Серебряный конверт\The Silver Envelope

Гермиона наблюдала, как густые хлопья снега застучали по стеклам окон Хагрида, пока он суетился на своей маленькой кухне, заваривая чайник с чаем и рассказывая ей о последних новостях Хогвартса. Его гигантский пёс Клык пускал слюни у её ног, пока Гермиона чесала пса за ушами. — Дети, которые сейчас учатся в Хогвартсе, ты не поверишь, Гермиона! Половина из них такие же блестящие, какой ты была в своё время, а другая половина такие чертовы идиоты, что, я думаю, Грохх смог бы их обойти. — Как Грох? — спросила Гермиона, когда Хагрид поставил на стол большое блюдо со своими знаменитыми каменными пирожными и тяжело опустился на стул напротив неё. Сейчас борода Хагрида выглядела более седой, а возле его мерцающих глаз появилось намного больше морщин. Но в остальном, насколько заметила Гермиона, мало что изменилось. Его хижина была всё такой же уютной, а сад — совершенно неухоженным. — С ним всё в порядке. Он может говорить целыми предложениями! И он даже немного разбирается в цифрах — хотя ему всё ещё трудно запомнить, что идет после пяти. Мы можем пойти навестить его, если хочешь, попозже. Он был бы рад тебя увидеть. Гермиона была уверена, что так бы и было, но поскольку сегодня ей не очень хотелось, чтобы её поднимал в воздух великан, она вежливо отказалась. Пока она пила чай, Хагрид рассказывал ей о самых горячих сплетнях Хогвартса, и она вмешалась, когда речь зашла о нескольких студентах, которых она знала. Хагрид был дружен с парой студентов, которые представляли Коалицию за права ЛГБТ на Рождественском Благотворительном Балу. В настоящее время они проводят кампанию за изменение правил, касающихся транс- и небинарных студентов в их общежитиях. Хагрид, казалось, не совсем понимал детали всего этого, поскольку продолжал называть одну студентку девушкой не из би, но, тем не менее, он, казалось, решительно поддерживал их кампанию. Гермиона сделала мысленную пометку написать письмо Макгонагалл, чтобы выразить свою поддержку Коалиции за права ЛГБТ. Возможно, она могла бы помочь им составить план изменений, которые им необходимо было внести в общежития. — Что с тобой происходит, Гермиона? — спросил Хагрид. — Я видел статью в газете — эти лживые подонки! Очевидно, ты бы не пошла на бал с Малфоем просто так. Гермиона поджала губы. — Эта статья была не совсем ложной, — признала Гермиона. Глаза Хагрида расширились. — Ты действительно изменяла Рону с... — Нет! — перебила его Гермиона, вскинув руки, чтобы остановить его. — Я никогда не изменяла Рону! Этот фрагмент полностью сфабрикован. Но… Я вроде как дружу с Драко Малфоем... Кустистые брови Хагрида были нахмурены в замешательстве. — С тем самым Малфоем, который ходил с тобой в Хогвартс? — спросил он. — С тем маленьким засранцем, который издевался над вами всеми? Опустив взгляд на свою чашку, Гермиона прикусила себя за щеку изнутри и медленно кивнула в знак подтверждения. Ей просто нужно было пережить этот разговор. Как только у Хагрида будет время осмыслить то, что она сказала, и шок пройдет, она, наконец, сможет поговорить с ним нормально. Ей отчаянно хотелось с кем-нибудь поговорить, с кем-нибудь, кто был бы отстранен от ситуации и, возможно, мог бы дать ей какой-нибудь откровенный совет. Это всегда было проблемой с Роном. Практически все, кого она знала, были близки с ним, обычно даже ещё ближе. В моменты сомнений и смятения она чувствовала себя некомфортно, раскрывая свои секреты кому-то, кто первым узнал Рона. Не имея никого, кому она могла бы доверить свои проблемы в отношениях, она чувствовала себя изолированной и опустошенной, и она была уверена, что это было главной причиной, по которой она оставалась с ним так долго. Иногда ей нужен был взгляд со стороны на вещи, которые были так близки её сердцу. — Гермиона, это… — сказал Хагрид, почесывая свой неряшливый бородатый подбородок. — Я имею в виду, конечно, прошло много времени. Но это тот самый парень, который пытался убить Клювокрыла! Он тот, кто пытался убить Дамблдора. И разве он чуть не убил Рона? Гермиона побледнела. С тех пор как она начала проводить так много времени с Драко, она легко смогла забыть те части его прошлого, уверенная, что он стал другим человеком. Но теперь, слушая Хагрида, она поняла свою ошибку. Он видел лишь того человека, которым был Драко, пока учился в Хогвартсе. Хагрид совершенно не знал Драко, как взрослого мужчину. Она изо всех сил старалась объяснить. Рассказала ему, что Драко посещал целителя разума и усердно работал, чтобы забыть те ужасные вещи, которым он научился у своих родителей. Она сказала ему, что он был одним из её первых и самых щедрых благотворителей Г.