Мea máxima culpa. Nocens es

Хемсворт высвободился из объятий — крепких, грубоватых даже. Он всегда держал именно так — дон Вьехо — сильно и грубо. Он забирал себе. Присваивал. Кого-то подчинял даже. Кого-то другого. Не Криса. Тот подчинялся разве что Господу Богу, да и то не так совсем, как Господь требовал от верных рабов своих. «Мой бог рабом меня не кличет». Кто это сказал? Неважно! Мелькнула было мысль — остаться в кольце сильных рук Серхио, побыть еще вот так, когда тебя обволакивает тепло человека, который ни разу не предавал. Мелькнула — и сбежала, растворилась, словно испугавшись чего-то. Не ко времени были такие вот мысли. И нежиться в объятиях Вьехо — только время терять. Потому-то Крис отстранил Срехио мягко. И тот отстранить себя позволил. Отступил на шаг. Не попытался обнять вновь. Не то чтобы они оба не разрешали нежности просочиться в их непростые и уж точно не самые теплые отношения, вовсе нет. Крис любил, когда Алварес, утомленный долгими ласками, растекался, расплавлялся воском, когда он бывал податлив и мягок. Он мурчал изнеженной кошкой, потирался о Криса, голодный до этой самой нежности. Такие мгновения Хемсворт научился ценить. Обычно Серхио был другим совсем. Он был требовательным и напористым. Резким и настойчивым. Он был твердым и скупым там, где требовалось проявление чувств. Но он точно не был бесчувственным. Сейчас, в этом самом моменте они оба были нежными. Они были открытыми, уязвимыми. Они понятия не имели, что с этой самой уязвимостью делать. Крис чувствовал, как внутри него словно шершневый рой поселился. В груди чесалось, жужжало, жгло, просилось наружу. Он даже рад был бы, если бы зверь снова поднял голову. Так — вдвоем со зверем - оно было как-то даже привычно. Но что делать, когда изнутри тебя жалят шершни, Крис не представлял себе. - Жалеешь? - только и спросил Серхио, глядя на Хемсворта с легкой толикой беспокойства. Не сказать, чтобы он так уж волновался из-за возможного передоза — Крис был отбитым наглухо психом, но идиотом он не был уж точно. И позволить себе пропасть в наркотическом дурмане теперь, когда его близким грозит опасность, Хемсворт попросту не мог. Сколько Вьехо помнил своего Северянина, тот всегда был сосредоточен и собран, если дело того требовало. А без дела они не сидели никогда почти что. А уж если ситуация становилась из ряда вон, что называется — вот как сейчас — тогда Теньо становился сосредоточенным и собранным вдвойне. И все же… Сколько красных таблеток сожрал этот любитель острых ощущений? И если пожирательство таблеток случилось после их сегодняшней ночи, после того, как он, Серхио, высек любовника, а после трахнул жестко… Если это… - Не загоняйся, - улыбнулся ему Крис. - То, что произошло… Мне это было нужно, Вьехо. Ты был мне нужен… И давай на этом закроем тему, ладно? «Был?» - едва не сорвалось с языка. Нет, Серхио вовсе не жаждал сейчас вступать в эти вот разговоры… Разговоры о них двоих. О том, кто они друг для друга. Это было бы глупо. Это было бы пустой тратой времени. Никакие разговоры не нужны, если знаешь — один без другого пропал бы давно. - Я бы сдох без тебя, - Крис словно угадал мысли Серхио, высказал вслух то, о чем Алварес мог только думать. Буднично так сказал, пожимая плечами. Будто бы речь шла о чем-то совсем неважном. О чем-то банальном, как те самые яйца, которые он только что разбил, и которые некрасивыми кляксами все еще лежали на полу. - Да это я и сам знаю, - почесал в затылке Вьехо, думая, не поискать ли тряпку и не убрать ли срач на полу, а после, рассудив здраво, что кто насвинячил, тот и убирает, решил поиски тряпки отложить пока что. - А я знаю, что никогда не говорил тебе, как… - Как ты благодарен, - перебил Серхио Криса. - И это я знаю тоже. Чего я не знаю, так это сколько ты принял долбанных пилюлек, Хемсворт. У тебя зрачков нет почти то, ты в курсе? - Не так много, как мне хотелось бы, - с притворной тоской в голосе ответил Крис. - Но достаточно, чтобы проголодаться зверски. Я бы еще и выпил, Серхио, душа моя, но мне сегодня еще за руль, так что… - За руль я тебя не пущу, - возразил Вьехо. - Хоть с алкоголем в крови, хоть без него — за руль ты не сядешь. - Я что-то не помню, чтобы у меня был кинк на папочку. А именно как папочка ты сейчас себя ведешь. - А я не помню, чтобы ты был пиздлив сверх меры, Теньо, - покачал головой Серхио. - Я не помню, чтобы ты когда-либо