами на голос мадам Стебль. Столешницы прогибались от тяжести стоящих на них горшков. Их обитатели хищно тянулись к проходящим мимо них ребятам, норовя побольнее укусить или придушить как следует. Гермиона умело лавировала между их колючими стеблями и зубастыми бутонами, наловчившись за годы обучения в Хогвартсе. Наконец, прорвавшись через опасные заросли, девушка вышла к общему столу, на котором стоял горшок с выдающегося размера цапнем. Сегодня на занятии должна была быть только теория, но даже в этом случае все средства защиты были необходимы. Учительница не обратила никакого внимания на новоприбывших, продолжая рассказывать ужасающие своей кровавостью истории из жизни её любимцев. Рон и Гермиона тихо заняли свои места у стола. Девушка достала свою тетрадь и письменные принадлежности, затем украдкой огляделась по сторонам. Гарри нигде не было видно. По-видимому, первый урок он тоже решил пропустить. Девушка нахмурилась. Нужно будет отчитать его за столь халатное отношение к учёбе. Из присутствующих она почти никого не знала, только Невилла и нескольких пуффендуйцев, стоящих по другую сторону стола.       – Итак, дорогие студенты, перед вами один из крупнейших представителей своего вида, выращенный лично мной, – мадам Стебль горделиво улыбнулась и поправила чуть съехавшую набок штопаную шляпу. – Этот негодник красуется своими крупными плодами, так и маня сорвать хотя бы один из них. Но, как мы все знаем, бесплатный сыр только в мышеловке.        С этими словами профессор достала из глубокого кармана перепачканной грязью юбки сардельку и поднесла к растению. Его хищные рефлексы не заставили себя долго ждать: обычный на вид пень молниеносно выпустил проворные побеги, которые сжали направленное на него лакомство так сильно, что оно разлетелось по теплице мелкими ошмётками. Один из пуффендуйцев охнул. У Гермионы захватило дух. Девушка больше всего любила именно эту практическую часть занятий, потому что одно дело знать теорию из книг и совершенно другое – видеть магию вживую.        Далее мадам Стебль принялась палочкой указывать на различные части растения, обращая особое внимание студентов на его слабые места и безопасные зоны, нечувствительные к прикосновениям. Девушка делала краткие пометки в пергаменте, сопровождая их схематическими рисунками. За этим объяснением урок незаметно подошёл к концу. Торопливо запихав вещи в сумку и попросив Рона не ждать её, Гермиона подошла к профессору. Студенты быстро разбежались, в теплице помимо неё остался только Невилл, всегда помогавший после урока с уборкой и в принципе любивший поболтать с учительницей травологии.       – Мадам Стебль, не могли бы вы порекомендовать мне дополнительную литературу по программе шестого курса? – Гермиона прекрасно знала, что «обязательных к прочтению» учебников ей будет недостаточно. Никогда не знаешь, какая именно информация может пригодиться.       – Да, конечно, мисс Грейнджер, – профессор торопливо смахивала комочки земли со стола, не поднимая взгляда на ученицу. – Кларксон, кажется, или Каркесон… Во всяком случае, что-то начинающееся на «К», если я не ошибаюсь, «Общий практикум по травологии», издание тысяча девятьсот девяноста первого года. Или девяноста второго? Совсем из головы вылетело. Она точно есть в моей каморке, если вы не очень спешите на следующий урок, можете пройтись со мной.       Девушка согласно кивнула. Мадам Стебль поспешно наколдовала связывающие путы вокруг стоявшего на столе цепня, и, крепко сжав его невидимой рукой и держа на приличном от себя расстоянии, направилась быстрыми семенящими шагами в сторону выхода из теплицы. Гермиона последовала за ней, последним мягко ступая шёл Невилл. Успешно пробравшись через опасные заросли и скинув защитные маску и перчатки в короб инвентаря у входа, они вышли из душного стеклянного помещения и направились в сторону стоящей поблизости от шестой теплицы пристройки. Она казалась совсем крохотной и настолько непрочной, что любой порыв ветра мог сдуть её до основания. Когда же они зашли внутрь, стало ясно, что без магии тут не обошлось. Комната показалась Гермионе огромной. Девушка огляделась. Справа от входа ярко светил искусственный ультрафиолет, под ним шевелились и потягивались разнообразные диковинные растения. Прямо на глазах у застывших в дверях студентов открывались и закрывались