Сопряжение

      — Итак, — инструктировал Дазай в последний раз. — Просто доверься мне и делай то, что я скажу.       Тигр посмотрел на него скептично, но кивнул. Дазай слегка успокоился, когда Ацуши позволил надеть на себя наручники. Конечно, при желании его способность запросто сломает их… на что они, конечно, немного и рассчитывали.       Телефон пиликнул: «Мы на месте». Писал Лисенок.       — Что же, — пробормотал Осаму. — Мы немного опаздываем.       Он дернул цепь ещё раз, проверяя на прочность, и удовлетворился полученным результатом. Он попросил Ацуши сесть в машину и сам уселся на водительское место. Постукивая примитивную мелодию на руле, он думал совсем не о предстоящей миссии. Было странно осознавать, что сейчас его мысли снова занимал Чуя. Только уже не по какой-то определенной причине — Дазаю просто было бы спокойнее, если бы он был рядом.       Но у Чуи были свои обязанности, так что жаловаться на его отсутствие было уже совсем по-свински. А хотелось!       Он не помнил, когда в последний раз так много думал о ком-то. Наверное, такого и не было никогда. Даже Ода никогда не побуждал его занимать свой мозг постоянными мыслями о нем, — в основном, Дазай вспоминал мимолетно, ему было достаточно знать, что все хорошо. А тут — нужно, чтобы хорошо было с Чуей.       Но везти его на переговоры с Боссом мафии такая себе идея для свидания.       — Вы волнуетесь? — раздался голос Тигра.       — Что? А, нет, — требовалось время понять, что его постукивание по рулю приняли за нервное.       — А мне кажется, что да, — откуда в нем столько дерзости… — Только не за себя. За Чую-сана, да?       — Лисенок надерет задницы всем, кто косо посмотрит, — мурлыкнул Дазай, внутренне напрягаясь. — Так что за что, а за него я могу не переживать.       Ацуши хмыкнул, каким-то образом почувствовав ложь в его словах. Было удивительно, как Дазая так просто раскусили: ох уж эти великолепные способности тигра. Или врожденная эмпатия? Осаму ставил на оба варианта.       Сложно было не беспокоиться, когда Чуя уже был на предполагаемом месте переговоров — только тайно, в качестве гаранта сохранности задницы Дазая, если все пойдёт не так.       С первого взгляда численностью они не брали: в «официальный» отряд входили только Дазай и лисенок, собственно говоря. У Чуи в городе из Овец была только Юан и Кёка — первая не хотела иметь ничего общего с преступными делами, а вторая охраняла Одасаку. Остальных членов Дазай вообще не знал: они были разбросаны по миру, выполняя другие задания, и лисенок хоть и часто пропадал по рабочим вопросам, не особо делился этой своей частью жизни. Плюсом, у него были связи с Коё, — которая не будет помогать в открытую, — и Йосано, которая тоже на встречу года не придёт. У Дазая же, кроме Акутагавы, на первый взгляд в мафии не было никого больше. Но все эти недели до раскрытия своих планов он не валял дурака, как это обычно бывает. Он аккуратно, чтобы Мори не заметил резких шевелений, обрабатывал наиболее податливых членов мафии, которые могут быть чем-то полезны. Так что для некоторых переворот не окажется неожиданным. Возможно, кто-то им даже подсобит. Хотя Дазай не думал, что Мори возьмёт на встречу всех подчинённых.       Да и в любом случае. На целый боевой отряд можно выпустить одного Чую — тот ему на один укус, развеется.       «Всё по плану», — сказал в наушник Чуя, когда Дазай уже подьезжал к месту назначения и связь начала ловить. Это был очередной заброшенный склад. Возле входа он заметил парочку чёрных тачек — типичные для пушечного мяса мафии машинки — и грузовик, куда, видимо, посадят Ацуши. Дазай схватил того за плечо, когда вышел: иллюзия того, что Тигр под контролем. Встретили его радостно: под прицелом двух автоматов. Сошки явно о нем только слышали: уж очень дерзко направляли оружие, не соотнеся слухи с внешней оболочкой. Что же, это правильно со стороны Мори — набрать в охрану тех, кто Дазая не знает и, соответственно, не боится.       Так как валять дурака было не для кого, Дазай не утруждался напяливанием маски шута. Он молча проследовал за ещё одним охранником, незаметно оглядывая окрестности. Интересно, где затаился его лисенок? Он бы поставил на крышу; но, зная его способность, ему и у окна повисеть будет удобно. Скорее всего, под крышей. Плохо просматривается и место неочевидное: заметить, если не знаешь, куда глядеть, очень сложно. Он ведь так и не успел найти лисенка прежде, чем зашёл внутрь.       — Приятно видеть тебя в здравии, Дазай-кун, — поприветствовал его босс, улыбаясь одними лишь губами: глаза оставались холодными, цепкими, и Тигр под ладонью Осаму напрягся, будто бы желая убежать или ударить наперед. Дазай сжал пальцы, останавливая, и даже этот жест не прошёл мимо Мори. — Не ожидал увидеться в таких условиях.       Рядом с Мори стояла неподвижная Элис, что говорило о серьёзности ситуации. Охраняли его ящерицы в неполном составе: не хватало Гин, которая, наверное, прочесывает округу. Ну, удачи девочке — несмотря на все таланты, Чую ей не найти. А Тачихару Осаму смог, кажется, подкупить: если что, бить он будет не в полную силу. Проблемой не был и Хироцу, его способность не работала на Дазае. Забавно, что большую опасность представляли обычные люди с автоматами: вот их он действительно немного опасался. Все же промазать в пустом помещении без укрытий, возможности убежать и варианта переговоров и запудривания мозгов было невозможно. Он насчитал четверых охранников около себя с Тигром, пятнадцать — за Мори, еще двенадцать — по стенам, и двоих — у единственного выхода. И снаружи тоже два человека, патруль — ещё двое, и, возможно, в грузовике кто-то сидит. Отсутствие Акутагавы тоже бросилось в глаза. Минимум тридцать семь человек, однако, нехило! Осаму чувствовал себя немного польщенным.       — Судьба очень непредсказуема, — нейтрально ответил он, предлагая право вести беседу Боссу. Трюк, который он подцепил от него же: по тому, что спрашивают, легче всего узнать мотивы человека. Мори улыбнулся, тоже понимая это.       — Я удивлен, что предложение обменять Тигра, — это не прямая ловушка.       — То же самое могу сказать о том, что вы его приняли, — парировал Дазай. — Впрочем, ещё не поздно её устроить, верно?       Мори рассмеялся.       — То же самое касается и тебя, Дазай-кун, — ответил он.       Это правда. Они оба пришли сюда, приготовив козыри. Мори не хуже Осаму понимал, что живым отсюда выйдет лишь один из них. Перемирие, столь хрупкое, нарушилось, и обратно его никак не починить. Возможно, в другой реальности мог бы быть другой исход — но тут у Дазая было, за что бороться, и он не собирался оставлять живую мстительную угрозу своему сладкому семейному будущему.       Этот диалог не влиял на исход, на результат, который все равно будет. Да, они подготавливали время для расставления ловушек — но, в сущности, этой пары минут перед схваткой могло и не быть. Единственное, зачем и Дазай, и сам Мори решились на иллюзию «переговоров» — это чтобы в последний раз поговорить по душам. Как учитель с учеником. Закрыть гештальты.       — И что же тебя сподвигло предать меня? — голос босса был холодным, равнодушным. — Подозреваю, все началось с Овец. Удивлён, что ты поддаешься чужому влиянию.       — Все началось тогда, когда вы решили, что лучшим выходом будет убить Одасаку, — поправил Дазай.       — Да, это был просчёт с моей стороны.       Дыхание лисенка, едва слышимое в наушнике, позволяло находиться в реальности, когда душа, казалось, хотела вырваться из тела.       Мори редко признавал ошибки. На памяти Дазая — это был первый раз, когда он так открыто об этом говорил. Чтобы добиться от гениального стратега подобного, нужно постараться. И не то чтобы Осаму ожидал иного продолжения, но сердце все равно предательски укололо, когда Мори закончил предложение:       — Нужно было убить его сразу. Он делал тебя слишком человечным, пытался размягчить, и в итоге это привело бы к тому, что ты предал бы нас, — резало. Но это было правдиво. Мори и так разыграл карту хорошо, когда использовал эту его слабость как рычаг давления. — И Лиса нужно было тоже ликвидировать. Два просчёта из-за одной ошибки: мне жаль уничтожать самородки.       Возможно, в глубине души Мори опасался повторить судьбу прежнего Босса мафии, который прослыл убийцей и мясником даже в их преступных кругах. Может быть, играло роль его прошлое, о котором Дазай имел смутное представление. Может быть, — хотя предполагать это было смешно — босс, учитель, наставник имел какую-то личную привязанность к Осаму, и в какой-то момент смог немного уступить.       Никто теперь не узнает, как могло бы быть.       