Благословение небожителей: правдивая история почти Непревзойдённого демона

Лан Цяньцю едва не лопался от злости. Он буквально был готов вспыхнуть, как чёртов лазурный демон. Несносный мальчишка опять сбежал! Ещё и наговорил ему кучу всего! Когда он уже поймёт, что душонку этого ублюдка Ци Жуна не воскресить?! Сначала он, как обычно, сунулся во владения Черновода, решив, что Гуцзы опять побежал жаловаться Циньсюаню на свою нелёгкую жизнь. Не найдя там своего воспитанника, он направился к Лань Чан, в Призрачный город, но и там ему не смогли сообщить ничего полезного, кроме того, что младший господин Ци (ох, как же его всегда передёргивало от этого обращения!) приходил в первой половине дня, купил человечины в мясной лавке, и ушёл в сторону какого-то посёлка, где ещё, вроде как, сохранился один из старых храмов Сяньле. Бог войны рванул туда, и теперь стоял под деревом, ожидая, когда Гуцзы наконец изволит вернуться. Он уже предвкушал, какие кары обрушит на его дурную голову, и как этот паршивец будет просить прощения, а огонёк в фонарике будет метаться от возмущения. Потом он, разумеется, его простит, но сейчас голову всё равно открутит. Он едва не подпрыгнул от радости, когда из-за поворота показалась фигура с бумажным зелёным фонарём. -Ах ты, паршивец!- начал Лан Цяньцю, перегораживая мальчишке дорогу.- Явился, наконец! Сколько ещё раз объяснять, что у тебя ничего не получится? Душу этого демона не вернуть! Смирись уже, наконец! Гуцзы хотел было что-то возразить, но тут вдруг в кустах зашуршало, и на дорогу выбежала перепуганная молоденькая демоница. Следом, из тех же кустов, выпрыгнул какой-то беспокойный даос в уляпанных грязью одеждах. Подождав, пока он подбежит поближе, мальчик выхватил из рукава талисман, встряхнул его, и с размаху налепил даосу на макушку зелёный призрачный огонёк. -Сидеть!- приказал он, пинком отпихивая ошарашенного человека со своего пути.- Сестрица, не бойся, он больше не будет тебе докучать. Демоница ойкнула от неожиданности, а потом рассыпалась в благодарностях, и стала выспрашивать имя своего спасителя. Гуцзы покосился на рассерженного небожителя. Ох, и ору сейчас будет... Он вспомнил, как давно, когда они ещё жили в монастыре Водных каштанов, в один из дней, а конкретно, в день его рождения, Ци Жун сделался непривычно тихим, и весь день о чём-то размышлял. Се Лянь тогда даже предположил, что его непутёвый братец заболел, и всё выспрашивал, нет ли у того температуры. А когда они легли спать, лазурный демон обнял мальчика, прижал к себе, и шепнул на ушко: "совсем скоро тебе нужно будет выбрать второе имя, по которому к тебе будут обращаться всю оставшуюся жизнь. Как насчёт Люгуан?" Он качнул головой, ощущая непривычную тяжесть от золотой заколки, и коснулся фонарика, в котором горел зелёный огонёк. Этот демон всегда делал ему самые лучшие подарки. -Моё имя Люгуан. Ци Люгуан. Стоящий за его спиной Лан Цяньцю подавился воздухом. Несносный мальчишка, который и так постоянно вспоминал об этом проклятом демоне, буквально сказал, что его зовут Зелёный Огонёк. Да как так-то?! Такого тонкая душевная натура небожителя, и без того с трудом смирившаяся с тем, что убийца его семьи сдох не от его руки, и вообще благородным образом, уже не могла вынести. -ГУЦЗЫ!!! -Я, кажется, уже говорил: никто не смеет повышать голос на моего сына. Из-за дерева показался ещё один зелёный силуэт. Ци Жун, который всё это время успешно сливался с зеленью, услышав, как этот юнаньский выродок в очередной раз ругает его ребёнка, здорово разозлился, и пошёл на выручку своей дражайшей обузе. Он рассчитывал на несколько иное приветствие, всё-таки, этот небесный чмошник им помог, но раз так вышло... Хоть этот мерзавец Цяньцю и бог войны, но он старше, и вообще, молись, собака сутулая, этот демон щас тебе устроит фарш-мажор! Бедный небожитель покраснел, и стал похож на кипящий чайник. Он уже имел разговор с Линвэнь по поводу идиотского ритуала, но был уверен, что у Гуцзы ничего не получится. Одно дело, пытаться оживлять мёртвых с помощью бумажек, и совсем другое- восстановить разбитую душу, и вернуть ей тело из ничего. -Тыыы... ТЫ!!! -Ну, я.- Ци Жун вышел из тени, и подошёл почти вплотную к нему.- Дальше что? Демоница непонимающе хлопала глазами, переводя взгляд с одного человека на другого, а потом стала спешно отступать задом в лес. Лазурный Фонарь, блуждающий в ночи, который, вроде как, погиб несколько лет назад, во время пожара во владениях небожителей, а теперь внезапно опять объявился, и пыхтящее от ярости божество, напугали её ещё больше приставучего даоса, который сидел, обалдело хлопая глазами, и не мог ни издать ни звука, ни пошевелиться. -Эм... Ну, я пойду, наверное, а то у меня там дела, знаете, это вот всё... Лан Цяньцю хватал ртом воздух. Он многое хотел бы сказать Ци Жуну, но в ответственный момент все слова куда-то подевались. В сравнении с живым лазурным демоном, причуда Гуцзы, ни в какую не желавшего расставаться с этим чёртовым фонариком, воскуривать благовония для зелёного огонька, как будто это чем-то