Золушка 2.0

Пока змея была на диагностике (что казалось совершенно нормальным для первого часа ночи в самый разгар расследования), Люк решил посвятить миг передышки разбору полётов и дыхательной гимнастике. Он наматывал круги по просторному фойе, благо совершенно пустому в это время суток, массировал виски́ и заставлял нейронные связи работать по-человечески, а не как обычно. Клод не выдал его имени Толстяку, потому что громилы спрашивали у Остина про несуществующего Оливера. Хороший сигнал. Продавец не доверяет покупателю, что, в общем-то, неудивительно для их рода деятельности. Но теперь на повестке дня появился другой вопрос: кому тогда на самом деле ушла партия? Надо встретиться с Шегги. Если получится перехватить груз, то можно попробовать убедить Билла разрешить ему продолжить расследование. Но и в банде неплохо бы засветиться. Легион — это не шайка уличных дилеров, они не станут слишком долго ждать его возвращения. Босс открыт для диалога, а такой шанс упускать точно не стоит. Дальше хорошо было бы решить, что теперь делать со студентом. Тут, как ни крути, выбора не оставалось: не к себе же его тащить, в самом деле? В конце концов, делом сейчас занимается таец, пусть сам разбирается со случайными свидетелями. Вот только тут появлялась одна загвоздка: Винаю же надо было как-то это всё объяснить. «Слушай, приятель, помнишь, я часы потерял, ага? Так вот там один бедолага их нашёл, но потом его самого нашли, и теперь его надо спрятать, желательно не уточняя Биллу, почему он вообще оказался втянут в эту историю. Выручи по старой дружбе — поработай нянькой, окей?» — порепетировал Люк. Идея показалась вполне рабочей: подкинет Чэню головной боли, а заодно тайком расспросит про ход расследования. У них было целых полдня, могли появиться какие-то продвижения. Ага. Тут мог бы быть злорадный язвительный смех, если бы у него самого́ было больше прогресса за эти самые полдня. Нет, ну а что? Часы-то он нашёл. Они даже были у него в руках, правда весьма опосредованно. То, что это не имеет прямого отношения к делу Легиона, а является его сугубо личным проколом, агент Лейхи решил опустить. — Трикси останется тут, — его размышления прервал загробный голос Остина, — они боятся делать прогнозы. Ветеринар, способный провести полостную операцию, пока не доступен — он в экспедиции. Так что остаётся только один вариант — ждать. — Есть ещё как минимум один способ извлечь из пуза твоей зверюги мою собственность, — не сказал Люк вслух, а потом прибавил громкости и спросил: — Долго? — В прошлый раз прошёл месяц, прежде чем питон прогадился. И это были самые кошмарные тридцать дней моей жизни. Его звали Стьюи, и… — Ей обязательно оставаться тут? — Люк побоялся, что его процессор взлетит на воздух из-за обилия данных. — Мне как-то не хочется, чтобы она пропадала из виду. — Может начаться воспалительный процесс. За Трикси нужен постоянный уход, — Остин упрямо поджал губы. — Они и так согласились разместить её у себя только потому, что знают моего отца. — А кто у нас отец? — Генеральный директор компании, занимающейся доставкой ветеринарных товаров по почте. Но скоро планируется открытие розничных магазинов. Люк удивлённо посмотрел в широко распахнутые оленьи глаза и мысленно хлопнул себя по лбу. Ну кто так делает? Всю подноготную готов выложить совершенно незнакомой женщине. Наивность очаровательна до определённого момента, а когда начинает граничить с глупостью, становится ужасающей. А ещё в голове Лейхи появилась мысленная галочка о том, что Остин мало того, что учится в одном из самых престижных университетов штата, владеет весьма занимательным зоопарком, так ещё и является отпрыском довольно состоятельного человека. Настоящий принц — хоть сейчас под венец. Люк поморщился и передал привет своей начинающейся шизе. — Ладно, — со свистом сказал он, когда поток недоумения немного иссяк, — пошли пока, прогуляемся. — Куда? — с запинкой поинтересовался Осси. — В полицию? — В полиции нам не будут рады. Мне так точно, — он толкнул дверь