Благословение небожителей: правдивая история почти Непревзойдённого демона

Ци Жун успешно успокоил мелкого гремлина, и уже собрался немного выдохнуть, но возникла новая проблема. Се Лянь взялся готовить. До этого они питались исключительно подношениями от крестьян из деревни Водных каштанов, которым было страсть как интересно, кто так отчаянно и замысловато ругается в монастыре даочжана Се. Помимо этого, Ци Жун совершенно не доверял Се Ляневым навыкам кухонного повара, зная, что его дражайший царственный братец не в ладах ни с кастрюлей, ни со швейной иглой. Впрочем, Се Лянь его всё-таки удивил. Из овощей, которые он купил в деревне, наследный принц Сяньле умудрился сварганить такое адское месиво, что даже запах, идущий из кастрюли, мог на лету убить пролетающую мимо птицу. Едва лазурный демон перестал светиться, из окна высунулась когтистая рука в серебряном наруче, и, со словами "да так, гэгэ, забыл кое-что, не бери в голову", с силой шлёпнула его по макушке. Зашипев от боли, Ци Жун дёрнулся, но пошевелиться почему-то не смог. Руки и ноги охватила непонятная слабость. Сообразив, что паршивый пёс Хуа наложил на него какие-то чары, он снова забранился, а потом сердито дёрнул ушами. Вот ведь чмо одноглазое, ну, хоть, подождал, пока они с мелким обсохнут. Некоторое время они сидели молча, а потом Ци Жун попытался встать, что теперь было очень непросто. Не без помощи мальчишки, он встал на колени, привалившись к стене дома, и положил подбородок на подоконник. -Лезь давай. Гуцзы вскарабкался к нему на спину, и они уставились в окно. Се Лянь и Хуа Чэн не обратили на это никакого внимания, и спокойно занимались своими делами, а Лан Ин сидел в углу, и делал вид, что он мумия фикуса. Некоторое время ребёнок и демон наблюдали, как Жое, всё ещё грязная и мокрая после нескольких часов в реке, и Эмин, любимая сабля Хуа Чэна, выпендриваются перед хозяевами, соревнуясь, кто эффектнее нарубит дрова и нарежет овощи, и как устало бряцает прислоненный к столу Фансинь. Меч Се Ляня был похож на старого деда, которого оставили следить за шкодящими внуками: вроде надо их разнять, но коленка хрустит, и вообще давление. -Россыпь овощей и фруктов наугад... На два часа... В печь...- прошептал Ци Жун, с содроганием глядя на такое безобразие.- Братец, у тебя было восемьсот лет, так много вопросов, и так мало ответов... Ощутив, что за ним наблюдают, Се Лянь резко развернулся, но Ци Жун, у которого был диплом по скоростному исчезанию из вида, бегу с препятствиями на длинные дистанции, и прятанью по кустам от Хуа Чэна, был быстрее, и рухнул в траву за секунду до того, как наследный принц уставился на окно. -Тебе не кажется, что за нами наблюдают?- невинным голосом поинтересовался у него Хуа Чэн. -Зато молчат.- совершенно искренне отозвался Его Высочество. Его любопытная парочка совершенно не беспокоила. -Можешь не прятаться, но ничего интересного ты всё равно не увидишь!- крикнул он кузену, и снова повернулся к плите.- Сань Лан, помоги мне... Сердито сопя, недовольный тем, что ему не дали избить ненавистного сородича, красный демон поплёлся на помощь своему гэгэ. Скривившись, Ци Жун повернулся на спину, и уставился в небо, по которому плыли кудрявые тучки. Гуцзы улёгся рядом, положив голову ему на грудь. Довольно долго они молча лежали, пялясь на тучки, а потом мальчик вдруг спросил, указывая на севшую на крыльцо чёрную птицу: -Отец, что это за птичка? Лазурный демон посмотрел на птичку, и, с заметным усилием, пожал плечами. -Ворона, наверное. -Нет, это грач! -Ворона! -Грач! -Ворона! -Грач! У него клювик серенький! -Ааа, ну раз клювик серенький... Насыщенный и содержательный спор, полный сложных аргументов и блистательных доводов, достойный богов литературы, завершился, и князю демонов снова стало скучно. Он уже начал раздумывать, чем ещё можно заняться, пока твои конечности напоминают варёную лапшу, как вдруг учуял в воздухе подозрительный запах. -Драть тебя всем лесом, у него что, желчь вместо воды?..