поможет, резко стала казаться ему милой, а главное- безобидной. Зелёный огонёк Ци Жун, по крайней мере, молчал и не мешал. Одновременно с этим, он не мог не отметить странные перемены в поведении своего злейшего врага. Пусть князь демонов и выглядел таким же юным, как тогда, когда было уничтожено его тело, но держался уже несколько иначе. Если раньше Ци Жун походил на отбитого подростка, творящего что попало, лишь бы на него обратили внимание, то теперь излучал спокойствие и уверенность. Можно сказать, он наконец повзрослел. И этот взгляд... То, как он смотрел на Гуцзы. С истинно отцовской гордостью. Ему даже стало обидно. Девять лет он возился с мальчишкой ради того, чтобы тот при первой же возможности свинтил обратно к приёмному папаше. Лазурный демон был готов к обороне, но увидев, как небожитель разевает рот и пучит глаза, едва удержался от смеха. Вот же чудной! Даже жалко его немного стало. Пожалуй, разнос он этому щенку устроит чуточку позже. И вообще. Иногда побыть вежливым- выгодно. -Спасибо, что приглядывал за моим сыном.- он был невозмутим, как статуя.- Серьёзно, спасибо. Я тебе, можно сказать, теперь жизнью обязан, хе-хе. Лан Цяньцю закрыл рот, и подозрительно уставился на демона, пытаясь понять, не послышалось ли ему. Этот чёртов Лазурный Фонарь благодарит его? Что, правда? Это проклятое Бедствие умеет быть благодарным? Хотяяя... Если Ци Жуну, несмотря на его мерзкий характер, удалось справиться с маленьким ребёнком, то, может, и с остальной вербальной коммуникацией у него порядок? По крайней мере, он не разорался, не начал сыпать оскорблениями, и не бросился на него с кулаками, а значит, можно попытаться выстроить диалог. -Ты же не рассчитываешь на то, что я пущу тебя к себе?- спросил Цяньцю, глядя на своего давнего врага сверху вниз. Он не ожидал, что Ци Жун окажется чуть выше Се Ляня.- Я терпел тебя рядом с собой только потому, что этого хотел Гуцзы. Лазурный демон насмешливо заломил тонкую бровь, и прыснул со смеху. -Ух, ёпт... А-Цю, это ж я, вроде, злобный демон, работающий на чистой ненависти, а не ты, тебе ещё не надоело? Охеренный эгоизм! Ты прям как Хуа. Этот ублюдок тоже так старательно цеплялся за прошлое, что все эти столетия мне жизни не давал. Естественно, я не собираюсь оставаться в вашем небесном клоповнике дольше необходимого, это вынужденная мера. Но мне надо собрать обратно мою свиту, и подыскать нам с Цзы-Цзы подходящее жильё. Так что, извиняй! Он отступил, и карикатурно согнулся в поклоне, будто поломался. -Без причин шуметь не буду.- пообещал он, выпрямляясь.- Жрать кого попало, тоже. Но и ты держи себя в руках, а то огоньком плюну. Лан Цяньцю вздохнул. С одной стороны, он всё ещё ненавидит эту зелёную тварь. С другой, эта зелёная тварь несколько месяцев подряд шарахалась с ребёнком, ни разу нигде его не потеряв, не сожрав, и успев выучить таким вещам, которые в школе заклинателей изучают минимум год. И выглядит сейчас куда адекватней, чем раньше. К тому же, откажи он демону, Гуцзы ведь непременно уйдёт с ним, наверняка в какую-нибудь пещеру, и не факт, что Ци Жун снова не примется за старое. А так он убьёт сразу двух зайцев- и воспитанник будет при нём, и бесявое Бедствие под присмотром. -Лан-сюн.- подал голос Гуцзы, подходя к лазурному демону, и беря его под руку.- Папа хорошо себя ведёт, если его не пугать и ни к чему не привязывать, обещаю, я буду за ним смотреть. Небожитель устало потёр глаза. Да что ж такое. Ци Жун- отвратительное, жестокое, и грубое создание, самое ничтожное Бедствие, чью душонку, по-хорошему, стоило уничтожить, а не складывать в фонарик, а Гуцзы смотрит на него так, будто это самый лучший на свете человек. Чёрт, только из-за того, что несносный мальчишка снова начал улыбаться, он действительно согласен взять с собой этого проклятого демона. -Хорошо. Идёмте. Поздно уже, спать давно пора. Они стали выбираться из-под деревьев, чтобы найти более-менее открытое место, для того, чтобы подняться в Небесную столицу. Ци Жун шёл медленно, одной рукой опираясь на локоть сына, а другой на посох с фонариком. Было видно, что идти самостоятельно ему тяжело. Лан Цяньцю быстро заметил, что демон слегка припадает на правую ногу. -Ты чего хромаешь? -Посмертная травма.- махнул рукой Ци Жун.- Подвернул чуток, когда убегал от этих... тварей. Но это меня вообще не парит. Он неудачно наступил на подвёрнутую ногу, и поморщился. -Хотя, нет, ладно, немного парит. Цяньцю посмотрел на него с сомнением, прикидывая, сможет ли вознести двух юных оболтусов сразу. -Сможешь сам добраться до Небес? -Смогу. Ничего сложного... Раньше же как-то справился... Лазурный демон бросил фонарик на землю, махнул рукой, заставляя погаснуть призрачный огонёк, подхватил пискнувшего от неожиданности Гуцзы на руку, отставил вторую для равновесия, и легко оттолкнулся от земли, воспарив в воздух не хуже небожителя, изящный, горделивый, и исполненный поистине княжеского достоинства. Лан Цяньцю плюнул, и последовал за ним. Спустя ещё час, убедившись, что нового обитателя его дворца всё относительно устраивает, бог войны поспешил оставить отца и сына Ци одних. Ему не очень хотелось находиться рядом с ненавистным демоном, который, едва переступив порог его резиденции, сразу принялся ворчать. Он малодушно спрятался у себя в комнате, но даже так невольно слышал резковатый голос, который вопрошал, где тут купальня, есть ли в этом убогом дворце чай, и где он будет спать, потому что, вообще-то, жуть как хочется! В мягкую кроватку, под тёплое одеялко, часиков, эдак, на сорок восемь, и чтоб не будил никто. Ещё где-то через пару часов всё стихло, и Его Высочество Тайхуа наконец решился выйти из своего укрытия. Проходя мимо комнаты Гуцзы, он невольно приложил к двери, за которой слышалась какая-то возня, ухо. -Ай, блять!!!