клиники и придержал её для спутника. — Этим ребятам можно доверять? Они абсолютно все извлечённые из змеи предметы вернут обратно? — А вам зачем часы? — сощурился Остин. — Вы знаете того, кто их украл? — Что? Никто их не крал! — возмутился Лейхи. — Они мои, ясно? — Вы — Николь Байерс? — подпрыгнул Беннет. — Я представлял вас несколько… старше. Люк посмотрел на студента другими глазами. Весьма охреневшими, покрытыми сеткой капилляров глазами. Кажется, состояние крайнего удивления подтвердилось также свистом, сорвавшимся с накрашенных губ. Вот так номер! — А ты откуда про неё знаешь? — с опаской спросил он. — Часовщик сказал, — будничным тоном ответил Осси, — они были сделаны для её мужа на пятнадцатую годовщину свадьбы. Вы не выглядите как та, кто столько лет провёл в браке. Лейхи на миг представил себя замужем за человеком, у которого позаимствовал теперешнее имя, и прыснул со смеху. Люк Байерс был последним человеком на Земле, с кем бы он хотел провести годы под одной крышей. Да, для своего возраста тот выглядел весьма недурно: высокий, подтянутый, а седина не старила, лишь добавляя образу шарма, но Люк №1 всё равно был той ещё занозой в заднице. Упрямый, дотошный, ворчливый. При общении с ним создавалось ощущение, будто в ухо воткнули трубку и через неё методично высасывают мозг. Конечно, в тех реалиях это было необходимо, но не становилось от этого менее кошмарным. — Я есть хочу, — пожаловался Остин. — Весь день мы провели за поисками, а потом я занялся уборкой, которая закончилась походом в клинику и вот… — он положил руку себе на живот, намекая на то, что тот сжался от голода. — Отстань, малыш, я не твоя мама, — отмахнулся Люк, — мне надо, чтобы ты остался в живых, остальное — не моя проблема. Уже через десять минут они разместились за угловым столиком в унылой забегаловке, которой посчастливилось первой оказаться у них на пути. Уставшая официантка в грязной жёлтой футболке и не менее грязном сером фартуке предложила шикарный ассортимент блюд: хот-доги или хот-доги с картошкой фри. Потратив на размышления долгих пять минут, Люк остановил свой выбор на важности сохранения фигуры, а Остин решил рискнуть и добавить к заказу фри и хот-дог. Напитки также не могли поразить воображение, но тут они сошлись во мнении и единым хором заказали по бокалу колы. — Так зачем ты ищешь владельца часов? — Лейхи с завистью посмотрел на того, кто за обе щеки уплетал еду, не будучи обременённым никакими накладками на зубы. — Это… личное, — щёки Остина вмиг покрылись краской и заразили этим эффектом уши и шею. Люк удивлённо приподнял брови. В горле пересохло, и он тут же прижался губами к трубочке, втянув в себя добрую порцию ледяной колы. — Это же мои часы, — надавил он, — считай, ты меня нашёл. Теперь объясни, зачем. Беннет сунул в рот картошку фри и уставился в стену. — Думаешь, я хочу их присвоить? — догадался Лейхи. — Вы не Николь Байерс, — рассудил Осси. — Разумеется, — не-Николь кокетливо поправила волосы, — я лет на пятьдесят моложе. Но как я, по-твоему, могла узнать про часы? — Вы знакомы с Бэтменом? — осознание стрельнуло между лопаток. — Он их у вас украл? Это вы преследовали его на вечеринке? — С кем? — не понял Люк. А потом как понял — тут же молча чертыхнулся. — А, ну да. Знакома. Часы достались мне от матери, — начал он сочинять на ходу. — Так что я — полноправная владелица. — Они мужские, — засомневался Осси. — Что ты хочешь этим сказать? — сощурилась мексиканка. — Что? Ну-ка, ну-ка, давай, расскажи про то, что девушкам нельзя носить мужские часы, а я пока вспомню, как тебя объявили королём бала. Беннет надулся и снова замолчал. Цепочка казалась вполне логичной: кто-то украл часы у его новой знакомой, она проследовала за ним на вечеринку, потом увидела, как они танцевали, и разыскала его, чтобы вернуть себе свою собственность. Вот только… к вору это его ближе не сделало. — Ну, и чего нахмурился? — спросил Люк. — Хотел найти того парня? Остин сокрушённо кивнул, а потом с вызовом поднял голову. — Да, хотел. Можете