Переплетенные судьбы

      Когда вы впервые попадете в Мондштат, то, скорее всего, будете поражены. Оживленные мощеные улицы, дома с черепичными крышами, прилавки, тянущиеся вдоль пожелтевших стен — все простое, обыкновенное. Но в то же время именно это и будет притягивать вас. В распахнутых настежь окнах будут виднеться горшки с одуванчиками и львиным зевом. Цветные шатры, пестрящие во время ярмарок, не смогут не привлечь к себе покупателей. Вкусные ароматы, расшитые узорчатые ткани и шерстяные платки, блестящая на свету руда и крепкие заточенные клинки еще долго будут стоять перед глазами, стоит хоть раз поглядеть на них, даже со стороны. Площадь, разворачивающаяся вокруг фонтана, непременно вовлечет вас в самую гущу событий. Аукционы, еда в «Хорошем охотнике», песни веселых бардов и шустрые газетчики полностью поглотят гостя, не давая ему продохнуть. А в прозрачной воде, взлетающей к самому небу, будут сверкать крошечные монетки. Вы, конечно же, тоже бросите одну, а, может, и парочку. Каждая из них — желание и чья-то последняя надежда.       Посетите вы и собор, с его трехдневным порталом, с контрфорсами и резным вимпергом. Утончённое возвышенное здание тянется к небу, как распускающийся цветок. Но что находится внутри! Там, за толстыми стенами, украшенными витражами, таится Святой Дух. Главный неф, уставленный лавками, всегда полон прихожан, особенно во время утренних молебен. Черницы, встав у алтаря, тянут протяжные песнопения, посвященные могущественному Архонту ветров и вечной свободы. Тонкие высокие голоса пленяют разум и заставляют умственно мчаться по необъятным просторам землей Тейвата. А, может, вам удастся увидеть крошечную фигурку с арфой в руках, расположившуюся на статуе, возведенной напротив церкви? Как знать, может, вам удастся даже услышать звучный голос, протяжно поющий: Воля защитника, сильная, как в прошлые годы, Присоединяется к тысяче ветров в песне хорошего настроения, Превращая кислое в сладкое, горькие ноты исчезают, Пока мы ждем, ждем более ветреного дня.       Это многого стоит, скажем мы вам, потому что не часто увидишь, как Боги резвятся, нежась на солнце. Но не менее важной считается встреча с самым значимым зданием города — со штабом Ордо Фавониос. На первый взгляд оно покажется серым, даже невзрачным, но если встать у его стен и дотронуться до них рукой, можно услышать биение сердца всего Мондштата. Вы почувствуете мощную энергию, увидите неукротимый труд, продолжающийся даже в ночное время. Сотня людей снует по большим коридорам, исполняя приказы или наоборот, раздавая их. Каждый занят своим делом, но в то же время исполняет общую, наиболее важную задачу –обеспечение защиты города и порядка внутри него. А самым главным тружеником, направляющим всех остальных, числиться действующий магистр, чья мудрость и милосердие могут сравниться лишь только с доблестью Варки.       Ночью дева, занимающая столь важный пост, не смыкает глаз. Она работает в своем кабинете, где никогда не тушат свет. И вы, конечно же, можете полюбоваться этим странным, но таким неизменным распорядком тех, кто стоит на страже порядка, хоть порой их сил едва хватает, чтоб устранить настоящую угрозу.       Так случилось и этой ночью. Ноэлль, в какой раз готовящаяся к рыцарскому экзамену, помогала в кузнеце Вагнеру, настоящему мастеру своего дела, которому, однако, не хватало рабочих рук во время ежегодных проверок в ордене. Именно в это время к нему поступало множество самых разных заказов, и приходилось посылать заявки в Гильдию Искателей Приключений или звать лучшую горничную города на подмогу. Второй вариант был куда проще. Девушка, наравне с другими тружениками, помогала, чем могла. Она раздувала меха сыродутной печи, протапливала ее после получения слитков железа, носила речную воду на огромных коромыслах и обугливала клинки в предварительно толченом роге. Мягкая сталь становилась прочной. И раскрасневшиеся от печного жара лица становились светлее.       Тяжелая была работенка. Железные пластины выкладывали по шесть штук и проковывали их, разрубая пополам, складывая и вновь проковывая. Ноэлль плохо знала кузнечное дело, но эту часть отлично освоила. Разумеется, сваривание будущего клинка ей никто доверить не мог, как и создание обкладок, но девушка и не просила. Она понимала, что знания ее не безграничны. Можно ли оказать помощь в том, чего не понимаешь? Вряд ли. Поэтому все шло ладно и быстро.       Однако этой ночью работа не удавалась. То, что труженица вообще задержались до позднего времени, удручало Вагнера не на шутку. Он не привык ковать под покровом ночи, и был немного разбит и неловок, особенно в общении с юной горничной. Ему не нравилось то, что приходится причинять неудобства помошнице. К тому же, отправлять ее по воду было опасно. Что, если там, за городскими стенами, на нее нападут хилличурлы? Сможет ли она, безоружная, отбиться от них, не пострадав? Вопрос тяжелый. Но девушку он не волновал. Она спокойно взваливала на плечи тяжелые ведра и ходила к спуску, где, в свете маленьких светлячков, умывала щеки и набирала по десять литров прохладной воды, возвращаясь в кузнецу.       