- сдавленно возмутился Ци Жун.- А ну, слезай! Места ещё дохрена, и вообще, ты тяжёлый! Вымахал, на мою голову! Когда только успел! -Не-а!- счастливо хихикнул мальчишка.- Папа- самая козырная кровать на свете. -У, сук... Ладно, хер с тобой, спи... Эх... положи голову мне на плечо, что ли, бесит, когда ты сопишь мне в ухо. Я так по тебе скучал, Цзы-Цзы... Не надеялся, что снова обниму тебя... За дверью стало тихо. Цяньцю вспомнил рассказы мальчика о том, что Ци Жун всегда старался заботиться о нём, в отличие от Се Ляня, (что выглядело весьма странно, всё-таки, добросердечный небожитель, и бессмертный комок агрессии), разумеется, фыркая и бухтя, и спали они всегда вместе. Видимо, отдельных покоев демону не понадобится, по крайней мере, пока. Он уже хотел уйти, но Гуцзы снова подал голос. -Пааап... -М? Чего? -Спой мне песенку? -Тц! Пацану скоро жениться, а он колыбельную просит... Сколько тебе лет, горе моё? -Пять годиков! -И сколько лет тебе уже пять годиков?! Небожитель зажал рот ладонью, чтобы ненароком не хихикнуть. А потом Ци Жун тихо запел. -Горные вершины охватил туман, Стелется, клубится по крутым тропам. Под ноги ложится, заливая путь, Манит за собою, и велит свернуть. Но бредут устало тени в вышине, К бездне, шаг за шагом, в гулкой тишине... Цяньцю подавился смешком. Это была та самая песня, которую Гуцзы напевал, когда ему было особенно грустно. Та самая песня, которую, как он утверждал, часто пел ему отец. В смысле, Лазурный Фонарь Ци Жун. Она была Цяньцю незнакома, и он сообразил, что -демон придумал её сам. Он даже иногда слышал, как Гуцзы пытается подобрать к ней мелодию на пипе, которая хранилась у него в комнате. Фиг знает, зачем хранилась, небожитель всё равно ни на чём играть не умел. Он на цыпочках отошёл от двери, и вернулся к себе, чувствуя, что ещё не готов разделить с семейкой Ци столь интимный момент. Ему надо было подумать. Всё, что он изначально знал о Ци Жуне, ограничивалось тем, что этот мелкий ублюдок (реально мелкий, они с Гуцзы сейчас практически одного роста) вырезал всю его семью, натворил ещё кучу ужасных дел, а уж то, что он устраивал, будучи Лазурным Фонарём, просто омерзительно. Когда Цяньцю узнал, что тот нашёл себе новое тело, и всё ещё где-то шастает, то потратил кучу времени, чтобы его найти, и страшно бесился, когда узнал, что проклятый демон всё это время был в руках Его Высочества наследного принца. А когда увидел его в Небесной столице, то... Лан Цяньцю плюхнулся на кровать, и закрыл ладонями лицо, непроизвольно вспоминая остроухого молодого человека в зелёном, держащего на руках маленького мальчика, тоже в зелёных одеждах, которого тот грозился сожрать, и которого закрыл собой, спасая от огня. По правде говоря, он понимает, что безмерно виноват перед ребёнком и демоном. Он тогда смалодушничал, как и Настав... в смысле, Его Высочество наследный принц Сяньле, и все остальные небожители. Сбежал, не попытавшись прихватить с собой хотя бы мальчонку, и смотрел, как потерявшийся среди горящих руин дворца Цзюнь У до одури перепуганный демон носится, не зная, куда ему ткнуться, в ужасе меля какую-то чепуху. После этого Ци Жун только сильнее должен был его возненавидеть. И Гуцзы, кстати, тоже. Небожитель вздрогнул, вспомнив, каким был мальчик первые несколько лет. Хорошо, что Гуцзы потом повстречался с Черноводом, который наконец нашёл к нему подход, иначе пагубных последствий было бы не избежать. Ох, он, всё-таки, отвратительный опекун... Ещё Цяньцю имел разговор с советником Мэй Нянцином, вследствие чего выяснил о Ци Жуне много новых вещей, которые открыли ему глаза если не на всё, то на многое. Бога войны передёрнуло, когда он вспомнил, что нехотя ронял малыш Гуцзы в ответ на его расспросы, и что он узнал о безумном почти Непревзойдённом, который, может быть, смог бы пройти через жерло Медной Печи, и, наконец, обрести полную мощь и статус, если бы не Се Лянь. Кошмарное детство, смерть матери, отсутствие хоть какого-то воспитания, равнодушие тётушки и старшего брата, Поветрие ликов, война, горькое разочарование от того, что твой кумир оказался подлецом и бросил тебя на произвол судьбы, собственная мучительная смерть... Тут кто угодно свихнётся, не только подросток, у которого и без того нестабильная психика, благодаря стараниям юнаньского папаши. Да и месяц в монастыре Водных