Мea máxima culpa. Nocens es

Стекло медленно поползло вниз, впуская в душный автомобильный салон ночную прохладу и свежий после дождя воздух. Ливень прекратился минут пять назад. Зараза такая! Чего бы ему вообще не подождать до утра? - Да твою ж бога душу мать! Стеклоподъемник с водительской стороны заедал то и дело, и окно часто оставалось открытым лишь на половину. И хрен бы с ним — можно было бы включить кондиционер, но вот курить хотелось невыносимо. А курить в закрытой машине, пусть и со включенным кондиционером — ну такое же. - Ты палец сломаешь, - отозвался с заднего сиденья Крис, наблюдая за тем, как его брат исступленно жмет на кнопку стеклоподъемника. - Я, блять, тебе что-нибудь сломаю, - продолжая мучить несчастную кнопку, ответил Торстейн, но вскоре сдался. Стеклоподъемник выиграл. Ароматный дым от раскуренной сигариллы наполнил салон — не спасла слегка приоткрытая форточка. Крис поморщился — не то чтобы он на дух не переносил, если рядом кто-то курил, но Тор мог бы глотать свою отраву, выйдя из машины. Крепкий запах табака вновь напомнил младшему Хемсворту о том, кого он оставил в далекой Венесуэле. Дон Вьехо курил редко. Не каждый день даже. И предпочитал сигары покрепче той фитюльки, что крутит сейчас пальцами Торстейн. Крис прикрыл глаза — под веками пекло нещадно. Наверное, это от дыма. Или от недосыпа. Или еще отчего-то. Не оттого точно, что вспомнилось вдруг о Серхио Алваресе. - Может, хватит курить? - раздражение плескалось в голосе Криса, когда он задал этот вопрос. Торстейн, прикуривая следующую от предыдущей, раздраженный тон брата проигнорировал. Он припарковал свой автомобиль возле здания Скотланд Ярда минут пятнадцать назад и все никак не решался войти внутрь. - Я вижу, ты колеблешься, Тор, - Крис нарушил молчание Крис, как только совладал с раздражением. Это самое молчание — оно давило похлеще, чем плотный табачный дым. В том, что двум братьям нечего было сказать другу другу, кроме как «хорош курить!» да «я, блять, тебе чего-нибудь сломаю», было что-то не правильное. Да какое там! В это молчание можно было завернуться, как в колючее одеяло. Вот только согреться под таким одеялом вряд ли получится. Как они дошли до такого? Как вообще двое близких людей могут дойти до такого? Очень даже запросто. Вот вообще влет! Достаточно одному уехать крышей, а второму этот самый отъезд не заметить. - Колеблешься? - переспрашивает Торстейн. - Ну ясен хуй, ты ж заколебал нахер! Щелчком пальцев он отправил недокуренную сигариллу в полет и закрыл форточку, врубая кондиционер на полную. - Я ж тебя предупреждал! - старший Хемсворт начал закипать потихоньку. - Я ж тебя, сука, предупреждал, чтобы ты сидел тихо и не высовывался! Я ж… - Заткнись! - разозлился Крис. - Завали хлебальник, Торстейн! Если ты только такой язык понимаешь. Недолгая пауза, повисшая сразу после слов младшего, нарушается им же. - Послушай, Тор, - произнес Крис уже более миролюбиво, - я понимаю, ты в бешенстве. От того, что происходит. От того, что тебя подстрелили только что. Но ты видишь — в тебя стрелял не я. Как не я же стрелял в Магду. И твоего друга подстрелил тоже кто-то другой. Я не причастен ко всем этим преступлениям. Так давай хотя бы на время забудем о том, что я хреновый брат, а ты