налившиеся цветом бутоны, хлопали друг о друга плотные восковые листья, сгибались и разгибались стебли под тяжестью головок растений, как будто последние клевали носом. Посередине комнаты расположился широкий проход, ведущий к простому деревянному столу, неряшливо заваленному всевозможными мешочками с семенами, ржавыми лопаточками и дырявыми лейками. Рядом умостились несколько книжных полок с неровными рядами стоящих на них или парящих над ними томов. В левой части помещения царила кромешная темнота, через которую пробивались вспышки тусклого зелёного света. Мадам Стебль одним точным движением палочки поставила паривший перед ней горшок в специально отведённую для него нишу в плотном ряду цапней. Гермиона догадалась, что в той стороне стояли не только цапни, но и прочие тенелюбивые растения, никак не обозначающие своё присутствие и умело скрывающиеся под покровом густых теней.        Девушка уже собиралась отвернуться, как вдруг её глаза, достаточно адаптировавшиеся к темноте, заметили неизвестное серебристое свечение за плотными рядами цапней. Гермиона прищурилась. Через несколько секунд пристального вглядывания она сумела различить контуры доселе невиданного ей растения. Узкие заостренные листья обрамляли крупное шишкообразное соцветие. На таком расстоянии казалось, что оно состоит из мелких серебряных пластинок или чешуек, тускло поблескивающих в неярком свете комнаты. Девушку снедало любопытство: надо узнать у мадам Стебль, что это за растение и почему его нет в школьных учебниках. Гермиона отвернулась от диковинного цветка и направилась к столу, на краешке которого уместился Невилл. Профессор в свою очередь уже рылась в книгах, неуклюже подпрыгивая за дразнящими её летающими томами. Наконец она сумела выцепить нужный ей учебник и засеменила к ребятам.       – Вот здесь вы сможете найти дополнительные материалы по программе, а также информацию по не вошедшим в программу растениям и тесты по всем темам за весь курс травологии для подготовки к ЖАБА, – у Гермионы загорелись глаза от услышанного. – Этого учебника нет в списке рекомендованной литературы, так как несколько глав в нём считаются устаревшими, поэтому при чтении советую сравнивать данное здесь с другими источниками. Могу вам его одолжить, я уверена в вашем бережном отношении к книгам.       – Спасибо за предложение, но я предпочту взять его в нашей библиотеке, чтобы не затруднять вас, – Гермиона быстрыми неаккуратными движениями достала перо и пергамент и записала все необходимые сведения для поиска по каталогу в уголке бумаги.       – Если не смогу его отыскать, то, конечно, обращусь к вам.       Мадам Стебль согласно кивнула. Гермиона хотела было прощаться, но краешком глаза заметила серебристое свечение и вспомнила о своём намерении разузнать о нём побольше.       – Очень красивые цветы, там, за рядами цапней, – кивнула в их сторону Гермиона. – Что это? Никогда прежде таких не видела.       Взгляд профессора оторвался от лица Гермионы и принялся блуждать по комнате, цепляя находящиеся в ней предметы, но ни на чём не задерживаясь.        – Декоративный цветок из тёмных расселин шотландских гор, не магический, ничего особенного, – ответила мадам Стебль. – Нашла его во время летней экспедиции, теперь развожу для собственного удовольствия.       Гермиона ещё раз с сомнением посмотрела на загадочно мерцающие в темноте лепестки, но говорить ничего не стала: попрощалась с профессором, кивнула тихо сидевшему на краешке стола Невиллу и торопливым шагом направилась на следующий урок.       ***       Вступительная пара по изучению древних рун по ощущениям тянулась гораздо дольше отведенного ей по расписанию времени. Это был единственный предмет, который давался Гермионе нелегко. После урока измученная староста бодрым шагом направилась в гостиную Гриффиндора, чтобы встретиться там с её мальчиками, перекинуться парой слов с сокурсниками и оттуда всем вместе пойти на урок заклинаний. По пути она отобрала запрещенные на территории школы воющие свистки у младшекурсников и пригрозила снятием очков с факультета за подобные выходки. Надо же, первый день обучения, а слизеринцы уже нарушают правила.        