༒
— Нахер пошёл! — крикнул Чуя в окно тому водителю. Тот ответил средним пальцем и проехал дальше, едва ли замечая, что Чуя молниеносно вернул жест. Чуя выдул воздух и постучал пальцами по рулю. О, он вернулся и успел забрать свою тачку! О, чёрт возьми, он понял, почему отец был недоволен выбором компании... За срок удержания пришлось доплатить. Чуя зажевал щёку, продолжая выезд: благо, с тем водилой — всё. Компания неплохо прошлась языком по кошельку Накахары, и это было проблемой в той степени, в которой ему пришлось отодвинуть звонок дилеру. Но, окей, у него были дела. Он всё ещё занят и торопится: было интересно, где он теперь будет жить. После той сцены между Дазаем и Лиамом началась кампания по расселению, но как же работникам было лениво решать это перед каникулами, отведёнными под Рождество. У них наверняка уже были куплены билеты, а близкие названивали, предлагая планы по празднованию, ну, и работать не очень-то хотелось. Поэтому всё затянулось. Пусть уже было решено. Просто Чуя ещё не в курсе, где и с кем будет жить. Он нервно барабанил пальцами по рулю, осматриваясь. Просто Чуя ещё не в курсе, как пройдёт и к чему приведёт будущий разговор с Дазаем. Он, осматриваясь, нервно барабанил пальцами по рулю. Телефон валялся на пассажирском рядом, и Чуя бросил взгляд. Набери ему. Он стучал пальцами по рулю, отвлекаясь от дороги на кресло. Набери барыге. Он, отвлекаясь от дороги на кресло, стучал пальцами по рулю."Это не значит, что я тебя простил."
Чуя избил руль пальцами, стоя на светофоре. Вспомни Осаму. Стоя на светофоре, Чуя избил руль пальцами. Вспомни его. И вспомни, что пообещал. Чуя слишком рано нажал на педаль и поехал. Он чуть не влетел в зад впереди стоящей машины, и та заорала на него гудком. Чуя покивал, зная, что его не слышно в том салоне: — Это моя вина, но иди нахер. Несмотря на то, что они благополучно развернулись, Чуя не смог прогнать ощущение неминуемо приближающейся катастрофы. Его разрывало, и, если он не увидит Дазая в ближайшее время, он пойдёт занимать и наберёт. Сначала шмотки в новую комнату, конечно. Чуя покивал, принимая ключи у стойки, и для начала решил скинуть только эту спортивную сумку. Он поднимался по лестнице, понимая, что он хочет сесть на ступени, сесть и сидеть, он хочет сесть на ступени и набрать барыге... Чуя пытался вставить, и обычно с этим проблем не возникало, но теперь мы говорим о ключе и дверной скважине, и что-то упрямо не выходило. Ключ мазал, проезжая мимо и не вставляясь. Чуя выругался, он знал, что это из-за тряски его рук, надо набрать барыге, ему надо набрать... Чуя долбанул по двери, и хлопок разнёсся по этажу. Чуя постарался перевести дыхание и даже прикрыл глаза. Разлепив веки, он всмотрелся в скважину и вставил ключ. Поворот — щелчок — дверь открыта. — Так бы сразу, стерва. "Так бы сразу", — фантомно улыбнулся в голове Стив, отдающий Чуе пакет, потому что Чуя, конечно, набрал ему, просто не сразу. Чуя сильно вздрогнул с видением. Всё, его мозг расплавился в кашу, и теперь у него была возможность пополнить то, что он честно отдал Дазаю, теперь он здесь, а не в Колорадо, теперь всё примет свой привычный оборот, стоит только... Чуя отмахнулся движением головы и прошёл в комнату, бросая взгляд на занятую кровать. — Здарова, — кивнул новый сосед. — Чем дверь не угодила? Чуя усмехнулся. — Плохой день. — Он только начался. — Для тебя, может быть. Собеседник усмехнулся и качнул головой, возвращая внимание телефону. — Ты никуда не собираешься в ближайшее время? — спросил Чуя. — А чё? Кого-то подцепил ночью и хочешь привести сюда? Ну, раз твой "день" начат уже давно. Чуя задумчиво промычал. — Возможно. Только не "кого-то", а... своего... партнёра. — Партнёр, — собеседник заблокировал телефон и впёрся взглядом в Чую.— Звучит очень изворотливо. Только не говори, что ты пидор. — А ты... гомофоб? — Я — да. Я такую херню только девушкам прощаю. И то, пока они на экране моего ноутбука. — Ну ты, блять... и мудак... — Так ты пидор? Чуя помедлил, рассматривая соседа, потом — комнату. Он перекинул через плечо спортивную сумку и бросил её в сторону своей кровати. Осталось перенести сюда из машины остальные вещи, и с заселением — всё. Правда, это соседство ни разу не вдохновило Чую. Он направился к выходу, бросая: — А это ебать тебя не должно. — Пожалуюсь на тебя комиссии, если будешь мужиков сюда таскать! — вслед крикнул сосед. — Мамке на мозоли пожалуйся, фетишист. Что ответил сосед Чуя уже не слышал: хлопнул за собой ту самоуверенную дверь. Сосед-гомофоб, круто! Чуя шёл в мрачных чувствах: что ещё, метеоритный дождь? Куда ещё вселенная ткнёт его носом? Найти комнату человека, который комнаты ни разу за всё время обучения не менял, было совсем не трудно. Как резко поменялись планы, а? А как же оставшиеся шмотки? Чуя прочистил горло и постучал. Правда, пришлось ждать. Может, конечно, не настолько долго на деле, сколько по ощущениям, но тем не менее. Прошло достаточно, чтобы Чуя неуверенно постучал ещё раз, тремя быстрыми стуками. Ответа не было действительно долго, и он уже почти собрался уйти. Когда дверь открылась, Чуя неконтролируемо выругался. — Ох, блять! — но стушевался и, отвернувшись в сторону, перевёл дыхание: — Прости, пожалуйста. — Настолько дерьмово выгляжу? Да, Оскар, ты выглядишь так, будто сдох и протух. — Не парься, я в курсе. — Я не хотел... так удивляться. Это было... — Забей. Ты ведь не ко мне пришёл. Но твоего парня здесь нет. Чуя посмотрел на Оскара мгновенно, как только уловил обозначение. Он назвал Дазая его парнем. Прямо вот так, в лоб, хотя нота, на которой они прощались, когда Осаму улетал... Чуя внезапно мысленно пообещал себе не звонить дилеру. Осаму делает вещи, почему Чуя решил, что имеет право не делать вещей? Это их общие отношения, и Чуя понял, что для Дазая они всё же... что-то значат. — Оу... — теперь Чуя улыбался, пусть, да, в лицо человеку, которому вообще не до улыбок. — Где он? — Он пошёл пить... — Оскар осёкся и коротко заглянул в комнату, будто на случай, в котором Осаму мог оказаться там. — ...чай. Его пригласил человек, который помог ему с работой. — На работе? — Чуя помнил это место работы и уже прикидывал путь туда. — Кто пьёт на работе? — нахмурился Оскар. — Чай. Кто пьёт чай на работе? — Чай, блять, конечно, — Чуя покивал, недовольно проворачивая язык во рту. Как чай Осаму скорее может пить виски и коньяк, а вот чтобы прям чай... не-а, не верится. — В любом случае. Здесь его нет. — Да я понял. Но... если не на работе... — Я сам не знаю, — отозвался Оскар, сразу отдавая внимание телефону, только что вытащенному из кармана. Чуя нахмурился, наблюдая за ним. Он что, собирается предупредить Осаму, что пришёл Чуя, и ему лучше пока не возвращаться, а? Мысль была мимолётной и ничем не подкреплялась, но Чуя уже смирился, что сегодня против него настроен весь мир. Чуя вздрогнул, когда телефон в кармане зазвонил. Он бросил взгляд на Оскара, ожидающе смотрящего в ответ. Чуя нахмурился и изучил экран. — Запиши. Цифры-то знакомые уже, да? — Так... он звонил с твоего телефона? — Ты думал, ему дал позвонить папа Карло? — Я ничего не думал, — отозвался Чуя, забивая контакт. Да, в тот момент, когда он, проходя между стеллажей, получил звонок, он думал не особенно много. Осаму разъебал свой телефон в аэропорту, но опустил подробности этого момента. Звонок пришёлся с номера Оскара, теперь это знает и Чуя, и его телефон. В любом случае, Осаму звонил, чтобы сообщить, что у него всё в порядке. Разобравшись с новым контактом, Чуя поднял голову. — Я закопаю тебя, если ты его обидишь, — сказал Оскар. Чуя широко раскрыл глаза и завис. Он не ожидал такого прямо сейчас и этой серьёзной интонацией. — Что? — Что? Я его с того света вытаскивал, если ты не в курсе. И, если ему будет плохо с тобой... придётся тебя урыть. — Давай ты не будешь мне угрожать? — Чуя улыбнулся и вскинул брови. — Я просто предупредил. — А я просто... — Чуя сократил расстояние, смотря в карие глаза Оскара. — Терпеть не могу, когда со мной так разговаривают. Оскар помедлил, рассматривая его. — Мы друг друга услышали? — Надеюсь на это, — Чуя ухмыльнулся, разворачиваясь. Он