охрененный коп, и начнем уже, наконец, работать вместе. - Хер ты угадал, что я стану работать вместе с преступником, - не спешил сдавать позиции Тор. - В прошлый раз у тебя был напарник. Так почему сейчас ты не мог найти себе нового Лодура? Ну, что скажешь? - Скажу, что ты еще больший идиот, чем кажешься, - покачал головой Крис. - Думаешь, я настолько не изобретателен, что стал бы повторяться? - Думаю, что в твоей больной голове мог родиться абсолютно любой план. - Тор достал из кармана уже пустую пачку, покачал головой с сожалением и отбросил бесполезный кусок картона на соседнее сиденье. - А в твоей голове может родиться хоть что-то здоровое? - Крис повел плечами, пытаясь размять затекшие от неудобного сидения мышцы. - Или ненависть ко мне напрочь застила тебе глаза и разучила думать? В тебя. Стрелял. Кто-то другой. Ты видел, откуда велся огонь… - Ты мог… - Сообщник… - Крис покачал головой и подался вперед, как будто бы так брат мог его лучше расслышать. - Мы никогда не начнем нормально разговаривать? - он старательно скрывал обреченность, задавая этот вопрос. - Ты и нормальность… - Тор развернулся к брату всем корпусом, открыто встречая взгляд таких же точно, как у него самого, ярко-голубых глаз. Крис отвел взгляд первым. Невыносимо было смотреть брату в глаза. Вот так близко. - Слушай… - Торстейн отвернулся вслед за братом, уставился в окно. - Мне дохуя интересно… Ты когда… Ну вот когда ты убивал тех девчонок… Или когда ты Тома хотел в своего божка превратить… Бля ну и дичь же… - Ты что-то хотел спросить, брат? - усмехнулся Крис. - Так, может, уже сформулируешь вопрос? - Как оно все происходит? - спросил Тор. - Ты же вроде не выглядишь как псих. Ну то есть… В той психушке, где находилась мать Тома… Я когда навещал Диану, насмотрелся на умалишенных. Ты на них не похож вроде. Ты же отдаешь себе отчет. Ты… - Нас двое… - почти что шепотом произнес Крис. - Нас всегда двое… Торстейн молчал, боясь спугнуть решившегося на откровения брата. Зря младшенький упрекал его в том, что злость на братца мешает ему думать. Сейчас он понимал прекрасно — Крис вовсе не сообщника подразумевает, говоря это самое «нас двое». И от понимания, кто… что это может быть… От этого волосы на руках становились дыбом. - Он всегда со мной… - все так же тихо продолжил некогда святой отец, теперь же простой монах. - Я называю его зверем. И я пытаюсь держать его на привязи. Иногда мне это удается. Иногда нет, и тогда происходит то, что происходит. Часто я сам отпускаю свою зверюшку порезвиться. Когда понимаю, что не справлюсь один против двоих-троих. Вьехо… Под веками опять зачесалось, словно кто песка сыпнул. Крис моргнул несколько раз, пытаясь прогнать неприятные ощущения. - Да сними ты уже эти проклятые наручники! - повысил он голос, выкручивая за спиной руки так, что сделалось только хуже. - Сними! Или ты боишься собственного брата? «Я боюсь твоего зверя», - подумал про себя Торстейн. - «До усрачки боюсь». И в ответ лишь головой покачал. Браслеты он с Криса не снимет. Нет, не снимет! - Так что там Вьехо? - напомнил Тор вместо того, чтобы облегчить положение младшего. Крис ответил не сразу, и причиной промедления было вовсе не то, что младший Хемсворт ударился в воспоминания о давнем любовнике. Его