каштанов здоровья ни Ци Жуну, ни Гуцзы явно не прибавил. Ему было нелегко признавать это, но в некоторых вопросах его наставник был чересчур предвзят. Небожитель тяжко вздохнул. Гуцзы очень неохотно отвечал на его вопросы о том, как ему жилось в компании свирепого демона, но из тех крупиц информации, которую ему удалось выудить из мальчишки, картина выходила не самая весёлая. Может, ещё и поэтому, а не только ради счастливой мордашки Гуцзы, он согласился приютить возрождённого демона. Раз уж Ци Жун обещал вести себя прилично, стоит попробовать дать ему шанс. По крайней мере, Цяньцю казалось, что при ребёнке он точно бушевать не будет. С этими мыслями, он заснул. *** Ци Жун спал уже трое суток. Понять, что лежащее среди одеял и простыней тело всё ещё не совсем мертво, можно было только по тому, что оно изредка меняло своё положение, то скручиваясь в клубок, то раскидываясь звёздочкой по диагонали. Ему хватило сил на то, чтобы, не растеряв достоинства, добраться до резиденции жалкого божества, приютившего его мелкого паршивца, но на том лимит силёнок почти Непревзойдённого окончился. Он не хотел вообще ничего, и просыпался только вечером, на пару секунд, для того, чтобы обнять подползшего к нему под бок сына. Такой расклад очень даже устраивал Лан Цяньцю. Бог войны периодически навещал демона, и подолгу сидел рядом, вглядываясь в расслабленное мертвенно-бледное лицо. С одной стороны, Ци Жун был до ужаса похож на своего старшего брата, но злоба и безумие искажали его лицо просто до неузнаваемости, превращая благородные черты в жуткую гримасу. Во сне же маска Лазурного Фонаря сползла, и он снова стал демоном Ци Жуном, который ужасно, просто до неприличия устал, и сходство с Его Высочеством одновременно и проступило куда явственней, и потерялось за несколько резковатыми чертами, почерпнутыми от юнаньского отца. Небожитель с удивлением отмечал, что на самом деле Ци Жун не такой уж и противный. Оказалось, что он иногда бормочет во сне что-то неразборчивое, и обнимает одеяло. Наглядевшись на такую сторону лазурного демона, Цяньцю никак не мог отделаться от мысли, что видит перед собой ребёнка, подростка, вроде Гуцзы. Всё-таки, когда случилось восстание, Ци Жуну было не больше восемнадцати, мальчишка, который, ещё толком жизни не видел, но, так же как и Цяньцю, был вынужден стремительно повзрослеть. Небожитель честно пытался разобраться в себе, и решить, что всё-таки перевешивает: ненависть к убийце его семьи, или симпатия к демоническому отцу-одиночке, но пока так ничего и не надумал. Зато слазил в кладовку, и выудил из сундука со старыми игрушками воспитанника потрёпанного плюшевого кота, которого тот очень любил в детстве. И почему-то обрадовался, когда Ци Жун, на секунду приоткрыв один глаз, цапнул игрушку, прижал её к груди, и больше не отпускал. Так и дрых, одной рукой обнимая сына, а другой плюшевого кота. На четвёртый день лазурный демон наконец выспался. Он долго нежился в подушках и пуховых одеялках, прижимая к себе невесть откуда взявшегося плюшевого котёнка, с которым Гуцзы раньше часто играл, пытаясь не то что понять, где находится, а, хотя бы, разлепить глаза. Даже мыслительный процесс давался с трудом. Ци Жуну было спокойно и уютно. Ещё он смутно помнил тёплое детское тельце, доверчиво жмущееся к нему, и ещё что-то мягкое, но уже неживое. Игрушку, или?.. Память услужливо подсунула воспоминания о том, как они с Гуцзы жили на постоялом дворе. Стало быть, гора Тунлу ещё открыта, а все эти кошмарные события, пожар в Небесных чертогах, и долгие девять лет в фонарике, в качестве зелёного огонька, были просто дурным и долгим сном? Хорошо бы... Он потёр глаза, и наконец разлепил веки, повернув голову туда, где, по идее, должен был спать его мелкий прилипучка Цзы-Цзы. А потом вскочил, как ужаленный, отбросив игрушку, которую, похоже, прижимал к себе большую часть времени. Комната была другой. Это явно не постоялый двор. Скорее, напоминает покои в каком-нибудь дворце. А главное, мелкого рядом нету. Куда он опять пропал?! Он нервно огляделся, пытаясь вспомнить, как вообще мог оказаться в дворцовых покоях. На секунду мелькнула мысль, что царственный брат решил остаться в Небесной столице на ПМЖ, и зачем-то снова захватил его и Гуцзы с собой. А что, с него бы сталось... Потом он посмотрел на стоящий на столе бумажный фонарик, и всё вспомнил. Ну конечно. Он недавно воскрес, его бестолковому сыну уже пятнадцать, и он действительно во дворце в Небесной столице, но не у мерзкого братика, а у паршивого юнаньского щенка Лан Цяньцю. Если честно, такой себе твист, его жизнь всё равно в опасности. Хотя... А сколько он спал вообще? Откуда в его руках оказалась игрушка? И где, собственно, Гуцзы? А?????? КУДА МЕЛКОГО ГРЕМЛИНА ПОДЕВАЛИ?! ЩА ЭТОТ ДЕМОН ВАМ ТАКОЕ ШОУ УСТРОИТ, ЗАПОМНИТЕ НА ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ ЖИЗНЬ!!! Дверь комнаты распахнулась, и на пороге возник юнаньский паршивец, бог войны Тайхуа. Пискнув, Ци Жун прижал к груди одеяло. Вот ведь, накаркал! У, сук!!! -Офонарел?!- возмутился он, прижимая к голове уши.