начинать смеяться. Я бросился на поиски того, кого даже не знаю. Вот такой вот я неудачник, раз мне не потребовалось видеть лицо человека, чтобы в него вл… — Что, вл?.. — Неважно, — аппетит пропал. Остин глотнул колу и задумчиво помешал трубочкой лёд на дне стакана. Вот же дикость. Сидеть посреди ночи в забегаловке и обсуждать свои неприятности с незнакомой и очень грубой женщиной, которая, скорее всего, и не женщина вовсе. — Забудь, — оборвал Люк, — лучше подумай о чём-нибудь приятном. — О чём, например? — Да хотя бы обо мне, — Лейхи подмигнул и поднялся с места, — но мне надо отлить. Оказавшись в туалете, Люк тут же вытащил мобильник и набрал номер тайца. — Агент Лейхи? — судя по голосу, Винай не спал. — Что-то случилось? — Ты умеешь хранить секреты? — прямо спросил Люк, вернув себе настоящий голос. — А у тебя есть выбор? — невозмутимо парировал агент Чэнь. — Ты чертовски прав. Тут появился свидетель, которого надо спрятать от людей Толстяка. Сам я не могу, потому что вообще не должен был его во всё это впутывать, а у меня ещё после прошлого разговора с Биллом синяк не прошёл. — Ближе к делу, — если Винай и был удивлён, то очень умело это скрывал. Люк рассказал про то, как именно нашёл студента, который завладел часами, почему это смогли сделать и те, кто его преследовал, и зачем самому тайцу сейчас срочно выезжать из дома и мчаться на другой конец города. — Ты втянул гражданского, — подытожил агент Чэнь, когда повествование подошло к концу. — Парень даже не был в курсе того, кто ты такой, но по чистой случайности… — Да-да-да, — перебил Люк. — Хочешь, чтобы я признал себя мудаком? Да без проблем. Моя гордость с визгом покинула список приоритетов ещё в далёком две тысячи пятом году. Готов? Я мудак. А теперь мне нужно, чтобы ты присмотрел за свидетелем, пока я… — Пока ты должен сидеть дома и не сметь показываться ни в банде, ни в участке? — уточнил Винай. — Ты же понимаешь, что капитан сделает со мной, когда узнает, что я был в курсе того, что ты сбежал и отправился на несанкционированную операцию без подкрепления? — Да ничего он не узнает, — отмахнулся Лейхи, — утром я уже вернусь и явлю коллегам свой светлый лик. — Где вы находитесь? — Дом 901 Западная Платт стрит, — оттарабанил Люк. — Приезжай, забери пацана и постарайся не сильно за меня беспокоиться. — Никто не собирался за тебя беспокоиться, — возразил агент Чэнь, — но если ты не вернёшься домой к утру, я сдам тебя с потрохами. — Хорошо, дорогой, я принесу нам завтрак. Повесив трубку, Люк выполз из кабинки, вымыл руки, поправил макияж, расчесал волосы и вернулся в зал, не очень удачно поскользнувшись на гладком полу и очень изящно рухнув на колено. — Не ушиблась? — пробасил мужик, склонившийся над ним. Лейхи поднял голову и столкнулся с маслянистым взглядом незнакомца, что протягивал ему руку, растянув губы в ухмылке. Ощущение, будто его прямо сейчас разложили на этом полу во всех позах, Люку не понравилось. Он оттолкнул протянутую конечность и поднялся, окинув собеседника самым брезгливым взглядом, который только нашёл в своём арсенале. — Малышка, ну ты чего? — смачно дыхнув перегаром, мужик схватил Лютисию за плечо и толкнул к стене. — Я же помочь хочу, — вторая рука опустилась ниже, в попытке схватить жертву за промежность, рискуя вот-вот встретиться с несостыковкой между образом и содержанием. В помощи Люк не нуждался. Ни от этого отморозка с посиневшим от алкоголя лицом, ни от Остина, который вскочил с места и бросился спасать недавнюю спасительницу. — Уберите от неё свои руки! — завопил студент на весь зал. Из углов посыпались удивлённые взгляды других полуночных посетителей. Кто-то поднялся с места. Лейхи похвалил парня за привлечение внимания. Он вот стоит. Терпит. А пацану ПОХ-РЕ-НАМ вообще! Полетел орёл. Люк едва заметно усмехнулся, рассматривая выпученные глаза, сжавшиеся кулаки и яросто стиснутые челюсти. — Как же ты сейчас огребёшь, — пронеслось у него в голове, — ну, может, хоть научишься чему-нибудь. В прошлой жизни агента Лейхи люди делились на