Шесть дней рождения

      — Им было бы проще снять дом, застраховать его от стихийных бедствий, а потом отдать компенсацию хозяевам, чтобы те построили новый, — Тэн отпил кофе из термокружки, поглядывая в зеркало заднего вида. — Леле! Не давай детям свой планшет! Там не стоит возрастных ограничений!       — Да я им специально игр накачал, — возмутился парень, зажатый между двумя детскими креслами.       — Думаю, страховая признала бы детский праздник нестраховым случаем, потому что это не стихийное бедствие, — серьёзно прокомментировал Кун, не отрываясь от дороги.       — Очевидно, у них просто нет детей, — пожал плечами Тэн.       — А у этих Кимов большой дом? — Ченле отстранённо наблюдал, как Дери, злобно хихикая, лечил зубы какому-то нарисованному бегемоту, с остервенением насверливая дырки. Деджун на своём планшете сосредоточенно смотрел ролик о тихоходках.       — Так ты у них не был? — Тэн даже очки приподнял от удивления. Ему казалось, что племянник мужа гостил у них достаточно часто, чтобы дружить со всеми, кто был вхож в дом Цяней.       — Я помню двойняшек, но знакомство с родителями ограничивалось лишь «Здрасьте», когда те привозили их на выходные. Всё забываю спросить, почему у пацанов оба папы — омеги?       Тэн с Куном переглянулись. Деджун не задавал таких вопросов потому, что с рождения знал Джено и Джемина, и воспринимал это как абсолютную норму, а Хендери пока не задавал вопросов в силу возраста и отсутствия интереса к чужой семейной жизни. И если родители и не видели в этом ничего предосудительного, то всё равно такие разговоры с детьми стоило вести как-то иначе, чем в машине между делом.       — Меня, как пить дать, опять оставят одного разбираться с барбекю, — вздохнул Кун. — Поможешь? — он метнул многозначительный взгляд в зеркало заднего вида и Ченле кивнул — дураком он никогда не был и понял всё без слов.       — Лееелеее! — Минхён с разбега влетел в парня, отчего тот скрючился, когда мотоциклетный шлем, болтающийся на тонкой шее, словно чёрный шарик на хлипкой ниточке, влетел с размаху в пах.       — Привет, малыш, — прохрипел Ченле, прижимая к себе мальчика, подпрыгивающего даже в объятиях. — Если что и надо было страховать, так моё имущество.       — Ты просто не проанализировал все риски, — усмехнулся Джэхён, протягивающий руку для приветствия.       — Пап! Смотри! — Минхён кинулся к отцу, вытягивая вперёд сжатую ладошку.       Тот быстро опустил руку на шлем, удерживая сына на расстоянии вытянутой руки, и присел на корточки.       — Что там у тебя?!       Мальчик разжал пальцы и отец отскочил, с шипением врезаясь плечом в скамейку.       — Ммм, анализ рисков в действии, — насмешливо пропел Тэн. — Лёд нужен?       Но Джэхён его не слушал, с расширенными от испуга зрачками кидаясь вперёд.       — Минхёни! Быстро отпусти слепня! Не укусил?! — он стукнул по детской ладошке, стряхивая с неё насекомое.       — Пап, ну ты чё?! — возмутился Минхён, падая на колени и принимаясь рыскать по газону. — Он дохлый!       — Ух ты! Дохлый бобик! — Хендери тоже шлёпнулся в траву, приступая к поискам, на что Деджун только фыркнул, проходя в дом.       — Надо к этому поисковому отряду присоединить Донхёка, — хмыкнул Тэн, наблюдая как детские коленки становятся всё зеленее, а газон всё печальнее.       — Что?! — ещё один пятилетка выскочил из-за угла, как чертёнок из табакерки. — Ух ты! — он заметил как друзья ползают по траве и шлёпнулся на четвереньки, принимаясь рыскать ладошками.       — Кажется, я придумал чем занять детей сегодня, — Тэн смешливо выгнул бровь.       — Вы чего там столпились? — донёсся из открытого окна окрик Чону.       — Идём! — отозвался Тэн и, подхватив Ченле под руку, потащил его в сторону дома. — Кимы тебе понравятся, но это не точно.       — Давай помогу, — Джэхён потёр ушибленное плечо и подошёл к Куну, выгружающему из багажника надувной бассейн.       — Я уж думал никто не предложит, — Кун вытащил коробку и сложенное брезентовое полотно.       — Просить помощи не стыдно, — Джэхён подхватил огромную коробку и потащил за дом.       Кун посмотрел вслед его накачанным рукам, широкой спине и узким бёдрам. Возможно, он понимал, почему Тэн переспал с Чоном — тот был образцовым альфой: сильным, воспитанным, харизматичным, с глубоким бархатным голосом. Кун даже мог назвать его красивым, а Тэн красивое просто обожал. В горьких думах он запер ворота, поднял с земли брезент и потащился следом за Чоном, слушая детские разговоры вполуха.       — А что мы ищем?       — Минхён потерял дохлого бобика, — отозвался Хендери на вопрос Донхёка.       — Ух ты! Бобик! Кто найдёт — тот и хозяин! — Донхёк яростнее зашуршал в невысокой траве.       — Это мой бобик! — возмутился Минхён. — Мне его Нана подарил!       — А я Нану попрошу и он мне передарит!       — А я вот бобика поймаю и тебе не дам! — Минхён даже хлопнул ладонью по траве от возмущения.       — Пааааап! Подожди меня! — Хендери вскочил с коленей и побежал следом за Куном.       — Ты чего с друзьями пропажу не ищешь? — уточнил отец у сына, приподнимающего волочащуюся следом верёвку в попытке помочь.       — Смотри, — тот раскрыл ладонь, демонстрируя пластиковое насекомое, — только не говори никому, я его Джуну подарю. Он любит такое.       Кун решил, что поговорит о моральной стороне вопроса с сыном чуть позже, когда он не будет так солнечно улыбаться мысли подарить по сути своей краденную вещь брату. В конце концов, купит Минхёну целый набор пластмассовых насекомых взамен, да и можно, наверное, разок вспомнить про детское «Что упало — то пропало». Он свернул за угол, где Джэхён вместе с Джонни доставали из коробки сложенный бассейн. Тэён лежал в тенёчке под зонтиком, выставив под горячее августовское солнце белоснежные лодыжки. Как тот не подзагорел хоть сколько-нибудь за это лето, для Куна оставалось загадкой. Остальные омеги и Ченле вместе с ними, пропадали где-то в недрах дома, спрятавшись от припекающего солнца.       Когда бассейн наконец был установлен и наполнен водой, Кун, не прекращавший хлопотать ни на секунду с момента приезда к Кимам, наконец увидел именинников, несущихся во весь опор. Следом за ними, переодетая в плавки, мчалась галдящая банда: Деджун, нацепивший очки для плавания, жилет и нарукавники, толкающиеся на ходу Донхёк и Минхён, наконец снявший шлем, подаренный Леле, злобно хохочущий Хендери, обнимающий водяной пистолет, больше смахивающий на противотанковое орудие.       — Карррамба! — завопил Джемин.       — Тысяча чертей! — отозвался Джено.       Они с разбегу запрыгнули в бассейн, куда следом с визгами влетела остальная детвора.       — Нам бы бассейн нормальный для своих пиратов сделать, — прокомментировал Джэхён.       Стоявший вместе с Куном около воды, он оказался облит с ног до головы, потому стянул промокшую футболку через голову, оставаясь в спортивных шортах. Кун перевёл взгляд с чужого накачанного рельефа на свою мокрую рубашку и бледные руки, выглядывающие из коротких рукавов гавайской рубашки.       — В следующем месяце они будут космонавтами, и что тогда: строить космодром на заднем дворе? Хватит с меня никому не нужных качелей, — кивнул за спину Доён, подходя с подносом, уставленным овощными нарезками. — Твои сыновья те ещё фантазёры.       Ченле, нёсший следом поднос с запотевшими кувшинами, округлил глаза и вопросительно уставился на Куна, одними губами прошептавшего: «Барбекю»       — Милый, сними и ты мокрое, — Тэн поставил неподалёку от бассейна коробку, из которой торчали какие-то цветастые пластиковые игрушки, вытянул бутылёк с мыльными пузырями и свернул в сторону. — Хорошие качели, не вздумай убирать, — уселся, раскачиваясь, и принялся пускать бензиново-радужные шары по округе.       — Так высохнет, — пробурчал Кун, глядя на бледного Чону, несущего поднос с фруктами.       Тот со стоном наконец добрался до лежака и упал навзничь.       — Я всю ночь надувал шарики, меня не кантовать.       — А я говорил тебе арендовать машинку для шариков, — ехидно бросил Юта, опускаясь на соседний от Тэёна лежак под зонтиком.       — А мясо где? — недовольно спросил Доён, подпирая руки в боки.       — Пусть Джонни принесёт, — Юта махнул рукой в сторону мужа. — Вон какой здоровый, справится, — он опустил панаму на лицо, всем своим видом давая понять, что беспокоить по этому вопросу стоит не его.       — Всё равно мне надо помыть руки, принесу, — Куну стало неловко от того взгляда, которым перекинулись Чону с Доёном. — Ле, пошли поможешь?       Он двинулся в сторону дома, стараясь сильно не ёжиться от ощущения мокрой ткани, липнущей к телу.       — Джэ! Будешь морским чудовищем?! — восторженно прокричал Джемин.       — Уууваааа! — по округе разнёсся жуткий крик монстра. — Я сейчас проглочу этот корабль с маленькими пиратами!       В ответ детвора оглушительно заверещала.       В доме царил полумрак и прохлада. Кун блаженно вздохнул и вздрогнул, ощутив грудью контраст температур от мокрой рубашки.       — Так, где-то была сумка Тэна, — он направился в сторону гостевой спальни, где обычно оставался с ночёвками Деджун.       — Я сгрузил её там, — Ченле шёл следом.       Кун не видел ничего предосудительного в той истории, которую собирался рассказать, но не знал с чего начать, а Ченле этого очень ждал, всем своим видом выказывая молчаливое нетерпение, пока Кун переодевался в сухое. О чём Кун переживал, так об истории с изменами Тэна, которые грызли его изнутри, но он так и не решался обсудить их с племянником, пропадавшим все эти дни у друзей.       — Ой, слушай, не томи, а?! — нетерпение Ченле перестало быть молчаливым.       — Тогда начну сначала, — Кун вышел на кухню, спиной чувствуя чужой взгляд. — Как ты помнишь, я переехал сюда после университета одиннадцать лет назад, когда пригласили на стажировку, — Ченле угукнул, наблюдая как Кун принялся копаться по пакетам, раскладывая маринованное мясо, колбаски и курицу по разным ёмкостям. — В первый же день в компании я познакомился с Тэёном, работавшим тогда в подтанцовке.       — Я думал, он всегда был главным танцором, — Ченле тоже решил помочь и взял пакет с углём, розжигом, щипцами.       — У него всегда был талант и потенциал, с которыми в комплекте шла невероятная скромность и стеснительность. Я хоть и работал с музыкой, а не танцами, всё же порекомендовал ему хорошего менеджера, который и раскрутил его.       — Оу, так своей известностью Чон Тэён обязан тебе? — Ченле ждал у порога.       Из приоткрытого окна доносился детский визг, смех омег, бегающих по лужайке за мокрозадой детворой, низкий бубнёж Джэхёна и Джонни, переговаривающихся о работе, а Кун задумался о, казалось, позапрошлой жизни.       — Тогда он был Ли Тэёном, — подхватил поднос с мясом и вышел на площадку с грилем, находившуюся в небольшом отдалении от основного веселья.       Цянь Кун, навидавшись множество творческих и порой странных личностей за период учёбы в университете, всё же был немного обескуражен, когда его в первый же рабочий день взял в оборот хрупкий и непоседливый омега.       — Пасту брать не рекомендую, — он стоял у линии раздачи в корпоративной столовой и накладывал Куну еду, дублируя содержимое тарелок на свой поднос, — они не умеют её готовить — ужасно разваривают. А тебе есть кому готовить?       Он чувствовал, что за простым вопросом скрывается непраздное любопытство.       — Нет, живу один, — он с лёгким ужасом наблюдал за горой на подносах. — Я столько не съем.       — Не переживай, доем, если что, ты ведь не против? — Тэён пристроил на краешек подносов по десерту.       — Я думал, танцоры сидят на диетах, — протянул Кун, всё рассматривая содержимое своего подноса — он ни-ког-да столько не съедал за раз, даже на семейных праздниках у дедули.       — Я и сижу: ем полноценно раз в сутки, потом сжигаю всё это к чертям в зале, засыпая голодным.       — Ты так желудок испортишь, надо беречь организм смолоду, — укоризненно протянул Кун, доставая кошелёк, чтобы расплатиться.       — Вот и я ему о том же, папочка, — рядом с Тэёном словно из ниоткуда возник другой омега и приобнял за талию, устраивая голову на костлявом плече, — только этот вредина никого не слушает.       — Фу, ты чего не помылся после тренировки? — Тэён хоть и наморщил нос, но всё же уткнулся носом куда-то за чужое ухо.       — В душевых авария, обещали за обед устранить. Перекушу и пойду, — парень искоса с любопытством разглядывал Куна. Взгляд его кошачьих глаз бегал по лицу, плечам, рукам, бесцеремонно спускался ниже, оценивающе разглядывая. Кун даже покраснел от неловкости. — Тэн, — омега протянул руку.       — К-к-кун, — заикаясь, ответил он на приветствие.       — Купишь мне водички, К-к-кун? — парень помахал бутылкой.       Кун кивнул, не в силах рта раскрыть, понимая, что краснеет не только из-за откровенных разглядываний, но и из-за своих мыслей о том, что этот тонкий и нежный запах хочется слизать с чужой кожи вместе с капельками испарины, покрывающей медовую кожу хитрого омеги, которому он уже тогда был готов не только водички купить, но и положить к ногам весь мир.              — Остальные тоже в вашей медиа-корпорации работали? — Ченле наблюдал за разгорающимся в гриле углём.       — Нет, там работал только Тэён, Тэн приходил заниматься в тренажёрке по абонементу Тэёна, а остальные — были их друзьями, — Кун усмехнулся, вспоминая как неловко себя чувствовал на вечеринке, куда Тэён пригласил его на второй день их знакомства.       — Пей! Пей! Пей! Пей! — толпа вокруг дружно скандировала, а Кун, плывущий на лёгких хмельных волнах, мелкими глотками пытался влить в себя горькое тёмное пиво, доставшееся за проигрыш в очередном раунде бирпонга. Проглотив всё, он отставил стакан в сторону и прицелился в нестройный ряд полных стаканов перед командой противника.       — Давай, папочка, попади уже, а то в горле пересохло! — загоготал с другой стороны плечистый альфа, по обе стороны от которого пьяненько хихикали два высоких омеги.       Это дурацкое прозвище прицепилось к Куну с лёгкой руки Тэна, представившего его друзьям час назад, как «заботливого папочку Тэёна».       Тот краснел и смеялся, опьяневший от двух стаканов пива, цеплялся за Тэна и висел на его плечах, пока Кун пытался вырвать победу у команды напротив.       — Поаккуратнее, Чон Джэхён, ты ещё не знаешь, с кем связался, — пропел сбоку Тэн, затем склонился к плечу Куна, придерживая Тэёна, чтобы тот не свалился, и прошептал, — Если попадёшь — поцелую.       Никогда до этого Кун не мечтал так сильно попасть шариком в цель.       — Ваше здоровье, задохлики! — Джэхён опрокинул в себя выпивку, громко рыгнул, вызвав дружное «Фууу!» омег рядом с собою, а после под ошарашенный взгляд Куна засосал сначала одно парня, потом другого.       — Они встречаются, — пояснил Тэн.       — А ты? — выпалил Кун до того, как стало стыдно за своё не совсем уместное любопытство.       Тэн погладил Тэёна по волосам и загадочно улыбнулся.       — Нет… Уже нет.       Кун словно провалился в тёмные омуты глаз напротив, а шум вокруг притупился, оставив их будто наедине в этой толпе. Нежно улыбающихся, молчаливо глядящих друг другу в глаза.       — Вы долго там трепаться будете, задохлики? — Джэхён, разгорячённый алкоголем, явно нарывался. Кун конечно был менее спортивным, чем тот, да и омеги рядом с Куном были маленькие и хрупкие по сравнению с Доёном и Чону, трущимися вокруг Чона, но Кун не собирался давать свою команду в обиду.       — Так, — цокнул Тэн, разрывая зрительный контакт с Куном, — Подержи, пожалуйста, — он перевесил расслабленные руки разгорячённого Тэёна на его плечи, закатал рукава и грозно сощурился. — Тебе конец, Чон Джэхён.       Толпа вокруг заулюлюкала, когда Тэн как-то хитро пульнул шарик в пиво перед Чоном, вот только перед тем как плюхнуться, расплёскивая содержимое, тот прокатился по нескольким кромкам, едва не падая внутрь каждого стакана. Кун впервые видел такое. Джэхён с грудным смехом переставил выпивку ближе к себе.       — Тебе конец, Чон Джэхён, — выдохнул Тэён в шею Куна, обмякая всё больше. Парень засыпал. — И тебе будет конец, если упустишь, — не висни он у самого уха, Кун не расслышал бы, — пахнешь как идеальный альфа для него, я ещё в столовой понял.       Что понял Кун, так то, что единственный, с кем он готов хоть всю жизнь соревноваться и кому он безоговорочно готов проигрывать и поддаваться в любых спорах — Тэн, улыбающийся своей победе довольно, словно кот, сорвавший куш в виде годового запаса сливок.       Самым большим кушем в жизни Куна был обещанный поцелуй, подаренный Тэном над головой посапывающего Тэёна, отказывающегося разнимать руки, чтобы перелечь с груди Куна на кровать. Они тогда так и уснули втроём: Тэён, прилипший к Куну словно коала, с одной стороны, и Тэн, привалившийся к его плечу с другой стороны, украдкой дышащий уютным запахом альфы.       Наутро Кун, с гудящей головой зайдя на кухню в поисках воды и своей вчерашней компании, застал домашне-уютную картину: у плиты, толкаясь, стояли Тэён и Доён, жарящие сразу на двух сковородах блинчики на хмурую компанию, попивающую кофе на всех поверхностях, куда только можно было приземлиться. Долговязый Со сидел на подоконнике с устроившимся на его коленях Ютой — Тэн вчера представил Джонни как первого человека, с которым подружился, когда приехал учиться по обмену. С Ютой его когда-то объединяла комната в общежитии для иностранных студентов, преграды для полноценной социализации на новом месте в виде языковых барьеров, и сучистый характер, как подметил Джонни. Тэн, Джэхён и Чону сидели на стульях, в разной степени размазанности оперевшись о столешницу, омеги одинаково сонно смотрели пустыми взглядами перед собой, а Джэхён как-то недобро покосился на вошедшего.       — Приятного аппетита, — Тэён поставил на стол тарелку с блинчиками и повернулся к Куну.       — Чай? Кофе? Тэна?       Кун правда хотел выбрать последнее, но постеснялся афишировать свои чувства перед малознакомой компанией, потому кивнул:       — Кофе.       Доён словно знал что выберет новенький в его доме, потому поставил кружку с ароматным напитком на стол. Кун огляделся, решая куда ему сесть, потому что два последних свободных стула заняли их повара-благодетели.       — Садись, — Тэн подскочил со своего, разворачивая к Куну.       — Нет, спасибо, я постою, — он попытался было отойти к холодильнику, чтобы прислониться, как тихий, но властный голос Тэна остановил его.       — Сядь.       Куну хотелось провалиться сквозь землю: вся компания воззрилась на него, словно он собирался совершить непоправимую ошибку, отказываясь от стула. Потому Кун молча подошёл и опустился на сидение, протягивая руку к кружке.       — Спа… — не успел произнести он, как Тэн уселся к нему на колени, отпивая кофе из своей.       — Так как там ваша с Джонни стажировка? — поинтересовался Доён у Джэхёна, сидящего рядом.       — Интересно, только руководитель — старая истеричка, что кажется, не выдержит нас и либо составит отвратительные характеристики, либо уволится к хренам. Я, конечно, за второй вариант.       Парни вокруг принялись обсуждать работодателей, коллег, общих знакомых, а Кун смотрел в затылок Тэна, устроившегося на его руках. Он не чувствовал ни дискомфорта, ни смущения, лишь невыносимое желание уткнуться в длинную шею у основания черепа. Хотелось проверить как его нос ляжет в неглубокую ямку, какими окажутся наощупь губами острые позвонки, торчащие под нежной кожей. Тэн внезапно развернулся к нему и пристально посмотрел в глаза.       — Я чую тебя несмотря на весь этот кофе, чужой перегар и запах блинчиков.       Кун покраснел, застигнутый врасплох откровенными словами.       — Прости, — пробормотал он, не в силах отвести взгляда от губ напротив. — Но я тоже чувствую только тебя, — Кун сам не знал, что на него нашло. Он в жизни бы не сказал ничего подобного, но тёплый омега на его коленях сводил с ума.       — Вы, ребят, развонялись на всю кухню, — Юта, наблюдающий за ними, подал голос с подоконника.       — Заткнись ты, тут видишь: истинная любовь с первого взгляда, — протянул Чону, как оказалось, тоже разглядывающий парочку за столом. Он упёрся подбородком в сложенные руки и мечтательно вздохнул, — Никогда раньше такого не видел…       Кун покраснел ещё больше, когда понял, что вообще все на кухне наблюдают за ними двумя. Ощущение было, что на Куна направлены софиты, а он стоит нагим на сцене, держа в руках собственное сердце.       — Да скажи же уже хоть что-нибудь, задохлик, — проворчал Джэхён, глядя на Куна. Сейчас, в утреннем свете, взъерошенный и похмельный, он не выглядел как задира — обычный парень, немного хмурый, но Кун тогда списал это на похмелье.       — Тебе конец, Чон Джэхён, — прошипел Тэён, а Кун вспомнил его слова о том, что и ему он настанет, если упустит.       Он до сих пор не понимал, что на него тогда нашло, но не жалел о содеянном ни секунды.       Кун вздохнул и, глядя в тёмные глаза рядом, ляпнул:       — Выходи за меня?       Ченле уставился на Куна во все глаза.       — Ты сделал предложение на следующий день после знакомства? После одного поцелуя и совместной недоночёвки?       — Какой ещё недоночёвки? — Тэн, казалось возник из-под земли, протягивая альфам запотевшие стаканы с клубничным лимонадом. — Леле, если хочешь, в доме есть пиво, мы вино под мясо будем.       — Спасибо, — парень принял стакан из рук Тэна. — Кун рассказывал, как сделал тебе предложение после пьянки.       Сам Кун упорно делал вид, что поправляет угли в гриле.       — А он рассказывал, что я ответил? — Ченле покачал головой, — Я отказал.       Тэн подошёл к мужу, заправил ярлычок от футболки, торчащий на шее, и звонко чмокнул в ухо, заставляя поёжиться.       — Почему? — Ченле было не остановить в его любопытстве.       — Из вредности, — хихикнул Тэн, забирая из рук Куна опустевший стакан. — Я был весьма популярным омегой, за мной такие ухажёры ухлёстывали, ух!       Кун украдкой взглянул на Джонни и Джэхёна. Оба альфы, разморённые солнцепёком, обрызганные детворой, сняли с себя футболки и дурачились на лужайке. Джонни, раскручивал младших, цепляющихся за его предплечья, словно очень странная карусель. Джэхён лениво перебрасывался мячом со старшими: двойняшки с хохотом и лёгкостью прыгали вслед за разноцветным пятном, Деджун сосредоточенно и неловко отбивал тот куда-то в кусты.       — А ещё я не хотел, чтобы кое-кто завидовал, — вполголоса протянул Тэн.       Кун поднял голову и недоверчиво посмотрел на мужа.       — Кто? Ты мне не рассказывал.       — Будто ты спрашивал, — развёл руками Тэн. — И я всё равно не скажу, — он гордо вскинул подбородок и пошёл в сторону лежаков, где болтали омеги, прячущиеся от яркого солнца. — Додо, когда там Лукас приедет? Надо чтобы Куна кто-то сменил у гриля, а наши альфы слишком заняты детьми.       Кун, услышав чужое имя, сжал челюсти и шлёпнул кусок мяса на решётку. Ещё несколько приземлились следом с громким шмяком.       — Ты чего?       Кун поднял взгляд и столкнулся с недоумением на лице Ченле.       — Что?       — Ты швыряешься мясом, — он вздрогнул, когда Кун грохнул щипцы на столик. — Вот. Всегда шумишь, когда бесишься.       Кун помолчал, думая в сотый раз о том, что стоит всё-таки поделиться своими переживаниями с тем, кому мог доверять.       — Я ревную.       Ченле хмыкнул.       — Я бы тоже ревновал, Тэн вон какой, — кивнул он сторону лужайки, на которой упомянутый омега, грациозно уворачиваясь от толпы детей и парочки полуголых альф, играл с ними в пятнашки.       — Ты вот вообще не помогаешь, — проныл Кун и отвернулся к кустам гортензии, едва не пнув ни в чём не повинные цветы, но вернулся к грилю и поправил мясо, пуская свою отчаянную агрессию в мирное русло. Помолчал несколько минут, затем вздохнул, — Мне сказали, что Тэн мне изменял.       Ченле как зевал, разморённый духотой, так и остался стоять с открытым ртом.       — Когда?       — Два месяца назад, на дне рождения Тэёна, — понуро ответил Кун. — Юта сказал, что Тэн переспал с Тэёном, Джонни и Джэхёном.       — Охренеть, — потрясённо прошептал Ченле, — прямо на дне рождения? Со всеми сразу что ли?       — Что? — недоумевающе встряхнул головой Кун, загрузившийся нелёгкими думами. — А! Нет! — он даже руками замахал. — Два месяца назад сказали, а не это, ну, то самое.       — Так а изменил-то он когда? Когда умудрился? — не унимался Ченле.       — А… Эм… Не знаю, — он нахмурился, понимая, что ему собственно ничего не сказали, кроме самого факта.       — Нормааально, — протянул Ченле, вдруг тыкая пальцем в гриль. — У тебя сейчас мясо сгорит!       — Твою ж за ногу! — Кун схватился за щипцы. Когда ситуация была спасена, снова посмотрел на племянника. — А он ведь правда не сказал, что Тэн изменил мне, — протянул задумчиво. — Упомянул только, что Тэн с Тэёном спал, и что развлекался с теми альфами, — кивнул подбородком в сторону лужайки.       — Может это вообще до тебя было, — пожал плечами Ченле, — сам ведь говорил, что они уже все знакомы были, когда ты затесался в их компанию со своим предложением о замужестве. Ты спрашивал Тэна? — Кун отрицательно помотал головой. — А почему?       — Просто… — вздохнул Кун, — Всё совсем непросто. Тот аниматор, который сейчас приедет… Лукас, — уточнил он, словно это проясняло ситуацию. — Он был на дне рождения Джуна и Тэн ему улыбался.       Ченле прыснул и уставился на Куна как на идиота.       — Улыбался?!       Кун и сам понял, насколько это глупо звучало.       — Ой, всё! — отмахнулся щипцами и вновь вернулся к грилю. Тот оказался неплохим предлогом для таких вот передышек в разговоре. — Ещё и эти фотографии в его телефоне…       — Ты что, копался в его телефоне? — насупился Ченле, Кун виновато кивнул. Ченле укоризненно покачал головой. — Так что за фотки?       — Будто он следит за каким-то парнем, фотографирует исподтишка.       — Так, — Ченле взял свой пустой стакан со столика, — жди тут и не спали мясо.       Кун, снимая с гриля подрумянившиеся стейки, протирая решётку от нагара и выгружая куриные запчасти, наблюдал за тем, как Ченле наполнил свой стакан, подошёл к омегам на лежаках, поболтал о чём-то и достал свой телефон.       — Тэн! Иди к нам, сфоткаемся! — позвал тот раскрасневшегося от беготни с детьми омегу.       Дальше Кун наблюдал только краем глаза, как Ченле смеялся вместе со всеми, спрятавшись под зонтики, брал телефоны то Чону, то Юты, снимая омег, делая с ними сэлфи, а получив телефон Тэна в руки, махнул в сторону Куна и вышел из тени, возвращаясь к одинокому повару.       — Давай только быстро, — он подошёл и попросил незаметно разблокировать, делая вид, что снимает их, на самом деле открывая галерею.       Кун, раскусивший план, состроил милую рожицу и уставился на экран, словно позируя для сэлфи.       — А что если он удалил? — сквозь фальшивую улыбку спросил Кун.       Но Тэн не удалил. Более того, за прошедшую неделю появилась ещё одна, и на ней всё тот же парень, криво снятый издалека. Ченле рассмотрел фотографии и наконец снял сэлфи с Куном. Когда он вернулся, отдав телефон владельцу, то посмотрел на дядю с укоризной.       — А тебя ничего не смутило в этих фотках?       — Меня смутило их существование как таковых, — Кун перевернул курицу на решётке. — Зачем он его снимает? Зачем следит?       — А ты не подумал, что может это тот парень следит за ним?       — В смысле? — Кун настолько не ожидал подобных выводов, что замер, в неверии глядя на Ченле.       — Тот парень ведь всегда повёрнут в сторону снимающего, смотрит почти в камеру, но не в неё. Может у Тэна появился сталкер?       — Но почему тогда он ничего не говорит мне?       — Может не уверен, может боится чего-то, я не знаю, — вздохнул Ченле. — Твой муж, ты и спрашивай.       — Я боюсь, — буркнул под нос Кун и снова будто сосредоточился на готовке.       — Чего? — закатил глаза Ченле, похоже, уставший от чужих тараканов, разбегающихся во все стороны.       — Правды, — пожал плечами. — Вдруг я для него недостаточно хорош? Вдруг он меня разлюбил или привык, как к чему-то само собой разумеющемуся, и ему стало скучно? Скажи, Леле, я скучный? — он поднял побитый взгляд на племянника и тот снова закатил глаза, чуть приседая от возмущения и бессилия перед чужой упрямой глупостью.       — Ты — душнила, каких поискать, но знаешь… — он опустил руку на плечо Куна, — ты самый лучший душнила из всех. Уверен, Тэн тебя любит и ценит. Тебе стоит поговорить с ним.       — Сааалллиии! — оглушительным детским визгом разнеслось по округе.       — Но не сейчас, — помрачнел ещё больше Кун, наблюдая как детвора кинулась в сторону огромного бирюзового чудовища.       Тэн с детьми подскочил к мохнатой фигуре и кинулся обнимать её вместе со всеми. Кун угрюмо принялся снимать с гриля курицу, после очищая его для колбасок, потому даже не обратил внимания как дети заверещали:       — Мааайк!       Зато Ченле обратил внимание.       — Ко второму тоже будешь ревновать?       — А? — Кун поднял взгляд и замер: Тэн теперь обнимался с нелепым зелёным одноглазым шаром на ножках. — А это что ещё за уродец?       — Я тебя сейчас придушу и меня даже оправдают, когда скажу, что ты не смотрел «Корпорацию монстров». Как так вообще можно? У тебя же двое детей! — Ченле презрительно смерил его поверх солнцезащитных очков. — Пошёл я тоже пообнимаюсь с кумирами детства, — он оставил Куна у гриля одного.       — Как успехи? — Тэн поставил на столик новый стакан с лимонадом и заглянул через плечо.       — Колбаски выкладываю, — проворчал Кун. — Рад, что аниматор, ой, прости, Лукас приехал наконец?       