Он не забывал об обстановке, когда разговаривал. Все эти люди, молчаливо слушающие их диалог, навряд ли были сосредоточены на поиске скрытых смыслов. Ацуши под его рукой вспотел, чувствую опасность. Дазая взволновало не это: слово самородки. Нетипичное, узнаваемое, которое босс легко смог вставить в диалог. Если Мори настроен серьёзно, — а это так — то пафосное убийство он не планировал. Чуя произнес впервые за встречу: «Снайпер ликвидирован».       Когда ожидаемого выстрела не послышалось, Дазай улыбнулся. Мори покачал головой:       — На это не стоило и надеяться.       — У вас все ещё тридцать семь наёмников в помещении, — подсказал Осаму.       Он знал, что сейчас ему ничего не грозит и можно сострить. Если бы было иначе, Мори давно бы приказал им ликвидировать Дазая. Но он держал руку на Ацуши, Тигре. Под видом объекта для сделки он пронес в переговорную собственный щит от пуль. Босс мог ставить на то, что Тигр был приманкой, а мог на то, что он действительно придёт с ним. Конечно, он просчитал оба варианта.       «В фургоне зашевелились люди, — раздался голос Чуи, нисколько не запыхавшийся после того, как мимоходом спас Дазая от смерти. — Я попробую подобраться поближе к ним».       — Итак, — потянул время Дазай. — Шибусава. Планы о захвате мира, босс?       — Ты сам понимаешь, насколько выгодно сотрудничество, — естественно, Мори раскусил его нехитрую уловку. Прежде чем лисенок хоть что-то успел ответить, прежде чем Дазай успел подумать, что дальше произойдёт, босс сказал: — Ты не на том сосредоточил внимание, Дазай-кун. Всё же я хочу убить тебя, а не Лиса.       В следующий момент произошло много вещей одновременно. Оглушило: раздался взрыв. Дазай не сразу сообразил, что он услышал его и в реальности, и из наушников. Окатило осознанием: лисенок! Рука соскользнула с плеча Ацуши: это было их сигналом, тот сразу же перевоплотился в Тигра. Как раз вовремя: в тот момент, когда тело оборотня прикрыло его, Дазай успел заметить, как двое охранников у входа — самые невзрачные — разбили камни, выпуская способности. Ох уж этот смертоносный тандем гениального учёного и убийцы-врача.       Стало понятно назначение вооружённых людей вокруг: способности вынудят Тигра защищаться, и он не сможет прикрывать Осаму. Тогда-то его и расстреляют. Спасти его мог бы лисенок… но Дазай отказывался думать, выжил ли он после такого взрыва. Гравитация защищала владельца, это да, и в реакции сомневаться не приходилось, но ударная волна? Горячий воздух, обжигающий дыхательные пути? Если подорвать любого человека, вряд ли он останется целым.       Дазай заставил переключиться себя с мыслей о лисенке обратно в реальность, где обстановка очень уж накалялась. Стояли они так, что способности первым увидели их, главных мишеней, и ринулись к ним. Дазай насчитал пять штук: видимо, запасы самого Мори. Учитывая, как лисенок боролся против них, бой должен быть сложным. Если бы не то, что свою Исповедь Осаму покорил.       Пришло время Тигру послушать его.       — Когда первая способность приблизится к нам, ты нападаешь на людей, у которых в руках оружие. Я разберусь с остальным, с тебя — сделать так, чтобы я не попал под пулю, — быстро проинстуктировал Дазай.       Оборотень рыкнул. Выждав момент, он прыгнул на людей, лапой снося сразу парочку в стену, будто пешки с доски смахнул. Но Осаму было некогда смотреть за этим. Его внимание занимали более… насущные дела.       Раз — и он прикоснулся к способности, глядя в её безэмоциональное растворяющееся лицо. Было удивительно то, что он все ещё чувствовал что-то — эту бешенную смесь адреналина и волнения, дикого, огромного беспокойство, которое старался душить в себе, хотя Чуя все ещё не вышел на связь. А в наушнике трещало пламя, заявляя о сомнительной работоспособности связи.       Он уклонился от атаки одной способности и дотронулся до другой, растворяя её. Два. Давно Осаму не приходилось именно физически напрягаться — дрался он все же нечестно, предпочитая свалить грязную работу на Акутагаву и ему подобных. Пролетела шальная пуля, опалив щеку: заставила отвлечься на секунду, игривая шалунья, и из-за этого Осаму еле ушёл от ещё одной атаки, в последний момент сделав страшно акробатический кувырок.       Три. Он заметил, как продвигаются к выходу Мори и Ящерицы с двумя охранниками, весьма профессионально и незаметно, если бы Осаму не отслеживал. Он заметил раздражение на обычно непроницаемом лице босса — тот явно не рассчитывал на то, что Дазай научился справляться с Исповедью, и его главная ставка не окупилась. В какой-то момент на его лице проскользнула усмешка — как будто он победил. Нужно справляться побыстрее, подумал Дазай, иначе догнать их будет невозможно.       