Серебряный конверт\The Silver Envelope

Слова на страницах перед ней начали сливаться воедино, когда Гермиона подняла глаза и увидела, что Гарри просунул голову в её кабинет. — Всё ещё работаешь? — спросил Гарри, входя и оглядывая груду газет и бланков, которые были свалены на каждой доступной поверхности. — Кажется, это никогда не закончится, — сказала Гермиона, едва оторвав взгляд от отчета, над которым работала. В последние недели её работа превратилась в кошмар, как будто у неё было недостаточно забот в личной жизни. Были территориальные споры между русалками, хищным видом драконов, которых нелегальный заводчик выпустил на волю через Индийский океан, и на этой неделе на её стол попало несколько сообщений о пропавших домашних эльфах. Это было актуальной темой, над которой она в настоящее время работала. Из-за всех остальных событий никто, казалось, не обращал особого внимания на эльфов. Но Гермионе все это казалось чрезвычайно странным. Согласно свидетельствам, они получали хорошую заработную плату и были в хороших отношениях со своими работодателями. Их семья и друзья беспокоились о них, утверждая, что они никуда не планировали уезжать. Самым загадочным было то, что ни один из них, казалось, не имел никакой связи друг с другом. В один прекрасный день у них все было хорошо и они жили своей обычной жизнью, а на следующий день их нигде не было. Она набросала небольшую записку на клочке пергамента, лежащем рядом, напомнив себе как можно скорее нанести места исчезновений на карту. Она сомневалась, что Департамент магического правопорядка станет беспокоиться, если она сначала не подготовит почву. — Гермиона, — сказал Гарри. Что-то в его тоне заставило её поднять глаза. Между его бровями пролегла тревожная складка. — Я созываю экстренное совещание на площади Гриммо. Тебе нужно прийти. Гермиона удивленно моргнула. — Экстренное совещание? — повторила она. Затем понизила голос до шепота и спросила, — Это связано с Орденом? — Не совсем, — уклончиво ответил Гарри. — Нам нужно уходить сейчас же. Я расскажу тебе, когда мы доберемся туда. Гермиона разочарованно нахмурила брови. — Гарри, это действительно срочно? Потому что, если это из-за... — Просто пойдем, Гермиона, — сказал Гарри, прерывая её. — Все уже там. Это важно. Его серьезный тон не оставлял места для споров. Гарри не часто бывал таким, но когда это случалось, то всегда из-за чего-то важного. Гермиона посмотрела на свой отчет и вздохнула. — Хорошо, — сказала она, вставая. Она засунула свой отчет и несколько других подшивок с работами в сумку и взвалила её на плечо. Она поработает над этим, когда вернется домой. Гарри быстрым шагом повел её к лифту. Она хотела спросить, что происходит, но вскоре они оказались в толпе работников Министерства, направлявшихся домой. Её раздражало само количество людей, когда в последнее время она возвращалась домой почти в полночь, после того как большая часть света была выключена и заведение было пугающе пустым. Она хотела бы, чтобы её поздние часы были только ради работы, но в эти дни у неё были другие причины придерживаться ненормированного графика. Прошло три недели со дня свадьбы Гарри, и каждый из них был хуже другого. Вскоре после свадьбы Гермиона отправилась в Хогсмид, чтобы пополнить запасы ингредиентов для зелий, которых катастрофически не хватало из-за того, что она теперь постоянно пила успокаивающее зелье. Пока она была там, она заметила плакат, висевший на фонарном столбе. Она бы не задумывалась об этом дважды, если бы на нем не было изображения знакомой ведьмы, самодовольно улыбающейся, как будто у неё был какой-то великий секрет, который она хотела рассказать. Рядом с ней, машущей рукой и подмигивающей, были большие, привлекающие внимание буквы. Шокирующая правда! Новейшее радиошоу, которое ведет Джоанна Уолкрофт! Узнайте, какие грязные подробности и скандальные секреты скрываются за самыми выдающимися лицами магической политики! Настраивайтесь каждую среду в 19:00 на WM 103.4! Было нетрудно представить, кого Джоанна имела в виду под «самыми выдающимися лицами магической политики». Ни для кого не стало сюрпризом, что её первый эпизод был полностью посвящен проекту Г.А.В.Н.