говорил о своем любимом Боженьке вот как сегодня. Что его нет. Я для тебя вообще-то церковь построил, ты в курсе? - Значит это будет первая в мире церковь имени не святого Криса, - не оценил подарок Алвареса Хемсворт и развернулся к плите, все-таки намереваясь приготовить хоть какой-нибудь еды. И когда яйца поджарились, он водрузил сковороду прямо на стол, не заботясь о том, чтобы достать тарелки. Крис ел торопливо, отпиливая вилкой со сковородки большие куски яичницы и проглатывал их, почти что не жуя. Вьехо успел урвать себе пару маленьких кусочков. Но он не был голоден. Точнее было бы сказать — ему кусок в горло не лез. От того, что он не понимал до конца — что ему делать теперь с этим вот Крисом, который сидит напротив, устроив голую задницу на холодном табурете, и поглощает яичницу, почти что проигнорировав тот факт, что он, Серхио, решил построить церковь лично для него, отца Кристофера. - Что с тобой было? - догадался спросить Алварес.- Что с тобой было, когда ты сбежал от меня, Теньо? - Я не от тебя сбежал, Серхио, душа моя, - ответил ему Крис с набитым ртом. - Я Тору обещал — никто никогда не услышит больше о Крисе Хемсворте. Только вот… - Что? - спросил Вьехо. - Да пошел этот Тор! - взмахнул Крис вилкой. - Пошли они все! Я пытался спрятаться. Пытался не быть. Я целый год только и делал, что творил молитвы да клал поклоны. И что в итоге? - Что? - опять повторил Серхио. - В итоге я убил того мальчишку, - буднично, как будто бы речь шла о приготовлении этой долбанной яичницы, ответил Крис. А Серхио подумал о том, что, наверное, принятых им сегодня таблеток все же было недостаточно. - Что бы я ни делал, Серхио… Как бы ни пытался держать это в себе, не получается. Ни хрена у меня не получается! Я таков, какой есть. Такой, каким меня создал Бог. Я убийца, Вьехо. Другим я Богу не нужен, оказывается. А значит — пошел он тоже, такой Бог! - Ты это понял сегодня… - Ага. Когда проснулся. - После того, как мы потрахались… - уточнил Вьехо. - После того, как ты вытрахал из меня всю дурь. - Все-то у тебя через жопу, святой отец! - усмехнулся Алварес. - Можно подумать, у тебя как-то иначе, - хохотнул Крис. - Что делать собираешься? - спросил Вьехо, как-то так глядя на Криса, что тот понял — не обмануть любовника этой веселостью. Он был прозорлив — Серхио Алварес. Когда не просто ходишь, когда живешь на острие того самого ножа, который каждый норовит воткнуть тебе в спину, тогда ты быстро учишься именно этому — различать оттенки бравады, которые — суть та же ложь. Серхио не верил сейчас Крису. Его показному пофигизму не верил. - Я собираюсь помочь Магнусу, - серьезно ответил Крис, отметая в сторону ненужную — раз уж в ней разоблачили ложь — дурашливость. - Я не об этом, - покачал головой Вьехо. - Ясен хрен, ты впишешься за своего пацана и свою женщину… Он так и сказал — свою женщину, впервые за годы общения с Теньо осознавая, что упоминание Магды Мартинссон не ранит, как это бывало. Не дергает глупое сердце ревностью. - Я за себя самого сейчас вписываюсь, Серхио, - мрачная тень легла на секундой ранее веселое лицо Криса. - За то, чтобы никто не обвинял меня в тех зверствах, которые я не совершал. А за то, что мой зверь сотворил, я уже расплатился. - Я о другом… - Вьехо напряженно смотрел, как слегка подрагивает рука Теньо, которой он держал вилку. - Что ты станешь делать, когда все закончится? - Не думал об этом, - честно признался Крис. Он не кривил душой сейчас. Вот нисколечки. Не сказать, что это с ним происходило впервые — когда он понятия не имел, что же будет дальше, после того, как закончится очередное дело. Напротив — бывали случаи, когда Хемсворт искренне не был уверен в том, что это самое «дальше» у него будет. Но сегодня Крис не давал себе труда задуматься — куда он направится после того, как разберется с тем страшным, что настигло его близких. Одно он знал точно — в лоно святой матери церкви он не вернется более. Что это за мать, которая проверяет на прочность любовь собственного сына, раз за разом принуждая того совершать вещи, от которых у иных кровь стыла бы в жилах? Совершая зло, пусть и во имя любви, ты не обретешь святость. Осознавать это — то, что всю жизнь ты шел не туда, думая, что идешь навстречу Господу — было не страшно. Подумаешь — жизнь похерил во имя Боженьки! Да и черт бы с нею! Только вот рой шершней внутри гудел все сильнее. Душу хотелось наизнанку