Мea máxima culpa. Nocens es

ВЬЕХО

Было время, вечеринки, которые устраивал Дон Вьехо, гремели на весь Каракас. Да что там столица! Нередко праздничное буйство выходило за пределы города: однажды, отмечая выгодную сделку, Серхио Алварес и компания начали поднимать бокалы в одном из ночных клубов, принадлежавших организации Вьехо, а закончили в казино Лос-Анджелеса, и Серхио, обменивая фишки в кассе — той ночью ему изрядно везло — все пытался вспомнить, кому именно пришла в голову эта идея: зафрахтовать джет и махнуть в Штаты. Весь выигрыш ушел как раз на то, чтобы компенсировать потраченные на перелет деньги, но Серхио не жалел ни о едином центе — легко пришло, легко ушло, какой смысл в сожалениях? Было время… Было чего вспомнить. И было то, о чем лучше забыть. Когда же в жизни Серхио Алвареса появился Крис Хемсворт, вернее, когда он вошел в эту жизнь глубоко и надолго, когда он пустил корни — на побережье Карибского моря и в душе дона Вьехо — тогда и настал конец шумным, пьяным, развеселым вечеринкам. И дело было даже не в том, что Крис не любил… не умел веселиться. Едва ли его можно было представить бросающего кости на зеленое сукно казино или же слизывающего соленую дорожку с упругой груди стриптизерши после того, как он лихо бы опрокинул внутрь изрядную порцию текилы. И не то чтобы распутство всегда было синонимом праздника для самого дона Вьехо. Вот только когда рядом с Серхио был Крис, ему не хотелось ничего шумного, ничего яркого. Не хотелось громких фейерверков и блеска нарядов. Широких улыбок, громкого смеха, пьяного веселья… Все это не нужно было Алваресу, когда рядом был Крис. С ним вдвоем хорошо было потягивать ангостуру, расположившись в удобных шезлонгах на широкой террасе. Еще лучше было валяться с Крисом в постели, перебирая пальцами длинные светлые пряди или пересчитывая губами белесые отметины от плетки на загорелой спине. Крисом не хотелось делиться — вот в чем было дело. С чужой, жадной до развлечений толпой не хотелось делиться. Крис не растворился бы в этой толпе. Он был ей чужд. Бывало, Вьехо спрашивал: «Неужели тебе не хочется праздника? Никто не просит устраивать торжество на двести человек, но у тебя завтра день рождения, Теньо! Давай гульнем, почему нет?» И слышал в ответ: «Праздновать то, что ты стал на год ближе к смерти? Ты дурак, Вьехо?» Серхио отвечал, что если он дурак, то Северянин — зануда, и на том их спор заканчивался, не успев начаться. Свой день рождения Крис не отмечал ни разу с тех пор, как обосновался в Каракасе. А на торжества по случаю рождения Вьехо Хемсворт ни разу не приходил. Звонил, передавал дежурное «поздравляю» - это да. Пару раз даже подарки присылал — кружку с дурацкой надписью «самый лучший дед» и горшок с каким-то весьма редким кактусом. Кружку через пару месяцев разбил Паолито — неуклюжий шалопай! А кактус, сука, засох. Крис не жалел ни о кружке, ни о кактусе. Серхио даже не был уверен, что он пожалел бы о нем самом, но это уже был другой вопрос. Искать ответ на который Алварес не хотел ни разу. Однажды Серхио приехал на побережье. В дом, который построил Крис. Что тогда ему понадобилось от партнера — сейчас уже и не вспомнить, но Алварес никогда не забудет, каким пьяным он нашел в тот день Хемсворта. Того нелегко было вырубить даже с помощью целой бутылки ангостуры, а сейчас рядом с диваном, на котором валялся Теньо, Сехио нашел одну пустую бутылку, и еще одна оказалась отполовиненой. Дону Вьеху было интересно, сколько красных таблеток этот пьяный пентюх успел запить алкоголем, и, надавав любовнику по щекам, кое-как привел его в чувства и поволок в ванную — реанимировать. А когда тот смог взглянуть на Серхио более-менее осмысленно, задал вопрос — нахуя ж? Нахуя надо было так надираться? - Магнусу сегодня исполняется тринадцать, - услышал Алварес в ответ. И пожалел о том, что не дал Теньо пробыть в пьяном забытьи подольше. В общем, Крис Хемсворт и праздники — это были два диаметрально противоположных понятия, и за все время, пока святой отец был рядом, Серхио не так чтобы часто устраивал