- Приличные люди, вообще-то, сначала стучат! -И тебе тоже доброго утра.- поприветствовал его Лан Цяньцю. Он, как обычно, пришёл проверить демона, и не удержался от улыбки, глядя, как тот всполошился при виде внезапного посетителя. Выглядел он уже гораздо лучше, даже, вроде бы, сумел восстановить большую часть тёмной ци.- Как спал? -Кошмары не снились, уже хорошо. Где мелкий? -Завтракает. Одевайся давай, пошли. -Сгинь! Нечего подглядывать! Сам вас как-нибудь найду... Оставшись один, лазурный демон спешно привёл себя в порядок, заправил кровать, и пошёл разыскивать сына. Почему-то его начало трясти. Да какого хера... Почему ему так страшно?.. Этот массивный дворец, конечно, внушает ему беспокойство, но не настолько же... Пожалуй, это от понимания того, что этот паршивый бог пялился на него, пока он спал. Он так по-хозяйски вошёл в их с Гуцзы комнату... Противно. Надо будет сказать ему, что он ненавидит такие вещи. Страх быть застигнутым за чем-то, что выдавало его истинную натуру, поселился в его душе ещё с того времени, когда они с мелким жили у Се Ляня. Увидев, что его демонический отец наконец отоспался, и снова нормально функционирует, Гуцзы страшно обрадовался. Глядя на его счастливую мордашку, Ци Жун сам невольно улыбнулся. Да, его напрягают этот дворец и присутствие Лан Цяньцю, но ради мелкого гремлина можно будет потерпеть. Уж хуже, чем у Се Ляня, ему здесь точно не будет. Главное, что он снова жив, и его бестолковый сын при нём. *** -Паршиво выглядишь, Фонарик. -Иди ты знаешь куда?.. Лазурный демон мрачно посмотрел на небожителя. Да кого он обманывает. Он не просто паршиво выглядит, он выглядит ещё хуже, чем тогда, когда впервые сдох. -Ты так и не заснул потом? -После такого я не сплю. Только один раз... И то, тогда со мной были Се Лянь и Цзы-Цзы. Это был единственный раз, когда брат по-настоящему позаботился обо мне. Дай чё-нить от головы, а? Лан Цяньцю поднялся, и ушёл искать лекарство. Впервые за всё пребывание демона в его доме, тому приснился кошмар. Среди ночи небожителя разбудили крики, доносящиеся из комнаты Гуцзы. Не разобравшись спросонок, что к чему, Цяньцю рванул на помощь, и только распахнув дверь в комнату воспитанника, понял, что кричат в два голоса. Ребёнок и демон сидели среди сбитых в комок одеял, вцепившись друг в друга, и орали от ужаса. Похоже, им обоим что-то приснилось. Бог войны стоял в дверях, глядя на вусмерть перепуганных отца и сына Ци, и снова не мог отделаться от время от времени возникавшей в голове мысли, что видит не воспитанника и своего ненавистного врага, а двух детей. Вздохнув, небожитель сел на кровать, и обнял обоих разом. Он даже мог предположить, что им приснилось. Когда Гуцзы был ребёнком, у него как-то попытались отобрать фонарик. Одна из служанок закатила истерику, и едва не испортила плоды его долгого кропотливого труда. Перепугались тогда все, и ребёнок, и огонёк, и он сам. Служанка, конечно, была с позором изгнана из дворца, но это наложило на психику мальчика отпечаток похлеще, чем пожар. Теперь он не расставался с фонариком вообще никогда, а если считал, что кто-то покушается на его единственное сокровище, мог ударить, или налепить зелёный огонёк с помощью талисмана. Ещё ему снова начали сниться кошмары, в которых его драгоценный фонарик вечно кто-то отбирал. Ци Жуну наверняка снилось что-то похожее. Почувствовав, что его держат незнакомые руки, Ци Жун тут же перестал вопить и пришёл в себя, а потом со всей силы шлёпнул припёршегося к ним щенка Цяньцю по носу. -Какого хрена ты тут забыл?!- заголосил он, пытаясь вывернуться из железной хватки небожителя.- Пусти меня! Я ничего не сделал! -Успокойся. Всё хорошо. Это просто сон. Не дёргайся. Что бы вам ни приснилось, здесь вы в безопасности... Кое-как успокоив обоих, он ушёл досыпать, а утром оказалось, что ни ребёнок, ни демон больше так и не смогли заснуть. Гуцзы ещё кое-как вырубился под утро, а у Ци Жуна разболелась голова. -Не хочешь рассказать, что тебе снилось?- предложил божество, ставя перед помятым демоном флакон с лекарством. Ци Жун моргнул, и посмотрел сквозь него. Он никак не мог отделаться от всплывающего в памяти кошмара. Всё же было хорошо. Они, как обычно, уснули в обнимку, перед этим он рассказал мелкому сказку. Он не вспоминал ни о царственном брате, ни о Хуа Чэне, ни о Безликом Бае, но, почему-то, увидел кошмарный сон, до того реальный, что его сердце, казалось, даже снова начало биться от ужаса. Снова Безликий. Снова маленький демон, снова плачущие от страха близнецы. Но уже не в храме. Уже в пещере. В его пещере. Уже второй за это время. Храм царственного брата остался позади, и теперь они прячутся в горах. Какой-то демон в красных одеждах, почти такой же слабый, как он сам, недавно избил его, а потом сжёг их убогое жилище, несмотря на то, что против него было трое, он, и его слуги, готовые порвать за своего малыша гэся кого угодно. Кого угодно, кроме белого демона. -Маленький демон, я принёс тебе поесть. Это намного вкуснее человеческой плоти, которую ты жуёшь, боясь лишний раз развести огонь... Маленький демон будет умницей и выслушает меня... Слушай же, маленький демон... -Если расскажешь, станет легче.