***
Это было так страшно — увидеть руины дома, который Магни привык считать своим. Он помнил, как они с мамой впервые приехали сюда, к Виктору, и как он, тогда еще мелкий совсем, бегал из комнаты в комнату, и все ему казалось — зачем здесь столько места? Этот огромный дом — теперь и его тоже? Сейчас же, глядя на обугленные стены, кашляя от резкого, удушающего запаха гари, Магнус думал только об одном — он не выдержит, если увидит тело отчима. Он закатит позорную, стыдную истерику, если только взглянет на то, что осталось от Виктора Ланге. Носилки с телом пожарные грузили в машину как раз в тот момент, как Торстейн и Магнус прибыли на место трагедии. Старший пожарного расчета как раз докладывал Хемсворту обстановку — рванула проводка, короткое замыкание… что-то такое... Магнус слышал слова, но почти что не понимал их смысла. Он уяснил главное — это не было бомбой или чем-то вроде. Бытовая неисправность. Мартинссон не верил в такие вот случайности. Он знал — дядя Тор не верил в подобную ерунду тоже. Значит, будет расследование. Значит, он должен держаться. Не устраивать истерики, а держаться. Чтобы поймать того ублюдка, что лишил его семьи. - Кто-то должен опознать потерпевшего, - пожарный смотрел на них с Тором сочувственно. Пусть катится к дьяволу! Магнусу не нужно сочувствие постороннего человека. - Я… - Тор кинул обеспокоенный взгляд на племянника, который боролся с подступающей истерикой, до бела сжимая кулаки и стискивая зубы. - Я посмотрю. И они вместе с пожарным отошли к носилкам, где, упакованное в черный пластиковый пакет, лежало тело. Магнус видел, как пожарный расстегнул мешок, слышал, как дядя Тор выматерился сквозь зубы и пробормотал что-то про экспертизу, видел, как он пожал плечами недоуменно и как взглянул на Магнуса с сочувствием. Снова. - Тело сильно обгорело, - сообщил Тор Магни, - но по некоторым признакам я мог бы сказать, что это Виктор. Мне жаль, сынок… Торстейн попытался обнять Магнуса, но тот мягко отстранился. Не хотелось обижать дядю, но если тот сейчас примется утешать и кудахтать, Магни точно сорвется в истерику.***
Под утро, когда оба они вернулись домой… То есть когда они приехали в дом Хемсвортов, их встретил обеспокоенный Томас Хиддлстон. Едва продравший глаза их приемный сын, Билли, маячил чуть позади, переминался с ноги на ногу. Мальчишка не понимал, что происходит, но чувствовал: что-то случилось. Что-то нехорошее. Иначе почему у этих взрослых такие «опрокинутые» лица? Тогда только Магнус вспомнил: - Не было надписи, верно? «Ты виноват» или как там?.. - Билли, ступай чистить зубы, - велел Том, не желая, чтобы мальчишка стал свидетелем взрослых разговоров. - Чо их чистить по сто раз на дню… - пробурчал Билли, но все-таки потопал в ванную. Он обожал Торстейна Хемсворта — тот позволял мальчику проказы и шалости, - но слушал всегда беспрекословно только одного Тома. Магнус поймал себя на том, что завидует пареньку: ему вдруг так до обидного захотелось стать маленьким. Совсем-совсем маленьким, и чтобы мама велела ему чистить зубы и идти завтракать. И чтобы отец был рядом. Чтобы он отвез Магни в школу и потрепал по макушке на прощание. И чтобы все было хорошо... Отец… В ожидании, когда юный Уильям Мейсон закончит омовение и освободит ванную, Магнус достал телефон, проверил, нет ли пропущенных вызовов или сообщений и, убедившись, что ни от кого, кроме как от Паоло Алвареса, сообщений не поступало, убрал смартфон обратно в карман. Это было невежливо — игнорировать сообщения Паолито, но… Нет! Это было нечестно — присылать Магнусу эти сообщения. Они же все выяснили с Паоло. Они же решили — все, конец, хватит! Так почему Паоло так настойчив? От Криса известий не поступало. Вот же подлость! Он сам дал Магнусу этот номер. Сам сказал — если что-то случится, дай мне знать. Случилось не просто «что-то». Полный Рагнарек, мать его! Так почему Крис молчит? - Это связной номер, - сказал тогда Торстейн, видя недоуменный взгляд племянника, когда тот выкрикнул в трубку это самое «Рагнарек!», набрав номер, который дал ему Крис, прощаясь с сыном там, в Каракасе. Магнус даже гудков не услышал. Просто в трубке что-то щелкнуло, и повисла тишина. Ненадолго, на несколько секунд — а после гудки отбоя. - Скорее всего, номер этот даже не зарегистрирован ни на кого, - почесал в затылке Торстейн, однако обещал проверить, так ли это. - На номер поступает звонок. Это фиксируется… Где-то… Возможно, Крис получит сообщение, что ты пытался его вызвать. - Что за дурацкие шпионские игры? - прошипел раздраженно Магнус. - Это ты у своего папаши спроси, - не менее раздраженно ответил ему Торстейн. - Но мы проверим номер. И для Криса будет лучше, если он объявится как можно скорее. Прошла ночь. Крис не объявился. Ни звонка, ни сообщения, ничего вообще. Не то чтобы Магни чувствовал себя обманутым… В конце концов, он давно вышел из того возраста, когда было бы простительно обижаться на папочку. Но все-таки Крис мог бы дать о себе знать. - Я буду у матери, - сообщил Мартинссон дяде Тору сразу после того, как наскоро ополоснулся в душе и сменил одежду, пропахшую гарью. - Я должен быть с ней, если она очнется. Я должен сказать ей о Викторе… Магда в сознание не приходила. Как будто бы знала — очнись она, и ей предстоит узнать горькую правду о муже. Сын даже рад был — как бы жестоко это ни звучало, - что мать не возвращается оттуда, где нет ни боли, ни страха. Рад был, что она еще не знает о том, что потеряла Виктора Ланге. Врач заходил несколько раз. Проверял показания приборов. Успокаивал Магнуса, что все не так уж плохо. Что Магда поправится. Что все будет хорошо. Он лгал — этот доктор. Не зная этого — лгал. Ничего хорошо не будет. Паоло позвонил, когда Магнус задремал ненадолго, сидя возле кровати Магды и устроившись щекой на ладони у матери. Он позвонил, отчаявшись присылать сообщения, которые никто не читал. Подавив желание сбросить вызов, Мартинссон все-таки ответил Паоло. - Прежде чем ты бросишь трубку, просто выслушай! - торопливо начал Алварес. - Зачем ты звонишь? - устало спросил Магни, потирая щеку, которая секундой назад касалась теплой материнской руки. - Давай я прилечу! - предложил Паоло. - Я видел… Весь интернет завален инфой! У вас там черти что творится, Магни! Давай я прилечу! - Не стоит… - проронил в трубку Мартинссон. - Правда, Паоло, спасибо, но… Мы же все решили, нет? - Это ты решил! - обида сквозила в голосе Паолито. - Ты что-то там надумал в своей замудреной голове, и решил за нас обоих. Это было правдой. Магнус решил за них двоих… То есть… Их двоих, в сущности, и не было никогда. Да, у них был секс — один единственный раз, там, в Каракасе. И не сказать, что Магнус был от этого в восторге. До этого самого одного раза Магни не подпускал к себе никого. Не потому, что считал себя каким-то особенным, а просто… Просто его никто не привлекал вот так, по-настоящему. А когда принял сан, и вовсе не думал ни о чем подобном. Но Паоло… Или Каракас… Или Крис… Черт его возми! После той заварушки… После ранения… После того, как он, Магни, отнял человеческую жизнь, ему казалось, что раз уж он встал на этот путь — греховный, грязный, - значит вроде как и пройти по этому пути должен до конца. Все должен испробовать. Хотя бы