Э. и коррумпированной женщине, стоящей за ним: Гермионе Грейнджер. Джоанна даже упомянула, что недавно пропало несколько домашних эльфов, хотя она сильно намекала на то, что эльфы решили сбежать теперь, когда закон освободил их. Одежда и деньги, по словам Джоанны, были всем, в чем нуждались эльфы, чтобы покинуть свои дома. Это была полная чушь, и все же Гермионе было неприятно признавать, что это начало распространяться. Недавно её офис получил много писем об отмене закона, всего через несколько месяцев после того, как он был принят. Гермиона опустила голову, когда они с Гарри направились в холл, чтобы аппарировать. К счастью, никто её не остановил, хотя на неё и посмотрели несколько раз. Гарри аппарировал с ней прямо на крыльцо дома. Она была благодарна; если бы здесь околачивались какие-нибудь репортеры, они бы её даже мельком не увидели. Как только они оказались в безопасности внутри, Гермиона заговорила. — Гарри, что все это значит? Кто еще здесь есть? — спросила она. — Только мы, — пробормотал он, жестом приглашая её идти впереди него. Под «мы» он подразумевал Джинни и Рона, которые оба сидели в гостиной, когда они вошли. Джинни взглянула на Гермиону, затем отвела взгляд, не обратив на нее внимания. Гермиона сделала то же самое. Они почти не разговаривали с момента их разговора после свадьбы, когда Гермиона рассказала своей подруге о её опрометчивом плане публично обвинить Рона, чтобы ослабить напряжение в отношениях Гермионы. Джинни, со своей стороны, была крайне раздражена, когда открыла подарок, содержащий плёнку, изобличающий её брата, только для того, чтобы обнаружить, что Гермиона тайно уничтожила его своей палочкой в ту секунду, когда Драко оставил его на столе для подарков. Джинни настаивала на том, что Гермиона пожалеет о том, что уничтожила его. Это все равно бы не сработало. Теперь ситуация развивалась далеко за пределами Рона. С тех пор как радиошоу Джоанны начало выходить в эфир, Гермиона столкнулась с обвинениями в мошенничестве, вымогательстве, взяточничестве и даже предполагаемых связях с несколькими пропавшими без вести лицами. Предполагаемый было новым любимым словом Джоанны. Были пресс-конференции, слушания и бесконечные, нескончаемые встречи. Казалось, никто не мог понять, откуда Джоанна ведет трансляцию. Каждый раз, когда с Гермионы снимались обвинения, выдвинутые на предыдущей неделе, шоу выходило в эфир заново, и Гермиона снова оказывалась в гуще событий. Джоанна плела довольно сложный заговор вокруг Гермионы, смешивая правду и ложь с мастерски поставленной драматургией. Она надеялась, что в конце концов все это утихнет. Гарри, казалось, не разделял её надежд. Рон настороженно посмотрел на нее со своего места у окна. Казалось, он нервничал. — Присаживайся, Гермиона, — велел Гарри. Гермиона примостилась на краешке дивана напротив места Джинни, чувствуя, как по спине пробежал холодок беспокойства. — Итак, — сказал Гарри, хлопая в ладоши. — Нам нужно поговорить о том, что мы собираемся делать. Со всей этой ситуацией с Джоанной. — Это не твоя проблема, Гарри, — устало сказала она. — Ты — семья, Гермиона, — ровным голосом сказал Гарри. — И никто здесь не готов стоять в стороне, пока кто-то угрожает семье. Она посмотрела на свои руки, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Она никогда не встречала Джеймса Поттера, но прямо сейчас как будто видела, что он выглядел бы и говорил точно так же, как Гарри в этот момент. Вряд ли он оставит её разбираться с этим в одиночку. В конце концов, Гарри все это время сидел в первом ряду. С тех пор как началось шоу Джоанны, письма с угрозами посыпались чаще, чем когда-либо, поэтому она поручила офису Гарри разобраться со всем этим. Точное содержание писем было для нее загадкой, но Гарри сообщил ей, что ситуация обостряется. Впрочем, ему не нужно было этого говорить. Гермиона знала это по новостям и недовольным взглядам, которые бросали на нее каждый раз, когда она выходила на улицу. Самый страшный удар был нанесен несколько дней назад, когда начальник её отдела сказал ей, что рассматривает возможность отправить её в отпуск, несмотря на то, что знал, что шоу Джоанны было сплошной ложью. Как бы ни было больно, в этом был какой-то смысл. Вот уже несколько недель её преследовали папарацци, особенно возле её квартиры. Несколько дней назад они вызвали такой переполох, что волшебники Министерства были вынуждены стереть память десяткам магглов, включая нескольких маггловских полицейских. Вокруг её здания были наложены новые чары, чтобы отгонять их, хотя у нее все еще иногда возникало ощущение, что за ней наблюдают. — Ты хоть немного приблизился к тому, чтобы найти Джоанну? — спросила Гермиона. — Мы работаем над этим, — заверил её Гарри. — Магические правоохранительные органы делают все