- пробормотал он, пытаясь приподняться на локтях. Видимо, магия Хуа Чэна уже почти не действовала, потому что ему это удалось. По стеночке, он подобрался к двери, и заглянул в дом. Се Лянь разливал в две миски какой-то суп, от которого так мерзко и пахло, а Хуа Чэн сидел с видом "сейчас я буду кушать, сейчас меня покормят", и смотрел на своего драгоценного новообретённого Бога с обожанием. -Это ещё чё за великий суп?- возмутился лазурный демон. Уж Се Лянь-то, за восемьсот лет бродяжничества, должен был понять, что еда это очень ценный ресурс, портить который непозволительная роскошь. Черновода не него нет!- Как нормальную еду вообще можно превратить в подобное? От него аж тёмной ци несёт! Зачем продукты переводить?! Наследный принц, а руки из жопы! Пиздец! Чего ты туда напихал??? Он ещё немного поорал, обругав адское варево, от которого по какой-то причине исходила демоническая ци, а потом увидел, как Се Лянь, с рассеянной улыбкой, держа в руках плошку с похлёбкой, направляется к нему. Ну правильно, на ком ещё проводить кулинарные эксперименты, кроме двоюродного брата. -Э, не-не-не-не-нееет! Я такое не ем! АЦТАНЬ!!! С ласковой улыбочкой, будто заботливая мамаша, чей капризный ребёнок ни в какую не хочет есть полезный суп, и требует конфет, Его Высочество взял брыкнувшегося кузена за плечо, со всей силы приложил спиной о стену дома, и, придержав за волосы, поднёс плошку к его лицу. -Брат, пора обедать. После плошки горячей мерзкой жижи, в которой едва угадывалась капуста и ещё какие-то овощи, Ци Жуна жмыхнуло так сильно, что остаток дня и ночь он вообще не запомнил, а когда с горем пополам пришёл в себя, чувствовал себя ещё хуже, чем после смерти. Позже Се Лянь сказал ему, что он всю ночь не затыкался, причитая и жалуясь, а потом начал бредить. От подробностей бедный демон благоразумно отказался. Ему и без этого было хреново. Но потом всё-таки не утерпел. -Ты в меня вцепился, и говоришь: ты меня понимаешь?- просветил его Се Лянь. -А ты что? -Сказал, что понимаю. -А я что? -Сказал: тогда мне тоже объясни. -Так объясняй, мать твою, раз обещал! Се Лянь вздохнул, похлопал младшего братика по плечу, и ушёл, оставив того орать от возмущения. Он и так полночи провёл, выслушивая его жалобы на плохое самочувствие, одиночество и желание вернуться домой, к чаю, привычной еде, любимому одеялку, и сну по семнадцать часов в день, потому что Ци Жун намертво вцепился в его руку, и освободиться от его хватки можно было только оставив ему на память отрубленную кисть. Самое обидное, что Хуа Чэн преспокойно сожрал эту гадость, и хоть бы хны. Воистину, блин, Непревзойдённый. Единственной его поддержкой снова оказался малыш Гуцзы. Он старательно выхаживал демона, так что уже к обеду тот окончательно пришёл в себя. Убедившись, что его отец наконец осмысленно смотрит на окружающий мир, мальчик с плохо скрываемым возмущением посмотрел на монастырь, где, кроме них и Лянь-гэгэ, теперь поселился странный красный гэгэ, которого отец называл "паршивый пёс Хуа Чэн". Он понятия не имел, что такого они с отцом им сделали, но повлиять на ситуацию не мог, и это сердило и расстраивало его ещё больше. К тому же, если монах Се Лянь вызывал у него какие-то добрые чувства, то красный гэгэ его пугал. И не только потому, что мучил его родителя. От него исходили какие-то странные и опасные волны, которые мальчик не смог бы объяснить словами, даже если бы захотел. -Отец, ты в порядке?