Благословение небожителей: правдивая история почти Непревзойдённого демона

Подождав, пока боль и зуд пропадут, а с кожи исчезнут пятна от комариных укусов, Ци Жун несколько раз зажмурился, чтобы увлажнить глаза, и сполз из сидячего положения в полусидячее. Хорошо, что всё наконец закончилось, и это безумие и этот день. Он ужасно устал. Жое, судя по всему, тоже утомилась, потому что сползла со рта лазурного демона, и покрепче обвилась вокруг его запястий и щиколоток, не давая убежать. Ци Жун, которому уже не хватало воздуха, облегчённо выдохнул, и, жадно дыша ртом, уставился в небо, непривычно чистое для середины осени. Потом ощутил, что под боком у него сидит что-то живое и тёплое, повернул голову, и увидел опухшее и покрасневшее от слёз личико Гуцзы. -Эй, крикучка, ты как? Проклятый царственный брат даже не потрудился успокоить обрёванного мальчишку, или, хотя бы, что-нибудь ему сказать. Интересно, это потому что Гуцзы при нём, или он ко всем детям так относится? -Отец, почему мусорный гэгэ тебя обижает? -Потому...- он задумался, не зная, что сказать. Да и что можно было сказать ребёнку, который наверняка понятия не имеет ни кто такой Лазурный Фонарь, ни кто такой бог войны Се Лянь. Ну, или, хотя бы, мусорный бог Се Лянь.- Потому что он обиженный жизнью мудак, который не может и не хочет хоть раз со мной нормально поговорить. Да. Вот поэтому. Ух, блять... Гуцзы, будь умницей, разомни папке ноги... Оттого, что Жое, стараясь выполнить приказ Се Ляня "не пущать", переусердствовала, его конечности сильно затекли. -Эй, как тебя там, чёртова лента?- воззвал к тёмному артефакту Ци Жун.- Жое, да? Силы этого демона не безграничны, если будешь так сжимать меня, то тело этого жалкого человечишки умрёт. Твой хозяин же этого не хочет, а? Нехотя, но шёлковая лента слегка ослабила хватку. Бедный демон застонал, чувствуя, как его тело охватывает острая боль, похожая на множество иголок, пронзивших кровеносные сосуды. -УУУ, ССУК!!! Он упал на землю, шипя от боли. Малыш Гуцзы, который последние дни жил в страхе за жизнь родителя, расхныкался, и попытался его поднять. Кое-как ему это удалось, и вскоре ребёнок и демон вместе уставились в ночное небо. -Сынок, найди какой-нибудь большой лист с дерева...- попросил Ци Жун, у которого резко разболелась голова.- Да, умница, теперь прижми его к моему носу... Он шумно высморкался, ощутив, что наконец полегчало, и прислонился затылком к дереву, у которого его бросили. -Спасибо.- он почувствовал, как к его плечу пристроилась головушка Гуцзы.- Что б я без тебя делал... -Какая яркая звёздочка... -Что? А... Это Сириус, самая яркая звезда на небе, её всегда видно лучше всех. Она самая заметная в созвездии гончих псов. Видишь, вон там, где звёзды образуют воздушный змей с палочками? -Ага... Он не был уверен, что малец воспринял всё именно так, как он сказал, но он хотя бы слушал. Вот Се Лянь никогда не слушал, что он ему говорит. Он уже собрался снова отвлечься на мысли о дражайшем брате, который бросил их одних, и свинтил, (и словить очередную истерику, как час назад, а то и похлеще, угу) но тут Гуцзы воскликнул: -Ой, фонарики! Как их много! Небо осветилось, словно от большой и яркой свечи, и он увидел, что к тёмным небесам поднимается облако ярких фонарей негасимого света. На мгновение сердце Ци Жуна охватила радость. Но потом он вспомнил, сколько фонариков зажёг, и сколько слёз пролил, пытаясь достучаться до царственного брата, и разозлился. Одновременно с этим, он машинально подсчитывал, сколько фонариков поднимается в небо. Один... два... три... десять... сто...тысяча... три тысячи фонарей!!! Он не ошибся. Ровно три тысячи фонарей негасимого света, которые стоили будь здоров (даже в то время, когда он лично покупал их для Се Ляня), поднимались в небо со стороны Призрачного города, освещая всю округу. Нет, он, конечно, представлял, сколько фонариков получает Цзюнь У, который верховодит Небесной столицей, но это было намного меньше того, сколько сегодня зажгли в честь бога Сяньле. В том, что эта иллюминация устроена в честь Се Ляня, не будем упоминать кем (а то мало ли, вдруг услышит, и придёт), он даже не сомневался. Такое красочное зрелище захватило его, и он не сразу расслышал, как Гуцзы талдычит ему в ухо: -Отец, я тоже хочу запустить фонарик, можно, можно??? "Нельзя!!!!"- хотел заорать Лазурный Фонарь, блуждающий в ночи.