два типа. Первый тип — те, кто вступают в бой, будучи уверенными в победе. И второй тип — те, кто думал: «начну драку, а там — как получится». И вот вторые до естественных смертей никогда не доживали. Справедливости ради, первые тоже порой переоценивали свои силы и покидали лучший из миров, но статистика всё равно была на их стороне. Вопреки нетвёрдому стоянию на ногах, мужик довольно быстро среагировал, и не успел Беннет как следует узнать, а что вообще происходит, как получил прямой удар по лицу и рухнул на пол. Драка за честь сеньориты Эрнандес не могла похвастать эпичностью ровно до тех пор, пока сама сеньорита Эрнандес не решила вмешаться. Теперь всеобщее внимание было сосредоточено на её скромной персоне: кавалер оказался повержен, а публика ждала хлеба и зрелищ. Так что когда человек, не обременённый грузом воспитания, придумал вернуться к тому, с чего начал, она резко схватила его запястье, прижала ладонь к стене и пригвоздила её туда, воспользовавшись ручкой, которую тайком вытащила из кармана, пока агрессор отправлял в нокаут беззащитного студента. Корпус из авиационного алюминия и сверхпрочный наконечник ловко расправились с кожей, мягкими тканями и костями. Люк на своём горьком опыте знал, насколько болезненным может быть удар такой ручкой, поэтому старался с ней не расставаться, а после применения не по прямому назначению, спешил заткнуть уши, чтобы не травмировать чувствительный слух поросячьими визгами. — Сели все! — громким басом рявкнул он в сторону нескольких человек, что попытались прийти на помощь. Люди замерли, по всей видимости, не ожидая такого от хрупкой на вид женщины. Люк выдернул оружие из руки жертвы и вытер его о штаны, после чего подумал и нанёс не самому удачливому ловеласу удар в подбородок, преследуя сразу две цели: прекратить завывания и избавить несчастного от страданий. — Счёт, пожалуйста, — Лейхи растянул губы в улыбке, обращаясь к официантке, которая происходящим вообще никак не заинтересовалась, продолжая спокойно плавать по залу с подносом в руках. — Чё раскричалась? — фыркнула та, протягивая до невозможного мятый чек. — Истеричка. — И вам хорошего вечера, — Люк перекинул руку Остина себе через плечо и повернулся к бармену: — Льда не одолжите? — неожиданно пацан оказался довольно тяжёлым. Лейхи дотащил его до стойки, где всё же получил пакетик с холодными кубиками внутри. — Спасибо, всё было очень вкусно, — утаскивая раненого товарища на свежий воздух, продолжал ворчать Люк, обращаясь ко всем собравшимся разом: — А сервис? М-м-м, сказка. Завтра детей к вам приведу.

***

Остин лежал на чём-то твёрдом. Сквозь прикрытые веки проникал яркий свет. Голова гудела. Лбу было холодно. Он слышал жалобные звуки, а потом до него дошло, что он сам же их и издаёт. Он на несколько десятых дюйма приоткрыл глаза. Мир какое-то время продолжал вращаться. Что-то мягкое касалось лица. Беннет попробовал выдавить слово, но сверху долетел спокойный женский голос: — Не шевелись. Не сразу, но до затуманенного сознания всё же стало доходить, что мягкость — это грудь мексиканки, которая опускается на него, когда та дышит. Он сам лежит у неё на коленях, а свет излучает уличный фонарь, под которым они оба расположились. Потом Остин понял, что женщина укачивает его, словно ребёнка. От этого стало чуть менее больно. — Вы в п-порядке? — простонал он, после чего провёл языком по зубам, проверяя не сократил ли поход в бар их количество. — Не ранены? — Только благодаря тебе, — Люк успокаивающе погладил спасителя по голове и поправил съехавший со лба пакетик со льдом. — Где я? — Всё там же. Мы отошли на несколько футов от бара. Скоро за тобой приедут, — а Люк уже начал в этом сомневаться: чёртов таец не спешил появляться в зоне видимости. — Там ты будешь в безопасности. — Вы поможете мне найти Бэтмена? Лейхи опустил голову, пристально всматриваясь в лицо пацана. Сотрясение? Не мог же он на полном серьёзе хотеть разыскать человека, которого теперь считает вором? А хотя… Шальной он какой-то. — Дался тебе этот