Хранительницы моего сердца

Тсуна не понимал, что случилось, и одновременно проклинал себя за то, что умудрился вызвать к себе всех Хранительниц одновременно. Вообще-то он должен был их вызвать: требовалось обсудить накопившиеся дела, разобрать несколько проблем и раздать указания на ближайшие пару недель. А поскольку легче было собрать всех сразу, чем разъяснять одно и то же по отдельности, Тсунаеши, как обычно, пригласил всех девушек к себе в кабинет. Но... очевидно, что-то все же было не как обычно, поэтому теперь Савада, борясь с желанием зажмуриться от страха, наблюдал за гневными выражениями лиц своих Хранительниц и всерьез подозревал, что каждая из них в любой момент готова схватиться за оружие. Собрав в кулак все свое мужество, Тсунаеши дрожащим голосом предложил девушкам приступить к работе и чуть не упал в обморок, увидев пять одинаково нежных улыбок, обращенных к себе. Хранительницы приготовились внимать. Судорожно пододвинув к себе стул, Савада уселся, сглотнул и начал раздавать указания, благодарить за помощь, просить совета в некоторых вопросах, строить планы на будущее - в общем, занялся привычной работой. Девушки тоже вроде успокоились и втянулись в дело, начали помогать, к ним вернулась прежняя манера поведения. Тсуна хотел бы вздохнуть спокойно, но не мог, поскольку то и дело ловил на себе необычно оценивающий, заинтересованный и зовущий одновременно взгляд Мукуро, отворачивался, натыкался на тронутые смущенным румянцем щеки Хибари. Пораженный этим зрелищем, Тсунаеши поспешно отводил взгляд в сторону и тут же подмечал слишком дрожащий и робкий голос Риохей, обращенный к нему, а в голосе Гокудеры, помимо привычного преклонения, сквозила неподдельная нежность. Единственной не изменившейся тут была Такеши, но и в ее улыбке Савада не мог не подметить новые эмоции: обещание, грусть, надежда - все это сбивало с толку, все это слишком отличалось от прежней Ямамото. Не ожидавший такого напора Тсунаеши мысленно обратился к Реборн, одновременно обижаясь на своего репетитора, которая как всегда, стоило случиться чему-то странному, пропадала из вида с издевательским: "Реши все сам, Бесполезный Тсуна!". На очередной дозе ругательств, обращенных к аркобалено Солнца, Савада неожиданно запнулся: он вспомнил о предложении, которое его репетитор сделала перед самым отъездом. До Тсунаеши внезапно дошло: каждая из его Хранительниц желает стать его женой. Осознав это, Тсуна оборвал свою фразу на середине и замер, не обращая внимания на встревоженные лица девушек. Савада не был готов к тому, чтобы узнать о желании каждой из своих Хранительниц стать супругой Десятого Босса Вонголы. Это обескураживало, а потому Тсунаеши требовалось время для того, чтобы понять, как он к этому относится. Скомкав оставшиеся вопросы, решив отложить серьезное обсуждение до более спокойных времен, Савада заявил, что Хранительницы могут быть свободны и что ему нужно кое-что обдумать. Странно, но его впервые за несколько лет никто не послушал. Девушки заявили, что пришло время обеда и что они не позволят Саваде, как обычно, сидеть голодным. Тсунаеши еще пытался осознать, что ему предстоит пережить еще и совместный обед, как Гокудера, привычным жестом отодвинув бумаги, деловито ставила перед своим Боссом чашку свежесваренного кофе. Ямамото с улыбкой развернула суши, Риохей со смущенной улыбкой выставила домашний яблочный пирог. Странно, но до этого никто не знал, что девушка вообще представляет себе, как выглядит плита. Хибари с безразличным выражением лица швырнула на стол коробочку, в которых обычно школьники носят еду для перерыва, и отошла в сторону, делая вид, что не имеет никакого отношения к творящемуся вокруг безумству. Мукуро же, улыбнувшись, вытащила явно отобранные у Кена чипсы. Не выдержав такого издевательства, Гокудера вспылила и набросилась на Хранительницу Тумана. Та лишь издевательски ухмыльнулась и наслала на соперницу какую-то странную иллюзию. Савада ее не видел, но сделал выводы из того, что Хаято стремительно покраснела и сползла в обморок. Риохей тут же ринулась защищать подругу, а Такеши начала поднимать Хаято и одновременно пытаться успокоить Хранительниц. Наконец, Хибари надоел окружающий ее гам, и она выхватила любимые тонфа, намереваясь навести порядок. Тсунаеши смотрел на них и понимал, зачем бы они ни вступили в эту нелепую борьбу, ему все равно приятно их внимание. Савада оглядывал раскрасневшиеся лица своих Хранительниц и чувствовал, как в груди растет благодарность за их заботу, как ему хочется позаботится о них в ответ. Тсуна сделал несколько глубоких вдохов, а потом с улыбкой произнес: - Спасибо, девчонки! - Угощайся! - хранительницы тут же перестали выяснять отношения и вышли в коридор, усиленно стараясь скрыть свои радостные лица. Тсунаеши ласково улыбнулся, чувствуя, как разрастается тепло на сердце, и тут же тяжело вздохнул, понимая, что ему придется съесть все, что принесли девушки, чтобы не обидеть ни одну из них. "Только бы не было несварения желудка", - удрученно пробормотал Савада, открывая маленький пакетик с чипсами.