- "Не вздумай разрешить ему! Вспомни, что он сделал с тобой! Вспомни, что он всегда делал с тобой!!! Он этого недостоин! Больше никогда!" -Ладно, только не ори мне в ухо.- нехотя процедил демон Ци Жун, морщась оттого, что от тонкого голоска мальчишки в голове начало звенеть.- Иди, найди бумажный фонарик... Он не был уверен, что Гуцзы найдёт хоть что-то, но он вскоре принёс два складных бумажных фонарика, самых обычных, которые в Небесной столице вообще не засчитают. Но, чтобы не расстраивать ребёнка, Ци Жун вдохнул в них по зелёному огоньку, и два фонарика, мигая в тёмном небе мягким зеленоватым светом, полетели догонять своих ярких собратьев. -Как красиво...- восхищённо вздохнул Гуцзы, который, похоже, раньше ничего такого не видывал. -Да. Красиво. -А наши фонарики самые лучшие, правда? -Ага. От реки налетел порыв ветра, отчего два фонарика немного сдуло в сторону, и их заслонило деревьями. -Шёл бы ты в дом, простудишься.- вздохнул Ци Жун, который сам никуда уйти не мог по известной причине.- Ещё не хватало мне с тобой возиться, если заболеешь. -А как же ты? -В отличие от сопляков вроде тебя, взрослые болеют молча! Или ты думаешь, что мой брат будет скакать вокруг тебя? Хрена с два! Он свалил в Небесную столицу, бросив меня в беспомощном положении, ты думаешь, случись что, я смогу тебе помочь?! Я физически ничего не сделаю, из-за его чёртовой ленты! Гуцзы покосился на дом, и всхлипнул. -Я боюсь один... -Живо дуй в дом, я сказал!!! Будешь продолжать мотать мне нервы, я тебя сожру! -Ты это каждый день говоришь... Поняв, что отца не переспорить, мальчик ушёл в дом, и лазурный демон облегчённо выдохнул. Он-то найдёт способ поиздеваться над царственным братом в любом состоянии, а вот если рядом будет простуженный ребёнок... Сдаётся ему, что Се Ляню будет на него плевать, как и на самого Ци Жуна раньше, когда они сами были детьми. Он поудобнее опёрся спиной о дерево, и закрыл глаза. А потом почувствовал, что на него навалилось что-то маленькое, тёплое, сопящее и тяжёлое. -А?! Он открыл глаза, и увидел, что на нём распластался Гуцзы с его плащом на плечах, так, что получилось, будто они лежат под большим зелёным одеялом. Так они ночевали по пути на гору Тайцан. Сначала Ци Жуна вгоняло в панику то, что мальчишка постоянно к нему липнет, потом он начал находить в этом некоторое удовольствие, а теперь и вовсе привык. И спать так было гораздо теплее. -В монастыре страшно.- пробубнил мелкий прилипучка, зарываясь демону носом в грудь.- Там ветер в дырку воет... -Да блять... Ладно, спи уж, раз пришёл... *** Зевая, Се Лянь шёл к дому, всё ещё находясь под впечатлением от трёх тысяч фонариков, которые зажёг для него Хуа Чэн (надо кстати будет его поблагодарить при случае). Чем ближе он подходил к монастырю Водных каштанов, тем сильнее недоумевал. Он всё ждал какого-то подвоха (или хотя бы того, что Ци Жун будет орать всю ночь, не затыкаясь, с него станется, его двоюродный брат всегда был излишне экспрессивным), но всё было тихо. А потом он увидел обрывки двух бумажных фонариков, в которых всё ещё горели зелёные призрачные огоньки, и ускорил шаг. Картина, которая предстала его взору, едва наследный принц взошёл на гору, вогнала его в не меньшее смятение, чем облако фонарей негасимого света, неспешно поднимающееся в ночном небе. Его несносный демонический братец всё так же сидел под деревом, где он оставил его перед тем, как отправиться в Небесную столицу, но теперь на его груди лежал маленький ребёнок. Оба были укрыты чем-то зелёным, и крепко спали. Поглядев на их безмятежные лица, Се Лянь тихо вошёл в дом. Почему-то ему представилось, как эти двое сидят где-нибудь рядом с ручьём, текущим с горы Тайцан, и Гуцзы, не догадываясь, что его отец уже не тот, кем является, просит рассказать ему какую-нибудь сказку, чтобы не было так страшно засыпать. Да ну, чушь какая-то. Ци Жун, наверное, даже не подозревает, что на нём заснул ребёнок. Его кузен всегда терпеть не мог маленьких детей, а став демоном, полюбил их только есть. Как он вообще добрался вместе с мальчиком до развалин храма, не сожрав его в пути, непонятно. А эта его игра в "семью" просто... И ещё он наверняка в ярости из-за своего неудавшегося побега, и утром его будет ждать очередной скандал. Но главное, что он сейчас молчит и спит, и ему, Се Ляню, тоже надо отдохнуть перед тяжёлым днём. Впрочем, нормально поспать принцу не удалось. Посреди ночи его разбудил жуткий грохот, будто что-то проехалось по полу, и сдавленные стоны боли. Он подпрыгнул, и вскинул вверх руку, зажигая пламя-на-ладони, а потом начал бешено ей размахивать, пытаясь понять, что произошло. Мягкий жёлтый свет выхватил из темноты стол для подношений, который был сильно сдвинут, два тусклых зелёных огонька, и Ци Жуна, руки которого были обмотаны Жое где-то в районе плеч. Одной рукой он держался за ушибленную коленку, а второй удерживал за рубашку висящего над полом Гуцзы, держащего в охапке тарелку с печеньем. Щёки у обоих раздулись, как у хомяков. -Блин!