возможное, чтобы остановить её, но на данный момент моим приоритетом является защита тебя. — Нашим приоритетом, — поправил Рон. Гермиона посмотрела на него и увидела, что Рон повторяет мрачное, решительное выражение лица Гарри. Она нервно затеребила свои пальцы. — И я предполагаю, что вы уже разработали план, как это сделать. Без меня, — сказала она. Рон и Гарри обменялись взглядами. Джинни смотрела в пол, храня молчание. — Проблема в том, — сказал Рон, — что люди не знают чему верить. Никто не может понять, почему Джоанна говорила бы о тебе все это, если бы это было неправдой. Гермионе пришлось признать, что он был прав. Теперь, когда она больше не была связана с Роном, у Джоанны, казалось, отсутствовал мотив для того, чтобы пытаться напасть на Гермиону таким образом. Все больше и больше людей начинали ей верить. Однако люди по-прежнему доверяли Гарри Поттеру. Он уже несколько раз официально защищал Гермиону. Гермиона думала, что это поможет, пока не появились заявления о том, что Гермиона шантажом заставила его говорить за нее. Это было неприятно. Она понятия не имела, как ей удалось найти время для всего этого вымогательства и мошенничества, когда она была по уши погружена в работу. Сейчас она чувствовала себя по-настоящему измотанной. — У нас с Роном появилась идея, — сказал Гарри, теперь он выглядел немного нервным. Гермиона посмотрела на Рона, который пожал плечами. — Я подумал, может быть, если мы скажем, что Джоанна лжет о тебе, потому что ревнует к нашим отношениям, это заставит людей поверить тебе, — сказал Рон. Гермиона нахмурила брови. — Но мы знаем, что это не так, — заметила Гермиона. — Мы расстались, и стало только хуже. И вы не общались с ней с тех пор, как она начала свое шоу, правильно? Рон яростно замотал головой. — Я не видел её целую вечность, — сказал он. — Тогда я не понимаю, как это могло бы сработать, — сказала Гермиона. Теперь Гарри выглядел крайне взволнованным. Когда он начал расхаживать по комнате, Джинни фыркнула и заговорила: — Они хотят, чтобы ты притворно обручилась с Роном, — прямо сказала Джинни. —Чтобы внушить мысль, что Джоанна все еще просто ревнует. Пол ушел у Гермионы из-под ног. Она вцепилась в подлокотник дивана, дико глядя по очереди на каждого в гостиной, ожидая, что кто-нибудь рассмеется и скажет ей, что это была шутка. Никто этого не сделал. — Вы хотите, чтобы я сделала что? Джинни разочарованно вздохнула. — Я же говорила тебе, что ей это не понравится, — сказала она Гарри. Затем она снова повернулась к Гермионе и сказала, — Ты не обязана этого делать, Гермиона. Гарри странно посмотрел на свою жену. Мгновение они пристально смотрели друг на друга, пока Рон не заговорил. — Это не будет настоящей помолвкой, Гермиона, — угрюмо сказал Рон. — Моя семья будет знать, что происходит. Но мы подумали об этом, и это кажется лучшим способом отобрать у Джоанны её силу. Нам нужно начать играть в нападении, а не только в обороне. Гермиона мгновение сидела, переваривая свой шок. Она почувствовала, как подействовало успокаивающее зелье, успокаивая её, пока она пыталась собрать хоть одну связную мысль. Ей не хотелось это признавать, но они с Гарри были правы. Если бы они не смогли разоблачить ее истинные мотивы, их лучшим шансом дискредитировать ложь Джоанны было бы сфабриковать собственную ложь. Это было сражение огня с огнем. Она откинулась на спинку дивана, внезапно ощутив всю тяжесть усталости и стресса, которые давили на нее уже слишком долго. — Мы опубликуем статью в Пророке, — сказал Гарри, продолжая придерживаться своего плана, пока Гермиона все еще приходила в себя от абсурдности всего этого. — Отправь им несколько фотографий, может быть, назначим одно-два интервью. Затем мы опубликуем разоблачительную статью, чтобы дискредитировать Джоанну. У нас даже есть фотографии вас двоих с рождественского бала, чтобы сделать историю правдоподобной. Затем, когда шумиха уляжется и мы поймаем Джоанну, вы двое сможете спокойно расторгнуть помолвку. Гермиона посмотрела на Джинни, которая снова замолчала. — Что ты обо всем этом думаешь? — спросила Гермиона. Джинни закусила губу, выглядя встревоженной. Вздохнув, она призналась: — Мне это не нравится, но я не придумала лучшего плана. Трое её друзей Гермионы смотрели на нее в ожидании. Наконец, когда она не ответила, Гарри вытащил что-то из кармана и протянул ей. В крошечной бархатной коробочке лежало кольцо с бриллиантом. Гермиона встревоженно посмотрела на Рона. — Это подделка, — объяснил