- предпринял Лан Цяньцю ещё одну попытку к коммуникации. -С какой стати мне что-то тебе рассказывать?- хрипло спросил лазурный демон, вцепляясь в заветную бутылочку обеими руками.- Ты такой же, как Се Лянь. Просто признай, что тебе нет дела до того, что я чувствую. Я же безумный Лазурный Фонарь, которого ты вынужден терпеть ради мальчишки, которого за каким-то хером приютил девять лет назад, который тебе никто. Не будь Гуцзы, ты бы прикончил меня, даже не задумавшись. -Я уже понял, что ты в скверном настроении, не добавляй. От лекарства стало легче, но разбитость никуда не ушла. Ци Жун мелкими глотками пил чай, придерживая рукой голову, и чувствовал себя совершенно раздавленным, не зная, стоит ли вообще верить этому проклятому юнаньскому щенку. Что если он обернёт его слабость против него же? -Я видел Безликого.- наконец сказал он.- Он мне снится иногда. Бог войны понимающе кивнул. -Да не в этом смысле...- демон поморщился, поняв, что небожитель подумал про пожар во дворце Цзюнь У.- Ты знаешь, кому принадлежал тот храм на горе, в котором меня вернули к жизни? -Старый храм Се Ляня. Не думал, что хоть один из них сохранился. Я считал, что их все сожгли. -Не все. Этот... был мне важен. Вздохнув, Ци Жун тихо заговорил: -Когда я только стал демоном, то какое-то время жил там, вместе с близнецами... Двое духов, которые первыми стали мне прислуживать. Тогда мне всё ещё казалось, что царственный брат может как-то меня защитить. Тогда я впервые встретил Безликого Бая... Лицо лазурного демона потемнело. Он снова вспомнил белую фигуру, кривящиеся в свете зелёных огоньков маленькие рожицы на красивом бледном лице, и жуткий шёпот Белого Бедствия. Видя, что Ци Жун помрачнел, и невидящим взглядом уставился в скатерть, небожитель попытался ободряюще коснуться его руки, но демон отшатнулся, выставив перед собой горящую призрачным огнём ладонь, а потом бессильно опустился обратно на стул. -После этого нам пришлось бежать.- тихо продолжил он, запуская пальцы в волосы.- Я больше не мог оставаться там. Боялся, что он снова придёт. Мы спрятались в какой-то пещере в горах, а через пару месяцев к нам пришёл демон в красных одеждах, такой же слабый, как я, и... Тогда мне снова пришлось убегать. Тогда меня впервые избил Хуа Чэн. Потом это повторилось снова... и снова... и снова... Этой псине нравилось изводить меня, а я даже не понимал, зачем он это делает... Наверное, если бы это был храм другого божества, а не его обожаемого Сяньле, он бы и его разрушил. Он уничтожал всё, что я создавал, все эти столетия, и его не остановил даже маленький ребёнок. Лан Цяньцю молчал. Он даже дышать старался через раз, чтобы не спугнуть пустившегося в откровения демона. Сейчас, когда маска Лазурного Фонаря вновь сползла с его лица, как тогда, когда он отсыпался, Ци Жун стал совершенно другим. То, что он сумел довериться своему заклятому врагу, тронуло небожителя. -Я тогда сбежал очень далеко. Просто гнал, не разбирая дороги, с двумя призрачными детьми под мышкой. Если бы можно было умереть ещё раз, я бы, наверное, умер. А потом... Потом... Потом нас снова нашёл Безликий. Не понимаю, зачем он вообще ко мне прицепился. Я думал, что ему не нужен никто кроме Се Ляня, особенно такая жалкая подделка как я, думал, что он тогда забежал в храм по чистой случайности. Видимо, это было после того, как царственный брат отказал ему... Он так орал... А когда заметил меня, то... У, сук... Этот взгляд... На шлюх в борделе смотрят лучше, чем он на меня смотрел. Видать, он совсем отчаялся, раз решил попытаться перетянуть меня на свою сторону, не знаю, что у него в башке было... А когда я отказался... Он спрятал лицо в ладонях. -Скажу тебе, гореть заживо было чуть менее больно.- хмыкнул он сквозь руки, на секунду скривив тонкие губы в горькой усмешке.- Во второй свой визит он был куда более вежлив. Даже жрачку мне принёс. Нормальную. Я тогда даже костёр боялся развести, тогда как раз и начал жрать свежатину. Думал, что этот одноглазый выблядок заметит меня, и опять начнёт дырявить пол моей башкой. Он снова повторил своё предложение. Сделать меня сильнее. Обещал, что поможет мне стать Непревзойдённым, если я соглашусь на его условия. А когда я отказал, он показал мне мой прах. Я тогда ведь даже понятия не имел, что прах демона, это как сердце у человека. Лишишься его, и умрёшь. Я вообще про своё состояние нихрена не знал. И я... согласился. Не спрашивай, на что. Хех... Возможно, мы с Се Лянем похожи больше, чем всем кажется. Неудача у нас тоже одинаковая, не только рожа. До Непревзойдённого я так и не дотянул, зато в очередной раз выхватил от Хуа Чэна. А с Сяо Хэ мы вообще тупо балду пропинали большую часть времени, все храмы в Уюне обошли. Четыре Великих Бедствия. Свирепый демон, взятый для ровного счёта, два угашенных об дерево ублюдка, и карась. Чё молчишь? Страшно стало? А я с этим живу! Его Высочество Тайхуа молча смотрел, как лицо демона