Серебряный конверт\The Silver Envelope

— Ты всё ещё не определилась с платьем? — недоверчиво переспросила Гермиона. — До свадьбы осталось всего несколько недель! Джинни слабо улыбнулась и пожала плечами, откусывая от бисквита с мятной глазурью. Они с Гарри удобно устроились на диване в гостиной Гермионы, поедая оставшиеся рождественские угощения, которые они принесли, чтобы поделиться с ней. Живоглот был в её спальне, предпочтя сегодня одиночество. — Я была очень занята тренировками в последнее время, — сказала она, выглядя слишком беззаботной для того, у кого скоро свадьба, как показалось Гермионе. — Я займусь этим в ближайшее время. — Ты хотя бы знаешь, что хочешь? — спросила Гермиона. Джинни выглядела смущённой. — Не совсем. Хотя Луна предложила сшить мне платье, — призналась она с гримасой. —Но поскольку мне не очень-то хочется идти к алтарю с воздушными сливами, поддерживающими шлейф моего платья, я сказала, что у меня уже есть оно. Гарри хихикнул рядом с ней. — Не волнуйся, Джин, — сказал он, широко улыбаясь. — Если ты появишься у алтаря в своей грязной квиддичной мантии, я всё равно женюсь на тебе. Хотя твоя мама может убить тебя. Джинни закатила глаза, улыбаясь. — Флёр предложила сводить меня по магазинам, но я сказала, что занята, — сказала она, и на её лице появилась гримаса отвращения. — Это было мудро, - сказала Гермиона, представляя тот возможный поток магазинов, если бы Джинни согласилась на её предложение. — Почему бы тебе не пойти со своей мамой? — Ни в коем случае! Она в настоящей панике, — сказала Джинни. — Она гораздо больше переживает из-за моей свадьбы, чем из-за свадьбы любого из моих братьев. Мне не хочется иметь дело с её перепадами настроения в свадебном магазине. — Этого следовало ожидать. Ты её единственная дочь, — заметила Гермиона. — И всё же. — проворчала Джинни. Она откинулась на плечо Гарри, громко вздохнув. Гарри поцеловал её в макушку и откинул рыжие волосы с её лица. Гермиона отвернулась от них и посмотрела в окно, стараясь не думать о ноющей пустоте в груди, которая появлялась каждый раз, когда она видела, как они проводят минутку наедине. Если быть откровенной с самой собой, то эта одинокая дыра существовала там уже много лет. Конечно, Рон по-своему любил её, но вскоре после того, как они стали жить вместе, Гермиона начала чувствовать себя одинокой, даже когда была с ним. Она никогда не могла точно выразить это словами, но ей как будто чего-то не хватало. Время от времени её интуиция вспыхивала, как будто она ударилась о кремень, но вспышка осознания всегда угасала, не успев полностью разгореться. Например, когда Рон никогда не смеялся над её шутками, но всегда смеялся до хрипоты, когда она совершала неловкую ошибку. Или на прошлое Рождество, когда она подарила ему красивый кожаный бумажник, который был заколдован, чтобы никогда не теряться, а он подарил ей перо со своего магазина, которым она писала грубые слова всякий раз, когда им пользовалась. Или тот раз, когда она запланировала идеальный праздничный уик-энд за границей, чтобы отпраздновать их годовщину, только для того, чтобы отменить всё это в последнюю минуту, потому что любимой команде Рона по квиддичу потребовалось несколько дней, чтобы выиграть свой матч, и Рон отказался уезжать до окончания игры. И подумать только, в конце концов, он был уверен, что она ему изменяет. Иногда, когда Гермиона была в особенно мстительном настроении, она жалела, что не изменила ему. По крайней мере, тогда она не чувствовала бы себя такой незначительной и непонятой в своих собственных отношениях. В