звёзды — вечны, границы — воображаемы

Чан был тем родителем, который читал сказки на ночь, помогал справиться с проигрышем говоря, что в следующий раз обязательно все получится, клеил на раны разноцветные пластыри с динозаврами или с улыбающейся клубникой, настаивал на честности в играх. Чан тот самый любимый папа Сохи, который на пристани на соревновании самодельных парусников кричал: «давай, Сохи!», «ты совсем близко», «ты просто умница!». Минхо же оценивал ситуацию трезво. Парусник Сохи был, к его большому сожалению, совсем никудышным по сравнению с остальными, тем более она в этом соревновании единственная девочка. Минхо был тем, кто умеет договариваться. Он отошёл от воды к парню, который сидел от всего этого в стороне и доделывал свою подлодку. Созрел замечательный план. Победа любимой дочке обеспечена. — Эй, 50 тысяч вон не нужны? — Я выиграла! — с джойстиком в руках бежала по пристани Сохи. Девочка падает прямо в объятия Чана и даёт Минхо пять. Погода стояла по-летнему теплая. Сохи убежала играть на площадку, пока Чан с Минхо стояли в очереди за мороженым, которая продвигалась очень медленно. Наблюдая за всем этим, Минхо хотел было пошутить, что Сохи успеет передружиться со всеми детьми на площадке. Но увидев Чана, то как он свел брови к переносице и, сложив руки крест-накрест, смотрел куда-то в сторону - сразу перехотел. Очевидно, Чан был чем-то недоволен. Минхо пока думал спросить или намекнуть, что приготовился внимательно его слушать, как Чан выдал: — Жизнь ведь полна разочарований. Рано или поздно Сохи столкнётся с проигрышем. — Чани, Чани, в восемь лет надо только выигрывать, — смеется Минхо. Вчера они весь вечер раскрашивали цветными карандашами парусы. Выводили волны и цветы — собственный и уникальный дизайн от Бан Сохи. Никто из них не мог похвастаться навыками рисования, но от конечного результата их дочь буквально пищала от восторга, бегая по залу, она изображала как ее могучий и сильный парусник преодолевает волны. У Минхо ещё тогда закралась мысль, что слишком уж невинный парусник для победы в соревновании получился. Дворовые мальчишки дизайн из цветов и волн тоже не оценили, держа в руках свои брендовые и дорогие парусники они просто засмеяли её. Минхо в конце концов не мог поступить по-другому, кем бы он был после этого? — Нужно было утереть им нос. Вот и всё, — легонько хлопая по щеке мужа говорит Минхо. — Ой ладно, ясно все, — отмахивается Чан, собирая брови к переносице. — Ты был невероятен да и Сохи счастлива. Минхо кивает с самодовольной улыбкой. Именно этого он и ждал, как же было приятно слышать его одобрение. Однако, Минхо не всегда так уверен, когда дело касается воспитания. Большинство хлопот достаётся Чану. Не из-за работы или ещё чего-то, а просто так сложилось. Чан с Сохи будто общались на интуитивном уровне. Минхо порой так накрывает, что он в конец разочаровыватся в своих навыках как родителя, как папы Сохи. Минхо зачастую настигают мрачные мысли именно когда он один. Как сейчас, например, Минхо мыл посуду, пока Чан уже и посидел с Сохи перед сном, и что-то там доделывал по работе. Минхо хочется думать о чем-то светлом. У него ведь такой заботливый, внимательный, милый, ещё и красивый — идеальный просто муж, самая талантливая, умная и чуткая дочь. К тому же они все трое любят проводить вместе время. Дни, когда они весь день на природе, гуляют по пляжу, едят мороженое — каждый из них очень ждет. Но у Минхо иногда просто не получается не думать о плохом. — Ты чем-то расстроен, — протягивает Чан. Минхо мельком осматривает его. Чан казался сонным, уставшим. Кудряшки на затылке электризовались к шкафчикам, а теплая улыбка расплылась по лицу. — Вовсе нет, — отмахивается он и даёт в руки Чану кружку Сохи с динозаврами. Тот, заранее взяв в руки полотенце, вытирает её насухо и ставит в шкафчик. — Твои родители подарили нам посудомойку год назад, но