для того, чтобы понять от чего он, как священник, отказывается. Потому-то и позволил Паолито быть с ним. Позволил ему ласкать себя. И сам отзывался на ласки с радостью. Магни принял в себя чужую плоть, и это было… Приятно? Возможно. Но того восторга, который читался на лице Паоло, Магнус не испытал. Нет, он не был разочарован, но чего-то феерического не почувствовал. - Тебе было хорошо? - спрашивал тогда Паоло, зацеловывая губы Магнуса после того, как все кончилось. - Тебе хорошо со мной, солнце? Магни кивнул в ответ. Нет, это не было ложью. Хотя бы потому, что плохо ему не было. Но все же… Все же… Магнус улетал из Каракаса, думая, что оставляет Паоло в прошлом. Но тот решительно не хотел оставаться без Магнуса. - Мы не сможем быть вместе, - Мартинссон сказал об этом прямо, когда встретился с Паолито в Риме. - А разве священникам не разрешается иметь друзей? - казалось, Алварес даже не расстроился отказом. Тем более вопрос его прозвучал двусмысленно. - Я не жалею о том, что между нами было, - честно признался Магнус. - Но я не принадлежу тебе, Паоло. Я и себе не принадлежу. Я служу Господу. - У меня серьезный соперник, правда? - казалось, ничто не может усмирить оптимизм Паоло Алвареса. - Ты мне нравишься, - опять же был откровенен Магнус. - Потому я и хочу, чтобы ты был счастлив... - Ты мое счастье, - перебил его Паоло. Коснулся руки украдкой. Так, чтобы никто не увидел. Они сидели в обычном Маке — шумном и многолюдном. Мартинссон специально выбрал для встречи полный туристов Макдоналдс, где никому нет ни до кого дела. - Поговори со своим отцом, - решил использовать последний аргумент преподобный. - Счастлив ли он с моим? - Мы не отвечаем за счастье или несчастье наших родителей, - возразил Паолито. - Мы сами по себе. - Я не сам по себе, - покачал головой Магнус. - Я принадлежу Господу. - А я — тебе, - все так же улыбался Паоло. - И что мне с этим делать? Они тогда так ничего и не решили. Алварес был настойчив, и несколько раз Магнус позволял ему эти свидания. В людных местах. Короткие. Никаких обещаний. Никаких надежд. Пока не произошло то, что произошло. Мартинссон вернулся из Испании, выполнив задание, что поручил ему монсеньор Эдуард. Не зря те, кто сталкивался с деятельностью Института внешних дел Ватикана, называют это ведомство Институтом грязных дел. Именно такое дело — грязное во всех отношениях — и выполнял преподобный Мартинссон в испанском Кадиссе. А как еще, если не грязью, можно было назвать то, что он всеми способами пытался замять дело о растлении малолетних, в котором обвиняли одного из священников местной церкви. Магнус с заданием справился блестяще: — святого отца — любителя маленьких девочек — к уголовной ответственности не привлекли. Да, выслали прочь из Кадисса, да, после того, как преподобный Мартинссон сам покинул Кадисс, обвиняемого никто больше в глаза не видел. Но главным было одно — прихожане продолжили исправно посещать церковь. И тени сомнения не возникло в святости бывшего её настоятеля. А новый священник… К новому паства привыкнет вскорости. Магнус вернулся в Рим, доложился сразу по приезду монсеньору Эдуарду, выслушал похвалы в свой адрес. Вот только самому себя ему хвалить не хотелось. Он словно вывалялся в той грязи и хотел сейчас одного — чего-то чистого. Чего-то такого… Он позвонил Паолито сам. Попросил о встрече. Нет, он вовсе не жаждал плотских утех, скорее хотел побыть с кем-то, перед кем не нужно было лицемерить. И сам не понял, как оказался в объятиях Алвареса. А, оказавшись, повел себя так, словно… Словно зверь какой в него вселился. Магнус целовал Паоло грубо. Не