Что с нами стало?

      Несмотря на то, что они поклялись Камуи в том, что никому не расскажут про план, мужчины вновь подписывали договор о неразглашении с работодателем, но уже не личный, а организованный. Лист с подписью переходит к Николаю, что сразу же, бездумно ее подписывает.       Когда очередь перешла к Достоевскому, темноволосый недовольно цокнул языком       Настала пора обсуждения.       – Сразу же вам предлагаю видоизменить договор о неразглашении. Я могу вам предоставить возможность использовать мою группировку "Крысы мертвого дома" в вашем плане. Однако взамен вы подписываете это соглашение. – Мужчина достает из черного рюкзака, из которого под определенным углом можно увидеть и экран привезенного в страну ноутбука, уже подготовленный файл, передаваемый Камуи.       Вау... Николай впервые видит настолько раскрытые азиатские глаза. С таким разрезом глаз это вообще было возможно? А с Камуи после такого ничего не приключится? Что там вообще напечатано, что так ошарашило?       – Я осознаю тот факт, что вы - наш лидер, наш работодатель, однако в нашей группировке лишь трое человек, потому я осознаю, что вы - наш лидер, но все же я считаю, что и мы должны получить из нашего сотрудничества выгоду, притом что если у меня будет доступ - у нас будет больше шансов сделать работу как можно быстрее. Потому мы оба вас просим обдумать этот договор.       Так... стоять... когда Николая вообще успели приплести к этому странному плану, который он ни разу в жизни не видел. О чем они вообще?       – Это звучит слишком противоречиво, с учетом того, что вы предлагаете осуществить план лишь через три года. – Камуи хмурится, но не то чтобы он мог что-либо сделать. Он словно загнан в ловушку, хоть и звучит бредово. Это же не он собственноручно добирался досюда из северной страны.       – Подумайте же сами, пошли слухи, что в 2012-м наступит конец света, которым мы можем очень удачно воспользоваться, начав геноцид. Притом у меня уже подписан контракт с Американской "лигой" на то, что через три года они ударят по Йокогаме. Я не думаю, что у них это получится, но детективное агентство, о котором вы упомянули в контракте, будет ослаблено внезапной атакой американцев. Необязательно к ним примыкать, можно просто воспользоваться удачными обстоятельствами. А за данную мной информацию вам все же следует подписать наш контракт. У вас в любом случае нет выбора, дело слишком секретное.       Хах... Вот же хитрец. Николай только сейчас до конца осознал, что проворачивает его новый "коллега".       На деле все довольно просто. Это настолько секретная миссия у организации, что их здесь лишь трое! Несмотря на то, что они еще дома подписали свой контракт о неразглашении, в теории отсюда можно "уволиться" и рассказать всем о недобром плане Камуи. Даже идиоту в данной ситуации уже понятно, что этот старик - весьма значимое лицо, как минимум в этом городе. И Федя просто манипулирует сейчас собственным нанимателем!       Действительно, пока ничего еще не случилось, гораздо проще выжать как можно больше выгоды из собственного положения. Что ж, Коля итак уже знал, что его друг не умеет быть прилежным работником, ха-ха.       Вот только.. зачем ему тогда рассказывать несусветную чушь про то, что Гоголь тоже обо всем в курсе? Он даже не знает, что его русский друг задумал!       Хотя словосочетание "русский друг" звучит странно. Николай и сам уже, давным-давно как, является обрусевшим украинцем. Он даже и не помнит, как выглядит его "Родина".       Такое происходило очень часто в 90-е, когда экономика после развала СССР пошла по наклонной. Жители Украины, как и таджики, узбеки, и кто там в союзе был? У Гоголя слишком большие пробелы в истории. Так вот, эти жители переезжали в Россию, чтоб там работать и брали семьи с собой, т.к. поезда даже сейчас дорогие. Хотя, конечно, странные предпочтения. Ведь можно было поехать, например, куда-нибудь в Германию, чтобы можно было... Эм... а "что" можно было бы?        И вообще, с переездом в Россию ему очень повезло, вообще-то. Ведь именно благодаря переезду он познакомился с Достоевским. Да и впринципе, жизнь в какой-либо иной стране ему сложно представляется.       Они же переехали в Питер в 1994-м, когда Коле было лишь восемь лет. Так, стоять. Ха-ха, это ж получается он ровно пятнадцать лет жил там. Какая круглая дата, ха-ха, это замечательный повод произнести тост, если бы была не такая напряженная атмосфера среди его сидящих за столиком коллег.       Они молчали, давив друг на друга чем только можно. Своим взглядом особенно. Камуи все еще решается подписывать новоприобретенный документ, или все же не стоит.       Локти упираются в стол, ладони придерживают бледное лицо, на котором красовалась еле-заметная улыбка. Достоевский похож на красивого, гордого змея с невообразимо притягательными, гипнотизирующими фиолетовыми глазами. Может быть даже на того питона Каа из диснеевского мультика про "Маугли", хотя, не стоит отрицать, что Достоевский в сто раз привлекательнее персонажа.       Взгляд устремился на чужие ладони. И вот почему у Достоевского все еще нет кольца на пальце? Это же бредово. В вероятностью в более чем сто процентов за Федей все еще бегают девушки. А белобрысый слишком хорошо знает, как много и как часто за красивыми парнями бегают девчонки. Причем с обоих сторон.       Ладно там, когда они просто на тебя смотрят, но когда твои сестры обсуждают с тобой понравившегося им красавчика, они как будто все здравые мысли теряют. А может у Коли просто такое поехавшее женское окружение? Что ж, тоже как вариант.       А может у Феди просто уже появилась девушка? Ну она тогда должна быть очень целеустремленной, ха-ха. Что бы не сдаться еще на самом начале. Но никаких опознавательных знаков занятости Федора все еще не обнаружено. Да что ж это та...                    Камуи подписал договор.       Николай успел уже и забыть о цели такого долгого молчания, просто погрузившись в свои разные, не сильно здравые мысли. В устоявшейся тишине ресторанного зала скрежет ручки о бумагу показался оглушающим.       Документ перешел из рук работодателя к украинцу, но что-то помешало совершить Гоголю уже задуманное решение.       – Потом прочтешь, подписывай быстрее. – На исконно русском произнес приезжий. Это первый раз за столь долгое время, когда тот обратился именно к нему на их общем языке.       И он сказал это так спешно, но, в тоже время спокойно, что просто невозможно было ему противить. Ручка неприятно шкрябала по месту для подписи, четко выписывая буквы.       Лист вернулся к Достоевскому. Четко выточенные движения руки, и контракт вновь возвращается в черный рюкзак. Достают еще один документ.       – Этот также надо будет подписать и уже он перейдет к вам. – Спокойным тоном вновь обращается к работодателю. Как вообще можно не запутаться со всей этой бумажной волокитой?       На его месте Коля бы уже давным-давно в этих бумажках запутался бы и отдал важной шишке какой-нибудь чек из, наверное, секс-шопа, что бы окончательно опозориться.       Но у Достоевского подобного никогда не происходит. Даже завидно. Но не настолько, чтобы обижаться. Он наверное просто... слишком умный и везучий.

