Серебряный конверт\The Silver Envelope

Мадам Дельфина Леро прибыла в квартиру Драко ровно в четыре часа в следующий четверг, неся гигантскую сумочку такого ярко-розового цвета, что у Драко при виде неё практически заслезились глаза. Миниатюрная женщина вошла в его квартиру с прямой, как шомпол, спиной, её светлые волосы были собраны в безупречную причёску. Она огляделась по сторонам, затем повернулась к нему лицом с поджатыми красными губами. — Где юные леди? — Уже должны были прибыть, — сказал Драко, взглянув на часы. — Я уверен, они будут с минуты на минуту. Накануне он получил короткую записку от Гермионы, в которой она подтвердила, что они с Джинни придут на примерку. К его разочарованию, это было всё, что он услышал от неё с момента их разговора в прошлые выходные. В тот единственный раз, когда он был достаточно отчаян, чтобы позвонить ей, она не ответила. Его желудок скрутило при мысли о том, что она снова отстранится от него. — Хм, — всё, что сказала мадам Леро. Она поставила свою сумку на низкий столик в его гостиной и начала рыться в ней. Драко предположил, что на ней было заклинание незримого расширения, потому что она достала несколько рулонов ткани и большой набор того, что, как он предположил, было материалами для свадебного платья: белые шелка и атлас, кружева и пайетки, украшенные драгоценными камнями диадемы и вуали. Затем она наколдовала маленький деревянный табурет и зеркало, которое было таким высоким, что почти касалось потолка. Прошло совсем немного времени, прежде чем вся его гостиная стала похожа на зал свадебного магазина. Драко неловко стоял в углу комнаты, не зная, чем себя занять. К его облегчению, кто-то постучал в дверь. Он был благодарен Игноме за то, что она взяла сегодня выходной, просто потому что, открыв дверь, он смог чем-то себя занять. — Так вот где ты живешь, Малфой? — удивленно воскликнула Джинни, входя. Его сердце забилось чаще при виде Гермионы, идущей следом за ней, выглядевшей слегка удивленной приветственными словами своей подруги. — Зачем одному человеку вообще понадобилось так много места? Я думала, ты живешь один. — Чувствуйте себя, как дома, — саркастически протянул он. Глаза Гермионы встретились с его глазами на самую короткую секунду, и сдерживаемый блеск смеха в них заставил его сердце затрепетать. Перестанет ли он когда-нибудь чувствовать себя так рядом с ней? Драко пошел впереди них, чтобы представить друг другу. — Это мадам Дельфина Леро, — сказал он, указывая на невозмутимую француженку, стоявшую посреди белого, сверкающего беспорядка, который раньше был его гостиной.— Она всемирно известный дизайнер официальной одежды и давняя подруга моей семьи. Мадам Леро, это невеста, Джинни Уизли, и её подруга Гермиона Грейнджер. Джинни подошла, чтобы пожать женщине руку. — У меня много работы для весенней коллекции, так что нам пора приступить к работе,— объявила мадам Леро деловым тоном. — Я думала, мы будем мерить платья, — сказала Джинни, оглядывая комнату. Драко тоже был немного сбит с толку. Он не был уверен, как обычно выглядят свадебные платья, но, похоже, нигде не было ни одного платья, только необработанная ткань. — Платье появится, когда будет готово, — загадочно сказала мадам Леро. — Сначала ты расскажешь мне о своей свадьбе. Как это будет? Джинни пустилась в подробное обсуждение с мадам Леро подробностей своего знаменательного дня, отодвинув в сторону несколько рулонов ткани, чтобы освободить место для себя и Гермионы. Она рассказала о Гарри, о тропическом месте проведения церемонии, о том, какие блюда будут подавать, и о множестве платьев, которые она безуспешно примеряла. Гермиона время от времени вмешивалась, добавляя кусочки информации то тут, то там. Она ни разу не взглянула на Драко, хотя он мог бы поклясться, что она остро ощущала его взгляд по тому, как нервно сжимала руки, когда сидела. Вскоре ему стало ясно, что в его присутствии нет необходимости. Он извинился и удалился в свой кабинет, заявив, что ему нужно закончить кое-какие дела, пока они разговаривают. Это была ложь; ему почти ничего не оставалось делать после того, как