такие моменты, как этот, когда она видела, как Гарри целует Джинни в лоб и обещает жениться на ней в грязной квиддичной мантии, у неё болело сердце. Она хотела кого-то, кто относился бы к ней подобным образом. Кто-то, кто помнил бы, как она любила чай, или кто заметил бы, когда ей было холодно, и принес бы ей одеяло. С приступом паники Гермиона вспомнила, что кое-то сделал это прошлой ночью. Она быстро прогнала эту мысль. Только не он. Кто-то другой. — Гермиона, ты в порядке? — внезапно спросила Джинни. Гермиона резко повернула голову, осознав, что слишком долго смотрела в окно. — Прости. Я была... занята в эти дни, голова забита, — извинилась она. Глаза Джинни встретились с глазами Гарри, и Гермиона каким-то образом поняла, что сейчас произойдет. — Гермиона... — протянул Гарри и замолчал. — Мы беспокоимся о тебе, — сказала Джинни, её взгляд снова метнулся к Гарри и обратно к ней. — Почему? — сказала Гермиона, ощетинившись. — В последнее время так много всего произошло, — сказала Джинни спокойным тоном. — Мы бы не удивились, если бы ты чувствовала себя слегка подавленно. Гермиона подавила желание оправдать себя, которое поднялось в её грудной клетке. Они заботились о ней. Они пытались помочь. — Я немного подавлена, — призналась она нехотя. Гарри ухватился за это. — Мы это видим, — сказал он, устраиваясь на краешке дивана. — И мы хотим помочь всем, чем сможем. — Ты помогаешь, Гарри, — напомнила она ему, но он покачал головой. — Я не имею в виду дурацкую почту, Гермиона, — сказал Гарри. — Я имею в виду с... ну, ты знаешь, с Роном. Всё тело Гермионы напряглось при упоминании Рона. Она сидела неподвижно, ожидая, что он поторопится и скажет то, что хотел. — Ему действительно жаль, Гермиона, — взмолился Гарри. — Правда очень жаль. Он пытается тебе сказать об этом. Гермиона почувствовала, как её желудок сжался, словно камень, брошенный в глубокий бассейн с водой. Когда он сказал, что они собираются обсудить вопрос о том, что они с Роном оба будут присутствовать на их свадьбе, очевидно, именно это он и имел в виду. Он хотел, чтобы она помирилась с ним. Джинни и Гарри выглядели взволнованными. — Гермиона, послушай, — решительно сказала Джинни. — Мой брат мерзавец, и он тебя не заслуживает. Но, может быть, ты могла бы поговорить с ним? Немного сгладить ситуацию? Он лучший друг Гарри и, к сожалению, мой брат. Мы не можем не пригласить его. — Он опустошён, Гермиона, — продолжил Гарри. — Мы не говорим, что вы должны снова быть вместе или что-то в этом роде. Но не могла бы ты просто выслушать его, позволить ему извиниться? Они оба, казалось, затаили дыхание, увидев каменное выражение лица Гермионы, ожидая её ответа. Гермиона не знала, что сказать. Она не чувствовала себя готовой снова разговаривать с Роном, только не после того, что он сделал на балу. И всё же, если бы она этого не сделала, то, возможно, именно её не пригласили бы на свадьбу. Волна ярости захлестнула её при этой мысли. Вся эта ситуация была нелепой. Каким-то образом, несмотря на то, что Рон ужасно с ней обращался, расплачивалась за это она, а не он. Среди их друзей и семьи, на работе и даже в прессе — издержки расставания пришлось нести ей одной. И теперь они все ожидали, что она будет любезничать и попытается поладить с ним? Ей хотелось сказать им обоим, чтобы они засунули извинения Рона прямо ему в задницу. Но что хорошего это принесло бы? В конце концов, это только оттолкнуло бы их. У неё не было выбора. — Хорошо, — резко ответила она. — Я поговорю с ним. Облегчение отразилось на лицах друзей. — Спасибо, Гермиона, — сказал