...

      Как же это, блять, муторно.       Может, эти бумажки и правда СИЛЬНО важны, но последние полчаса лишь "листочки-бумажки-листочки-документики-бумажки". За столь долгую разлуку Коля уже успел забыть каким же, черт возьми, Федя является энергетическим вампиром!!       Он этими "листочками" с неизвестным содержимым уже затрахал. Это невыносимо. Они ими занимались более получаса.       Коля итак прилетел в Японию под самый вечер, (если 4 часа дня можно таковым назвать), но сейчас уже смеркается! А еще есть такая штука, которая называется "часовым поясом", и если он не отоспится, он замучает всех своей кровожадной пыткой. А он постарается, чтобы она и в правду была кровожадной, хе-хе.       И такой же кровавой, как "кровавое воскресенье" . Гарантирует.       – Я надеюсь мы закончили? – Николай клюет носом.       – Почти, Осталось подписать последние два документа. – Торопливо отвечает Достоевский так же на русском.        Откуда он взял еще два документа?! У него рюкзак бездонный, или у него там принтер запрятан? Если бы этот Камуи бы не вчитывался в эти английские записи, они бы ушли уже отсюда миллионы лет тому назад и были бы счастливы. Это раздражающее молчание, тишина и звуки хреновопишущей ручки.       На этот раз Камуи прочитал их гораздо быстрее. И слава Богу, иного бы исхода Николай уже не вытерпел.       – Так... А где нам можно будет заночевать? – Опомнился он, осознав свое положение.       – Я уже обговорил этот вопрос. – Отвечают ему вновь на русском. – Сегодняшнюю ночь можно провести в этом отеле за счет работодателя. Мне через три дня вновь в Россию возвращаться. Меня не будет здесь примерно неделю. После уже решим куда переезжать. Мне за эти три года нужно в срочном порядке попытаться выучить этот дрянной язык.       Так... Стоять. То есть вы хотите сказать, что Достоевский все это время будет проживать в Японии до самого начала миссии?       Ха-ха! Счастье-то какое! А-ха-ха-ха-ха.       Достоевский вновь разговаривает с Камуи на английском языке. Какая Санта-Барбара, однако ж, получается.       Достоевский и Гоголь - разговаривают на русском. Гоголь и Камуи - разговаривают на японском. Камуи и Достоевский - разговаривают на английском. И при том у них нет единого языка для обсуждения, ха-ха! Это такая комедия, просто невозможно сдержаться от смеха!       Камуи что-то передает Достоевскому, перед этим что-то вырвав откуда-то, и уходит из ресторанного зала.       – Нам на пятый этаж в третью студию. – Бормочет собеседник, положив что-то глубоко в рюкзак. – Ресепшен круглосуточный, у них сейчас можно даже попросить кофейку бахнуть. Поднимайся на лифте, а я, пожалуй, так и сделаю. – Легким движением руки Достоевский вновь повесил на плечо сумку и так же вышел из ресторанного зала.       И вот Николай вновь остался один. В совершенно иной стране. В неизвестном ему отеле, где единственным его знакомым является его бывший близкий друг - Федор Достоевский. Остается лишь надеяться на то, что тот не изменился за долгие пять лет разлуки.