он провел целую неделю, пытаясь отвлечься от мыслей о Гермионе, с головой погрузившись в работу. Просто чтобы чем-то заняться, он достал гроссбухи, которые использовал для отслеживания своих экспериментов, и начал их просматривать. Он отсиживался в своем кабинете, притворяясь, что работает, а на самом деле прислушиваясь к приглушенным голосам, доносящимся из его гостиной. Насколько он мог судить, они сейчас обсуждали преимущества кремово-белого и атласно-шифонового платьев. Он не проявлял никакого интереса к содержанию их разговора, но всё равно чувствовал легкий нервный трепет каждый раз, когда узнавал голос Гермионы среди говоривших. Возможно, он найдет способ заманить её в свой кабинет, пока девчонка Уизли с мадам Леро будут заняты. Ему ужасно хотелось остаться с ней наедине, хотя бы просто для того, чтобы спросить, все ли с ней в порядке. Их последний разговор был неожиданно напряженным, причем во многих отношениях, и он беспокоился, что снова отпугнул её. Драко подумал, уж не хочет ли она от него извинений. Он не мог заставить себя пожалеть ни о чем из того, что сказал на днях по телефону. Он был осторожен, предоставляя ей выбор. На этот раз это была не его вина. И всё же его настроение становилось всё более мрачным, он сказал ей, что она сама поставит условия. Может быть, она приняла его предложение сделать его своей игрушкой. Холодное, циничное разочарование полностью охватило его к тому времени, когда он услышал, как кто-то зовет его по имени из гостиной. Он вздохнул, пытаясь выдохнуть все своё уныние, прежде чем покинуть свой кабинет. Они уже начали собирать вещи, медленно возвращая его гостиную в её первоначальный вид. И Гермиона, и Уизли выглядели веселыми и взволнованными. Драко заметил два футляра с одеждой, перекинутые через спинку его дивана, в которых, как он предположил, были их готовые платья. Его взгляд на мгновение задержался на футлярах, и настроение ещё больше испортилось. Он надеялся мельком увидеть Гермиону, примеряющую свой наряд, поскольку сам, разумеется, не был приглашен на свадьбу. Расстроенный своими жалкими мыслями, он заставил себя отвести от неё взгляд. Мадам Леро резко поцеловала его в обе щеки, заставила пообещать, что его мать посетит её следующее шоу в Париже, и попрощалась со всеми, её огромная розовая сумочка оттягивала руку, когда она выходила из его квартиры. — Большое тебе спасибо за это, Малфой, — выпалила Джинни. — Ты не должен был этого делать. — Нет проблем, — сказал он, чувствуя себя неловко под её сияющим взглядом. — Я хотел помочь. — Ты хотел помочь Гермионе, — поправила Джинни, оглядываясь на подругу, которая всё ещё избегала встречаться с ним взглядом. — Приятно знать, что ты действительно заботишься о ней. Какое-то время мы думали, что ты околачиваешься рядом с ней только для того, чтобы позлить Рона. Не то чтобы он этого не заслуживал... — Я думаю, Джин, нам пора идти, — сказала Гермиона, сильно порозовев. Джинни подмигнула Драко, затем повернулась, чтобы подобрать своё платье. — Гарри не обрадуется счету за это, — пошутила Джинни, когда они с Гермионой направились к двери. — Я думаю, он смягчится, когда увидит результат, —ответила Гермиона. Когда они ушли, Драко почувствовал, что его захлестнула внезапная тишина пустой квартиры. Он тяжело вздохнул и рухнул на диван, позволив разочарованию снова поглотить его. Но его вечеринка жалости длилась недолго. Вскоре она была прервана стуком в его дверь. Драко сел, сердце бешено колотилось. Неужели Гермиона всё-таки вернулась, чтобы поговорить с ним? Он поправил рубашку и пошел открывать дверь. К его удивлению, по другую сторону двери стояла не Гермиона, а Джинни Уизли. — Нам нужно поговорить, — резко сказала она, не дожидаясь, пока он пригласит её войти, и прошла мимо него. Он снова выглянул за дверь, гадая, где Гермиона. — Она ушла, — сказала Джинни, зная, кого он ищет. — Ей нужно было вернуться в Министерство. Я сказала, что у меня сейчас тренировка. — Что тебе нужно? — спросил Драко, настороженно закрывая дверь. Джинни, с её длинными рыжими волосами и уверенным в себе характером, доминировала в его