Гарри. — Вот увидишь. Он сказал мне... Слова Гарри были прерваны громким стуком в дверь Гермионы. Все трое повернулись и с любопытством посмотрели на дверь. — Ты кого-то ждала? — спросила её Джинни. — Нет... — сказала Гермиона, вставая, чтобы пойти проверить, кто это был. Когда она посмотрела в глазок, её сердце подпрыгнуло. — Кто это? — спросил Гарри, доставая палочку, заметив шок на её лице. — Это... Её прервали ещё более нетерпеливые стуки в дверь. Сглотнув, она решила открыть дверь. Они всё равно скоро узнают. Ленивая ухмылка Драко приветствовала её из коридора. И снова она заметила, как убийственно неуместно он выглядел в этом сером, маггловском пространстве. — Что ты здесь делаешь? — тихо спросила она. — Я тоже рад тебя снова видеть, Грейнджер, — протянул он, разглядывая её домашний наряд: джинсы и толстый джемпер кофейного цвета. — Ты не собираешься пригласить меня войти? — Ну... — пробормотала Гермиона, оглядываясь через плечо на Гарри и Джинни. Но Гарри уже не было на диване. Он подошёл посмотреть, кто стоит у её двери. — Малфой? Что ты здесь делаешь? — сказал он, повторяя слова Гермионы. Ухмылка Драко слегка сползла с лица, когда он увидел Гарри. — Привет, Поттер. Как прошло твоё Рождество? — беззаботно спросил Драко, втискиваясь мимо них обоих в квартиру Гермионы, как будто это место принадлежало ему. Брови Джинни взлетели вверх, когда Драко улыбнулся и кивнул ей, проходя мимо, небрежно усаживаясь прямо на стул, на котором только что сидела Гермиона. Он вытянул свои длинные ноги на ковре перед собой. — Извините за вторжение, — сказал Драко, в голосе которого не было ни капли сожаления. — Но у нас с Грейнджер есть дела, которыми нужно заняться. Гарри и Джинни посмотрели на Гермиону, оба ошеломлённо замолчали. Гермиона на мгновение задумалась. Строила ли она с ним планы прошлой ночью? Она не могла припомнить ничего такого. С другой стороны, ей не совсем нравилась идея продолжения разговора с Гарри и Джинни. Особенно не сейчас. — Всё в порядке, — сказала Гермиона. — Вообще-то, я думаю, мы закончили. Со своего места в углу Драко наблюдал за происходящим своими острыми серебристыми глазами, на его губах играла весёлая ухмылка. — Ладно, — сказала Джинни, потянув Гарри за руку к двери. — Тогда мы позвоним тебе позже. Она вывела Гарри, который неохотно последовал за ней, в замешательстве переводя взгляд с Гермионы на Драко. Почувствовав облегчение, Гермиона попрощалась и закрыла за ними дверь. Она глубоко вздохнула, прежде чем обернуться. — Драко, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом. — Гермиона, — многозначительно ответил он, его голос произносил её имя так, что ей захотелось вздрогнуть. — Что ты здесь делаешь? — повторила она свой вопрос. — Две вещи, — сказал он. — Во-первых, — начал он, доставая из кармана и увеличивая что-то красное, — прошлой ночью ты забыла свой шарф. Я пришёл, чтобы вернуть его тебе. — О, — хрипло произнесла Гермиона. Это было совсем не то, чего она ожидала. — А во-вторых, — сказал Драко, аккуратно кладя шарф на ближайший столик, — я пришёл спросить твой номер телефона. Гермиона моргнула. — Мой номер телефона? — повторила она. — Мне сказали, что он состоит из одиннадцати цифр, — сказал он, не вдаваясь в дальнейшие объяснения. — Зачем тебе нужен мой номер? У тебя даже телефона нет, — сказала Гермиона. — Я купил его сегодня утром, — сказал Драко, плавно поднимаясь. — Магглы придумали много интересного. Ожидание сов может быть утомительным. Он направился к ней на кухню, где рядом с телефоном лежали блокнот и ручка. — Диктуй, — сказал