слышал, как за спиной хлопнула дверь. Эти драные хлопающие двери... Идиот Оскар вывел Чую из себя следом за новым соседом. Чуя выдул воздух, быстро сбегая по лестнице. Он шёл по улице, разбираясь с сигаретой. К чёрту, да, он заскочил в магазин. Сигареты, вроде, успокаивают нервы, а то все вокруг внезапно решили Чуе их потрепать, нахер их всех. Чуя перекурил ещё раз возле аптеки, где они встретились с Дазаем в тот ливень. Он надеялся, что найдёт его там. Просто так, пусть Оскар сказал, что там его точно нет, Чуя просто надеялся, без обоснований. В аптеке его не оказалось, но что ж, это было ожидаемо. На самом деле, Чуя пришёл просто так, чтобы куда-то идти, чтобы был повод сходить в магазин, чтобы перекурить по дороге, чтобы что-то делать и отвязаться от мыслей набрать дилеру. Он пошатался по окрестностям ещё немного и замёрз. Чуя вернулся в кампус и забросил вещи в комнату. Просто поставил их в шкаф, не разбирая. Он что-то походил туда-сюда, спустился в холл, посмотрел, чем заняты вернувшиеся с каникул студенты, походил вокруг, как коршун, и вернулся в комнату. Он сидел на кровати, его нога зашлась тряской, и он долбанул по ней кулаком. Он выдул воздух, продолжая залипать в телефон, пока сознание отчётливо заныло..."Набери ему"
Вроде, набери, и станет легче, Чуе правда было хреново, весь мир против него, каждый человек, которого он видит, все, все вокруг ни во что не ставят Чую. Нога тряслась, и Чуя больше не пытался её успокоить. Он поплыл взглядом наверх, от экрана, и пялился перед собой. Сосед вернулся в комнату, и Чуя перевёл на него взгляд. — Ты чё, сидеть можешь? Не больно? Чуя подорвался с места: — Пошёл нахер, — и поспешил в ванную. Он закрылся и отошёл от двери подальше. Он уже держал телефон возле уха, но помнил, что в комнате остался сосед, и он не должен услышать разговор. Он облизывал губы под чертовски долгие гудки.༒
Чуе было нормально. Просто очень хотелось спать: долгий перелёт, долгая дорога, сбитые ступни за походами по городу... и так далее. Чуя встретился с подушкой раньше привычного. Собирался попросить, но из-за накатившей усталости потребовал соседа по комнате использовать наушники. Сосед ляпнул шутку про отсос, но накрыл уши круглыми наушниками. Не хватало ещё неожиданно проснуться от стонов из порно. На том спасибо. Впрочем, Чуя всё равно вскоре проснулся не по своей воле. От звонка. Он недовольно простонал и стянул телефон. Приподнявшись, он наскоро протёр лицо свободной ладонью и изучил экран. — Какого чёрта мне звонит олень-Оскар? — сонно прохрипел он, хмуря брови. — Не знаю, может, хочет к тебе в постель. Чуя посмотрел на соседа, отвечая ему средним пальцем. И принял звонок. Правда, его встретило молчание, и Чуя забыл, что как-бы он и должен обозначить, что звонок принят. — Какого чёрта тебе надо? — Вау... — ответил Осаму. — А мне донесли, что ты искал меня. Какие-то, получается, просчёты... — А-а... — протянул Чуя и цыкнул. — Я забыл. Забыл, что с этого номера звонишь ты. — Пока своего телефона у меня нет... — Всё-всё, я вспомнил. Осаму оставил паузу, за которую Чуя протёр лицо ещё раз. — Звучишь сонно. — Да, — Чуя кивнул и расплылся в непроизвольном зевке. — Я спал. Устал с дороги. — Ясно. Чуя вздохнул и помолчал тоже. Как-то не складывался разговор. — Как ты там? — В порядке, — ответил Осаму. Чуя покивал. — Сам как? Чуя набрал воздуха, чтобы ответить, но осёкся и широко раскрытыми глазами уставился в пространство. Он вспомнил, как поднялся с кровати, как послал соседа и бросился в ванную, закрываясь, он уже по пути набирал номер... — Ты тут? — Да, — отозвался Чуя, не меняя выражения лица. — Да. Ага. — Это ответ на вопрос: "как сам?"? — Да?.. Динамик зашуршал, будто Осаму убрал телефон, проезжая микрофоном по одеялу. Чуя смотрел в никуда. В момент он просто поломал брови и покачал головой: "нет-нет-нет...". — На вечеринку подбросишь? — Нет... — Чуя осёкся и вернулся к телефонному разговору: — Что? Осаму вздохнул. — Мозг ещё не проснулся, да? — Угу, — Чуя прикрыл глаза и покивал, пусть Осаму не видел. — Да, немного... туплю. Он усмехнулся, и Осаму протяжно выдул воздух. — Подбросишь завтра на вечеринку? — Ты идёшь? — нахмурился Чуя. — Мы, — поправил Осаму. — Но я... я вообще-то не планировал. — Не планировал... что? — Осаму почему-то говорил с укором. — Разговаривать со мной? — В смысле? — Я говорю, что завтра мы едем на вечеринку, чтобы поговорить там о наших отношениях. — Почему там? — Потому что я так сказал. Ещё вопросы? Чуя прикрыл глаза и вдохнул. Осаму звучал ровно так же, как когда требовал Лиама заткнуться. Он типа... уже всё решил. Это типа... было горячо. В том тоне, которым он просто выпалил необязательность искать "причины" делать это там. Не "почему", а потому что он так сказал. — Я зайду за тобой, — ответил Чуя. — Круто. Осаму сбросил вызов первым. Рука с телефоном безвольно упала на кровать, Чуя продолжил потеряно смотреть перед собой. — Надеюсь твой парень сказал, что нашёл место, где вы можете потрахаться, и оно точно не здесь. Чуя посмотрел на соседа и хмыкнул. — Надеюсь, ты дрочишь молча.༒
Чуя сощурился, глядя в зеркало. Он вспомнил, как тщательно собирался на ту вечеринку, где они с Дазаем развлеклись в ванной. Неужели он правда так запаривался тогда над внешним видом? В любом случае. Он поправился: затянул ремень, чтобы чёрные джинсы не спали с него, и расправил безразмерный чёрный худак. Нормально. Он прошёл к столу и закинулся обезболом. Что-то ещё? Телефон и кошелёк. Всё. Всё было в порядке, пока он добирался до комнаты Дазая. Он поставил в голове пометку заехать в магазин за водой и сигаретами, но не слишком размышлял об этом. Просто ему нужна вода и сигареты, вода и сигареты, вода и... Чуя вздрогнул, добравшись до двери. Он вздрогнул, внезапно вспомнив... Он вмазался вчера. Перед сном. А после Осаму, типа, спросил "как сам?", и Чуя узнал, что у совести чертовски острые зубы. Чуя прочистил горло и постучал. Он выдул воздух, пока ждал ответа, и осознал, что делал то же самое и в прошлый раз, и в первый, и вообще, делал ли он когда-то иначе? Осаму открыл дверь. Он выглядел просто в этой тёмно-синей рубашке, заправленной в тёмные джинсы, но для Накахары он всё же выглядел хорошо. — Как оно? — спросил Осаму. Чуя хмыкнул и улыбнулся. — Соскучился по тебе страшно. Осаму отвёл взгляд наверх и описал глазами нечто вроде круга. Он отлип от двери, бросая: — Взаимно, — и обратился к шкафу с обувью. — Пару секунд. Сменю тапки. — Я здесь, — машинально заверил Чуя. Сразу после хотелось хлопнуть себе по губам. Осаму поднял на него взгляд и просканировал. — Я вижу. Чуя протяжно выдул воздух, отворачиваясь в сторону. — В машине можно покурить? — собравшись, спросил Осаму. Чуя нахмурился. — Можно до и после. Дважды. Зачем прям там? — Просто спросил, — Осаму пожал плечом и прошёл первым. Чуя задержал ему вслед непонимающий взгляд. Вздохнув, прошёл за ним. Чуя бросил тачку на той парковке, которая принадлежала дому, а центру рядом с ним. Первая была свободнее. А вот на второй кого-то снова штрафовали, и Чуя не мог не усмехнуться, отмечая это. По приезде Осаму только и говорил, что ему нужно покурить. Он говорил это, когда Чуя парковался, когда они вышли из тачки, когда они зашли в дом, когда наполняли стаканы, и Чуя, вымотанный этим, уже через крик и ругательство, согласился. На задний двор. Осаму — наконец-то! — добрался до пачки и, прислонившись плечом к стене, подкуривал. — Тебе хотелось сигарету больше воздуха, — укорил недавнее поведение Чуя. — Плохие дни, — отмахнулся Осаму, вытягивая сигарету изо рта. — Месячные? Осаму усмехнулся и покачал головой. Он затянулся, и Чуя просто следил за этим. — Ты трезвый? — Осаму сбросил пепел, смотря в сторону. Чуя постучал пальцем по стакану с газировкой в своей руке. Мимолётно сложив губы, он пожал плечом. — Да, я трезв. — Как давно? — Осаму столкнул взгляды и поднял бровь. Чуя почувствовал, как внутри нарастает шар тревоги, как этот шар становится шире, шире, и скоро разорвёт его, лопаясь изнутри. Он сглотнул и покачался на месте. Осаму будто... испытывал его взглядом. Чуя ещё раз постучал по стакану