Произнеся пароль и войдя в гостиную Гриффиндора, Гермиона уловила едва заметный запах серы и горения: кто-то явно использовал зажигательную смесь, и один только Мерлин знает, ради чего. Староста школы вздохнула и закатила глаза: попадись ей эти горе-волшебники, предупреждением не отделались бы. Она почти сразу заметила тихо переговаривавшихся на диване Гарри и Рона, позади них в большом плюшевом кресле сидела рыжеволосая Джинни с книгой в руках. Её задумчивый взгляд то и дело соскакивал со страниц и несмело путешествовал по волосам Гарри, но, когда она ловила себя на этом, тут же поудобнее перехватывала лежащий на коленях томик и углублялась в чтение. Джинни и её яркая симпатия были очаровательны.       Гермиона улыбнулась и приблизилась к друзьям. Те тут же подтащили для неё стул и продолжили разговор об изменениях в гриффиндорской команде по квиддичу в этом учебном году. Вскоре беседа перетекла в обсуждение прошлого вечера и особенностей празднования на разных факультетах. Ходили слухи, что самые развязные гулянии в этом году, как и всегда, устроил Слизерин, но творящийся в подземельях переполох застал их строгий декан, который, раздав несколько смачных подзатыльников, заставил учеников убрать весь учиненный ими беспорядок без использования магии. Никто не знал, правда это или нет, но гриффиндорцев очень веселил такой слушок. Ребята спросили Гермиону про исполнение обязанностей старосты, та рассказала про конфискованные свистки и даже продемонстрировала свой улов. Проходящие мимо близнецы Уизли одобрительно гоготнули. Рон и Гарри не стали задавать ей вопросов про старосту мальчиков; это и сквозящее в их взглядах беспокойство говорило в пользу того, что они наверняка знали, кто занял этот пост. Девушке, в свою очередь, пока нечего было им рассказать. Медленно, но неумолимо, перерыв подходил к концу: взглянув на часы, все трое подхватили свои сумки с пола и направилась в класс.       Гермиона и Гарри заняли первую парту правого ряда, Рон привычно сел сзади них, как всегда аргументируя это своим желанием спрятаться за спинами товарищей от необходимости принимать активное участие в уроке. Разложив вещи на столе, Гермиона сидела и задумчиво жевала губы. В этом году основной упор на уроках заклинаний будет сделан на невербальное колдовство, для удачного завершения курса нужно отточить своё владение палочкой и специфическими махами. Мысленно повторяя витиеватые движения для нескольких особенно сложных заклинаний, девушка не заметила, как аудитория начала наполняться слизеринцами. Последними в аудиторию зашли Малфой и Забини. Они заняли последнюю парту левого ряда, вальяжно растянувшись на своих стульях. Вскоре началось занятие.       Урок пролетел незаметно. После краткой вступительной речи Флитвика студенты приступили к отработке простых, знакомых ещё с первого курса пасов. Гермионе задание далось легко, поэтому какую-то часть занятия она потратила на помощь Рону в освоении невербального произношения. Краем глаза девушка заметила скучающее лицо Малфоя и его ленивые движения, сопровождающие плавный полёт небольшого кусочка пергамента, сложенного в форме неведомой ей птицы. Он так же быстро, как и она, справился с полученным заданием и теперь нагло бездельничал. Гермиона никогда бы не призналась в этом даже самой себе, так как в таком случае Малфою была бы оказана слишком большая честь, но её раздражали его незаурядные способности.       Вскоре урок подошёл к концу. Аккуратно сложив свои вещи, друзья неспешно направились к выходу из аудитории. Мимо них в большой спешке промчался Невилл, на ходу запихивавший свои пергаменты в сумку, заодно нещадно их сминая. У двери он наткнулся на выходивших из класса слизеринцев и на полном ходу затормозил о начищенные до блеска туфли Драко Малфоя, затем, ойкая, айкая и неуклюже извиняясь, снова набрал скорость и скрылся в извечном полумраке коридоров. Наблюдавшая за этим троица поморщилась: теперь придётся отражать либо готовящиеся сорваться вслед неловкому гриффиндорцу заклинания, либо, во всяком случае, словесные издевательства. Малфой, осмотрев яркий пыльный отпечаток ботинка Невилла на черном лаке своего собственного, закатил глаза, использовал Тергео, ещё раз придирчиво осмотрел носки своих туфель и молча вышел из аудитории в сопровождении Забини и ещё нескольких слизеринцев. Рон обернулся к друзьям и вполголоса произнёс:       – Это вообще Малфой? Может быть, у него есть добрый брат-близнец?       – Действительно странно, – пробормотала Гермиона.