В этот раз она задержалась. Усталость давила на плечи, а звездное небо было таким прекрасным! Ноэлль уселась на землю и, поджав под себя ноги, принялась мечтать. Она представляла себя в серебристых доспехах, в строю, на утреннем построении. В руках блестит заточенный меч, на голову надет тяжелый шлем. Солнце слепит восторженные глаза, и Джинн, стоящая впереди, приветствует полк с должным почтением. На ее лице сияет уверенная улыбка, а глаза смотрят зорко, строго. Вот бы и впрямь очутиться там, на тренировочном плаце за зданием штаба, но не в качестве горничной, а в качестве нового война…       Оглушительный крик развеял мысли. Вскочив на ноги, Ноэлль испуганно поглядела на городские ворота. Кто-то гудел в дозорный рог, но гул очень быстро прервался. Перед глазами замельтешили огни.       Не долго думая, девушка ринулась в город. Она быстро преодолела мост и затаилась за старым деревом, наблюдая ужасную, душераздирающую картину. Стража была перебита. Войны лежали на земле, проткнутые черными стрелами. В этот раз на посту стояли молодые курсанты, и это было тотальной ошибкой. Если бы старые рыцари не отлынивали от службы, ничего не случилось. Но было поздно. Юноши обнимали землю безжизненными руками. У городских стен, связанные, стояли дети. Они ревели, но шелохнуться боялись. Двое головорезов, обнажив острые клинки, караулили их. Рыдающие матери не имели возможности что-либо сделать. Их взвалили на телегу, окруженную корчащимися от боли, раненными мужиками. Кто-то еще пытался сопротивляться, но выглядело это жалко. Ноэлль ужаснулась. На лбу проступил липкий пот. Медлить было нельзя, но руки так и повисли. Даже выйти из своего укрытия казалось безумством.       Несколько человек в маске запрягали коней. Их говор казался странным: не удавалось понять ни слова. Что-то западное слышалось в нем.       «Должно быть, из Сумеру», — подумала горничная, напрягая слух.       Где-то вдали шла разъяренная битва. Возможно, Вагнер тоже столкнулся с парой убийц и сейчас оборонялся. Знать наверняка Ноэлль не могла. Ожидать подмоги тоже не стоило. Если нападающих много, то вряд ли кто сумеет пробиться к главным воротам. Слишком большое смятие было в городе, чтоб говорить о скорой победе. Стоит ли надеяться на нее?       Переборов страх, девушка отломала от дерева ветвь и ринулась в бой. Она налетела со спины, когда громилы ослабили бдительность и о чем-то беседовали. Удар пришелся серьезным. Один из них взвизгнул по-поросячьи и, сквернословя, принялся защищаться. Другой накинулся сбоку. Оказалось, в руках их блестели маленькие кинжалы. Они были плохо заточены, но, по всей видимости, орудовать ими верзилы умели неплохо.       Выпад, короткий взмах. Вооруженная рука, пролетев полукругом, нанесла удар. Ошибка. Девушка успела увернуться, отбежав в сторону. Противники сужали расстояние. Окружение казалось неизбежным. В душе все трепетало. Она не знала, что делает, и как выйти живой. Кинжал едва не оцарапал ее в первый раз, а теперь любая ошибка могла оказаться последней. Дети. Они с надеждой смотрели на грозную спасительницу, что, не имея даже меча, старалась выстоять в поединке. Клинки рассекали воздух в обратном направлении от ухода с линии атаки. Нервы напрягались до предела. Блокируя удары, Ноэлль не прекращала смотреть по сторонам. Еще несколько бойцов кинулись в ее сторону с поднятым оружием. Выстоять против целой стаи «разъяренных волков» было нереально.       Она сунула ветвь в огонь. Хорошо, что на стене весел огромнейший факел. Языки пламени тут же обожгли руку верзиле. Он схватился за нее и отстранился. Оружие прогорало быстро. Но оброненный кинжал давал преимущества. Только вот сердце билось, как бешенное.       Некоторые пленники сумели освободиться, и теперь помогали спасаться бегством. Один раненный мужчина, неуверенно встав на ноги, прикрывал заступницу с тыла. Женщины освобождали детей и тайком отползали в сторону. Кто-то из них, вооружившись спицей от сломанного колеса, нанес поражающий удар. Враг упал и тотчас потерял сознание. В этой битве все были равны. Никто не сдавался. Раненные, сбитые с толку, разгневанные, матери и отцы готовы были стоять до последнего за свое чадо. Хотя бы булыжником, но проломить голову неприятелю. Стоял оглушительный гвал, и хорошо, что ни один лучник больше не появился в эту минуту.       Ноэлль сделала выпад, подрезав колено варвару. Боец повалился на землю и озверел. Превозмогая боль, он пытался выпрямиться, но не удавалось. В конечном счете его соратник кинулся с боку, решив, что девушка не сумеет отбить неожиданное нападение. Так почти и случилось, за тем малым исключением, что со стороны появилась подмога. Черная тень пронеслась совсем подле и рубанула по шее острым мечом. Тело обмякло и повалилось на землю. Второй боец принял удар плоской частью клинка, тотчас же отключившись. Он все равно ни на что уже не годился. Молниеносные удары черного мечника казались четкими и невероятно точными. Ни один взмах клинка не был сделан напрасно. Мало кто мог увидеть его в гуще сражения, разве что Ноэлль, которую защитили от смерти в самое подходящее время. Это было странно, увидеть быстрого, как молния, человека, появившегося из неоткуда и исчезнувшего во мраке. Ярко-рыжая прядь волос, свисающая с высокого лба — единственное, что можно было уловить невооруженным глазом. Как только из города послышались приближающиеся шаги, таинственный незнакомец скрылся под мостом. Раздался оглушительный всплеск воды, и рыцарский полк, появившийся с зажжёнными факелами, остановил суровую схватку не на жизнь, а на смерть.