и сделал глоток. — Давно, — ответил он, но содержимое рта не успело улизнуть в горло полностью, и он, усмехнувшись, подтёр подбородок. Осаму прыснул. — В такой рот много не положишь. — Хорошо, что у тебя не слишком много, да? Я-то знаю, что тебе нравится этот рот. — Я притворялся. Чуя поднял брови и сложил губы, бегая по лицу неверящим взглядом. Осаму закатил глаза и усмехнулся, качая головой. — Не важно, — отмахнулся он и затянулся. — Как скажешь... — протянул Чуя, снова качаясь на месте. Он сделал глоток из стакана, но чуть не подавился, потому что Осаму заговорил. — Ты принимал хоть что-то, пока мы были в Колорадо? Чуя поднял указательный палец, намекая подождать: надо было проглотить то, что встало поперёк. Он справился и прочистил горло, пытаясь вспомнить, как дышать всё-таки правильнее, раз ком внутри груди начал рассасываться. — Что? — Принимал что-то, пока мы были в Колорадо? — Решения, — улыбнулся Чуя. И да, он был прав. Решение признаться Дазаю в любви, решение поиметь его на кровати, решение отдать пакеты... И да, он понял, в чём вопрос. И... да, Осаму уточнил местоположение, так что ему не придётся врать. Пусть повторит ещё раз, и Чуе не придётся врать: он был чист в Колорадо. — Ну ты юморист... — посетовал Осаму. — А ты слишком хмурый... — Малыш, у меня жутчайшее похмелье, скажи спасибо, что я функционирую хотя бы так. — Воу. И с кем ты так надрался? Осаму смотрел в одну точку, но вскоре его глаза начали делать линии, и пауза закончилась. — Не важно. Ответь мне на вопрос серьёзнее, а то я от нервов съем свою сигарету. Чуя коротко усмехнулся. — Ты же знаешь. — Знаю, что? — Что я ничего не принимал, пока мы были в Колорадо— — А матерью своей поклянёшься? — Осаму посмотрел на Чую в упор, перебивая. Чуя застыл, смотря ему в глаза. Он какой-то мыслью понимал, как сильно сжаты его челюсти, и как он выдаётся низко опущенными бровями в желании приложить Дазая всего один раз, но чем-то таким тяжёлым, что поднималось бы с невероятным трудом. — Чего, блять?.. — Поклянись матерью, что не принимал, пока мы были в Колорадо. Чуя резким жестом смял пластиковый стакан в руке. Он не моргал, продолжая сверлить Дазая уничтожающим взглядом, в то время, как Осаму невинно поднял брови, смотря в ответ и хлопая ресницами. — Ты же знаешь, что у любви есть границы? — прошипел Чуя. — М? Что ты имеешь—? — Что ты обмудок, раз требуешь от меня это. Осаму выглядел удивлённым, даже приоткрыл рот. Он поморгал ещё немного, после затянулся и бросил остатки сигареты в деформированный стакан. Выдувая дым, он попытался сократить расстояние. Но Чуя резким жестом отпрянул, не сводя взгляда: — Не приближайся. Я въебу тебе по лицу, так что... лучше не приближайся. — За что? — Осаму поднял брови. — Ты... разве ты не любишь меня? — Люблю. — Но? — Но я сломаю тебе челюсть, если ты ещё хоть раз приплетёшь родителей к этому дерьму. — Значит... — Осаму вздохнул. — Значит, ты любишь меня не так сильно. Жаль... — Почему? Почему, Осаму? Зачем ты сказал это? Почему не... тест? Да что угодно, блять, почему ты сказал это?! — Потому что это всё ещё слова, — Осаму пожал плечами. — И... Я думаю, это не так много, это не так сложно, типа, просто слова, даже не проверить, но... мне важно знать, что я действительно важен тебе— Чуя резким движением выплеснул содержимое сжатого стакана Дазаю в лицо. Осаму замолчал и открыл рот. Придя в себя, ошарашенно смотрел на Чую. — Значит, послушай, — Чуя собрался сократить расстояние, но передумал, и пришлось просто повысить интонацию. — Я реально люблю тебя. Ты мне важен. Если тебе было недостаточно того, что я отдал тебе пакеты... — Ну, вообще-то— — Рот свой заткни! — крикнул Чуя. Так, что Осаму не стал спорить. Он просто вздохнул, продолжая побитым взглядом смотреть на Чую. — Если тебе этого было недостаточно... Я реально не знаю, как ещё мне доказать свои чувства. Но есть вещь, которую я знаю. Чуя подался ближе, и Осаму машинально попятился. — Я не стану клясться матерью, даже если от этих слов будет зависеть моя жизнь. Как думаешь, в каком моменте я имею в виду тебя? Я очень люблю тебя, но если это — то, что тебе нужно, чтобы мы снова были вместе... Он выпрямился, чуть отходя, и договорил: — Свободен. После вернулся в дом. Осаму проводил его растерянным взглядом, но перестал разыгрывать это, когда дверь хлопнула. Он выпрямился и стёр липкие подтёки газировки с лица. Смотря в сторону, куда ушёл Чуя, он усмехнулся, задерживая улыбку: — Молодец.༒
Осаму нашёл Чую в доме за стойкой, собранной из кухонных тумбой. Он сидел с новым стаканом, и Осаму был уверен, что там — газировка. Чуя листал что-то в телефоне, и Осаму не был уверен, что это — телефонная книжка. Осаму подошёл ближе, выдавая себя, и Чуя поднял взгляд. Чуя зажевал щёку, просканировав Дазая, и какое-то время молчал. Осаму ждал, просто чтобы заговорить одновременно. — Какого ещё чёрта тебе от меня—? — Могу отсосать тебе прям здесь? Он провернул это удачно: Чуя ошеломлённо замолчал. Он нажал на кнопку блокировки и отложил телефон, не сводя взгляда с Дазая. — Что? — Пообщаемся? — Осаму прошёл, огибая стойку, к месту рядом с Чуей. — Могу присесть здесь? — Ты сказал не это, — как-то замедленно сказал Чуя. — А что я сказал? — Осаму вскинул брови, отодвигая себе барный стул, и приземлился лицом к Чуе. — Раз слышал, чё переспрашиваешь? Он улыбнулся, но эмоцию Чуя не вернул. — Осаму... — М? — Съебись отсюда или съебу я. Осаму смочил губы и отвёл взгляд. Что ж, это вышло хорошо, но слишком хорошо, лучше, чем он мог бы предположить... так что Чуя теперь настроен к нему действительно враждебно. — Дай мне пару минут? — Осаму столкнул взгляды. Чуя просканировал его и едва заметно кивнул. — Спасибо. Значит... вот в чём дело. Я тебя проверял. — Тормози. Осаму замолчал и нахмурился. — Достаточно. Свободен. — Двух минут не прошло, — поспорил Осаму. — Ага, — Чуя отставил стакан и поднялся. — Но мне достаточно. Катись. Он начал уходить, и Осаму поймал его за запястье. Получив внимание, он поднял брови. — Ты думаешь, я был серьёзен? Ты считаешь, я такой человек? — Я считаю, что уже примерно полчаса я пытаюсь убедить себя, что мне теперь похер, какой ты человек. Чуя собрался уйти, и Осаму захлопнул веки. — Прости! — он выкрикнул, только после этого разлепляя веки. Чуя стоял возле барного стула, на котором расположился Осаму, и из-за разницы положений смотрел свысока, сильно вниз, чтобы видеть эти бессовестные карие глаза. — Прости, — повторил Осаму. — Я знал, что подло играть на этом. — Подлец, — Чуя склонился, чтобы прошептал это прямо в лицо, и выпрямился обратно. — Но я знал, что ты не сделаешь этого! Чуя поломал брови, смотря в глаза, и промолчал. — Я... Я проверял твоё мышление. Наркоман пойдёт на всё, чтобы убедить. Ты не проебал свои ценности. Чуя ответил после паузы, которую разбивал приглушённый шум трещащих колонок из соседних комнат. — Охуительно. Я сейчас лопну от счастья, что прошёл твою грёбаную проверку. Доволен? Он снова рыпнулся в сторону, но Осаму держал. — Эй. Да, я переборщил, но... Но мне реально важно было знать, пойдёшь ты на это или нет. — Узнал? Круто. — Чуя! — Осаму поднялся, не отпуская его пойманную руку, и поравнялся лицом к лицу. — Прости меня. Это было бесчестно. Я виноват перед тобой. — Чё ты хочешь? — Чуя нахмурился. Осаму намекающе поднял брови, повторяя: — Прости меня? Чуя сложил губы и смерил его взглядом. Он помолчал, после смочил губы. — Предложение в силе? — М? — То, что ты сказал, когда нарисовался, — пояснив, Чуя делано осмотрелся. — Прям здесь, конечно, не самый лучший вариант. Просто уйдём куда-то. Осаму усмехнулся. — Ты серьёзно? Чуя вскинул брови, из-под полуприкрытых век рассматривая его лицо. Он промолчал, и Осаму сложил вывод самостоятельно: — Ты простишь меня за минет? Чуя сложил губы и пожал плечом. — А чё? Это слишком много или? Осаму рассмеялся, и Чуя расплылся в улыбке, изучая его. Чуя влюблённо пялился, когда Осаму наклонил голову в порыве смеха, и его волосы посыпались следом. Чуя, рассматривая Дазая, протяжно вдохнул от жгучего желания быть с ним прямо сейчас. Он рассматривал его с придыханием. Пока они не