- спрашивал он жалобно, вытирая набежавшие слёзы. Ци Жун, который всё ещё не до конца мог понять, на каком свете находится, и не является ли заплаканная мордашка приёмыша ещё одной галлюцинацией, болезненно нахмурился. -Тебе честно? Чувствую себя разваренным пельменем, который варился минут тридцать в кастрюле. Такая, знаешь, здоровая, и он там один плавает. И он разварился, порвался, из него мясо выпало, и, короче, на пять литров воды одна такая одинокая, склизкая пельмеха. Её никто не возьмёт, она будет лежать в этой кастрюле, пока не заплесневеет. И даже потом её не будут трогать. -Не говори так, я же с тобой! Уууу... -Да блять... Он попытался хоть немного приподняться, и вдруг почувствовал, что Жое немного укоротилась. -А?.. А... Спасибо... Пользуясь тем, что лента немного освободила ему руки (и тем, что на них никто не смотрит) он осторожно приподнялся, и обнял хнычущего мальчишку. -Ну, всё, всё, не ной. Всё в порядке. Твой папка живучая мразота. Гуцзы послушно замолк, и уткнулся лобиком ему в плечо. -Сам только не вздумай есть эту гадость.- велел ему лазурный демон, косясь на монастырь Водных каштанов, который сейчас являл собой потенциальную опасность для любого голодающего.- Иначе она съест тебя. Она ночь простояла в тепле, ещё пара часиков, у неё вырастут лапки, и она пойдёт к ТЕБЕ. Поэтому, будь аккуратен. -А что мне тогда кушать? -Булки ебаные, блять! Что? Только не говори, что надо что-то готовить. -И нету никого... -Да блять... У, сук, ладно. Помоги мне встать, щас что-нибудь сообразим... Пошатываясь, он добрёл до монастыря, и плюхнулся на подстилку, промахнувшись головой мимо подушки. Его снова начало мутить. -Ну что, надумал, что будешь жрать?- спросил он, закрывая глаза, и стараясь отогнать подальше мысли о еде. Выходило плохо, учитывая тему разговора, но так хотя бы меньше чувствовалась тошнота. Видя, что его несчастный отец снова стал бледным, как одежды Лянь-гэгэ, Гуцзы принёс ему воды, а потом сел рядом, и задумался. -Можно мне жареное яичко?- наконец решил он.- Только желток не надо. И белок тоже не хочу. Ци Жун, который терпеть не мог подобные загадки, фыркнул, не открывая глаз, и предложил приёмышу скорлупу. -Нет, я хотел сказать, чтобы ты их смешал.- поправился мальчик, зная, что отец может реально выдать ему оболочку вместо содержимого.- Не надо скорлупу. -А. Так это называется омлет. Яйцо, смешанное с молоком. Щас замутим... Эй, чёртова лента, можешь немного поиграть с моим драгоценным сынулей? Мне сейчас обе руки нужны. Жое, кажется, вздохнула, но сползла, давая ему возможность нормально двигаться. Ци Жун сломал голову, размышляя над тем, чем ему всё-таки удалось завоевать её расположение, особенно после того, как он попытался удрать, за что был подвешен на дерево, и покусан комарами, но не пользоваться этим было глупо. Должен же хоть кто-то заниматься ребёнком, раз Се Лянь и Хуа Чэн его игнорируют. Отпоившись водой (и ещё пару раз сбегав проблеваться) он залез в корзинку с яйцами, но там почему-то лежало несколько пузырьков с микстурой от отравления. Пожав плечами, лазурный демон употребил один из пузырьков вовнутрь, чтоб зря не пропадало, достал ящик, в котором хранились лекарства, и положил оставшуюся микстуру к товарищам. Он уже давно понял, что в бытовых вопросах Се Лянь страшно неорганизован. Видимо, судьба у них такая, что один умеет строить дом, а второй за ним следить. Пока он шуршал лекарствами, в монастырь изволил явиться Его Высочество. Ци Жун заметил его отражение в висящей на стене сковородке, и скривился. Как же он всё-таки бесит... Неизменно весёлый и бодрый, с мешком, полным барахла, и со своей блядской улыбочкой. Впрочем, после микстуры его больше не мутит, поэтому улыбочка у братца уже не такая блядская, максимум, на четвёрочку из десяти. Может, он, наконец, принёс то, что он просил?.. Чудеса ж иногда случаются... -Что ты ищешь?