ты все ещё, когда нервничаешь моешь всё вручную, — последовательно, спокойно говорит Чан, наблюдая за ним, опершись о кухонную стойку. Приглушенный свет подсвечивал точеные скулы. Минхо всегда такой красивый — когда злится, когда думает о чем-то, когда грустит и когда светится от счастья. Чан иногда не понимает за что ему так повезло. Минхо хмурится на его слова, на такую проницательность. — Вот как значит, Господин Бан Эмпатия Чан, — шипит Минхо и случайно подставляет ложку под льющуюся воду из крана так, что она брызгает на Чана. Минхо цокает и уходит в их спальню за новой футболкой. Как только он приходит, все оказывается уже убрано. Минхо, так и застывшего с футболкой в руках, отводят в зал. Чан накидывает на плечи мужа вязаный плед и садится рядом. Минхо сразу же вспомнил о том, как на днях наблюдал наимилейшую картину. Сохи пришла домой вся расстроенная, в ужасном настроении. Как оказалось ее рисунок не повесили на школьной выставке. Оба знали, как та любит рисовать, всегда очень старается и, не отвлекаясь ни на что, доводит начатое до конца. Минхо было хотел позвонить их классному руководителю — вы там ослепли? художник растёт так-то. Но вместо этого остался на кухне и как посторонний, кто-то определенно лишний здесь, просто смотрел как Чан точно так же завернул их дочь в плед, поцеловал в лоб и попросил всё ему рассказать. «А меня уже не целует. Любовь таки три года живёт» — дулся Минхо, пока Чан не развернул его к себе и не поцеловал. С привычной, естественной нежностью сминая губы, переместив руки на талию. Минхо в считанные секунды растаял, складка на переносице исчезла. Он обнимал его за плечи, пропуская через пальцы темные кудри, позволяя пледу упасть на диван. Минхо продолжал отвечать на поцелуи, но как только его губ невольно коснулась улыбка, Чан отстранился, напоследок оставив поцелуй на щеке. Минхо даже расстроился, ох уж эти старые приёмы, почему он так легко повёлся? — Что же случилось, Минхо? — спрашивает Чан, приглаживая на затылке взъерошенные русые волосы. Минхо кутается в плед и как-то даже не сопротивляется и выкладывает все, что копил в себе. — Просто Сохи… ты её знаешь и понимаешь намного лучше, чем я, да и вы так похожи, что я иногда чувствую себя лишним. И прежде чем ты возразишь мне, — выпрямившись на диване, Минхо продолжает, — вспомни её день рождения. Я хотел подарить плюшевого Токкэби, а ты то платье, которое она оказывается очень хотела. Ты учёл её интересы, а я… — То платье не даёт тебе покоя, — смеётся Чан. Минхо хмурится и толкает его в плечо. — Ну я же сотню раз говорил про него. — Чан перехватывает его руку и накрывает ее своей. — Всё вышло случайно, разговор выпал на мой черед забирать ее из школы, — Чан ластится к его плечу и вздыхает, — и вообще она твоя копия. Смотрю на неё и вижу твои большие красивые глаза, русые прямые волосы да и для ребенка в восемь лет у неё довольно выразительные черты лица. Будет потом как ты. — Правда? — голос Минхо звучит уж слишком тихо, приглушенно. — Правда, — поглаживая его по колену, говорит Чан, — и она очень любит тебя, Минхо. Ты же просто потрясающий, ты готов пойти на все ради неё, ради нас. Она такая счастливая благодаря тебе. Чан, чувствуя монотонные касания в волосах, поднимается с его плеча и получает у самых губ сквозящее нежностью «люблю тебя» Порой Минхо очень нуждался в поддержке, в словах Чана, в его одобрении. Это все вместе помогало ему посмотреть на все под другим углом, отпустить все переживания. — А помнишь до трех у неё вились волосы и мы думали будет кудрявая, — отчего-то вспомнив это, улыбается Минхо. — Да уж, как все же хорошо, что у нее твои прямые волосы, — с облегчением вздохнул Чан, пока рука Минхо водила по выступившим венам на предплечье Чана. — Зато характер твой, Чани. Ее друзьям очень повезло. Чан отпускает смешок, натягивает на них упавший плед и целует Минхо в нос.