перебрались в центр. Оказавшись в мужском туалете, Чуя поймал Дазая за запястье и потянул в кабинку. Осаму едва успел закрыться — Чуя требовательно развернул его лицом к себе. Чуя бегал глазами и совсем не мог дышать нормально. Осаму остановил ладони на его бёдрах и вжал в стенку; та коротко затряслась от веса и скорости. Чуя держал ладони на плечах, смотря в глаза, его разрывало от собственных мыслей, от пошлости в карих глазах, от беспонтовости их местонахождения. Он посыпался и смочил губы, когда Осаму, не разрывая зрительного контакта, рывками расстегнул ремень. Чуя укусил нижнюю губу, не выпуская, когда глазами бегал от лица Дазая вниз. Его заводила эта самоуверенность. Для убедительности в своей уверенности Осаму коротко дёрнул бровью. Чуя хмыкнул и потянулся за поцелуем, но Осаму увернулся. Осаму быстро стянул джинсы вниз и встал на колени. Он не стал медлить, он сходу вобрал член в рот, создавая вакуум, проворачивая те непроизвольные движениям языком; он придерживал пальцами у основания и заглатывал больше половины уже спустя полторы минуты. Чуя потерялся с самыми первыми движениями, он запрокинул голову, давясь поднятым из живота напряжением; стенка за ним затряслась после встречи с затылком. Осаму разогнался быстро, и Чуе оставалось только держать в себе всю разрывающую его изнутри похоть. Чуя не открывал глаз, он стал шуметь, и ругал себя за это, они, чёрт возьми, в общественном туалете! Он вцепился зубами в ребро ладони, пока вторая рука ползла к его обожаемым каштановым волосам. Он собрал волосы в кулак, и Осаму простонал, продолжая позволять члену скользить глубоко в горло. Чуя почувствовал тот разряд от члена по всему телу и вздрогнул, неожиданно даже для себя самого, тихо ругаясь. Его ноги точно дёрнулись, чудом продолжив держать Чую, когда Осаму повторил оба — глотать и стонать, глотать и стонать... — манёвра. Чуя уже закатывал глаза и подавлял внутренний скулёж, когда отвёл руку от лица и опустил голову. Собранные на затылке волосы он чуть отпустил, и Осаму обратил на него внимание, отвлекаясь от набранной скорости. — Я так сильно соскучился по тебе... — выдохнул Чуя. Осаму, вроде, попытался улыбнуться, просто, наверное, было не самое удобное для этого время. Он убрал ладони от бёдер и сложил их на свои, держа взгляд наверху. Он немного сдал назад, и теперь это было сложнее без поддержки пальцами, но он напрягал челюсть, после он медленно подавался вперёд, чтобы Чуя видел, как его член пропадает у него во рту. Жесты оставляли за собой склизкий отзвук погружающегося в обилие слюны члена. Чуя начал жевать нижнюю губу, наблюдая, пока Осаму опускался достаточно, чтобы принять глубже. Осаму поднял ладонь и придавил себе горло. Он шумно дышал через нос, небольшая кабинка с успехом разносила это эхом. Он снова ускорился и прикрыл глаза. Чуя заметил это, и это было последнее, что он заметил, он запрокинул голову, снова впечатываясь затылком, и неконтролируемо прошептал. — Я люблю тебя... Да, сейчас. А что? Чуя рассыпался от жеста: теперь влажный член проникал в непростительно узкое пространство, и это давило на виски, это разбивало так же сильно, как тот факт, что Дазаю не требуются руки, это всё ещё был Осаму, это разбивало, Чуя был не в адеквате, Чуя задыхался, Чуя был разбит... Чуя укусил ребро ладони слова, кончая. Он старался не быть громким и надеялся, что это получилось. Он расплылся, как желе, благодаря стенку, что придержала его. Осаму поднялся и поравнялся с лицом, и Чуя, смотря на него, устало хмыкнул. Осаму прочистил горло, пальцами вдавливая шею в "только он поймёт, каких" местах. — Я прощён? — откашлявшись ещё раз, спросил он. Чуя помедлил и поводил взглядом по лицу. — Мы вместе? Осаму улыбнулся, рассматривая желеобразное положение Накахары. — Из-за меня ты сейчас растёкся по стенке. Чуя поднял бровь, и Осаму продолжил. — Чёрт, походу, я уничтожаю тебя... Уверен, что хочешь продолжить отношения? — он усмехнулся. И Чуя лениво усмехнулся в ответ. Он притянул Дазая к себе за ворот синей рубашки, но остановил возле лица, чтобы прошептать: — Да. Ты делаешь это. Ты такой подлец... Осаму прыснул, смотря в глаза. И сразу ответил на поцелуй, когда Чуя прижал его к губам тем же положением. Он отвечал, лаская губы, но в момент шумно вдохнул через нос, и его руки поползли по бёдрам, поднимаясь к талии... он ускорил поцелуй, и Чуя прекрасно понимал его. Чуя отпустил воротник, его ладони упали к джинсам, и он быстро разобрался с ремнём Дазая, отодвигая одежду вниз. Осаму шумел и отчаянно стремился ближе, когда Чуя начал ласкать его рукой. Он с цокающим отзвуком разорвал поцелуй и проследил, опуская голову вниз. Чуя не сводил с него глаз, ускоряя движения ладони на его члене. Он был заинтересованным в его реакции и снова кусал нижнюю губу. Осаму, вообще-то, тоже делал это, но чтобы подавлять выдохи и стоны. Он столкнул взгляды, и Чуя неплохо испугался, что в таком положении может возбудиться снова, спустя, типа, пару минут, Осаму обязательно заведёт его, если будет таким, пока смотрит так. Чуя чувствовал, как потёк Осаму, пока отсасывал ему, потому движения быстро набрали свои обороты. Приближаясь к оргазму, Осаму подался вперёд, вышёптывая в губы: — Я тебя тоже... очень люблю... Да, тоже сейчас. Он столкнул губы, кончая. И им обоим нужно было отдышаться. Осаму привёл себя в порядок с помощью туалетной бумаги. Он отвлёкся от ведра, поворачиваясь к Чуе, когда усмехнулся и сказал: — Это правда. Я реально люблю тебя. Чуя улыбнулся и пожал плечом. — Так и я не пиздел... Осаму посмеялся, но снова приложил руку к шее, потирая ладонью. — Так... ладно. С этим разобрались. Я люблю тебя и... воду, чёрт, я мечтаю о воде прямо сейчас, моё горло меня ненавидит. Чуя загорелся, даже не успевая осознать мысль, и выпалил: — Чёрт, точно! — он цыкнул, качая головой. — Я хотел заехать за водой и сигами... Он непроизвольно начал понижать интонацию на последнем слоге последнего слова. Он слегка напугано посмотрел на Дазая, но... как выяснилось, его смутил не факт курения. Осаму хмурился, рассматривая Чую. — Нахер тебе вода? — А? — Чуя поднял брови и непроизвольно улыбнулся, типа, попробуйте услышать этот вопрос вне контекста, действительно, зачем кому-то вода?.. — Тебя сушит? — Осаму, не меняя эмоции, приблизился. — Ты глотал что-то, из-за чего потом непростительно сушит? Не, я имею в виду, ты хотел заехать... до того, как мы доберёмся сюда. Почему? Чуя открыл рот, как рыба на суше. Он поморгал и смочил губы, потому что они высохли, потому что они сохнут, потому что они обменялись слюной, и она засохла, потому что сухость — это нечто абсолютно обыденное, с чего Осаму вообще решил, что Чуя вмазывался?! — Нет. — Что нет? — Я ничего не употреблял, что за... подозрения? Просто потому, что я собирался купить воды, ты адекватный?! — Просто из-за того, когда ты думал об этом... У тебя не было тогда, типа, причин думать о воде. — Ты меня подозреваешь в чём-то? — Чуя вскинул брови и сократил расстояние. — Сейчас, когда я уже сказал, что ничего не принимал? Серьёзно? Ты только что говорил, что любишь меня, нет, мне послышалось? — Просто... странно. — Странно, что ты говоришь, что любишь меня, а потом — такие вещи. Осаму вздохнул и обвил руки вокруг талии, притягивая Чую к себе. — Прости, малыш. Я перенервничал. Я загоняюсь, когда ты говоришь так. — А я загоняюсь, когда ты бухаешь непонятно где, — выпалил Чуя, смотря в глаза. Осаму выглядел удивлённым и промолчал. — И потом тебя вполне обоснованно сушит, да? Осаму бегал глазами, и Чуя уже пожалел, что сказал это. Да, пусть оно мучало его, да, он был обеспокоен, но это было действительно резко. В лоб. Лучшая защита — нападение, вроде, да? Осаму ведь чуть не пронюхал, что Чуя сорвался вчера. — Хочешь поговорить о том, где я был вчера? — Осаму вернул себе лицо, но распустил руки. — Ну... Если мне выпадет честь, узнать, — Чуя пожал плечом, продолжая выражать пренебрежение, когда уже точно хватит-хватит-хватит... — Окей. Тогда... приходи в себя. И встретимся в доме. Возле кулера. — Осаму прошёл к выходу, договаривая: — Мне нужно позвонить, я задержусь. — Мы чё, вернёмся поодиночке? — Чуя нахмурился, провожая Дазая взглядом. Осаму, разворачиваясь, пожал плечом и сложил губы. Вроде, выходит так. Чуя подавился воздухом и приподнял голову, качая её в отрицательном жесте, когда остался в кабинке один.༒