- спросил Се Лянь, глядя, как его демонический брат шарит в аптечке. -Яйца для омлета ищу.- буркнул тот, не поворачивая головы. -В аптечке? -Не, ну я просто подумал, раз у тебя в корзине для яиц микстура от отравления... Может, яйца где-то здесь? Се Лянь потёр точку между бровей. Неизвестно, что его возмутило больше: то, что Ци Жун шарит в его вещах без спроса, или то, что он вообще ходит по дому, вместо того, чтобы смирно сидеть в углу. Потом он понял, что Жое куда-то делась. -Где Жое? -Кто? А, твоя чёртова лента... Принц похолодел. -КУДА ТЫ ДЕЛ ЖОЕ, ТВАРЬ???!!!- заорал он, бросаясь на лазурного демона. -Да что ж ты всё орёшь-то?!- возмутился Ци Жун, который сам был не прочь поорать, действуя на нервы обитателям монастыря и пугая посетителей, бросая ящик и отскакивая в сторону, чтобы его не погребло под царственным братом.- Нормально всё с твоей лентой, вон, с ребёнком играет! Он указал куда-то за спину Се Ляню, и снова пошёл бороздить полки в поисках необходимого. Тот встал с пола, и действительно увидел сидящих на подстилке Гуцзы и Жое. Вид у обоих был смущённый, как у кота, которого застали за тем, что он грызёт веник. И такое было уже не в первый раз. Будто демон и артефакт как-то сумели договориться о том, что Ци Жун ведёт себя нормально и смотрит за пасынком, а Жое не мешает исполнению его родительских функций. -Какого... -Эээээт нормально. Я делаю вид, что смотрю за ребёнком, а она делает вид, что верит. Се Лянь открыл было рот, а потом вспомнил кражу печенья посреди ночи, и решил дальше тему не развивать. -У меня всё на своих местах.- резко бросил он, испытывая сильное желание дать брату подзатыльник. Ци Жун пожал плечами, и залез под стол, где стояли мешки с картошкой и редиской. -Опа! Тогда скажи мне, братец, какого хрена у тебя в мешке с картошкой лежит половина луковицы? Ты её когда-нибудь используешь, или это уже такой оберег? Из-под стола высунулась рука с зажатой в ней половиной крупной луковицы, подвявшей и имевшей очень печальный вид, потрясла ею в воздухе, и спряталась обратно. Се Лянь покачал головой, и решил, что надо как-нибудь навести среди продуктов порядок. Раз уж даже Ци Жун тычет его носом в бардак, то ситуация действительно плачевная. Если пыль и мусор было видно всегда, то про еду он частенько забывал, забивая голову другими насущными делами. -А тебя не учили спрашивать разрешения перед тем, как шарить по полкам в чужом доме?- сердито спросил он. Ци Жун его проигнорировал. Он как раз застрял под столом, и возмущённый вопрос царственного брата не расслышал. Зато громко стукнулся головой, отчего подношения на столе подпрыгнули, коротко ругнулся, кое-как вылез, и, потирая ушибленный затылок, положил забытую половину луковицы рядом с плошкой, в которой дымились благовония, а потом вытащил на свет корзинку с продуктами. -Так, а это чё... Се Лянь уставился на корзинку, пытаясь вспомнить, кто её принёс. Потом сообразил, что это тот самый подарок, который ему хотел передать Сань Лан, который как-то обещал принцу достать разных безопасных вкусняшек из Призрачного города, и которые он, до лучших времён, убрал под стол, а потом забыл. Если бы не Ци Жун, который в поисках яиц решил перевернуть весь дом, он бы про неё и не вспомнил. -Это сыр с плесенью.- он присел рядом с кузеном, и стал перебирать продукты в корзине.