он, держа ручку над бумагой. Оцепенев, Гермиона продиктовала ему свой номер телефона. Он записал, вырвал страницу и сунул её в карман. Затем он направился к её двери. — Это всё, что мне было нужно, подруга, — сказал он, подмигнув, проходя мимо, отчего у Гермионы внутри всё перевернулось. Неужели он уходит? Уже? — Подожди, — сказала Гермиона, чувствуя, что вот-вот взорвётся от переполнявших её эмоций. Драко тут же остановился, повернувшись лицом к ней. — Они хотят, чтобы я помирилась с Роном, чтобы мы оба могли присутствовать на свадьбе, — сказала Гермиона, уверенная, что пожалеет об этом, как только эти слова слетят с её губ. Выражение лица Драко сменилось с лёгкого удивления на мрачную ярость за долю секунды. — Ты серьёзно? — он зарычал. — Поттер сказал тебе вернуться к этому... — Мы не будем снова вместе! — поправила Гермиона. — Просто... сгладить ситуацию. Чтобы он извинился. Челюсть Драко напряглась, ноздри раздулись. Гермиона почти ожидала увидеть дым, вылетающий из его носа, как у дракона. Она ждала, наблюдая, пока он обдумывает ситуацию. Наконец, он немного расслабился, прислонившись к стене её квартиры, хотя по-прежнему выглядел ужасно сердитым. — Он действительно должен перед тобой извиниться, — медленно произнёс Драко. — Но ты не обязана его слушать. — Если я этого не сделаю, они могут не пригласить меня на свадьбу, — вздохнула она. — И я не могу просить Гарри не приглашать своего лучшего друга и брата Джинни на их свадьбу. Он неотделим практически от всех моих друзей и близких. У меня нет выбора. В конце её голос начал срываться. Глаза Драко немного расширились, и он шагнул ближе к ней. Она почувствовала, как его прохладная рука обхватила её локоть жестом, который был одновременно поддерживающим и уважительным к границам между ними. — Я мог бы просто оглушить его и запихнуть в шкаф прямо перед свадьбой, если хочешь, — поддразнил Драко, его лицо всё ещё было напряжено от гнева. — Тогда все могут просто обвинить меня. Смех Гермионы вышел слезливым, и она рухнула ему на грудь прежде, чем он успел увидеть её слезы. Он крепко обнял её, и она не смогла сдержать рыдания, сотрясшего её тело. Облегчение от того, что кто-то был полностью на её стороне и понимал, насколько хреновой была вся ситуация, ощущалось приятно. Она ничего не могла поделать с тем, как её тело таяло в его объятиях, впитывая каждую каплю поддержки, которую она могла от него получить. Она не осознавала, что он перенес её на диван, просто тот внезапно оказался рядом с ними, и он опустил её рядом с собой, продолжая обнимать её, пока она прижималась к нему. — Почему каждый раз, когда я вижу тебя, я в конечном итоге падаю в твои объятия? — хрипло пожаловалась Гермиона, вытирая слёзы рукавом своего джемпера. Она почувствовала, как грудь Драко слегка затряслась от смеха. — Просто признай, что ты не можешь держаться от меня подальше, Грейнджер, — пошутил он. Она издала тихий, влажно звучащий писклявый смешок. Ещё несколько мгновений она позволяла ему обнимать себя, чувствуя себя странно хрупкой, когда почувствовала, как его ладонь успокаивающе гладит её спину. Но в конце концов она поняла, что должна отстраниться, чтобы граница их дружбы снова не стала размытой. Драко сглотнул, когда она отстранилась от него, и она почувствовала смущение. Она потёрла глаза и заправила волосы за уши, смущённо отводя от него взгляд. Внезапно Драко встал. — Пойдём, — коротко сказал он, протягивая руку, чтобы помочь ей встать. — Куда? — спросила она, неуверенно беря его за руку. — Увидишь, — загадочно сказал Драко, выводя её за дверь.