Чуя вернулся в дом и набрал себе ещё стакан газировки. Он нахмурился, повторно воспроизводя то, что сказал Осаму. С какого кирпича и кому он собрался звонить? Это дошло до Накахары действительно неожиданно, и он, не преставая хмуриться, с подозрением отпил из стакана. Он облизнулся, чувствуя наплыв волнения, откуда-то со стороны рук, оттуда он разошёлся по всему телу и в мозг. Казалось, дрожали вены, их хотелось почесать, возможно, ногтями, расчёсывая предплечья в кровь, хотелось добраться до скрытых вен и что-то сделать, что-то, чтобы перестать чувствовать это. Чуя беспомощно выдул воздух и осмотрелся: Дазай ещё не подошёл, хотя вот — кулер — их место встречи. Чуя снова дробился внезапной, но ноющей вспышкой боли, сопровождающей скуление организма, сколько можно быть чистым, набери барыге, набери ему... Чуя выдул воздух и постучал по стакану. Он подвёл его к губами, чтобы немного выпить, но чуть не подавился: у незнакомой девушки чрезмерно много энергии, — интересно, под чем она, — она нарушила одиночество Накахары совершенно бессовестным мазком по плечу и прошла к кулеру, что огрёб от её маникюрной ладонью сверху. — Привет! Я вижу, что твой стакан красный, но там газировка, да, так ведь, я видела тебя у графина с газировкой... — она рассмеялась, прерываясь на секунды. — Прости, если я говорю слишком много и слишком быстро, просто хочу знать, пьёшь ли ты газировку?.. — Я занят. Она подняла брови и осмотрела ничего не делающего Чую. — Прямо сейчас? Чуя вздохнул, поясняя: — Всё время. Я жду своего партнёра, у меня нет желания разговаривать с кем-то ещё. — он помедлил, но договорил: — Без обид. — А-а-а-а... ты об этом. Я поняла! Я поняла... — она выглядела слегка потерянной и перевела взгляд, смущённо обращаясь в сторону: — Мне нужна помощь... И Чуя нахмурился, смотря туда же, откуда к ним подходил незнакомый парень. Тот поравнялся и протянул ладонь, Чуе, правда, пришлось перебросить стакан, чтобы ответить на рукопожатие. Незнакомец задержал сплетение и подался ближе, переходя на шёпот: — Граммы делить умеешь? Он отстранился и распустил ладони, но Чуя насторожено смотрел в ответ и молчал. — Нам нужна помощь трезвого человека, — продолжил незнакомец. — Мы поделимся. Ты ведь трезвый? Да, от него несло алкоголем, но Чуя слишком не туп, чтобы не понять в чём дело, помимо этого. Незнакомцы просто объёбанные уже, и им страшно за передоз от порошка. Это правильно. Им стоит бояться. Но сами они уже не в состоянии позаботься о себе. Чуя вдохнул и побил стакан пальцем. — Я не пью, поэтому... да, трезвый, — это всё, что он ответил. Девушка вопросительно посмотрела на парня. Тот, усмехнувшись ей, снова обратился к Чуе. — Расслабиться не хочешь? За наш счёт ведь. Чуя покачал головой. Набери барыге... Чуя качнул головой ещё раз, отгоняя эти мысли, он не может поступить так, пока Осаму..."Я реально люблю тебя"
Чуя фыркнул, его тело протяжно ныло, вены, вены, почеши вены, набери барыге, но он покачал головой ещё раз и поочерёдно побросал взгляды на незнакомцев, имеющих вес. — Нет, — сказал он. — Нет, херня затея, ребят. Я не юзаю порошки. Незнакомец усмехнулся и смерил его взглядом. — Значит, попробуешь. Тебе каждый день предлагают? — Мне каждый день предлагают вломить по первое число за мысли попробовать, — улыбнувшись, покивал Чуя. Собеседник усмехнулся. — Мы никому не скажем. Чуя смотрел на него, внезапно длительно втягивая воздух. Тело обижено скулило, его ломало не так сильно, как могло бы, потому что он вмазывался вчера, но это было неприятно в той степени, в какой он уже задумывался набрать барыге, это было плохо, это было бесчестно по отношению к Дазаю... Который, впрочем, тоже был бесчестным совсем недавно. Чуя отстучал ритм по стакану, и незнакомец следил за этим с улыбкой, Чую разрывало желанием пойти с ними, в то же время, он не хотел, совсем не хотел подставлять Дазая, он действительно его любит, просто ломка, эта ломка, эти мысли, эта возможность, чёрт, мозг Накахары был в тумане, в плотном тумане... — Давайте постоим здесь пару минут. — М? — Я... жду своего парня. И, если он за это время придёт, мы с ним уходим, а вы — ищете какого-то другого трезвенника, окей? — Но если он не придёт? Чуя принялся кусать нижнюю губу, он тискал её зубами, перекатывая, он вонзался чуть сильнее, когда кто-либо проходил возле кулера, он провожал взглядом, и он, кажется, хотел дотянуть до момента, в котором Осаму не подошёл. — К чёрту, — выпалил Чуя, смотря в глаза незнакомцу, хотя прошло не слишком много. — Я в деле. Незнакомец улыбнулся, сократив расстояние, он снова понизил тон. — Встретимся на заднем дворе. Проведи даму, ладно? — Окей. Он ушёл, и Чуя понял, к чему был тот расход, он понимал, что, будь они втроем, их бы быстро поймали и зашвырнули, и он имеет в виду, что быть выкинутым в участок на мелочный срок — это лучший случай, никто бы не хотел знать, где ещё они могли оказаться в таком раскладе. Чуя посмотрел на девушку, и, чёрт, она уже вообще не в себе, ей бы, на самом деле, уже пить сок и заказывать такси... Но он кивнул ей в сторону, намекая пройти вместе. Его ж обязанность. Они встретились на заднем дворе, но это было быстро, незнакомец был по-тупому нервным и всё время оглядывался, Чуя даже пнул его в плечо, чтобы взял себя в руки. Они быстро добрались до центра, и Чуе было похер, почему они выбирают женский туалет, просто было забавно, что он уже побывал в обоих, и смешно с этих перебежек центр — дом. Крышка унитаза хлопнула слишком громко, Чуя зажмурил глаз, но комментировала звук только девушка. Места было вменяемо, нормально, просто тот, кто не вмещался, должен был стоять у двери, чтобы не разнести драгоценный порошок в воздух своим дыханием. Чуя стучал банковской картой, выстраивая дороги, одновременно с этим отстраняясь подальше, чтобы не дышать, не разносить. Он строил и уступал, он сидел у двери первым, наблюдая за движениями девушки и за тем, как парень отодвигался, поднимая голову наверх, чтобы не дышать в ту сторону. Чуя наблюдал и запоминал, он понимал, что происходит, он ждал своей очереди, он понимал, что собирается вмазаться покруче, чем когда-либо ранее, но избитый организм только радостно вопил, предвкушая это. Он нашарил кошелёк, и был благодарен себе, что не набрал барыге, иначе у него бы не осталось налички, а так... ему было, что скрутить. Он прикрыл ноздрю, склоняясь ниже, и движение головы было действительно резким и быстрым, казалось, прошла секунда, но мозг был атакован непривычным приливом сразу. Он выпрямился с широко раскрытыми глазами и медленно расплылся в улыбке, в голове голове крутилось только "вау", пока эта резкая вспышка заполоняла мозг чувством, ранее ему неизвестным, но таким чертовски приятным, что Чуя запрокинул голову и подёргал нос, чтобы из ноздри точно ничего не посыпалось обратно, чтобы втянуть абсолютно всё, это был яркий и внезапный приход, почти мгновенный, и это было немного странно, но нормально, типа, Чуя быстро согласился с этим. Теперь Чуя открыто усмехался, потерянным и ошарашенным взглядом отвечая незнакомцам, неужели он правда собирался отказаться от этого?.. Вот придурок... Чуя делил граммы, оборачиваясь на вопросы, и внезапно понял, что не знает имён соучастников, сразу после он понял, что ему так на это плевать, как ни на что никогда не было плевать, ему похер, как их зовут, типа, спасибо, что показали это, но том и раздружились. О, это была его очередь сидеть возле двери, но он поднял указательный палец, чтобы поспорить тем, что он делит, он строит, и ему, по идее, за это полагается... немного больше и разрешение забыть о существовании совести? Что-то типа того, он ведь здесь главный, перепуганные незнакомцы могли бы до сих шататься в поисках кого-то, либо уже корчились от передоза, так что, не-а, Чуя имеет права. После следующей снюханной дороги Чуя запрокинул голову, прижимая к носу тыльную сторону ладони. Он