Бэтмен… — проворчал Люк. — Найди себе кого-то менее… Чёрного? Фу, на расизм похоже, — сказал человек, ещё этим утром копирующий акцент своего напарника. — Восточный индиго, — губы Остина расплылись в пьяной улыбке, — самые красивые змеи… — Тебе виднее, — в голосе мексиканки засвистели хрипы, слегка отклонив его от звания женского. Раздалось мерное гудение мотора. На миг в глаза ударил яркий свет фар, после чего рядом с ними притормозила синяя тойота, из которой почти сразу показался низкорослый человек в коричневых брюках, светлой рубашке и лакированных туфлях с длинными носами. По телефону Люк предупредил тайца о том, что выглядит не совсем обычно, но ступор, который отразился на его лице, показал, что к такому тот точно не готовился. — Ты ненормальный, — сообщил Винай, который признал напарника только по взмаху руки. — Откуда у тебя… Нет, не хочу знать, — тут он заметил не до конца пришедшего в себя Остина и вопросительно поднял брови: — А парня зачем вырубил? — Она меня не вырубала, — вяло возразил Беннет, — я сам справился. — Какой смышлёный. Помочь до машины добраться? — Мне не нужна помощь, — убёжденно сказал Осси, после чего попытался встать, но тут же рухнул обратно на колени Лютисии. Люк тяжело вздохнул, обхватил руками безвольное тело и, приложив усилия, помог тому принять вертикальное положение. Винай пожал плечами и вернулся в машину, пробормотав что-то о том, чтобы напарник не сильно затягивал с прощаниями, потому что кому-то очень нравится спать по ночам. До сознания Остина дошло, что на этом его ночные похождения должны закончиться. Поборов головокружение, он со всей оставшейся силы отпрыгнул от незнакомки, нашёл в кармане телефон и, запыхаясь, быстро заговорил: — Я же даже имени вашего не знаю, — пальцы дрожали, пока он разблокировал экран и заходил в записную книжку, — вы мне жизнь спасли, — Осси посмотрел на маячившую впереди вывеску бара, а потом на брошенный под ногами пакет со льдом. — Дважды. Если я могу чем-то вас отблагодарить, то давайте номерами обменяемся, а когда всё закончится, встретимся и я… Люк подошёл, указательным пальцем мягко надавил на телефон, не разрывая зрительного контакта, чем напомнил Остину самую настоящую змею, и заставил его безвольно опустить руку. Они какое-то время просто пялились друг на друга, после чего Лейхи резко притянул к себе Беннета и накрыл его губы лёгким поцелуем. В ответ Осси приобнял его за талию, а потом неуверенно двинулся ладонями вверх, остановившись в районе лопаток. Очертания чужого тела сказали сами за себя. Он усилил объятья, чтобы подтвердить внезапную догадку. Если отбросить две мягкости, что упирались ему в грудь, и приплюсовать ощущения из подворотни, то уравнение приобретало совершенно неожиданные результаты. — Ты… — выдохнул Остин, отстраняясь. — Ты-ы-ы-ы… — Я, — обречённо согласился Лейхи. Ноги Беннета подкосились. Он окончательно потерялся в пространстве и времени и отдался во власть крепких рук, которые не позволили ему рухнуть на тротуар. Остин попытался ещё что-то сказать, но его заткнули новым, более глубоким поцелуем. От кожи незнакомца пахло цветочными духами, мускусом и совсем немного — резиной. Он чувствовал непривычный вкус губной помады и растерянно хлопал ресницами. Голова закружилась сильнее, чем от удара. Как такое возможно? Красивая мексиканка, с которой он провёл несколько часов, и Бэтмен, который уделил ему от силы пять минут, — одно и то же лицо. Вот только лица́ он как раз и не видел. Винай не стал никак комментировать то, что его напарник довёл свидетеля до состояния полуобморока, и даже не высказался на тему способа, который и послужил причиной этого самого состояния. Таец лишь с абсолютно непроницаемым лицом посоветовал агенту Лейхи не забыть про обещание вернуться домой к утру, после чего завёл мотор и скрылся в полумраке ночного города. Люк смотрел на быстро удаляющийся свет фар, медленно возвращаясь в реальность. Собственно, реальность эта очень скоро нанесла первый удар — в виде звонка мобильного телефона. Лейхи