он, поднимая руки в знак капитуляции. — Просто реквизит. Гермионе это определенно показалось реальным. Тут ей кое-что пришло в голову, и её лицо исказилось от отвращения. — Я полагаю, вы ожидали бы, что я буду жить с Роном, пока это происходит, — сказала она. Джинни сказала: «Конечно, нет!» В то же время Гарри сказал: «Да, это было бы идеально». Рон смотрел в пол. Гарри продолжал: — Если папарацци последуют за тобой домой, совместное проживание с Роном сделает все это более правдоподобным. Кроме того, мне не нравится мысль о том, что ты живешь одна, в то время как кто-то вот так охотится за тобой. Те письма, которые ты получала, они стали серьезными, Гермиона. — Но если они будут ссориться так сильно, что вся квартира сгорит дотла, это тоже поставит под угрозу правдоподобие, — огрызнулась Джинни. Гермиона с резким щелчком захлопнула коробочку с кольцами. Все посмотрели на нее. — Один месяц, — сказала она. — И все. Если это не сработает, мы попробуем что-нибудь другое. Но я отказываюсь снова переезжать к Рону. Вот где я провожу черту. Губы Гарри сжались, но он не стал с ней спорить. Он уже получил главное, чего хотел. Рон не смотрел на нее. Казалось, он глубоко задумался. Гермиона встала, ей очень хотелось уйти. — Это все? — спросила она Гарри. — У меня есть работа, которую нужно сделать. Гарри сдержанно кивнул и вышел вместе с ней из гостиной, чтобы проводить. Джинни и Рон остались на местах, не попрощавшись. Когда Гермиона вернулась домой, она не дала себе времени подумать о только что заключенном соглашении. Как и сказала Джинни, лучшего плана у нее не было. Лучше всего просто покончить с этим и надеяться, что это сработает. Она снова погрузилась в свой отчет о пропавших эльфах, писала и анализировала до тех пор, пока её глаза не начали гореть от невыносимой усталости. Пошатываясь, она свернула свой готовый отчет, проверила время, застонала и встала, пытаясь прогнать усталость. Гермиона едва добралась до своей кровати, прежде чем отключилась, не потрудившись переодеться. Кряхтя от усилия, она вытащила из кармана волшебную палочку, чтобы поставить её рядом с будильником на утро, не обращая внимания на блестящий серебристый конверт, лежавший на её прикроватной тумбочке. Оно пришло через несколько дней после свадьбы. Гермиона не могла заставить себя ни открыть его, ни выбросить. Так оно и лежало, поблескивая возле её кровати, день за днем. Она не разговаривала с Драко со дня свадьбы. Она знала, что он сердится на нее. Его письмо почти наверняка было какой-то вариацией «прощай навсегда», и она просто не могла с этим смириться. Она была уверена, что если бы он все еще хотел поговорить с ней, то уже позвонил бы. При мысли о том, что подумает Драко, когда увидит объявление о помолвке, ей стало дурно. О, Боги. Помолвлена. С Роном. Публично. Тяжело, неглубоко дыша, Гермиона положила голову на подушку, пытаясь отогнать от себя скачущие мысли. Её часы слабо светились в темноте, дразня её зелеными крупными цифрами, которые показывали 2:06 ночи. Она медленно моргнула, ожидая, что вот-вот заснет. В 2:17 ночи она сдалась. Она потянулась к своему столу, включила лампу, прежде чем порыться в нижнем ящике. Потертые края кожаной папки коснулись её пальцев, и она вытащила её. Внутри была газетная вырезка, на которой Гермиона использовала заклинание, которого никогда раньше не пробовала, в попытке сделать маленький клочок бумаги непроницаемым для разрывов, воды, огня и времени. Она заключила его в старую магию, заклинания, которые, как она подозревала, Волдеморт использовал, среди прочего, для своих крестражей. Но в её цели не входило сделать себя бессмертной. Это было единственное воспоминание, которое она хотела — в котором нуждалась — сохранить навсегда. Зернистая черно-белая фотография была размером примерно с её ладонь. На нем танцевали два человека, глядя друг на друга с одинаковым выражением нежного удивления. Более высокая из двух фигур, одетая во все черное, мягко вела фигуру пониже медленными, покачивающимися кругами. Один что-то сказал другому. Они оба засмеялись. Затем фигура повыше обхватила своей рукой фигуру пониже, закружив её вокруг себя, прежде чем снова заключить в свои крепкие объятия. Через минуту или две они сделают это снова. И снова после этого, навсегда. Хорошо, что фотография была водонепроницаемой. Слезы Гермионы, возможно, уже все испортили бы. С фотографией, зажатой в руке, она наконец заснула и погрузилась в мечты о танцах и смехе в бесконечных циклах.