прикрыл глаза, сильнее вдавливая ладонь, после шумно тянул воздух, как-бы требуя раствориться по слизистой полностью. Он неизменно потеряно усмехнулся, смотря на незнакомца рядом, его расплющило в что-то вязкое, и ему было хорошо, действительно хорошо, это так, будто у него выросли крылья, и он полетит, не прямо сейчас, просто имеет возможность сделать это, и это было круто, это заставляло думать о повторении, но он всё же уступил и поменялся, отползая к двери. В момент Чуя пялился в потолок после уничтоженной дороги, и он просто какой-то мыслью подумал о потолке как таковом, вроде, вот линии, на которых держится дверь, но сама встроенная дверь не доходит до потолка, это, знаете, странно, зачем ставить дверь, если она, по сути, похожа на фанерный лист, приставленный к дыре, кто-то проводил это сравнение? В момент Чуя поразмышлял и о том, как странно стоять на коленях перед закрытым крышкой унитазом. Прикинь, тут топчутся, там, где ты стоишь коленями... Это грязь, это была грязь, Чуя опустился в грязь, он сидел у двери и с осознанием открыл рот. Он в грязи, он на дне, он опустился в грязь, на дно, он в грязи, здесь грязно, внутри дурь, это грязь, чёрт, где Осаму, что будет, если он узнает, чёрт, о чёрт... Чуя непроизвольно поломал брови и слегка запрокинул голову, ругаясь на выдохе, что теперь будет, зачем он сделал это, зачем он опустился в грязь, что он тут делает, где Осаму?.. Чуя покачал головой, не меняя побитого выражения лица, и выругался снова. Он сидел задницей на полу, пол в общественном туалете грязный, вокруг грязь, это грязно, грязно, что он сделал... Чуя чувствовал себя так, словно он был под одеялом, старающимся укрыть его от дурных мыслей, было тепло, не жарко, тело омывалось океаном, всё было хорошо, хорошо, ровно до момента, когда Чуя вспомнил, как дрочил, обнимая одеяло, он думал о Дазае, он хотел быть рядом с ним, он обещал ему... Чую всё же атаковали эти мысли, пробираясь сквозь невъебический приход, и он попытался перевести дыхание, но его в этом перебили: он молниеносно посмотрел на дверь. Женский голос был недовольным, а момент появления — неудачным: единственная в кабинке девушка была занята. Возле двери сидел Чуя, это его очередь не мешать и не занимать расстояние. Он, оценив полную занятость девушки в одной с ним кабинке, ответил сам: — Прости, малышка. Ничем не можем тебе помочь. — Ты ещё и мужик. Чуя посмеялся и непроизвольно устроился на стене, сильно склоняя голову к плечу и лениво прикрывая глаза. — Прости, малышка... — Я вижу, что ты сидишь на полу, остальные кабинки реально заняты, дай мне сходить в туалет, серьёзно, имей совесть. — Я здесь не один. Эй, я же сказал, что мы не... Он не договорил, потому что она треснула по двери, и это вышло действительно громко. — Воу... Не злись так, мы реально не можем просто... уйти. Унитаз, вообще-то занят, это не так просто и не так быстро подчистить. — Я хочу в туалет! — Ясненько, но я не фанат дождей. Она подавилась воздухом и хлопнула по двери снова. — Хамло. — Сходи в мужской, не мотай нервы, раз и тут, и в других — занято. — Ох, в мужской?! Да, конечно... и будет просто ахренительно, если никто не попытается изнасиловать меня прям на пороге! Чуя поднял голову и смотрел на дверь. Он покрутил скрученную купюру в руках, после быстро раскрыл кошелёк и бросил её туда сверху, не вдаваясь и не пытаясь сделать что-то с неправильным состоянием. — Проводить? — спросил он у двери. — В смысле?.. — Ну, раз там так опасно. Побуду твоим охранником. Это максимум, потому что мы реально не можем выйти и уступить прямо сейчас, понимаешь? — Ммм. Так и будешь болтать со мной через дверь? Чуя усмехнулся, шмыгнул носом, после тиская его двумя пальцами. Он поднялся с трудностями, затолкал кошелёк и посмотрел на происходящее рядом с построенными им дорогами. Эти двое прекрасно справлялись с ними и время от времени стремились друг к другу, ласкаясь. Они ворковали рядом с аккуратно выведенными белыми линиями, и Чуя решил... даже не предупреждать их о своём уходе. Да, было круто, на этом распрощаемся. Чуя, разве что, едва выскользнув за пределы, быстро закрыл за собой дверь, чтобы незнакомка не поймала их. Это вышло машинально, у незнакомки не было, типа, полицейской формы, но и выдаваться в деяниях не хотелось. Он жестом руки предложил пойти к выходу и улыбнулся. Он чувствовал себя уверенно, когда они вошли в мужской туалет. Там они, ожидаемо, подверглись взглядам, но Чуя скоро спросил, в чём нахрен дело, и не получил ответов: парни просто отвернулись делать свои дела дальше. Скрестив руки на груди, он привалился к стене рядом с кабинкой, в которую проводил незнакомку. До него — точнее до факта его спутницы, приведённой сюда — докопался какой-то парень, и Чуя предложил набить ему ебало, но почему-то получил отказ, и парень свалил из туалета, даже не помыв руки. Когда она закончила, он поохранял её ещё немного возле раковин. Она была смущённой и коротко поблагодарила за сопровождение, отводя взгляд. Чуя ответил, что это не проблема. И придержал ей дверь, когда они выходили. Обернувшись, она улыбалась, и Чуя не мог не вернуть улыбку. Обмениваясь эмоцией, они вышли, Чуя — последним. Он всё ещё улыбался ей за пределами. После перевёл взгляд и улыбка слетела с лица начисто, на смену пришло такое яркое удивление, что незнакомка проследила за причиной и быстро ретировалась в сторону. Осаму держал стакан, второй рукой крутил древнюю штуку, именуемую телефоном, но, серьёзно, этот аппарат ещё нужно было откопать. Осаму крутил кнопочный аппарат, проворачивая пальцами, и Чуя понял, что означало позвонить. Окей, ему было с чего. Чуя осознал себя в сомнительном положении, выходящим из туалета с девушкой, и обмениваясь с ней улыбками, будто там они только что... — Я всё объясню! Осаму покивал. Но внезапным рывком облил Чую содержимым своего стакана, и Чуя открыл рот, чувствуя запах спирта слишком ярко и явно — от своего лица и худи. Он протёр глаза ладонями и разлепил веки, ошарашено смотря на Дазая. — Конечно. Как только отмоешься и высохнешь. Осаму развернулся и пошёл прочь. Чуя протёр лицо руками ещё раз и облизнул губы, привкус водки так себе, Чуя ведь не пьёт, он не пьёт нарочно, по своей воле, какого чёрта, Осаму, какого чёрта?! Чуя поднял голову, замечая, что он не планирует останавливаться. — Осаму! Он его проигнорировал. — Эй, Осаму, постой, я правда могу всё объяснить! Чуя огляделся машинально, после поспешил за Дазаем, находя себя за сравнением с псом, но похерам, он побежал за ним, и побежит ещё, если понадобится, он любит его, и, если кому-то принципиально... барк-барк, ага. Чуе пришлось буквально догонять его, ловить за плечо и разворачивать к себе: — Стой, подожди! Я могу понять, как это выглядит, просто дай мне объясниться. — О, Чуя, учитывая, сколько я наслушался за каникулы... я, блять, был готов поймать тебя с девушкой. Но это уже сатириазис, как думаешь, оба пола в небольшом промежутке... Ты альфач, да, не спорю. — У нас ничего не было! Ни-че-го! Я заждался тебя, и пошёл прогуляться до центра... она просто поймала меня и попросила проводить в мужской туалет, потому все кабинки в женском заняты... А вот ты что здесь делаешь, разве кулер стоит где-то тут, а?! — Лео видел, как ты уходил из дома с девушкой. "Пошёл прогуляться". Ещё оправдания? — Но!.. Чуя указал пальцем за спину, на дверь, из которой он вышел сейчас, после указательный палец дёрнулся в сторону двери туалета, из которого он вышел раньше... Чуя подвис, он действительно уходили из дома с девушкой, но другой, не той, которую видел сейчас Осаму. Но Чуя не может сказать, что это разные девушки. О нет, не может, никак не может, ведь с той, первой, они были в туалете, и Чуя, блять, Чуя обнюхался с ними... — Но? — Осаму ожидающе поднял брови. — Ты сказал, у тебя есть объяснения. Дать тебе ещё немного времени на то, чтобы их придумать? — Нет-нет, стой, — Чуя выпрямился с решением: — Когда это было? — Когда было что? — нахмурился Осаму. — Когда Лео сказал тебе... что видел? Осаму задумчиво промычал и пожал плечом. — Типа, пару минут назад. Пересеклись с ним просто. И я вышел, чтобы