не глядя вытащил один из четырёх гаджетов и принял вызов Клода. — Ты где? — очень нервно спросил дилер. — Жив? — Твоими молитвами, — мрачно отозвался Лейхи. — Я готов к встрече. — Босс сегодня занят, — в голосе Клода засвистели нотки ужаса, — собрал ребят в доках. Пытается понять, куда делся груз. — Стоп, — Люк остановился, развернулся на сто восемьдесят и зашагал в обратную сторону. — Так ни один из грузов не дошёл до покупателя? — Того, что вёз ты, в машине не было. Его вообще не было, если уж на то пошло. А второй должны были забрать на пристани ещё три дня назад, но покупатель вышел на связь только сегодня утром. Сделка проходила два часа назад. Когда контейнеры открыли, в них ничего не было. — То есть как? — Люк, что мне теперь делать? — взвизгнул Клод. — Шегги не берёт трубку. Босс в бешенстве, покупатели хотят расторгнуть с ним договора, а я… — А ты едешь в доки? — догадался Лейхи. — Тебя они тоже ищут. Толстяк вышел на связь с Боссом. Они поговорили. Теперь Босс знает, что кто-то проворачивал сделку от имени Легиона и не привёз товар в указанное место. И мне кажется, что сейчас все думают, что… — Либо ты, либо Шегги стояли за мной, — кивнул Люк, — это логично. Теперь Легион уверен, что я стащил груз, по-быстрому его куда-то сплавил, и уже на полпути к островам. Полагаю, о личной встрече пока можно забыть? — Помоги мне, — завыл Клод, — тебя до сих пор не поймали. Кто тебя крышует? Где ты прячешься? — Да я посреди улицы, — отмахнулся Лейхи, но уточнять, посреди какой именно, всё же не стал. — Вот ты попал, конечно. Каким идиотом надо быть, чтобы не понять, что даже если бы Толстяк свернул мне шею, то на репутацию Легиона всё равно бы упала тень? — Шегги — жадный мудак. Хотел выйти из дела. Думал получить деньги и свалить. Он честно собирался отправить товар Толстяку, но не смог столько найти, не натолкнувшись на кого-то из наших. Вот поэтому он решил провернуть сделку тайно, задействовав только тебя. — Где второй груз? — прямо спросил Люк, устав от жалких попыток оправдаться. — Точнее, первый и единственный. — Да я не знаю, клянусь! Это уже без моего ведома произошло! — Полмиллиона, — быстро сосчитал в уме агент Лейхи, — это цена одной партии. Но, думаю, в качестве моральной компенсации, с тебя запросят ещё стоимость той, которой не было. Итого: лям баксов. И я молчу про уплату неустойки: всё же два покупателя остались недовольны сотрудничеством. — На что ты намекаешь? — пискнул Клод. — На то, что кто-то должен заплатить Легиону, а так как в доки меня не пригласили, значит, спрашивать их будут тоже не с меня. — У меня нет столько. — Досадно. Значит, скоро и пальцев не будет. Тебя не убьют прямо сегодня, но я бы на твоём месте сильно не радовался данному факту. — Что мне делать? Они едут прямо за мной. — Думаешь, я стану спасать твою задницу? — искренне удивился Люк. — Ты пытался меня подставить. Отправил на сделку в качестве приманки и надеялся, что пока всё внимание будет приковано ко мне, у тебя получится тихо скрыться вместе с Шегги. Теперь сами выпутывайтесь. — Стой-стой-стой! — во всё горло заорал человек с не самыми радужными перспективами в жизни. — Прошу, Люк, помоги. — Копов вызвать? За это нас не только Легион, но и все банды Тампы в расход пустят. Никто не любит стукачей. Всё, целую твоё чёрствое сердце. Доброй ночи. Повесив трубку, агент Лейхи выбросил телефон в ближайшую урну и со всех ног бросился в сторону того места, где оставил мотоцикл. Плохо дело. Разлад в банде совершенно не входил в его планы. Босс и без того славился скрытностью и нежеланием общаться с собственными людьми, а теперь точно носа не высунет, пока не вычислит и не накажет всех предателей. Дерьмо, дерьмо, дерьмо… Чёртовы хитрожопые, жадные до наличности торговцы наркотиками. Люк запрыгнул на мотоцикл, правой рукой нажал кнопку включения, повернул ключ в замке зажигания и, дождавшись рёва двигателя, сорвался с места, очень быстро пожалев о том, что между причёской и безопасностью Лютисия Эрнандес всегда выбирает первое.