ласкал жадное до прикосновений тело — оставлял синяки. Паолито сначала все это за игру принял: «Любишь пожестче, святоша?» Но после, увидев в глазах Магни что-то такое… Ох, нехорошие у него были глаза! - Остановись! - попросил Паоло, видя, как разгорается темный огонь в светлых… таких всегда светлых глазах его Магни. Но тот и не думал останавливаться. - Повернись! - скомандовал Магнус, резко опрокидывая Паоло на живот. Раздвинул его ноги грубо. Пару раз провел между ягодиц смазанными пальцами. Вломился, причиняя боль. - Что ты?.. - Паолито задохнулся, прикусил ладонь, пережидая боль. - Остановись! - заорал он еще громче, когда Магнус толкнулся внутри особенно резко. - Что на тебя нашло? Стой! Хватит! Все прекратилось внезапно. - Прости… - еле слышно прошептал Мартинссон, покидая чужое тело. - Что на тебя нашло? - недоуменно спрашивал Паоло, которого трясло заметно — от боли и от того, что его пугал этот новый Магнус Мартинссон. Тот солнечный Магни вдруг пропал куда-то. Или же не было его никогда? Что если Паоло сам себе намечтал Магнуса? Что если он его себе такого выдумал? - Прости, я … - Магнуса самого потряхивало. От возбуждения, которое так и не нашло выхода. Мартинссон сам себя готов был возненавидеть. За то, что набросился вот так на Паоло. За то…. Черт! Он едва не изнасиловал Паолито! Это же надо! Вот так… С Паоло… С тем, от которого он, Магни, ничего кроме ласки не видел? Но самое страшное было то, что никогда ранее Магнус не чувствовал ничего подобного. Все было так… Ярко. Горячо. Так восхитительно было ощущать это — дрожащее тело под собой. Страх жертвы. То, как Паоло зажимался и дрожал… Гребаный извращенец! Магнус закрыл лицо ладонями. - Прости… - повторил он еще раз. - Я не хотел… Я не должен был так с тобой… Мартинссон собрал свои вещи и покинул ошеломленного Паоло, и только оказавшись в своей комнате в Ватикане, дал волю отчаянию. Закрывшись в душевой, он тер себя мочалкой так, словно кожу хотел содрать. Словно мог смыть с себя свой грех. Свою сущность — теперь-то глупо было отрицать: то, что носил в себе Крис Хемсворт… то темное, что всегда было в нем… это все он передал сыну. И если Магнус проявит достаточно воли… Если ему хватит сил… Он справится с этой темнотой, что растет внутри него. Он не позволит этому зверю вырасти и окрепнуть. Он станет молиться истово. Станет просить у Господа защиты. Для всех окружающих — защиты от себя самого. С Паолито они увиделись через день. По настоянию Магнуса. Тогда-то он и объявил, что не желает больше видеться. - Ты не виноват, - покачал головой Паоло. И тем только сильнее разозлил Мартинссона. - Не смей! - повысил он голос. - Не смей меня оправдывать! Не веди себя, как жертва обьюза. Я был с тобой груб. Я причинил тебе боль. И я не желаю, чтобы такое повторилось. - Ты был расстроен. После той поездки… - Боже, Паоло! Мартинссон сам не заметил, как произнес имя Господа всуе. - Что еще мне нужно сказать или сделать, чтобы ты, наконец, понял? Мы. Не будем. Встречаться. Никогда больше. Магнус ушел, не оглядываясь. Не видя, как смотрят ему вслед. Во взгляде Паоло было прощение. И сожаление. Вот только Магнусу не было до всего этого никакого дела. И сейчас он позвонил. Паолито. Зачем он позвонил? - Паоло, - Магнус старался, чтобы его голос не звучал раздраженно. - Пойми, у меня тут… У меня беда, Паоло. Моей матери вырезали одно легкое. А тело моего отчима невозможно опознать, не проведя анализ ДНК. И мне нужно найти того, кто лишил меня семьи. - Тебе нужно, чтобы кто-то был рядом… - Прости, но это будешь не ты, Паоло. Магнус убрал телефон в карман. Это было жестоко — так говорить с Паолито. Но это было правильно. Чтобы не ранить его в будущем еще сильнее.***