проверить, потому что, вообще-то, не поверил ему— Да-да-да, это было отлично! Чуя подался вперёд, перебивая: — Вот! И что? Мне бы хватило этого времени на... то, что ты там додумал? Тебе ли, типа, не знать, ага. — и усмехнулся. Осаму промолчал, отводя взгляд. — Я тебе не скорострел и не надо приписывать мне... сатириазис. Я не болен и... я хочу только тебя. Я тебе верен. Клянусь. Осаму вздохнул и оставил паузу. Он покачался на месте, пока бесполезно крутил запястье с пустым теперь стаканом. Столкнул взгляды, он пожал плечом: — Докажи. — А? — Чуя нахмурился. — Как? Осаму оставил ещё одну паузу, после, расплываясь в улыбке, кивнул в сторону: — Поехали отсюда. — Что? — Чуя начал водить пальцем по воздуху, будто "указывая на одну вещь, потом на другую", чтобы вслух сдаться: — Я не успеваю состыковать это! Осаму обернулся, но продолжил идти спиной вперёд. — Догоняй. Помогу... состыковаться, — он подмигнул, и Чуя незапланированно открыл рот. И, конечно, он поспешил за ним. На улице было чертовски хорошо, Чуя думал об этом по пути к тачке, и не понимал, как давно на улице повисла такая хорошая погода, кажется, Чуя мог влюбиться в свежесть этого воздуха... а. Дурь. Он потянулся к двери водительского, когда открыл тачку, но Осаму перехватил руку за запястье, мгновенно получая внимание. — Я попросил доказать, что ты полон. Чуя нахмурился, разлепляя губы. Он поморгал и всё же переспросил: — Как? Осаму смочил губы и приблизился, отвечая: — Давай со мной на заднее, малыш, — после двинул к двери, первым забираясь в салон. Чуя проследил за ним глазами и открыто усмехнулся, уже заранее чувствуя волнение в животе: Осаму был дерзким, приглашая его развлечься в тачке. Чуя провернул язык во рту и подобрался к той части машины, плюхаясь на заднее. Он хлопнул дверь, поворачиваясь к Дазаю. — Если у вас действительно ничего не было, ты захочешь меня сейчас, — наконец пояснил свою идею Осаму. Чуя хмыкнул. — Это самое лёгкое предоставление доказательств в моей жизни. Осаму приблизился к лицу, и Чуя опустил взгляд, разлепляя губы. Он смотрел из-под полуприкрытых век. Осаму подался ближе, плавным движением подбирая его губы своими; получился короткий и чувственный щелчок, после — пауза. Осаму повторил это, они недолго сливались в поцелуе, который бросился треском слюны. Расстояние между лицами нагревалось, и Чуя чувствовал, как тянет внизу живота. О, Осаму совершенно зря сомневался, а Чуя был абсолютно честным — он заводит его, как по щелчку пальцев. Осаму поменял положение; послышался хруст обивки салона вслед передвижению. Он повёл ладонь по бедру Накахары, только носом касаясь его лица, он жарко дышал совсем близко. Он склонил голову, вплетая губы в поцелуй, который тоже не должен был затянуться, когда ладонью дополз по ремня и возился именно там, не опускаясь пальцами для проверки эрекции, ну, Чуя понял это, хотя в этом не было смысла, раз Осаму решил быть прямым в своих идеях. Поцелуй прервался как следующие, и Осаму отстранился, но Чуя, развалившийся уже на кресле, потянулся за ним и поймал за рубашку. Осаму только теперь опустил ладонь на его член, и Чуя едва не задохнулся, пытаясь ловить воздух ртом. Чуя усмехнулся со своей резкой реакции сам, но ему было лучше, чем когда-либо, пусть дело теперь не только в Дазае... Осаму вернулся к губам, наверное, он решил провернуть дразнящий манёвр снова. Они в самом деле мягко ласкали губы друг друга, но отстраниться в этот раз Чуя не позволил. Он втянул воздух носом и ускорил поцелуй, Осаму почти отодвинулся, но Чуя вцепился в него, и опалял выдохами кожу, было жарко, он перебирал губы в западающей страсти, он не позволял уйти, он заводил, чтобы Осаму сдался. Ещё немного, и он бы мог и постонать, чтобы Осаму совсем передумал уходить назад. Но в этом не было необходимости. Осаму шумно и коротко выдохнул через нос и больше не предпринимал попыток разорвать поцелуй, он отвечал с той же нарастающей страстью, и его дыхание было горячим, горячим, Чуя, кажется обжигался, было горячо, горячо до ожога... Чуя жутко завёлся, чем выдался в проблемах с дыханием, когда, чуть не задохнувшись, Осаму отодвинутся. Осаму усмехнулся и провёл тыльной стороной ладони по губам, качая головой. — Водкой от тебя несёт невозможно... Чуя взорвался смехом и поменял положение, потому что теперь ему было неудобно. — Не знаешь, по чьей вине? — он поднял бровь, продолжая улыбаться. — Ну... — Осаму пожал плечом. — А что мне было думать? Если бы тебе сейчас потребовалось больше времени... — Да дохуя, ага. Мне кроме тебя вообще никто не нужен. Мой член ни на кого, кроме тебя, и не встанет. — А он?.. — Осаму не продолжил. И Чуя поднял брови. Осаму укусил нижнюю губу и бегал взглядом вверх-вниз. — Показать? — с усмешкой уточнил Чуя. Осаму сглотнул, и, оказалось, Чуя попал в этом, просто Осаму решил вернуться к воняющей на весь салон водке. — Сначала это, — он начал стаскивать худи, и Чуя не слишком удобно выгнулся, чтобы это получилось. Осаму повесил худи на переднее кресло, расправляя... чтобы позволить высохнуть, ага. После обернулся к Чуе и смотрел ожидающе. Чуя поднял брови, потому что забыл, и Осаму намекнул бегающим взглядом. Чуя усмехнулся и смочил губы. Он приподнялся, разбираясь с собственным ремнём, он смотрел на Дазая, который следил за тем, как Чуя раздевается и освобождает себя сам. Чуя скатил джинсы и бельё до колен, после плюхнулся обратно. Даже как-то обидно, что Осаму пялился не на него, а на его член. Чуя был без верха и уже освободил себя ниже, но будто не имел должного к себе внимания, поэтому пришлось, пришлось пойти на уступку; он начал ласкать себя, не сводя глаз с Дазая, и теперь Осаму, задохнувшись, посмотрел в ответ. Чуя улыбнулся, но, смочив губы, быстро поджал их, и продолжил ласки. Осаму прерывисто выдохнул. Он побегал взглядом ещё немного и сократил расстояние, впиваясь в губы, он тискался и разорвал поцелуй громким шлепком, после вышёптывая. — Вставь его в меня. Я так соскучился... Чуя едва справился с тем, чтобы переспросить, действительно ли Осаму соскучился по его члену, а не по нему самому, и усмехнулся, уточняя: — До бардачка доползёшь? Осаму коленом пнул бедро Накахары, намекая собрать слишком широко расставленные ноги, чтобы открыть ему путь туда, куда он его послал: — Если пропустишь. Чуя хмыкнул, прижимая бедро ближе и отодвигаясь от расстояния между передними креслами. Туда уплыл Осаму, он тянулся к бардачку, и трудно сказать, нарочно ли он так выпячивал зад, но Чуя дёрнул бровями и смачно шлёпнул его ладонью, после вжимая пальцы. Ещё пожамкал. Так, между делом. Вернувшись, Осаму бросил на сиденье смазку и презерватив. Он выгнул бровь, возвращаясь к недавнему жесту: — Совесть будет? Чуя делано поднял брови и состроил задумчивое выражение лица, отвечая после паузы: — Впервые слышу... это что? — Оно и видно, — хмыкнул Осаму, пока его руки тянулись к собственному ремню. Чуя грел смазку в руках, пока Осаму раздевался. Дальше Осаму просто оседлал его бёдра, и Чуя успел удивлённо подавился воздухом от резкости жеста. Осаму сжал ладони на его плечах и выпрямился, как только в него проник первый палец. Чуя посмотрел наверх обеспокоенно: у них не было достаточно, если опустить, что Осаму мог бы делать это один или... один. Осаму улыбнулся, качая головой, и склонился для поцелуя. Теперь в салоне воняло ещё и водкой, но в остальном было так же жарко и душно, небольшой салон быстро пропитывается запахом тел. Осаму обливался духами, что теперь резонировали терпким ароматом в каждом уголке тачки. Он не снимал рубашку и просто приподнял её, собирая в ком, когда Чуя разогнался в растяжке и принялся трахать его пальцами. Чуя сжимал губы, наблюдая за ним, и успешно игнорировал ноющее от неудобного положения запястье, потому что он уже сейчас имел Дазая пальцами, и ему было не слишком важно, насколько для этого ему приходится выкручиваться. Осаму стонал, пусть старался делать это тихо, и в момент подался ближе, будто падая на Чую от набранной скорости. Он остановился, ладонью врезаясь в оголённое плечо Накахары, и жмурился; его губы едва смыкались. Осаму вообще-то сам решил, когда это