«теперь не верю ни в любовь, ни в романтику,
но те события я до сих пор помню.»
Январь выдался поистине морозным и снежным. Улицы города красиво переливались разноцветными огнями, а в воздухе витал запах прекрасного совместного будущего. Это было у Никиты; для Юры это был запах обычных холодных дней, тянувшихся ужасно долго. Нет, ему конечно было комфортно с Никитой. Но если для одного это был светлый этап, когда в январское утро у тебя внутри расцветают пионы; то для Юры это не значило совершенно ничего, это “ничего” он мог испытать с любым человеком. Эту разницу они предпочитали игнорировать, ведь им же не плохо вдвоём, а значит все в норме. Юра вернулся домой ближе к десяти утра и как бы ему не хотелось сделать свой приход более тихим, получилось не очень. Он сам не осознал, когда потерял счёт выпитого алкоголя и все, чего он сейчас хотел, это уснуть и проспать до вечера. Конечно, сейчас он был уже более-менее в состоянии, но похмелье будто просверливало голову насквозь. — Юра, что с тобой? — спросил Никита крайне обеспокоенным голосом, очень жаль что "виновник торжества" пока не видел его лица. Волосы его торчали в разные стороны, глаза были красные и слегка припухшие — Никита явно сегодня не спал, но ругаться он совершенно не хотел. Юра не любит скандалов, а значит они не нужны, верно? Если его не было ночь, значит он был занят чем-то важным, ему нужно развлекаться и тогда он точно не заскучает в отношениях. Они это не раз обсуждали и полностью друг другу доверяют. Почти. — Я так скучал по тебе, солнце... — растянуто и мягко начал Юра, а внутри Никиты словно полоснули ножом. Ноющая боль отозвалась где-то внутри, но он готов с ней мириться, лишь бы только слышать эту приторную лабуду. — Прости, что не брал трубку, зарядки было немного, а потом её совсем не стало. Но это точно в последний раз, все следующие выходные я полностью твой. Никиту разрывало изнутри, кто-то безжалостно рвал только что выросшие пионы и он был совершенно не против. Даже более того, он хотел чувствовать эту боль. Он сам убедил себя, что иначе нельзя: ничего, вырастут новые цветы на не зажитых ранах. Это болезнь и они оба заражены, но им хорошо. Они зависимы и не хотят выпутываться, заставляя все больше и больше теряться в бесконечной лозе красивых цветов. Это ли не любовь? Они готовы мириться и идти на компромисс, готовы верить в ложь и врать. Это ли не любовь? Рвать цветы и растить их заново, топтать чувства и убеждать себя, что все в порядке. Это вопрос времени. — "Мы обречены", — сказал наконец Юра, выбрав билеты на последний ряд в кинотеатре, ведь они же "пара". Юра все же уснул, прямо после покупки и Никита лишь укрыл его одеялом, ведь ему совсем не больно. Он совсем не хочет плакать. Совсем не хочет разборок. Признаться честно, он уже ничего не хочет. Месяц назад он бы мечтал видеться с Юрой каждый день, а что сейчас? Осколки от розовых очков больно полосуют его внутренности и каждый раз эта боль будет все сильнее, но это же норма? Обои они так и не переклеили, хотя были оба согласны, что этой квартире нужно было свежее дыхание в виде ремонта. Хотя сейчас Никиту уже не мучили эти обои, они просто дополняли атмосферу тошнотворности ситуации и напоминали о том, что без Юры здесь было бы совсем тяжело.***
Что есть измена? Нет, правда, что это? Никто ведь не ставит рамки и у каждого границы разные. А значит, что для одного — предательство, то для другого — ничего не значащая мелочь. Ну, или почти. Именно таким мнением руководствовался Юра в эту ночь. Это не измена, ведь не было чувств и любви, он даже имени ее точно назвать не мог. Он конечно изначально был совершенно против и даже планировал завязать с вечеринками, но не потому что устал или считал это чем-то неприемлемым. Совсем нет! Юра просто не хотел видеть грусть Никиты, терпеть его расстроенным было невыносимо. Как загнанный в подворотню котёнок. Паршиво! Это временно, чувства скоро появятся. Но даже если и не появятся, то уходить от Никиты было бы верхом дурости: он был как маяк в бушующем море вокруг. Он всегда ждёт, примет Юру и не будет ругаться. Поэтому он был готов мириться со всем, лишь бы сохранить эту “стабильность”. Всего пара поцелуев и только пальцы, а значит он не изменял. Юра просто удовлетворил потребность этой девушки, сам он этого не хотел. Отчасти. И никто бы не хотел повторения этого вечера. Отчасти. Совесть его начала мучить только когда он увидел четыре пропущенных от Никиты. Но звонить ему в четыре утра было, наверное, паршивой идеей, поэтому Юра воздержался от этого. — Я мудак, но ничего не могу с собой сделать, — внушал себе Юра, а внутри все скручивалось от осознания, что он наделал. Он внушил себе и Никите, что наполнен любовью, но что в итоге? Кому стало легче? — Юрочка... — простонала девушка, от ритмичных движений пальцев. Юра совершенно её не слушал, он был совершенно в другом месте. Вроде все, как всегда, но почему так гадко? И эта дешевая квартира, яркий запах перегара и сигарет, за стеной крики “друзей”, но все не так, как раньше. Утром он вернётся в квартиру с дешевыми обоями к «любимому» человеку и все по новой. Тупое чувство ноющей тоски сжимает сердце и бьет на поражение, знает слабые места и убивает, медленно и верно. — Юр... Ммм... Это кошмар, который не заканчивается. Это поезд, который едет по кругу. Это замкнутый круг и стоит отойти подальше — можно увидеть виселицу. На балконе сейчас прохладно, даже холодно. Январь никогда не был таким холодным или Юра все просто драматизирует? Да, так и есть. Куртка его была осенняя, поэтому и холодно. А все что он напридумывал — действие алкоголя. — Не хочешь встретиться на следующих выходных? — прошептала девушка, поглаживая волосы Юры и явно не ожидая резкого отпора. Парень дернул головой и поднялся, ему было противно от всех этих прикосновений — это уже слишком. — Прости, у меня дела. — грубо отрезал Юра и выходя из комнаты добавил с какой-то странной улыбкой. — У меня в планах повеситься, боюсь времени на тебя не хватит.