искажает горькая полубезумная гримаса. Маска Лазурного Фонаря, блуждающего в ночи, снова заняла своё место. Снять её он пока был не готов. Прежними остались только изумрудно-зелёные светящиеся глаза. Под этим злобно-насмешливым прищуром Лан Цяньцю чувствовал себя, почему-то, очень некомфортно. Конечно, он дал себе слово, что не будет раздражаться на князя демонов, ради Гуцзы, но этот восьмиста семнадцатилетний (точнее, уже восьмиста двадцатишестилетний) мальчишка, со своей кривой ухмылочкой и резким насмешливым голосом, в котором постоянно слышится наезд, нервировал его уже одним своим видом. Они уже которую неделю живут под одной крышей, а он до сих пор вздрагивает, когда взгляд цепляется за тощую фигуру в зелёных одеждах. Он всё это время так старательно избегал Ци Жуна, что постоянно с ним сталкивался, так что, периодически, из разных уголков дворца слышалось раздражённое "опять ты!" в два голоса. Небожителя неимоверно бесило то, что вредный демон не сидит в комнате Гуцзы, а ходит туда-сюда, ещё и смотрит на него так, будто именно он тут мешается. Сам мальчишка, глядя на такое представление, буквально катался по полу от беззвучного хохота, наслаждаясь страданиями наставника, от которого за эти годы выслушал про своего отца кучу негатива. Пускай он теперь помучается. В конце концов, Ци Жуну это надоело. Он и так старался не мешать, и большую часть времени сидел либо в их с Гуцзы комнате, либо на кухне, либо в библиотеке, но не мог же он находиться там постоянно! Этот чёртов юнец будто преследовал его. Увидев, что Цяньцю в очередной раз появился в дверях библиотеки, он отложил книгу, и вскочил, первым бросившись к небожителю. -Стой, сука, я знаю, что это опять ты! Лан Цяньцю покраснел, и захлопнул дверь прямо перед его носом. Лазурный демон взоржал, и вернулся к кушетке, где они с Гуцзы расположились. -А ты чего ржёшь?- спросил он, садясь обратно, и поворачиваясь к сыну, который от смеха съехал на пол, вместе с подушками.- Имей хоть каплю уважения к тому, кто всё это время с тобой возился! Уж насколько сильно моё терпение, но этот сопляк, похоже, меня переплюнул! Девять лет выносить такого засранца, как ты, рядом с собой, и не вздёрнуться- задачка не из лёгких, если хочешь знать! -Да уважаю я Лан-сюна, но всё равно смешно. Особенно после того, сколько он про тебя наговорил. Пусть теперь тоже страдает. Гуцзы вытер набежавшие слёзы, и подлез к отцу под бок, обняв за талию и пристроив голову ему на грудь. -Как ты себя чувствуешь?- спросил он, машинально пытаясь выслушать сердцебиение родителя. Ци Жун усмехнулся, и принялся гладить мальчика по голове. -Да лучше всех. Так классно.- протянул он, вытаскивая из причёски сына заколку, и ероша ему волосы.- С утра просыпаешься такой, и осознание так сразу бахает, что ты уже не какой-нибудь малолетний дебил... А ВЗРОСЛЫЙ, СФОРМИРОВАВШИЙСЯ КАК ЛИЧНОСТЬ, ДОЛБАЁБ, ХА-ХА! Гуцзы аж подскочил от возмущения. -НУ ПАПА!!!- завопил он, как всегда делал раньше, когда демон начинал нести фигню.- Ух, блин... И что мы теперь будем делать? -Не знаю. Честно, не знаю, Цзы-Цзы... Ты вот чего хочешь? -А ты чего хочешь? Я уже счастлив, ты наконец со мной, и больше никто нас не тревожит... Папа Жун, чего тебе хочется? -Ох, мелкий... начнём с того, что больше не зови меня "папа Жун"!!! Кто тебе отец, я, или тот ублюдок?! -Ты, ты! Папочка, только ты! Я так горжусь тем, что мой отец самое пиздатое Великое Бедствие! -Хааа... Этому демону льстит твоё восхищение, продолжай... Цяньцю стоял за дверями, и бессовестно подслушивал. Его приятно удивило, что лазурный демон хоть немного осадил своего пасынка, напомнив ему, сколько терпения и сил небожитель в него вгрохал. А потом он услышал то, отчего ему стало одновременно и тревожно, и радостно. Когда поток комплиментов Гуцзы наконец иссяк, Ци Жун начал развивать мысль, которая, похоже, уже давно засела у него в голове. -Не стоит нам тут особо задерживаться.- говорил он.- Нехер с этими небесными чмошниками якшаться. Ты к ним не привыкал, и правильно делал. Раз Се Ляню, и этому ублюдочному Собирателю-девственности-моего-брата в кои-то веки стало на нас насрать, стоит подумать наконец о собственном доме. И больше никаких ебаных пещер! -А деньги мы где возьмём? И Лан-сюн, наверное, расстроится... -Что он там сделает, это не моя забота. Он нехило так помог нам, да, спасибо ему, но я не собираюсь отбивать этому сосунку земные поклоны всю оставшуюся вечность. Не нравится мне тут, вот и всё. Протяжный задумчивый вздох. -Деньги... Да... С деньгами проблема... -А... -А ТЫ СИДИШЬ НА ЖОПЕ РОВНО! Больше никакой беготни за призраками, демонами, и прочим отребьем, ясно тебе?! Вспомни, наконец, о сыновней почтительности, и начни слушаться папку! С деньгами я как-нибудь сам решу! Я, сука, князь демонов, уж как-нибудь устрою наше будущее! В конце концов, я твой отец! -Папочка, не бесись! Просто подумай... Ну что ты сейчас можешь сделать? Пойдёшь на поклон к Хуа-Хуа? -Ещё чего! Займу в долг у Сяо Хэ. Он опять займёт у Хуа, а я просто его потом разика три накормлю, и вуаля, все довольны! Ха! Схема- во, блять! Этот демон просто человек исключительных достоинств! Фраза эта звучала так хвастливо и нелогично, что Лан Цяньцю не удержался, и громко прыснул в кулак. А спустя несколько секунд получил створкой двери по лицу. -Я ТЕ БЛЯТЬ ЩАС ПОШПИОНЮ, МРАЗОТА НЕБЕСНАЯ!!!