***

По пути к докам агент Лейхи позволил себе задуматься над тем, зачем вообще туда лезет. Свежий воздух, бьющий прямо в лицо, будто бы противился дальнейшему продвижению. У него слезились глаза, кожа под маской уже начала зудеть, а челюсти устали от присутствия в них постороннего предмета. Надо было ехать домой, принять душ и лечь спать, оставив коллегам разборки между всеми элементами логистической цепочки, занимающейся распространением запрещённых препаратов. Дождаться, пока питон по имени Трикси «прогадится», вернуть часы наставника и избежать медленной мучительной смерти от рук его жены. Возможно, он мог бы на самом деле покинуть Флориду и скрыться в любой точке земного шара. Купить дом, завести собаку. Может, даже змею. Как там Остин говорил? Восточные индиго? Ну а что? Как бы это чудовище ни выглядело, оно вполне могло вписаться в концепцию тихой размеренной жизни. Радужный мир, мелькнувший перед внутренним взором, уныло помахал ему рукой, сменившись на очертания высоких складов, освещённых скромным светом нескольких фонарей. Люк рассмотрел гору из баков, составленных возле входа в один из них, и развернул к ним мотоцикл. Заслышав рёв мотора, на улицу высыпали люди. Очевидно, сильно радоваться ещё одному участнику посиделок они не спешили, потому что все до единого выхватили пистолеты. Лейхи отпустил руль, пожелал своим костям не рассыпаться, и сорвался с сиденья, после чего покатился по асфальту под аккомпанемент криков, выстрелов и визга шин несчастной ямахи. Мгновенного взрыва не последовало. Сперва Люк подумал, что у него заложило уши, а когда понял, что это не так, то не на шутку испугался: баки же могли оказаться пустыми. В таком случае, его появление будет не таким эффектным, а смерть — глупой и напрасной. Но его опасения быстро развеяла яркая вспышка света, после которой в небо взметнулись языки пламени. Лейхи с запозданием подумал, что маска имеет свойство плавиться от высоких температур, но сумел дотянуться до лица и рывком сорвать её, кажется, вместе с кожей. В ушах зазвенело — то ли от боли, то ли от грохота. Люк бросился сквозь пламя, хаотично осматриваясь по сторонам. Из дыма вынырнула рука с пистолетом, которую он не очень ловко перехватил, не дав выстрелить в своё многострадальное лицо, и перебросил парня, в котором признал одного из членов банды, через плечо, завершив атаку точным ударом по переносице. Со спины на него тут же бросился кто-то ещё, вцепившись в парик и сопровождая свои действия громким криком. Лейхи тоже вскрикнул, правда от боли, а не от ярости, заехал локтем в солнечное сцепление нападающего, а после, извернувшись, пнул того по животу. За спиной раздались новые крики и выстрелы. Лейхи наобум двинулся в сторону восточной стены здания, зацепив взглядом бак с пропаном, к которому активно пробиралось пламя. План спасения мог несколько не сложиться, если тот, кого он собирался спасти, взлетит на воздух вместе со своим горе-спасателем. Нащупав ручку боковой двери, Люк на удачу попробовал её подёргать, понял, что удача не станет его вторым именем, и навалился плечом на металлическое препятствие, едва не взвыв от пронзительной боли в руке. Тогда ничего не оставалось, кроме как отойти подальше и вынести дверь ударом ноги. Внутри склада царила паника. Дым уже активно гулял по помещению. Лейхи пригнулся, укрываясь за какими-то коробками, и постарался осмотреться. Этому несколько помешала струйка крови, что стекла со лба вниз, защекотав нос. Он вытер её рукавом, попутно протирая и глаза тоже. Мозг быстро оценил обстановку. В центре зала стояло несколько стульев с привязанными к ним людьми, под сиденья которых предусмотрительно поставили металлические тазики. Судя по всему, он прибыл в самый разгар допроса, потому что у одного из подозреваемых вся грудь была залита кровью, благо это был не Клод. Клод дожидался своей очереди и стрелял шальными глазами по сторонам, молил о помощи и в целом выглядел, как оптимистично настроенный, радующийся жизни человек. Из охраны остались четверо. Пятерых оглушило взрывом. Ещё двоих он сам вырубил, пока шёл. Итого одиннадцать человек собирались пытать троих пленников. Люк присвистнул. Чего-чего, а проблем с кадрами у Легиона точно не наблюдается. И, в отличие от него, они наверняка не брезгуют помощью подкрепления. Замерзшие в напряжённых позах люди мотали руками с оружием по сторонам, сосредоточенно выискивая противника среди ящиков. Люк достал пачку сигарет и помаду. Он чувствовал жар всем телом. Мышцы