шумные вечеринки. Разве что Паолито хотел гульнуть с друзьями на полную катушку — сыну Вьехо никогда не отказывал, хотя и предупреждал, чтобы тот не особо усердствовал со спиртным. Но когда Теньо исчез… Серхио еще не до конца смирился с мыслью — Северянин исчез. Пропал. Растворился. Черт его знает, где заныкался этот больной на всю свою голову сукин сын, но от Криса не было вестей вот уже больше года. И как Вьехо ни искал — не мог найти. Теньо исчез. А с его исчезновением вернулись в жизнь дона Вьехо разухабистые вечеринки, и он отдавался веселью не менее страстно, чем годом ранее отдавался Хемсворту. Замена была такой себе, но заменить Криса кем-то… кем-то конкретным... Серхио не решался. Не потому что думал хранить верность сбежавшему любовнику, а потому что… Потому что никого лучше не было. Северянин — опасный псих, несмотря на регулярный прием красных таблеток — был лучшим из всех, и если бы кто спросил дона Вьехо: устраивает ли его такое положение вещей, тот трижды подумал бы прежде чем ответить «да». Но судьбу не выбирают. А Крис Хемсворт выпал дону Вьехо на судьбу, и что уж теперь поделаешь. Серхио перестал искать Криса пять месяцев назад. Не потому что исчерпал все возможности, а потому что понял вдруг: ну найдет он Хемсворта, а дальше что? Вот что дальше-то? Они обнимутся, может быть даже потрахаются — хотя у Вьехо были большие сомнения и насчет объятий, и насчет секса. Но допустим. Что он скажет Крису? «Я без тебя скучаю»? «Вернись, я все прощу»? Какие-то сопли на глюкозе, а если Крис чего и не терпел, это сопливых признаний. Но было еще что-то. То, что Серхио, понимая сердцем, не хотел признать рассудком. Тогда, девятнадцать лет назад, Крис бежал — от того страшного зла, что совершил, от своего безумия, от той боли, что причинил близким… да от себя самого в конце концов. Он бежал, и у Серхио искал… не утешения, нет. Крису нужна была передышка. И пусть пауза затянулась. Пусть, отстраивая вместе с Вьехо его подпольную империю, Крис нередко подвергал себя опасности, но тем не менее это была передышка. Прежде чем он будет готов принять наказание. От этой мысли Серхио становилось не по себе. Но он слишком хорошо изучил своего психованного любовника. Тот жаждал наказания — за все то, что совершил, - и покалеченную ногу… покалеченную жизнь на самом деле — Крис не считал для себя достаточной карой. С ним бесполезно было говорить на эту тему. Да Серхио и не посмел бы. Сейчас, спустя год после того, как Крис ушел, Вьехо понимал отчетливо — Хемсворт не вернется, пока не насладится своим наказанием. Пока не напьется им допьяна — как однажды напился крови. Дон Вьехо знал — Крис вернется. Может через день, может через двадцать лет. Но он вернется — если будет жив. А если помрет — тут уж ничего не поделаешь. Ни один день их жизни не был по-настоящему безопасным. Но опять же — судьбу не выбирают. В общем, Серхио перестал искать. Не перестал ждать, разумеется, но поиски свернул. А месяц назад принялся строить церковь. Просто однажды утром Вьехо проснулся с этой мыслью — когда Крис вернется, у него должна быть своя церковь. Так началось строительство. Сеньор Эпифанио Варгас — епископ Каракаса — дал добро на строительство. И пусть Вьехо умолчал, что церковь он строит для того, кого церковь чуть было не признала еретиком, но ведь сеньор Варгас и не спрашивал. За язык раба божьего Серхио не тянул. Строительство шло по плану. В отличие от других дел дона Вьехо. С уходом Криса дела шли не так чтобы очень уж хорошо, и Серхио приходилось работать за двоих — раз уж один из партнеров решил податься в бега. То и дело возникали сложности — то поставщик подведет и пришлет дрянной товар. То покупатель заартачится и попытается сбить цену едва ли не за день до сделки. То полиция нагрянет с обыском туда, где ей быть не положено — а Вьехо щедро платил начальнику полиции. То одно, то другое… Черт! Бывали дни, когда Серхио сам хотел сбежать — подальше от этой суеты. Поближе к Крису. Но рад бы, как говорится, а рай… Дела шли неважно. И большей частью потому, что палки в колеса