- завопил Ци Жун, выскакивая из комнаты, и бросаясь на небожителя с кулаками. Вместе с прежним телом, к нему вернулись и все его демонические особенности, в том числе, и очень чуткий слух. Зараза, мало ему Се Ляня, теперь ещё этот!- Совсем стыд потерял?! У, сук! Мелкий, собирай манатки, мы уходим! Ну нахер!!! Его Высочество Тайхуа обалдело смотрел, как бледную физиономию демона перекашивает обиженная гримаса, щёки и уши наливаются малиновым, а в уголках глаз собираются слёзы. Лазурный Фонарь был одновременно и обижен, и расстроен, и смущён, и это выглядело так по-детски мило, что он не удержался, и прижал голосящего демона к себе, обняв, как когда-то обнимал маленького Гуцзы. -Извини, я не нарочно.- попытался он оправдаться, стискивая вывёртывающегося, как зелёная змейка, Ци Жуна в своих объятиях.- Не бесись. Да успокойся ты, глупый! Я не обижу! -Ыыыыть! Пусти меня! Ненавижу, когда меня трогают! Ни секунды здесь больше не останусь! Зараза!!! Ци Жуну было жутко обидно. Он только-только выдохнул, решив, что хоть на какое-то время его оставят в покое, и вот, пожалуйста! Этот чёртов юнаньский выродок, похоже, слишком много почерпнул от своего наставника, его непутёвого братца! Тоже следит за ним, подглядывает, подслушивает, как Се Лянь! Небось, тоже думает, что он сожрёт мальчишку, раз он теперь не выглядит как ходячий скелет?! Ещё и жмакает, будто он плюшевая игрушка! Мерзость! Он, похоже, переборщил с вежливостью. Пора показать, что такое Лазурный Фонарь в ночи. Гуцзы поспешил на помощь родителю. -Лан-сюн, отпусти его!- попытался он оторвать руки наставника от брыкающегося отца.- Папа не любит, когда его трогают! Он даже ко мне с трудом привык, а ты его вот так без спросу хватаешь! -Отпущу, когда успокоится.- невозмутимо отозвался Цяньцю, покрепче прижимая к себе вспыхнувшего зелёным огнём демона, который уже не знал, как освободиться.- Ишь, чего удумал, сразу бежать, едва что-то не понравилось. Ребячество! Ци Жун ещё пару раз дёрнулся, и затих, ткнувшись лбом в грудь небожителя. Он снова ощутил себя беспомощным и несчастным, как тогда, когда сутками сидел связанным чёртовой лентой, и гадал, доживёт до завтрашнего утра, или нет. -Пусти.- тихо попросил он.- Пожалуйста. -Вот, сразу бы так... Лан Цяньцю отпустил скуксившегося демона, который как-то сразу сжался, спеша укрыться в объятиях сына, и строго посмотрел на него. -Так дело не пойдёт.- сказал он.- Либо ты сдерживаешь свой истеричный характер, либо я запру тебя одного, пока до тебя не дойдёт, что такое поведение здесь неприемлемо. Ты меня понял? -Да пошёл ты!.. Гуцзы смотрел на него, как на предателя, укрывая широкими рукавами хнычущего от обиды демона. -Лан-сюн. -Я не собираюсь терпеть в своём доме склочного демона. Он обещал вести себя нормально, а теперь срывается из-за ерунды.- Цяньцю потёр переносицу.- Мне пора на работу, а вы двое ведите себя прилично. Постарайтесь не спалить мой дом, пока я не вернусь. И он ушёл. Тем же вечером, когда бог войны наконец разделался со всеми делами, и спокойно попивал чай у себя в кабинете, к нему заглянул Гуцзы. -Лан-сюн.- так же тихо, как утром, позвал он. Небожитель вздохнул. -Ну, заходи... Гуцзы вошёл, и сел на стул, напротив рабочего стола, заваленного свитками и книгами. -Ты не должен был так поступать с папой.- начал он.- Он не любит, когда за ним подглядывают. Се Лянь вечно на нас таращился, когда он со мной играл или рассказывал что-нибудь, это жутко напрягало. И он не любит, когда к нему прикасаются без разрешения. Особенно к лицу. И он не капризничает, а боится. Раньше его постоянно били, особенно Хуа Чэн старался, все эти восемь сотен лет, он твои обнимашки воспринимает как угрозу, понимаешь? Я его не пугал только потому, что был меньше и слабее. Мы когда у Се Ляня жили, он вечно в синяках ходил, все силы на регенерацию тратил. Ото всех выхватывал, от брата, от Хуа, даже от Повелителя ветров, когда он к нам зашёл помощи с божком-пустословом попросить. А я даже сделать тогда ничего не мог. ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ, КАКОВО ЭТО, КОГДА ТВОЕГО РОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, СВЯЗАННОГО И БЕСПОМОЩНОГО, БЬЮТ НОГАМИ, КУДА ПОЛУЧИТСЯ, ПРИГОВАРИВАЯ, ЧТО ТАК И НАДО, А ТЫ ТУПО ПЯТИЛЕТНЯЯ СОПЛЯ?! Он вскочил, и в ярости лупанул кулаком по столу. -Молодец, добился своего!- голос мальчика звучал так же зло, как раньше, когда он говорил, что ненавидит Се Ляня.- Отец больше не хочет выходить из комнаты! А ещё у него опять случился истерический припадок! Мне едва удалось его успокоить!!! Он устало посмотрел на пристыженного Лан Цяньцю. -Эх... Вижу, ты тоже не хочешь сдерживать свой характер. Завтра мы спустимся на землю, и сами будем разбираться, как нам жить. Не впервой. Спокойной ночи, Лан-сюн.