самого поразило то, с какой легкостью он признался брату в том, что именно живет внутри него. Даже с Алваресом он не был настолько откровенен, и это было странно на самом деле. Серхио знал его, пожалуй, лучше чем кто бы то ни было. Казалось бы, не должно быть тайн от того, кому ты отдавался на протяжении многих лет, и кого ты сам брал с наслаждением, ни с кем более не испытанным. Вьехо изучил его вдоль и поперек. Часто понимал, что называется, без слов. И тем не менее Тор был единственным, кому Крис смог рассказать о той борьбе, что он вел все эти годы с той силой — страшной, разрушительной — что жила внутри него. Он смог рассказать все брату… И легче не стало… - Вьехо заставил меня пить таблетки, - продолжил младший Хемсворт свой рассказ. - Помогало? - пожал плечами Тор. - Ни хрена, - честно ответил Крис. - Разве что самую малость. На самом деле помогал сам Вьехо. Самим собой. Одним своим присутствием. Он и был тем лекарством, благодаря которому Хемсворт не скатился в полнейшее безумие. Нужен был целый год вдали от Серхио, чтобы это понять. - Крис, я… Торстейн запнулся, едва начав говорить. Он не был мастером художественного слова. Да что уж там! Он вообще не был хорош там, где нужно было облечь чувства в слова. И Том Хиддлстон тому свидетель — вместо простого «я люблю тебя» у Тора выходило что-то вроде «Хиддлс, блять!» Но Том к подобному выражению чувств привык. Вряд ли смирился, хотя… Иногда Тору казалось, что подобная грубоватость Тома даже заводит. Но сейчас, рядом с братом, нужно подобрать слова. Просто необходимо. Но именно теперь это было невообразимо сложно. «Жизнь — это разговор, - так говорил внукам старый Бор, пока еще был жив. - Даже вы, щенки, появились на этот свет, потому что ваши родители договорились.» Жаль, разговоры никогда не были сильной стороной братьев Хемсвортов. - Только не говори, что тебе жаль, и прочую чепуху, - поморщился Крис. - Если это правда? - Тор опять развернулся лицом к брату. - Если мне и впрямь жаль? Он шмыгнул носом, прочесал бровь рассеянно, совсем как-то по-детски. У Криса сердце сжималось, когда он видел старшего брата вот таким. Иногда у грозного Тора это проскакивало — некая беззащитность. И тогда Крису казалось, что именно он должен был родиться раньше брата. Чтобы защищать. Может быть, родись он раньше Тора, не было бы этого безумия? Глупо, в самом деле… - Помнишь как в детстве? - спросил Торстейн. - Помнишь, как мать… - Она соединяла наши ладони и говорила, что мы — одно, - вспомнил Крис, и лицо его просветлело. - Как так вышло? - сокрушенно покачал головой Тор. - Как так вышло-то нахуй? Когда мы братьями перестали быть? Когда мы все похерили? Крис не торопился отвечать. Ничего уже не изменить. Нет больше Фригги, которая вновь соединит братские ладошки. Родители умерли несколько лет назад. А он даже не смог проводить их в последний путь. - Где они? - спросил он брата. - Где ты похоронил их? - В Тёнсберге, где же еще… - Я тоже хочу, чтобы в Тёнсберге, - тихо проговорил Крис. - Обещай мне! Хотя бы это мне обещай — что похоронишь меня в Тёнбсерге… - Не хочу говорить о долбанных похоронах, - пробурчал Тор. - Пообещай! - не прекращал настаивать младший брат. - Я те ща вьебу! - со злостью сжал кулаки Торстейн. Вот и поговорили.