ныли. Кровь бурлила, а перед глазами стояла красная пелена. Кувырки на асфальте и раньше давались ему непросто, а если сочетались со взрывами, то буквально лишали сил. Его передёрнуло от осознания того, что он внезапно сам стал принадлежать к тому типу людей, кто рвётся в бой, не задумываясь над тем, сможет ли выйти оттуда живым. Решив, что позже обязательно вернётся к вопросам собственного благоразумия, Люк высунул голову, прицелился и бросил пачку сигарет под ноги четырём товарищам, чем моментально выдал своё местоположение и едва успел снова скрыться за ящиками от целого шквала полетевших в него пуль. Вторая вылазка сопровождалась выстрелом из помады, который в целом не мог нанести существенного урона, но, попав по сигаретной пачке, произвёл фурор, читайте — лёгкий взрыв. Будто и до этого взрывов было недостаточно. Слезоточивый газ окутал охранников, отчего они начали кашлять, жмуриться и бессмысленно вертеть руками с пистолетами. Когда одно дуло направилось в голову Клода, Люк выскочил из укрытия и бросился к стулу, на котором тот сидел. Они вместе покатились по полу. Дилер взвыл от боли, потому что верёвки сильнее впились ему в щиколотки и запястья, а треснувшая древесина вонзилась в мягкие ткани. Лейхи втянул голову в плечи, сам уже начиная чувствовать пощипывание в слизистых, ручкой разорвал узы на конечностях приятеля и поволок его к стене, в поисках нового укрытия. В момент, когда ничего не понимающий Клод оказался втиснут между рядами ящиков, центральную дверь ангара снесло взрывной волной. Пламя очень быстро перекинулось на все предметы, что находились внутри. Оглушённый Люк потащил дилера в сторону выхода, спиной ощущая всю прелесть открытого огня. Куртку пришлось бросить. Краем уха он услышал крики четверых оставшихся в живых охранников и их пленников, но инстинкт самосохранения призвал спасаться самому, не пытаясь помочь коллегам по банде.

***

Домой он вернулся в состоянии полнейшего истощения. Ни маски, ни парика у него больше не было, поэтому пришлось воспользоваться пожарной лестницей и молитвами о том, чтобы никто из соседей не вздумал выйти в подъезд в такую рань. Ещё находясь в смежной квартире, Люк услышал настойчивый стук в дверь из того помещения, которое коллеги считали его единственным домом. На голом энтузиазме агент Лейхи добрался до потайной двери, нырнул в шкаф, борясь с желанием свалиться без сил прямо там, и оказался в собственной спальне. Отражение ничего хорошего ему не показало. Волосы подпалены и торчат в разные стороны. Глаза красные, будто он не спал примерно восемьдесят пять лет. Одежда разорвана. Лицо покрыто ожогами, царапинами и локализованными возле бровей запекшимися корками крови. Стук повторился. Лейхи сплюнул накладку для зубов, простонав от боли в челюсти. Руки тряслись, как в лихорадке, пока он хаотично намазывал на лицо и шею глиняную маску, после чего накинул банный халат и обмотал полотенцем голову. Он даже успел снять линзы и закапать в глаза специальные капли, прежде, чем его входную дверь всерьёз собрались ломать. — Вы чего? — он сонно потянулся, рассматривая Патрика, Сэма и Альваро, замерших на пороге его дома. — Я только встал. — Что у тебя с лицом? — с подозрением спросил Патрик. — Бьюти процедуры, — небрежно пояснил Люк, — ты тоже попробуй, может, перестанешь выглядеть так, будто тебя полночи бороздили головой по асфальту. — Что за запах? — принюхался Сэм. — Сжег стейк, — невозмутимо ответил Лейхи. — Чёрт, парни, восемь утра, — он демонстративно зевнул, — это уже психологическое насилие. Я точно буду жаловаться. — Ты точно коп? — вмешался Альваро. — Ты какой-то странный. Много темнишь. Не говоришь, откуда перевёлся… — Опять эта песня! — возмутился точно коп. — Вам заняться больше нечем? Шли бы… не знаю, улицы патрулировать. Или разминать лицевые мышцы. Улыбаться, говорят, не зазорно, даже для полицейских. Попробуйте, как время будет. — И на что идут налоги законопослушных американцев? — всплеснул руками Патрик, уже поворачиваясь, чтобы уйти. — В полицию начали брать кого попало. Люк хотел ещё что-то сказать, но почувствовал в горле ком и поспешно захлопнул дверь. Оставшись в одиночестве, он обессиленно рухнул на пол. Винай написал короткое, но ёмкое сообщение о том, что думает о втором свидетеле за ночь, но поблагодарил за поимку Клода. И таец даже не стал бурчать на тему одиночных действий, только сообщил, что пожар в доках вызвал настоящий переполох. Лейхи посчитал это за похвалу и блаженно задремал прямо в прихожей.