- выдохнул застигнутый на месте преступления демон, пытаясь одновременно жевать и говорить.- Не дадут, фука, ф темнофе пефенек нафраться! Пока Се Лянь соображал, что это было, он уже выскочил из дома, и в два прыжка оказался под деревом. Он не ожидал, что Се Лянь вернётся так рано, и потому, когда Гуцзы растолкал его посреди ночи, и начал жаловаться, что хочет есть, а в монастырь один идти боится, он решил попытаться убедить Жое ненадолго его отпустить, и лента почему-то послушалась. Что выглядело более чем странно, после того, что они пытались с ней сделать. Сам малыш снова расхныкался. Он был уверен, что молодой монах начнёт их ругать, и снова побьёт отца. При этом он не забывал грызть печенье, понимая, что чем больше он съест сейчас, тем меньше у него отберут потом. -Ты-то чего скулишь опять?- фыркнул Ци Жун, кривясь от боли: едва они снова уселись под деревом, Жое снова стянула ему руки и ноги, показывая, что на сегодня её лимит доверия ко всяким Лазурным Фонарям всё.- Ешь спокойно, ещё подавишься, никто у тебя его не отберёт. Мой дражайший братец, конечно, та ещё мразь, но не настолько. Наверное. -А ты не будешь? -Ешь, не болтай. Протирая глаза, Се Лянь выбежал из дома, и увидел, что Ци Жун, как ни в чём ни бывало, сидит под деревом, и что-то сердито втолковывает мальчику, а тот кивает, шмыгая носом, и жадно грызёт печенье. -Ты меня всё время ранищу поднимать будешь?- расслышал он.- Какого чёрта? Ночь на дворе, все спят, ещё даже ни одна птица "пошёл нахуй" не сказала, а ты уже вскакиваешь. А днём будешь ныть, что устал? Я, вообще-то, тоже не высыпаюсь! Давай, доедай, и спать! Жопой чую, утром тут будет такой пиздец, что мало никому не покажется... Чего? Пить хочешь? А, ну так, теперь мы не одни, пиздуй в дом, и попроси воды! Хватит лить слёзы! Гуцзы вытер носик и пробормотал что-то про то, что никуда он не пойдёт, потому что хочет спать, и вообще, пить уже не очень-то и хочется. -И чего я не удивлён... Тогда спи, чего трясёшься? -Отец, расскажи мне ещё раз ту сказку про заклинателей... -Ладно... Но только попробуй потом не заснуть! Се Лянь, который уже хотел уйти обратно спать, решив, что эти двое сами как-нибудь разберутся, а если что, Жое справится, замер, и снова прислушался. Ему стало очень интересно, что кузен, который никогда ничем подобным не занимался, наплёл мальчику. Гуцзы закивал, и прижался к демону, подтянув к себе зелёную тряпку с чем-то белым по краю. Ци Жун прокашлялся, и начал: -Приезжает как-то группа заклинателей в заброшенную деревню под горой. Как водится, их повозка сразу ломается, и приходится им тут куковать до утра. С ними большой и страшный даосский монах, поэтому они ничего не боятся, дураки наивные. Залезли, значит, они в пустой дом, и ждут, когда их кто-нибудь спасёт. ВЕЧЕРЕЛО. Ну тут, естественно, с кладбИща попёрла нечисть: вампир с бессонницей, труп невесты в паланкине, каппа с банкой огурцов, и демон с фонариком. Заклинатели видят в окно это безобразие, и такие: давайте разделимся! Разделили дом. Монах с дружками побежали налево, а остальные двое сумасшедших полезли в печь. А там призрачный генерал сидит. Эти двое чуть инфаркт не схватили, и говорят: лучше уж каппа с огурцами, чем призрачный генерал. Ну, и побежали прямо на кладбище. Нечисть же, видя такой твист, набивается в паланкин, и летит налево, за первой половиной ансамбля. По пути они сталкиваются с колесницей небесных чиновников, разбивают весь транспорт, и падают прямо в те кусты, где прятались гора и повозка. А монах с дружками увидели падающую колесницу, и загадали желание выбраться отсюда. И тут подъезжает к ним экипаж, не бит, не крашен. Да, те двое где-то на кладбИще раскопали целый торговый фургон. И тут петух такой: кукареку! Ну, после такого все садятся в фургон, и уезжают в ужасе. Только тогда нечисть свободно и вздохнула. Се Лянь покачал головой, и тихонько ушёл обратно в дом. Не ночь, а чёрте-что, право слово...