Том Хиддлстон вошел в палату, когда стрелки часов показывали начало шестого утра. - Ты так рано? - удивился Магнус, приветствуя дядюшку. - Как Магда? - спросил Том, впрочем, по расстроенному лицу племянника он все понял без его ответа. - Я побуду с ней, - пообещал Хиддлстон. - Ты поезжай домой. Отдохни немного. - Как это дядя Тор отпустил тебя? - улыбнулся Магнус. - Я думал, он лично выкопает бункер, зальет его бетоном и посадит тебя в этот бункер до конца расследования. - Он бы так и сделал, если бы только я позволил, - улыбнулся Томас ему в ответ. - Я волнуюсь за вас обоих, - признался Магни. - Убийце нужно будет очень постараться, чтобы добраться до меня или Тора, - поспешил успокоить его Томас. - Он добрался до Виктора… - Мы не знаем, что случилось с Виктором, - резонно возразил Том. - Пока что нет никаких доказательств, указывающих на то, что Ланге был убит. Собственно, мы все еще не знаем, что тело, обнаруженное в доме, принадлежит Виктору. - Тогда где он сам? - с вызовом спросил Магнус. Вопрос его остался без ответа. - Поезжай домой, - Том дотронулся до его плеча. Погладил ласково. - Я позвоню сразу же, если Магда придет в сознание. Магнус домой не поехал. Не хотел видеть скорбную мину Торстейна Хемсворта. Безразличие Роберта Бейтса сейчас было куда предпочтительнее.***
- Я проверял родственников жертв, погибших девятнадцать лет назад, - нарушил молчание Бейтс. Какое-то время в кабинете, где работали они вдвоем с Магнусом, стояла полная тишина, прерываемая разве что шорохом бумаг. - Кто-то из них имел стрелковую подготовку? - живо заинтересовался Мартинссон. - Четверо, - кивнул головой Роберт. - По крайней мере, это те, до которых я смог пока что докопаться. - Кто же? - спросил Магнус. - Анна Кингси — ее отец служил в армии. Правда, сейчас старику семьдесят шесть, но мы не можем исключать никого. - Хорошо, кто еще кроме старика Кингси? - Мари Лефевр. Бывший муж и брат. Оба служили во Французском иностранном легионе, - отрапортовал Бейтс. - Уже интереснее, - кивнул головой Магнус. Их местонахождение известно? - Проверяем, - поморщился Роберт. - У меня было мало времени… - Хорошо. Кто четвертый? - Анна Берг. Из Швеции. Ее кузина — чемпионка мира по биатлону. - Кузина… - задумчиво произнес Мартинссон. - Родство не то чтобы близкое. Да и биатлон… - Эти ребята неплохо стреляют, - возразил Бейтс. - Да и как знать, может быть двоюродные сестры были не разлей вода… - Мы все это проверим, - твердо пообещал Магнус. - Я займусь солдатами легиона… - Мистер Хемсворт поручил мне разрабатывать родственников, - нахмурился Роберт. - Я не отнимаю ваш хлеб, мистер Бейтс, - примирительно произнес Магнус. - Но я тоже участвую в расследовании. - А не должны бы! - все-таки не смог сдержать раздражение Роберт. - Вы против моего участия лично? Или вы просто не любите всех священников подряд? - пытался не сорваться в ответ преподобный Мартинссон. - Я сочувствую вам, святой отец, - процедил Бейтс. - Мне жаль мистера и миссис Ланге, и я даже не могу себе представить, что вы должны сейчас чувствовать. Может быть, вам не стоит вести расследование… - Мне не нужно ваше сочувствие, - все-таки не смог сдержаться Магнус. - Но у меня свое руководство, чей приказ я здесь и выполняю. - Разумеется, - сквозь зубы проговорил Бейтс. - Но я не люблю, когда меня держат за идиота. - Простите? - непонимающе уставился на него Магнус. - Первая из жертв. Та девушка, которую обнаружили в церкви две недели назад. Почему вы не сказали, что знали её, святой отец?