закончится. "Прикольные у тебя пальцы, Чуя, но я соскучился по твоему члену, так что им придётся уступить, это время рокировки." Более того, Осаму вставил в себя сам, опускаясь. Он оседлал Чую, вырывая из Чуи длительное, довольное шипение сквозь зубы. Осаму совершил резкое движение, и тачка качнулась; он столкнул взгляды, усмехаясь. Чуя вернул эмоцию. Но улыбка быстро слетела с него, когда Осаму начал двигаться. Дазаю, такому высокому, было не слишком удобно так сгибаться, но это ведь его затея, а? Сначала Осаму просто ёрзал, и Чуя давился буквой "м". Осаму согнулся, дыша в шею Накахары, и теперь мог подниматься-опускаться. Он делал это, разгоняясь, и вскоре развязно и громко выдыхал в шею, дважды цепляя кожу губами, но не останавливаясь, не останавливаясь, он не хотел останавливаться, а Чуя просто плавился под ним, позволяя использовать его. Осаму упирался ладонью в кресло, второй отчаянно хватался за плечо Накахары, когда трахал себя сам его членом, когда не жалел колени, неприятно разъезжающиеся по обивке, он знал, что там останутся красные следы, колени саднило, но, чёрт, он действительно скучал по Чуе. Он влетел затылком в верх машины, и Чуя спросил, всё ли в порядке, но Осаму мысленно попросил его заткнуться, ему было слишком хорошо в момент, и этот глухой стук не стёр с него энтузиазма. Он, разве что, забрал у Накахары смазанный поцелуй, не слишком удачно, но ему было плевать, это единственное, на что он отвлёкся. Бёдра уже болели ломающей болью, колени жгло, а сердце выскакивало из груди, Осаму понимал, что вот-вот выбьется из сил совсем и ему придётся остановиться, но ему казалось, что сейчас совсем не время останавливаться. Он снова сгрёб рубашку в ком, чуть выпрямляясь, и на ухо выдал Чуе просьбу продолжить за него, но нихера не медлить. Чуя приподнял его за бёдра и уплыл вниз, расплываясь на кресле. Теперь Дазаю требовалось только держаться за Чую и он смог выпрямиться, пусть только насколько-то, с его всё ещё не машинно-трахательным ростом. Осаму держал ком из своей рубашки и кусал губы, второй ладонью цепляясь за Чую, который теперь, с разницей положений, был сравнительно дальше. Чуя был быстрым, очень быстрым, ведь Осаму требовал не медлить. Чуя отымел Дазая так, что он кончил без прикосновений. Чуя трахнул Дазая до того, чтобы его ноги всё ещё дрожали, когда они вернулись в кампус. Чуя проводил Дазая до его комнаты, о, потому что это пиздец, как романтично, и он не может пригласить его к себе из-за тупого гомофоба, с которым делит комнату, а в комнате Дазая — страдающий Оскар, который и не был особо похож на человека, когда пришёл Чуя, и поцапался с ним дерзкими словами, так что, коротко говоря, нахер их обоих. Чуя обвил ладони вокруг талии и притянул Дазая к себе. Осаму хмыкнул от такого бессовестного проявления чувств, но позволил. Правда, прошипел, когда Чуя решил ещё раз обратиться к его заднице... поясница ныла и была против тискательных движений. Осаму сложил ладони на плечи Накахары и улыбался ему. — Какие планы? Чуя задумчиво промычал. — Какие предложения? — Ты собирался проводить меня, оставить в комнате и уйти спать. Чуя усмехнулся и покивал: — Да, я... немного подзаебался. Сон — тоже круто звучит. — Не зря ты старше меня, — вздохнул Осаму, недовольно водя круги глазами. — Отличное развлечение для стариков. — Куда несёт твою молодую задницу? — Чуя с улыбкой поднял бровь. — В клуб. Чуя удивлённо поднял брови и промолчал. — Мы же... так и не потусовались нормально. Просто, думаю... сходить в душ, собраться и... — Осаму обратил внимание на Чую и с усмешкой переспросил: — Нет? Думаешь, херня идея? — Я такого не сказал... — задумчиво отозвался Чуя и зажевал щёку изнутри. Да, не сказал, но и не знал, хочет ли он куда-то тащиться в такое время. Странно, просто, что Осаму, который наверняка устал не меньше, вообще подумал об этом. Предложенное не звучит, как "побегать на коробке", а с вечеринки они только что вернулись, но если ему мало... Из размышлений Чую вытянул Оскар. Он вышел из комнаты с пакетом мусора и застыл, смотря на них. — Привет, — Осаму молниеносно выскользнул из рук Накахары. И Чуе это не понравилось. Он впёрся взглядом в карие глаза Оскара, подразумевая, что ему не понравилось, как среагировал на его появление Осаму. Ему не нравилось, как Оскар разговаривал с ним, не нравилось то, что Осаму болтал в тачке по дороге к аэропорту, ему не нравилось, как дружат Осаму и Оскар. И нет, Чуя понимал, что не слишком вежливо так открыто обниматься, тем более, перед человеком в таком состоянии, но почему его должно ебать его состояние, если он ведёт себя как придурок? — Чуя, да? Чуя сжал челюсти, его желваки заходили, скулы подпрыгнули. — Не помню, чтобы представлялся. — Похер, — Оскар шуршал пакетом, когда сократил расстояние и впёрся взглядом, который Чуя смог выдержать, о, в этом можно не сомневаться, он действительно долго и непоколебимо смотрел в ответ. Осаму стоял рядом и склонил голову набок. — Приятель "не помню, чтобы представлялся"... что с шарами? Осаму выглядел заинтересованным, рассматривая Чую. Он даже выпрямился и скрестил руки на груди. Тогда взгляд Накахары забегал. Чуя смотрел по сторонам, стараясь не крутиться, не крутиться. — Нихера интересного. — Да-да... — Оскар отстранился разглядывая лицо и кивнул: — Остатки порошка то с носа убери. На крыле. Вот здесь. Он даже показал нахождение. Чуя и закрутился, и выпрямился, и принялся бить по носу, чтобы стряхнуть лишнее, как оно могло там остаться, о нет, неужели это правда?.. Он отвернулся от Дазая и крутил головой, счищая нос, он тёр фалангой, он подтирал не только ту показанную область, надо было убрать всё, всё, что могло выдать его. — Там ничего не было, — услышал Чуя за своей спиной. — Идиот, блять. Чуя посмотрел ровно перед собой, не желая поворачиваться обратно. Что-то внутри оборвалось, и Чуя слышал протяжный писк извне, что-то давило на Чую, на его сознание, Чуя нюхал, и его поймали на этом... это было так плохо, что внезапно захотелось что-то — или кого-то — разнести, либо просто заорать, Чуя не мог выдержать этого напряжения, оно собиралось разорвать его изнутри. Он не повернулся и смотрел перед собой: — Я просто устал. — И поэтому выбрал наркотики? — Осаму звучал раздавленно, и Чуя резко захлопнул веки, не в силах нести ответственность за то, что сделал с ним. — Нет, нет, я... Я имею в виду, что я знал, что там ничего нет, мой мозг просто выключился— — Шары, — перебил Оскар. Чуя не смог разжать сцепленные челюсти. Он крутанулся на месте и резким выпадом вмазал Оскару в нос. Тот выругался и отшатнулся, теряя пакет с мусором. — Мать твою... — вздохнув, Осаму нарисовался рядом с Оскаром. Оскар смотрел на Чую, но, если он делал это ошарашенно после удара, Чуя сверлил в ответ ненавидящим и уничтожающим взглядом. — Идём, — сказал Осаму, подбирая пакет. — Вернёмся в комнату, я потом сам вынесу. Идём, живее, ничего, блять, ему не говори! Оскар отнял ладонь и поплёлся в комнату. Осаму с пакетом направлялся туда же, больше не смотря на Чую: — Идём. Мы не общаемся с наркоманами. — Осаму! — Чуя подался ближе. Осаму зашвырнул пакет в комнату и резко развернулся: — Уйди! В его глазах стояли слёзы, но он смотрел твёрдо. В то время, как Чуя, наблюдая за ним, ломал брови и всем видом выражал разбитость. — Осаму, пожалуйста... — Я устал, — перебил Осаму; по щеке потекла слеза, и он старался не моргать. — Я тоже устал, Чуя. Я просто устал. — Выслушай... — начал Чуя, но Осаму покачал головой и отвернулся. Осаму скрылся в комнате, но повернулся, чтобы закрыть дверь. Он шмыгнул и подтёр щёку, но, столкнув взгляды, говорил почти ровно. — Свободен. — Я переломаю тебе ноги, если ты ещё раз сюда придёшь! — крикнул Оскар, и Осаму обернулся на него. — Слышишь, ты, выходи сюда, чё прячешься?! Смелый такой?! Не заметно, вернись, договорим! — Чуя подался ближе, пытаясь хотя бы заглянуть в комнату. Но Осаму оттолкнул его и хлопнул дверью. Чуя разлепил губы, бегая взглядом по закрытой двери. Он прерывисто выдохнул и покачал головой, потупив взгляд перед собой. Совсем недавно ему казалось, что Дазай сможет спасти его. Или уже нет?