Пока бился Тигр, а Дазай скакал, как козел по горам, от чужих атак, он не забывал о самом важном, и на выдохе смог произнести — вышло до отвращения умоляюще:       — Лисенок?       Атаковала способность, заставляя уклониться, и Дазая неожиданно сбили с ног. Оказалось, это был человек, который уже занёс автомат, чтобы сделать в нем пару лишних отверстий. Лицо у противника было бледным, вспотевшим, глаза горели ужасом и решимостью — всегда забавная смесь. Не успел Дазай попрощаться с жизнью, как человек харкнул кровью, словно снимался в дешёвом сериале, перевел взгляд на свою проткнутую грудь. Не теряя времени, Дазай пнул его куда придётся, заставляя упасть, и поглядел на способность, которая это сотворила: кажется, она ревнивица.       В наушнике все ещё молчало.       Дазай быстро разобрался с оставшимися двумя противниками, и помог Тигру добить пару человек. Сердце рухнуло, не билось. Как только последний был мёртв, он ринулся к выходу, не замечая собственных ран. Ацуши, уже перевоплотившийся обратно в человеческую форму, пискнул, помчался за ним. На улице словно буря прошла: ну, или взорвалось очень много бомб. Местность было не узнать, догорал фургон. Дазай направился прямиком к нему.       Такая очевидная ловушка. Осаму ожидал, что там будут запасные бойцы или живое оружие — технически, так было правильнее всего. Но Мори переиграл его, сделал ставку на новое сотрудничество, и угадал. Ну, или, скорее всего, просто захотел прибить двух зайцев одним ударом. Пахло гарью и жженой резиной.       — Мори может убежать сейчас, если мы его не догоним, — сказал Ацуши, пока Осаму наклонился, рассматривая примятую траву. Такой след характерный: лисенок резко взмывал вверх, часто оставляя после себя что-то подобное. Но странно: расположено рядом со сгоревшим фургоном, а при приземлении такого отпечатка не останется. Два варианта, нет, даже один. Правдоподобная версия: Чуя все же выжил после взрыва, но что-то случилось, и он использовал гравитацию, чтобы куда-то улететь, оставляя Дазаю подсказки.       — Я понимаю, — безэмоционально сказал Осаму.       — Мы не будем его догонять?       Блять. Чуя, который может быть ранен, который попросил его о помощи — безмолвно, но наглядно, зная, что он поймёт. Или погнаться за Мори — который для него и учитель, и мучитель, который так много значит в жизни Дазай. Другого шанса его так легко поймать может не быть.       Чуя, сердце за которого бьётся в страхе только из-за того, что его, Дазая, тянет к нему из-за способности, из-за неудачного сочетания, насмешки судьбы; и как он должен был решить, что важнее? А время бежало. Когда умирал Ода, у Осаму не стояло выбора, держаться ли за свою гордость, за уважение к себе; нет, он разрушился до конца, унизился, лишь бы только не потерять. Но тогда он точно знал: то, что он чувствовал, — его. Так сможет ли он пережить потом то, что пошёл против себя снова, если он действительно запутался сейчас?       Минуты текли, казалось, со скоростью света, а Дазай впервые чувствовал, что не может определиться, не может выбрать, что лучше. Потому что выбор касался его, а себе он жутко не доверял, не знал, как правильно. Топило нерациональное отчаяние.       — Дазай-сан, что делать? — он услышал в голосе Тигра, о присутствии которого успел забыть, тревогу и сорвался:       — Да не знаю я!       Лицо Тигра — удивленное, Осаму никогда не повышал голос. Он почувствовал, как его лицо само выразило эмоции, и с усилием вернул маску равнодушия на место, хотя беспокойство одолевало настолько, что хотелось срочно куда-то бежать. Дазай заставил себя дышать ровнее: нужно было сохранять хотя бы внешнее благоразумие. На этом простом действии — дыхании — сосредоточились все его силы.       Если не получается эмоционально, то нужно просто взвесить за и против. Внезапно вспомнился сам Чуя: он бы не хотел, чтобы Дазай чем-то жертвовал, он много раз говорил об этом. Он привык отдавать себя и понял бы Дазая.       И внезапно решение стало ясно.       В конце концов, неважно, что будет потом, если его любимый человек в опасности, ведь так? Лисенок отказался от своих принципов, убив Шибусаву. Дазай сделает точно так же, спасая его.       — Я иду за Чуей, — сказал он.