гостиной, как какой-нибудь возрожденный воин-викинг. Она ему нравилась, но это не означало, что он ей доверял. Он осторожно присел на подлокотник противоположного конца дивана, где сидела она. — Чего ты хочешь от Гермионы? — смело спросила Джинни. Драко прикусил внутреннюю сторону щеки, размышляя. — Я хочу... того, чего захочет она, — сказал он наконец. — Не пытайся увильнуть от разговора со мной, Малфой. Это не сработает. Мне нужно знать, что происходит между тобой и Гермионой, — сказала она. — Зачем? — усмехнулся он, чувствуя, что тем самым защищается. Джинни закатила глаза. — Потому что я забочусь о ней, кретин. Она моя лучшая подруга, и у неё сейчас трудные времена. Драко принял этот ответ, но ему не очень хотелось разглашать подробности своих зарождающихся чувств к Гермионе её подруге, особенно за её спиной. — Ты сама сказала, что я забочусь о ней, — заметил он. — Но почему ты заботишься о ней? Чего ты от неё хочешь? — спросила Джинни, и её слова пробили его защитную оболочку, как тупой топор. — Я не знаю... — признался он. — Я просто... забочусь. При этих словах подбородок Джинни приподнялся, и она ещё раз оценивающе взглянула на него. Её глаза, казалось, видели его насквозь, и у него внезапно возникло неприятное ощущение, что она обучена легилименции. Тайком он проверил, защищен ли его разум от вторжения. Она закончила свой осмотр, казалось, решив, что удовлетворена тем, что увидела. Сделав глубокий вдох, она призналась: — Я думаю, мой брат собирается вернуть её. И начнёт на свадьбе. Ледяной гнев вырвался откуда-то из глубины души Драко, распространяясь до кончиков его пальцев с потрескивающей энергией. Он держал руку подальше от своей палочки; любая разновидность тёмной магии могла случайно вырваться из неё при его прикосновении. Он сглотнул, пытаясь придать своему голосу оттенок легкой насмешки. — Он может попытаться, но Гермиона не настолько глупа, чтобы позволить ему, — уверенно ответил он. — У Гермионы слепое пятно в том, что касается Рона, — сказала Джинни. — Мой брат не заслуживает её — и никогда не заслуживал. Но независимо от того, сколько раз они ссорились, он всегда мог рассчитывать на её прощение. Гарри и я постоянно находимся между ними, так что я знаю, о чём говорю. — Тогда зачем ты привела его извиняться перед ней в Хогсмид? — спросил Драко несколько резким тоном. — Потому что, хотя я и не хочу, чтобы они снова были вместе, мне нужно было убедиться, что они не разнесут вдребезги мою свадьбу, прежде чем мы подадим торт! — отрезала она. — И потому что в интересах Гермионы быть в хороших отношениях с Роном, пока они на публике. Можешь не сомневаться, что за свадьбой Гарри Поттера будут пристально наблюдать и разрекламируют её, — мрачно сказала Джинни. — Рон — лучший друг Гарри, и мой брат. Там будет вся наша семья, и каждый из них знает, что произошло между ним и Гермионой. Все будут наблюдать за ними. Если между ними что-нибудь случится, это плохо отразится на ней. Драко промолчал, зная, что она права. Это было эхом того, что Гермиона говорила уже не раз. — "Я гребаная женщина", — сказала она тогда. Гермиона была достаточно умна, чтобы понимать, как люди воспримут её, если она будет холодна с Уизли на публике. Джинни продолжала: — К тому же, с тех пор как она ушла от Рона, у неё никого не было. По крайней мере, нет никого, кто не был бы связан с Роном так же сильно, как с ней. Даже я застряла где-то посередине. Но есть ты. Ты единственный человек в её жизни, который полностью на её стороне. Драко сглотнул, чувствуя легкую тошноту. Гермиона не говорила ему этого, но он мог видеть, насколько это было правдой. Ему была ненавистна сама мысль об этом: она одинока и застряла между прощением того, кто причинил ей такую сильную боль, или потерей большинства своих друзей и семьи из-за него. Это было неправильно, но все мало что могли сделать, чтобы предотвратить это. — Зачем ты мне всё это говоришь? — спросил он. Джинни снова вздернула подбородок, и на её лице появилась лукавая улыбка. — Потому что, — сказала она, и её глаза озорно заблестели, — у меня есть план. И ты поможешь мне.