вывернуть, чтобы вытряхнуть оттуда кусачих насекомых. - Я не думал о том, как все будет дальше, - продолжил Крис после минутной паузы. - Только знаешь, о чем мне хочется думать? Вьехо бросил на него вопросительный взгляд. - О том, что в этом самом «дальше» будешь ты, Серхио. Ведь ты там будешь? Тот моргнул растеряно. Услышать подобное от Северянина было равносильно признанию. Тому самому, которое, как ему казалось, он никогда от Теньо не дождется. Которое сам никогда бы не сделал. - Куда ж я денусь, - просто ответил Вьехо. Вместо всех на свете признаний. Это было честно. И так просто. Ему никуда от Криса не деться. Ныне и присно. И во веки веков, мать его волшебницу! Серхио поднялся со своего места — есть расхотелось окончательно. Да и яичница давно остыла. - Пойдем, - он протянул Крису руку, заставляя того встать из-за стола. - Пойдем со мной. Через несколько часов настанет утро. Через несколько часов Крис выйдет туда, вон из этой маленькой уютной квартирки, где он — чуть ли не впервые за долгие годы - принадлежит Вьехо целиком и полностью. Где Серхио не приходится делить его с Богом. Где они только друг для друга. Эти несколько часов... Вьехо намерен насладиться каждой минуткой. Ни одну не пропустить. Хемсворт поднялся, опираясь на руку Алвареса. Сделал пару шагов — спальня ждала их разворошенными с прошлой ночи простынями, - и с тихим стоном опустился на одно колено: нога, которая, как он думал, уже перестала его мучить, вновь напомнила о себе резкой болью. - Что? - Серхио опустился на пол рядом с Крисом. - Что? Нога? Опять? Он что-то еще бубнил про хромого пентюха, лихорадочно хлопая себя по карманам в поисках лекарства. И чуть не завыл от досады, когда оказалось, что белые таблетки — те самые, которые снимали боль, он забыл, торопясь увидеться с Теньо. Хемсворт глухо смеялся, когда Алварес, не зная, как еще помочь Северянину справиться с болью, с силой разминал раненую конечность. - Ну и чего ты ржешь? - зло поинтересовался Вьехо, не прекращая массаж. - С того, что я идиот, - сквозь смех признался Крис. - Ну это и так всем известно, - съязвил Алварес, отмечая, как под его пальцами мышцы, секунду назад сведенные судорогой, каменные почти что, начинают потихоньку расслабляться. - Это больно… - проронил Хемсворт, ожидая, когда теплые руки Вьехо помогут прогнать боль — пусть не надолго, пусть эта сука-боль потом вернется, но прямо сейчас Серхио был рядом. Он лечил Криса наложением рук — вот буквально — и так было чуточку легче. Это было богохульство — так думать о простом смертном Серхио Алваресе. Но Крис уже послал сегодня Бога ко всем чертям. - Сейчас станет полегче, - поспешил успокоить его Вьехо. - Сейчас… - Не станет, Серхио, - и Крис накрыл руку Серхио своей, отвлекая того от массажа. - Не станет. Тот поднял на глаза на Криса. Непонимающие. Обеспокоенные. - Не станет, - попытался объяснить Крис. - Можешь хоть обколоть меня лидокаином — не поможет. - Я тебе красные таблетки буду выдавать под роспись, - нахмурился Вьехо, думая о том, что Криса все еще штырит от принятой ранее дозы. - Нога ведь целый год не болела почти что, - проговорил Крис, облокачиваясь о стену и притягивая к себе Серхио, так, чтобы можно было обнять его со спины. Еще и подбородок пристроил у Алвареса на плече, потираясь щекой о горячую, колючую от небритой щетины шею любовника. - Целый год, что я провел в монастыре… без тебя… Не болела, и все тут. А потом случился ты… - Хочешь сказать, это я виноват? - прошептал Серхио, наслаждаясь тем, как крепко обнимают его руки Криса. - Хочу сказать, что любить — это всегда больно, - так же тихо произнес Хемсворт. - Не хочу, чтобы тебе было больно, - заспорил Серхио, принялся вырываться из цепкого захвата Хемсворта. Вот только понимал прекрасно — ему не вырваться. Он попался — давно и насовсем. Дьявол! Вьехо поморщился, когда нога — его собственная правая нога вдруг кольнула острой болью. Чертов Северянин! Случилось же так, что именно в этого самого человека Серхио врубился однажды на полном ходу — не затормозить, не отвернуть в сторону. Только лететь в лобовую, понимая, что вот она — твоя погибель. Или твое счастье. И теперь только так — на двоих делить его боль. - Не хочу… - повторил Серхио, разворачиваясь к Крису лицом, вглядываясь в это самое лицо тревожно. - А я не хочу жить под обезболом, - не дал ему договорить Северянин. - Я хочу тебя чувствовать.