А.В.Н.Э. и сыграл важную роль в том, чтобы помочь ей принять этот законопроект. Она умоляла Хагрида понять, что Драко стал одним из её самых близких людей и был одним из немногих людей, которые были на её стороне, когда они с Роном расстались. Но после всего этого Хагрид всё ещё выглядел сомневающимся. — Но... — сказал он, когда она, наконец, остановилась, чтобы перевести дыхание, —Гермиона. Это же Малфой. Она подняла глаза на Хагрида, который с беспокойством смотрел на неё, забыв о своем холодном чае. Хагрид был одним из её самых близких друзей, когда она училась в Хогвартсе. Было много раз, особенно во время её самых неприятных ссор с Роном, когда она ходила к нему в гости, просто чтобы увидеть дружелюбное лицо. Он всегда знал, что сказать, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой. Но теперь обычное тепло хижины Хагрида, казалось, покинуло комнату. В горле у неё образовался комок. Она опустила взгляд на свои руки. — Ты думаешь, я совершаю ошибку? — тихо спросила она. Словно в ответ, Клык заскулил у её ног, сонно фыркнув и приподняв голову. Хагрид выглядел смущенным. — Я не помню, чтобы ты задавала себе подобные вопросы, Гермиона, — мягко сказал он. — Это на тебя не похоже. Что-то ужасное забулькало у неё в животе при его словах. Он был прав. Когда она начала сомневаться в себе? Было ли это из-за Драко, или это происходило и раньше? И самое главное, не сделал ли Драко ещё хуже? Ответ на этот вопрос был слишком болезненным, чтобы обдумывать его в данный момент. Хагрид потянулся через стол, чтобы неловко похлопать её по руке, обхватив её своими гигантскими пальцами. — С тобой всё будет в порядке, Гермиона. Я не могу сказать, что понимаю, через что ты проходишь, но я знаю, что в конце концов ты поступишь правильно, — сказал он. Гермиона с трудом сглотнула, кивая. Затем, выглядя так, словно он мог пожалеть о своих следующих словах, Хагрид добавил: — Я думаю, тебе следует попытаться уладить всё с Роном. Не то чтобы я думал, что вам стоит снова быть вместе! — поспешно добавил он, когда она пристально посмотрела на него, — Просто… поговорить с ним. Было бы по-настоящему обидно потерять такую долгую дружбу, вот и всё. По какой-то причине добрые слова Хагрида подействовали на неё так, как ничьи другие. Внезапно она почувствовала себя полной задницей, даже не позволив Рону написать ей, чтобы извиниться. Неудивительно, что он не поверил её словам — она полностью отгородилась от него. Она встала, глубоко вздохнув. — Мне нужно кое-что сделать, — сказала она, собираясь одеться. — Вот это моя девочка! — подбодрил её Хагрид. Она улыбнулась, почувствовав себя немного храбрее.

***

Быстро передвигая ноги через усиливающийся снег к Хогсмиду, Гермиона задыхалась от усилий. Она сорвала с себя пропотевший шарф, удивляясь, как ей вообще удавалось раньше обходиться без аппарации. К тому времени, как она добралась до мерцающих огней центра Хогсмида, облачное небо над ней потемнело до сумеречного, иссиня-черного цвета. Она начала беспокоиться, что Рон к этому времени уже уйдет домой, но потом заметила впереди фасадное окно Волшебных Вредилок Уизли, светящееся светом. Гермиона сосредоточилась на этом свете, пока шла, пытаясь придумать, что она скажет Рону. Она почти придумала, с чего начнет, когда добралась до витрины, украшенной минибогами и другими озорными безделушками. Она вошла внутрь, прислушиваясь к веселому звону колокольчика на двери, возвещавшему о её прибытии. — Извините, но мы уже закрываемся... О... Рон вышел из кладовой и резко остановился при виде неё. — Привет, — сказала она немного нервно. — Мы можем поговорить? Рон мгновение выглядел неуверенным, затем кивнул. Он прошел мимо неё и перевернул табличку на окне в сторону закрыто, затем запер дверь. Указав на кладовую, он повел Гермиону прочь от входа в магазин, туда, где они могли бы поговорить. Задняя комната была переполненным, хотя и не неудобным пространством. Там были письменный стол и пара стульев, окно, а также несколько столов и мест для хранения инвентаря и экспериментальных разработок. Гермиона сдвинула стопку шутливых цилиндров со стула и села за стол напротив Рона. — О чем ты хочешь поговорить? — спросил Рон. Гермиона перевела дыхание. — Я хочу объявить перемирие, — сказала она. Губы Рона шевелились, и он выглядел так, словно не был уверен, что ответить. Наконец, он вздохнул, и это действие