- Сань Лан передал из Призрачного города, сказал дорогой и вкусный. -О как... А зачем тебе два таких дорогущих сыра? -Это... это один сыр с плесенью, а второй... кхм... подорожал уже после покупки. Ци Жун сел на пол, по привычке подперев щёку кулаком, и устало уставился на брата. -Слушай, Се Лянь, с нами-то вроде всё понятно, а вот откуда в Хуа-Хуа этот аристократизм? Сыр с плесенью, леопардовые маслины... -Это перепелиные яйца. -И зачем он разоряет гнёзда этих несчастных птиц? Се Лянь пожал плечами. -Они память улучшают. -Да ёпт... Ты их тогда с луком, что ли, ешь... И вкусно, и полезно... Так, яйца! Он схватил десяток крохотных пёстрых яиц, похожих на детские игрушки, и метнулся к плите. Раз Се Лянь стоит у него над душой, и уже понемногу кипит, надо действовать быстрее, иначе дражайшая обуза так и останется некормленой, и все его старания пойдут прахом. -Чем стали драконы?- спросил он, ни к кому не обращаясь, поджигая дрова под плитой с помощью зелёного огонька.- Правильно, углём. Печку затопил, пара-тройка драконов вылетела. Когда-нибудь и мы вылетим. Се Лянь сел за стол, и молча смотрел, как лазурный демон шаманит у плиты. Изящным и бесполезным движением засучивает рукава, крутит головой и плечами, чтобы хрустнула шея, заматывает растрёпанные волосы в узел и закалывает их палочкой для еды, споласкивает руки, разбивает в миску яйца, хватает то, это, смешивает, что-то ворча себе под нос. Двигается торопливо и плавно, хмурится чему-то своему. Сейчас Ци Жун выглядел спокойным и ни капли не агрессивным, совершенно не похожим на демона, несмотря на выставленные напоказ острые уши, бледную кожу и прочие признаки. Стоит себе, весь такой заботливый отец, жарит омлет для пасынка, и даже не делает попыток убежать. Ци Жун быстро сообразил омлет, спиной ощущая пристальный взгляд царственного брата, походя шлёпнул по боку стоящего на столе чайника, заставляя его моментально закипеть, заварил чай, и усадил Гуцзы за стол, подальше от Се Ляня. Надо накормить мальчишку побыстрее, а то мало ли что... Да мало ли что! Например, Се Лянь так на него пялится, что аж внутри всё сводит. Он же сейчас ничего такого не делает, он, блять, жрать мелкому готовит, уж более безобидного занятия не выдумать, а всё кажется, что братец сейчас не выдержит и психанёт. Или Хуа Чэн притащится, куда ж теперь без этого урода, обязательно явится, и всё испортит, псина паршивая. Чтобы заглушить нарастающее беспокойство, он схватил тарелку с омлетом, подул на него, чтобы хоть как-то остудить, и сел кормить своего бестолковыша. -Чё ты так плохо ешь.- вполголоса выговаривал он мальчишке, не переставая оформлять в него ложку за ложкой.- Такой тощий, что скоро ветром унесёт. Учти, будешь плохо кушать, никогда не вырастешь. Ну, давай: за папку твоего ультра-мега-супер-крутого, за маму, за бабушку, за деда, чтоб ему в следующей жизни клопом переродиться, за двоюродного дядю, за двоюродную бабушку, за двоюродного дедушку, за небо, за тучки, за котиков, и последнюю, чтоб Черноводу не досталось... Се Лянь, который стал невольным свидетелем этого представления, почему-то снова вспомнил причину, по которой, как сказал Гуцзы, они с отцом оказались в усыпальнице его родителей. Даже звучало это странно, а выглядело ещё страннее. -С чего вдруг ты взялся заботиться о ребёнке?- спросил он. Ци Жун, который был полностью сосредоточен на том, чтобы побыстрее впихнуть в мелкого засранца еду, не сразу понял суть вопроса, а когда сообразил, уставился на царственного брата с нескрываемым возмущением. -В смысле?! Я, блять, только и делаю, что караулю эту писклявую тварь, чтоб она не сдохла раньше положенного! В отличие от вас, полудурошных! Себя-то со стороны видите вообще?!! Его Высочество хотел возразить, и даже раскрыл рот, но так ничего и не сказал. Он вспомнил, что всё это время спрашивал с него лазурный демон, когда он возвращался со сбора мусора. Игрушки, детские книжки, или, хотя бы, печенье и пару конфет для Гуцзы. И никогда ничего для себя.