***

Они выбрались из автомобиля — Тор помог вылезти наружу брату, придерживая того за локоть. В этот час в здании почти что не было народу, и только дежурный констебль поднялся им навстречу, когда офицер Хемсворт вошел, ведя рядом с собой закованного в наручники подозреваемого. - Открой нам шестую допросную, Гарри, - попросил Тор дежурного. И когда тот открыл нужное Хемсворту помещение, несколько бесцеремонно подтолкнул в спину брата, после чего — не без помощи Гарри — расстегнул наручники, но не для того, чтобы освободить Крису руки, а чтобы сковать их спереди, так, чтобы он смог водить ручкой по бумаге. - Пиши! - велел Торстейн, подталкивая поближе к брату чистый бумажный лист. - Все по часам буквально. Начиная с… Он призадумался, вспоминая дату первого убийства. Голова что-то соображала плохо. - В общем, пиши, чем был занят последний месяц. Подробно. Так, чтобы я смог твои слова проверить. - Мы теряем время, брат, - Крис не взял в руки ручку. - Ты тратишь время. Вместо того, чтобы позволить мне помочь тебе найти убийцу. Или ты все еще убежден, что убийца перед тобой? - Ты убил шестерых. Тех, о которых мне доподлинно известно, - нахмурился детектив Хемсворт. - И только благодаря твоей хитрожопости и высоким покровителям из ИВД ты сейчас не сидишь в тюряге. Или не пускаешь слюни в психушке. У тебя официальное помилование… - Вот именно, брат! - повысил голос Крис. - Думаешь, я настолько глуп, чтобы похерить еще и эту возможность: быть свободным? - Ты мне зубы не заговаривай! - прикрикнул Торстейн. - Один дьявол знает, что творится в твоей дохера умной, но напрочь отбитой башке. Поэтому пиши давай! Или же я все свои силы употреблю, чтобы твоим помилованием можно было только подтереться. - Отпусти меня, Торстейн! - продолжал настаивать Крис. - Ты ж дураком никогда не был… Может, слегка туповат, ну так… - Бля, ты нарвешься щас! - Тор нависал над сидящем на стуле братом, подобно скале, но тот даже бровью не повел. - Ты такой сексуальный, когда угрожаешь, - усмехнулся младший Хемсворт, и все же схлопотал подзатыльник. Рука у Тора была тяжелая. Но и затылок у Криса всегда был крепким. - Убийца ищет виноватого. Так? - продолжил Крис, поморщившись. - Ты же не будешь спорить с тем, что это кто-то, кто мстит за убийства, мной совершенные? - Да уж, тут не поспоришь, - согласился Тор, возвращаясь на свое место за столом напротив брата. - Так давай дадим ему то, чего он хочет! - предложил Крис. - Дадим ему виноватого… - Хочешь побыть в роли живца? - прищурился Тор. - Ну или давай будем сидеть и ждать, пока он еще кого-нибудь убьет. Как там Валландер поживает, кстати? - Старика охраняют, так что… - Вот и славно. А твоего драгоценного Тома никто не охраняет... - Не смей! Даже имени его не произноси! От удара кулаком по столу бумажный лист спикировал на пол, а следом за ним покатилась шариковая ручка. Но Крис привык не обращать внимания на то, как быстро вспыхивает гневом старший брат. Особенно в припадке ревности. А Тор ревновал своего Тома даже спустя столько лет. - Рискнешь им, Тор? - спокойно спросил Крис. - Или давай рискну я? Торстейн не успел ответить на вопрос. Заскрежетал ключ в замке, пропуская в допросную Магнуса Мартинссона. Тор, увидев племянника, скосил взгляд на часы. Пять утра. Не спится мальчишке... - Гарри сказал, ты привел подозреваемого… Магнус замер, не закончив фразу, как только увидел скованного наручниками отца. Крис вскочил на ноги, но тяжелая рука брата удержала его на месте. - Стоять! - рявкнул он. - Стоять, я сказал! Магнус сделал шаг вперед. Но и только. Тяжелый взгляд дяди Тора удерживал его от того, чтобы подойти к отцу поближе и поприветствовать его. Отца… Или подозреваемого в серии убийств? Преподобному Мартинссону вполне ясна была позиция детектива Хемсворта по этому вопросу. Вот только Магни был не согласен с дядей Тором. Магни был уверен — отец никого не убивал. Не в этот раз. Отец не причинил бы вреда маме. Потому-то он сделал еще один шаг. И еще один. И наплевать на то, что Тор здесь главный. На его предупреждающее: «Магнус!» тоже наплевать. Он обнял Криса. Потому что ему было страшно. Мама боролась со смертью на больничной койке, и Магнус ничем не мог ей помочь. Виктор дожидался похорон - ведь Магнус никак не смог предотвратить его гибель. От собственной беспомощности Магнусу было страшно. Крис же никогда ничего не боялся. И Магни обнял отца. Чтобы не чувствовать страх.