несколько успокоило их обоих. — Да. Я тоже, — сказал он. — Если бы у меня был маховик времени, я могла бы вернуться назад и сделать все немного по-другому, но с самого начала я никогда не хотела причинять тебе боль. Рон выглядел немного кислым, рассеянно теребя лист пергамента на рабочем столе. — Мне показалось, что ты хотела причинить мне боль, когда привела Малфоя на бал, — сказал он. Гермиона поджала губы. — Хорошо, — призналась она. — Я сделала это, чтобы позлить тебя. И я прошу прощения за это. — Всё в порядке. По той же причине я и привёл Джоанну, — сказал он с извиняющейся гримасой. — Так... ты правда не изменяла? — Я правда не изменяла, — горячо повторила Гермиона. — Я никогда тебе не изменяла. Ни разу. Рон кивнул в пол, наконец-то приняв её слова. — Мне жаль, что я пытался заставить тебя принять сыворотку правды, — сказал он. —Это было дерьмово с моей стороны. — Так и было, — согласилась она, но слегка улыбнулась, чтобы показать, что больше не сердится. Ну, не очень сердится. Рон вздохнул. — Я должен был остановить Джоанну, — с сожалением сказал он. — Я знал, что она собирается написать что-нибудь неприятное. Мне следовало приложить больше усилий, чтобы отговорить её от этого. Гермиона ничего не сказала. Это всё ещё довольно сильно жалило её. — Тебе вообще не следовало приводить её туда, — сказала она. — Ты мог бы взять с собой кого угодно. Лаванду, может быть. Рон выглядел смущенным. — Я спросил у неё сначала, — признался он. — Но она встречается с кем-то. Гермиона сдержала улыбку при этих словах. Хороша Лаванда, отказывающая Рону. Возможно, она напишет ей, чтобы загладить свою вину после стольких лет. Рон поднял руки, потягиваясь, и громко зевнул. Этот звук рассеял оставшееся напряжение в комнате, и они оба расслабились на своих местах. — По крайней мере, теперь я знаю, что на самом деле ты не встречаешься с Малфоем. Это было бы отвратительно, — он наклонился ко ней с заинтересованной полуулыбкой. — Как тебе вообще удалось уговорить его согласиться на все это? Ты шантажировала его или что-то в этом роде? После того, как он уволил Джоанну, я подумал, что ты наложила на него Империо. Гермиона застыла. Очевидно, Гарри и Джинни не рассказали ему о том, что столкнулись с ним у неё дома после Рождества. Возможно, они пытались пощадить чувства Рона. — Ну... — сказала она, с трудом подбирая слова. — На самом деле, мы с Драко правда общаемся. Вроде как. Возможно, немного больше, чем... Рон посмотрел на неё так, словно она сошла с ума. Она немного порозовела. Затем Рон откинулся назад и прищурился, подозрительно оглядывая её с ног до головы. Затем он вытащил свою волшебную палочку. — Каким было моё прозвище для тебя, когда мы встречались? — сказал он, указывая на нее палочкой. Она вздохнула. — Это я, Рон! Ты называл меня Миони, — сказала она с раздраженным фырканьем. Челюсть Рона злобно выпятилась при правильном ответе. Затем он поднял свою палочку повыше. — Он что, наложил на тебя Империо? — прошептал Рон. Гермиона закатила глаза. — Это глупо, Рон! И кроме того, если бы я была под Империо, смогла бы я правдиво ответить на этот вопрос? Казалось, он понял, к чему она клонит. Он опустил свою палочку. Это был второй раз за сегодняшний день, когда кто-то подумал, что она сошла с ума из-за того, что связалась с Драко. Гермиона начинала чувствовать себя измотанной. Один выход в свет с Драко, и все подумали, что она чокнутая. А настоящая дружба с ним? Очевидно, это давало ей право на комнату в больнице Святого Мунго. — Я пришла сюда не для того, чтобы говорить о Драко, — отрезала Гермиона. — Я хотела найти с тобой общий язык перед свадьбой. — Тебе стоит прийти на ужин в Нору, — предложил Рон. — Мама была бы рада тебя видеть, и ты сможешь немного разрядить обстановку с остальными членами моей семьи перед следующими выходными. Сделать это менее неловким. — Это хорошая идея, — сказала Гермиона с улыбкой. — Круто, — сказал Рон. Он встал, снова зевая. — Мне пора домой, —- сказал он. — Это был долгий день. Гермиона согласилась и вышла вместе с ним. Было странно стоять рядом с ним, пока он запирал дверь. Она не была уверена, что они снова станут друзьями, и уж точно не такими, какими были в школе. Но было облегчением узнать, что она не была его врагом. На мгновение ей стало интересно, что сказал бы Драко о её извинениях перед Роном. Затем она тряхнула головой, чтобы прогнать эту мысль. Это было не его дело, извинилась она перед своим бывшим или нет. Это был её выбор, который она должна была сделать сама.