принялся вставлять новый мэр города. Прежний — мир праху его! - помер от инсульта. А ведь не старый еще был. Поработал бы еще на процветание империи дона Вьехо. Но человек предполагает, как известно… Новым мэром стал сеньор Умберто Варгас, племянник епископа. Молодой совсем — года на четыре старше Криса, каким он был, когда перебрался в Каракас. Вьехо солгал бы самому себе, если бы сказал, что и лицом, и статью сеньор Умберто напоминал ему ушедшего любовника. И хотя было в нем что-то… Светлые волосы? Голубые глаза? Мощные плечи борца? Помилуй, Боже — тысячи и тысячи таких: красивых, статных, голубоглазых. Но что-то привлекало дона Вьехо в новом градоначальнике. Может быть то, что он смотрел на грозного Серхио Алвареса без тени страха. Без намека на подобострастие. А именно так встречал Вьехо предшественник Умберто. Мэр Варгас был молод, умен — изучал право в Гарварде, это вам, господа, не хрен собачий, - зубаст и напорист. Из хорошей семьи — одно родство с епископом чего стоит. Матушка сеньора Умберто была американкой, и поговаривали, что она состояла в родстве с Дюпонами, химическими королями. «Опять тебя потянуло на долбанную аристократию, - сокрушался дон Вьехо, разглядывая беззастенчиво мэра Варгаса, - мало тебе, псине безродной, одного почти что графа.» Умберто угрожал — прямо и открыто — он не потерпит преступности в городе. Он будет бороться с доном Вьехо и такими как он всеми силами, а сил у него достаточно. Это вызывало уважение. Хотя Вьехо и был уверен — силенок у нового мэра не хватит, чтобы тягаться с ним, Серхио. Но тем не менее сеньор Варгас обозначил свою позицию и приступил к действиям. Оттого и обыски на складах. Ладно, разберемся! Сегодня же Вьехо позволил себе расслабиться и отдохнуть. Благо повод был — день рождения. И день этот обещал быть еще более радостным - Паолито как раз должен был вернуться домой на каникулы. Потому-то Вьехо и не поскупился на то, чтобы устроить празднество с размахом. Пусть мальчик повеселится как следует. Да и его душа давно уже требовала праздника. Серхио разослал приглашения — никого из знакомых не обошел стороной. Донна Анхелика — мать Паоло — прибыла одной из первых. За годы, проведенные в разводе, бывшие супруги если не стали друзьями, то врагами друг друга считать не были намерены. Их партнерство временами бывало весьма выгодным, и зачастую это была заслугой Анхелики. Умная женщина. Умнее его, Серхио. За плечом бывшей супруги маячил телохранитель. Поговаривали, парень предан Анхелике по-собачьи. И не только как руководителю. А как женщине. Ну да на здоровье! Шеф полиции прибыл в сопровождении своего зама. Посмели бы они наплевать на приглашение! Серхио еще спросит, как так получилось, что главный полицейский Каракаса прогнулся под нового мэра. Но это потом. Сейчас пусть веселится. Епископ Варгас прислал поздравление. Рождение Вьехо выпадало аккурат на пост, потому сеньор Эпифанио не мог пожаловать на праздник лично, но Серхио не держал на старика обиды. Тот должен был блюсти приличия и соблюдать пост — пусть не ради Господа, так хотя бы ради прихожан. А вот его племянник не явился. Прислал демонстративный отказ. Ну что ж. Война, значит война. Мальчишка не представляет, с кем он надумал вести борьбу. Паоло — папкина радость! - подарил виниловую пластинку. Любимое Либертанго отца в исполнении лучших оркестров мира. Вьехо чуть было слезу не пустил — старый сентиментальный дуралей! Но сдержался. Негоже сыну видеть, что у отца глаза на мокром месте. Они и поговорить толком не успели — сын с отцом. Мальчик приехал, когда веселье было уже в самом разгаре, и внимания именинника требовали гости. Вьехо только и успел, что обнять Паоло покрепче да спросить дежурное: «Как дела?» И получить в ответ такое же дежурное: «Все нормально, пап! Потом поговорим!» Вьехо видел — не глазами, сердцем — не все нормально. Совсем все ненормально — вон сын прячет взгляд, вздыхает тяжко да все поглядывает на телефон: не зазвонит ли? Не пришло ли сообщение? Нетрудно догадаться, от кого Паоло ждет весточки. Еще легче угадать — вряд ли дождется. Хемсворты. Мать их! Паолито уже год как учился в медицинском институте Рима. Парню учеба нравилась. Легко давалась. Через пару месяцев после поступления Паоло и работу нашел — санитаром в одной частной клинике. Работа тяжелая, но зато и практика хорошая. Сын не жаловался. Наоборот, рассказывал о своей новой жизни с воодушевлением. Фотографии присылал, видео. Друзья, коллеги, девушки… Судя по этим фоткам да видосам, сын весело проводил время, от одиночества в чужой стране не страдал. Да только стоило отцу спросить — не видел ли он преподобного Магнуса? Введь ради него и рванул в Рим, дурень! - как Паолито прятал глаза, отмахивался, мычал что-то невразумительное. Серхио не был удивлен ни разу — ему эта идея с переездом в Рим с самого начала казалась бредовой. Но как было отговорить Паолито? Начни только отговаривать, запрещать — первым врагом станешь собственному сыну. Серхио хотел быть для Паоло другом. Хотел, чтобы пацан знал — он может доверять отцу, как самому себе. Потому и не стал отговаривать. Если уж Паолито не повезло встретить на своем пути хемсвортское отродье — значит, такова его судьба. От которой не сбежишь, как ты ни старайся. И разговор с сыном — тяжелый разговор — Серхио оставил на потом. Пусть мальчик развеется. Вон как смотрит на него дочка министра культуры — красавица Лаура! Ух, как смотрит! Вьехо запьянел как-то слишком уж быстро. Сам не ожидал от себя. А интерес к собравшемуся обществу потерял еще быстрее. - Ты что такой мрачный? - поинтересовалась Анхелика, рассматривая бывшего мужа сквозь янтарь коньяка, что плескался в ее бокале. Вьехо отмолчался. Сам не знал, что это с ним такое, с чего вдруг в разгар веселья он сделался мрачнее тучи. - Теньо не объявлялся? - спросила бывшая супруга. Без злорадства спросила. С пониманием. Умница. - Извини, - Вьехо коснулся ласково ее запястья. - Извини, мне нужно проветриться. И вышел вон, оставив гостей развлекаться без его компании. Невежливо? Возможно. Но они переживут. Главное, чтобы спиртное лилось рекой. Чтобы популярная группа, которую пригласил на свой праздник Вьехо, отработала честно, не халтуря. И чтобы салют гремел канонадой. Вьехо спустился в гараж. Приказал скучающему шоферу отвезти себя на побережье. Туда, где пустовал сейчас дом Северянина. Там было тихо. Пыльно. Одиноко. Но это было то, что нужно — понял Серхио, как только отпер дверь своим ключом и переступил порог. Он надрался очень быстро — запас ангостуры у Хемсворта был богатый, и Алварес не позаботился о том, чтобы вывезти его из дома. Он напился и уснул на том же диване, на котором однажды обнаружил пьяного Криса. Вот только его самого приводить в чувства в ванной было некому. И разбудил его, в отличие от Теньо, не любовник, а телефонный звонок. Услышав, как надрывается смартфон, Вьехо с трудом продрал глаза. Еще труднее было привести в порядок мысли. Что за звук? Какого хера?.. - Вьехо! Собственное имя, произнесенное знакомым голосом, резануло ножом по венам. Нет. Не он. Похож, но не он. Его брат. - Торстейн? - выдавил из себя Серхио. Какого хера ему понадобилось? Крис ушел, когда его брат прилетел в Каракас. Уж что Тор сказал младшему — про то лишь они оба знают. Но Серхио догадывался — ничего хорошего. Может быть, Крису не понадобилось бы уходить, если бы не его брат? Может быть, если бы не Торстейн, Крис не чувствовал бы себя недостаточно наказанным? - Где мой брат, Вьехо? - рассерженно вопрошал старший Хемсворт. - Где Крис, что б его черти драли?! - Ты потерял братика? - усмехнулся в трубку Вьехо. - Так вот ищи его, если тебе так приспичило. Я Крису не нянька. Вьехо нажал отбой — ему было так хреново, что на разговор с одним из Хемсвортов просто не было сил. Зато чтобы залезть в интернет, силенки нашлись. Полистав новостную ленту Лондона — с чего бы вдруг Тор так беспокоился? - Вьехо нашел то, что искал. Интернет пестрел заголовками: «Загадочное убийство в католической церкви!» и все в таком духе. - Твою-то мать! - выругался дон Вьехо. - Твою-то в бога мать! И огляделся в поисках ангостуры.