Тэн поджал губы и смерил мужа скептическим взглядом.       — Конечно рад, что ни Джэхён, ни Джонни не смогут теперь прикрыться тем, что развлекают детей, и я смогу утащить тебя в укромное место на пообниматься.       Кун изо всех сил старался скрыть противоречивые чувства, раздирающие на части.       — Неужели с этими мохнатыми не натискался? — не хватило всё-таки стараний.       Тэн прищурился и склонил голову набок.       — Это что? Ревность, что ли? — когда в глазах Куна промелькнул ответ, Тэн громко выдохнул, потрясённо уставившись на мужа. — Ха! С ума сойти! Так, — он повернулся к лужайке и заорал во всю мочь, перекрикивая разбушевавшихся детей, танцующих какие-то странные ритуальные танцы под предводительством теперь уже двух аниматоров, — Эй! Главные по сосискам! А ну, марш сюда!       Джонни с Джэхёном почему-то однозначно поняли, что обращались к ним, и подошли к подбоченившемуся Тэну.       — Куну надо пойти переодеться, а вам, двум бездельникам, сменить его на посту!       — Зачем переодеваться? — недоумевающе уставился на него Кун.       — Затем! — Тэн взял только что принесённый стакан с клубничным лимонадом и плеснул его прямиком на футболку Куна. — Быстро в ванную!       — Вы бы хоть что-то новое придумали, — засмеялся Джонни.       Тэн выставил средний палец вместо ответа и вцепился в запястье мужа.       — Это что сейчас было? — Тэн, заперев дверь, скрестил на груди руки.       — Ой, вот не надо делать вид, что не понимаешь, — Кун решил, что лучшая защита — нападение.       — Представь себе, не понимаю! — он грозно надвигался на мужа, пока тот пятился назад.       — Ты ведь… тебе ведь… тебе ведь понравился этот Лукас! — Кун замер, уперевшись ногами в ванну, установленную на французский манер у окна.       — Что?!       — Ты ему улыбался! И обнимал его! — не унимался Кун.       — Серьёзно?!       — Вон какой молодой и красивый альфа! — Кун попытался было сделать шаг вперёд, потому что стоять, оперевшись на округлый бортик было неудобно, но Тэн своих позиций не сдавал. — И вообще!       — Красивый, но он даром мне не сдался! Что и вообще? Что и вообще?! — Тэн наседал, всё больше заваливая Куна назад.       — Я люблю тебя! — отчаянно выкрикнул Кун. — И ни с кем делить не намерен!       Он вцепился в плечи Тэна и порывисто обнял, теряя равновесие, заваливаясь назад. Тэн зажмурился от испуга, и Кун постарался прижать его к себе так, чтобы тот не ударился ни локтём, ни коленом.       — Не ушибся? — Кун с задранными к потолку пятками, прижатым к груди подбородком, скрючившись, морщился из-за боли в спине.       — Нет, — тихо ответил Тэн, отводя взгляд, восседая верхом на Куне.       — Эй, — он поймал чужой подбородок и легонько повернул к себе, — ты чего?       — Ты правда думаешь, что я хочу изменить тебе? — в голосе Тэна дрожала обида.       Кун не хотел расстраивать его ещё больше, потому промолчал об откровениях Юты.       — Я просто боюсь потерять тебя… — прошептал едва слышно.       — Какой же ты дурак, — закатил глаза Тэн. — Я тебе что, носок какой-то или ключи?       — Ты ведь никуда от меня не денешься? — с робкой надеждой уточнил Кун.       — Ой, дурааак, — протянул Тэн и склонился ниже, касаясь губами губ.       У Куна безбожно ныла спина и сводило шею от того, что застрял поперёк чужой ванны с сидящим верхом Тэном, но он был не в силах оторваться от ласковых губ, что прихватывали его собственные, не мог пошевелиться, лишь бы не спугнуть острый кончик языка, чуть касающийся в приглашении перевести поцелуй во взрослый.       — Я сейчас сломаюсь, — всё-таки прокряхтел Кун, когда Тэн крепче прижался к нему в поцелуе с привкусом клубничного лимонада.       Тэн поднял голову и огляделся, цепляясь руками за бортик ванны по обе стороны от головы Куна.       — Потерпи, детка, мне нужен упор, чтобы выбраться.       — Я — не детка, детка, а твой папочка, — сдавленно замычал Кун, когда Тэн, подтягиваясь на руках, упёрся ему в живот пахом, перенося вес на расставленные ноги.       — Я бы назвал тебя папочкой, если бы ты трахнул меня в этой ванне, но пока ты только кряхтишь как дед, — Тэн наконец выбрался и протянул руку мужу, хватаясь крепче за запястье. — Тянем-потянем, вытянули дайкон!       Кун с протяжно-высоким стоном выбрался из затруднительного положения, хватаясь за поясницу.       — Вы чем там занимаетесь в моей ванной?! — из-за двери раздался возмущённый возглас Доёна.       — Куну в поясницу вступило, — было видно, что Тэн едва не смеётся, при этом тревожно оглядывая мужа.       — Если вы там одетые, откройте, дам мазь.       Переговариваться через дверь было неловко, и Кун, смахнув выступившие слёзы, кивнул Тэну. Тот закатил глаза, но Доёна всё-таки впустил.       — Мышцы? Суставы? Тебе спазмолитик или анальгетик?       — Ой, пееенсия, — протянул Тэн, но вместе с Кимом подошёл к раскрытому шкафчику.       — Есть что-то комбинированное? — Кун всё не мог разогнуться, стоически изображая спокойствие, пока разрывало от желания скулить.       — Ничего себе тут аптечка! — присвистнул Тэн. — Можно я порылся?       Не дожидаясь ответа возмущённого Доёна, он головой нырнул внутрь.       — Такое у меня есть, это — херня, а это… а это что? — он вытащил цветную баночку наружу.       — Так! Брысь из моей аптечки! — Доён протиснулся между чужим любопытным носом и запасами. — Что ты тут забыл вообще?       — А вдруг у тебя есть что-то, про что я не знаю, но оно мне очень надо? — Тэн снова попытался было залезть в шкаф, как вспомнил, зачем туда, собственно, они заглянули. — Так, где лекарство для моего дедули?       — Ты не можешь вот так запросто менять прозвища, — Доён выудил из недр баночку и протянул Тэну. — Держи, намажь нашего заботливого папочку, и да, я пришёл позвать вас к столу, всё почти готово, — он вышел, прикрыв дверь.       — Даже чужие омеги зовут меня папочкой, но не муж, — Кун наконец расслабился, позволяя себе дышать поверхностно и часто, чтобы унять боль.       — Сейчас это я тут папочка, который будет заботиться о своей великовозрастной детке, — Тэн пробежал глазами по инструкции. — Ага. Раздевайся.       Он потянул футболку наверх, заставляя Куна поднять руки, и тот с глухим воем сделал это. Затем с таким же беззвучным скулежом опустил их.       — И шею ещё намажь, — сквозь сжатые зубы процедил он.       — Я сейчас всего деда намажу, чтоб уж точно, — Тэн чуть приспустил бриджи Куна, оголяя поясницу, затем вздохнул тяжело, — очень больно?       Кун кивнул.       — Переживу.       — Прости… — пальцы Тэна бережно втирали мазь в сведённые мышцы, массируя и снимая спазм, — Это такое ребячество — в ванне целоваться.       Кун попытался взглянуть через плечо на своего омегу, но шикнул от резкой боли и посмотрел на того через зеркало.       — А ты когда вдруг взрослым стать успел? Я думал, ты когда Дери в сад отводишь, тоже на целый день там остаёшься, а мне врёшь, что на работу ходишь.       — О, — Тэн вскинул брови и с нажимом поднялся пальцами вдоль позвоночника, щедро добавляя мазь между лопаток, — кто-то пытается в юмор, значит, пациент будет жить, — он подобрался к шее, зная, что там мужу сейчас будет действительно больно. — Взрослым я стал, когда этот самый Хендери впервые заорал. Как-то сразу понял: детство кончилось.       — С Деджуном не проняло? Тогда поздравляю, ты пять лет, как взрослый, — Кун выдавил улыбку сквозь наворачивающиеся слёзы боли — Тэн вновь и вновь проезжался пальцами по ноющей шее.       — В сентябре не забудь поздравить, а пока надо пойти поздравить Доёна и Чону с девятилетием их взрослости, — Тэн отвернулся, чтобы помыть руки. — Хотя Доён всегда был ещё большим дедом, чем ты, а Чону так и не вышел из возраста восторженной влюбленности во всё красивое.       — Значит он и в тебя влюблён, — Кун наконец выпрямился, спасённый чудесной мазью и ещё более чудесными руками мужа.       — Не исключено, — пожал плечами Тэн.       Кун усмехнулся: тот всегда был таким — принимал комплименты как до́лжное, как констатацию фактов.       — К твоему сведению, — он вышел из хозяйской ванной, направляясь за чистой футболкой, — Лукас с Ренджуном — пара.       — Я думал, того зелёного зовут Майк.       Тэн оглянулся на мужа и закатил глаза.       — Зелёного — Майк, а омегу внутри него — Ренджун, и эти засранцы опоздали потому, что занимались сексом.       — Ты-то откуда знаешь? — Кун принял последнюю на сегодня запасную футболку из рук мужа.       — Да они пропахли друг другом насквозь, — всплеснул руками Тэн. — Все омеги всегда знают пару вещей безошибочно: когда кто-то только что занимался сексом, и когда кто-то на них пялится.       — Пялится? — переспросил Кун, пытаясь натянуть футболку.       — Ага, — кивнул ему муж и принялся помогать с одеждой: мазь конечно облегчила страдания, но полностью их не сняла. — Если надумаешь следить за кем-то, — он как-то натянуто улыбнулся, — имей в виду: мы это чувствуем и можем отличить простое любопытство от нездоровых взглядов в нашу сторону.       Кун подумал, что лучшего момента не будет.       — А на тебя кто-то пялится?       Тэн потупил взгляд на мгновение, потом рассмеялся.       — Конечно да! Было бы обидно, если бы никто не пялился!       Но Кун достаточно знал своего мужа, чтобы понять насколько этот смех и бравада были наигранными, вымученными.       За время их отсутствия, на лужайку выставили большой складной стол, из гаража достали скамьи. Доён, Чону и Тэён накрывали на стол, а Джэхён озадаченно смотрел в гриль. Кун по запаху понял, что специалисты по сосискам не справились с элементарной задачей.       — Совсем несъедобно? — он с тяжёлым вздохом проверил свои опасения.       — Уголь вроде как сорбент, — пожал плечами Чон, почесав затылок.       — Это не уголь, а полициклические углеводороды — токсичный канцероген, — Тэн заглянул через плечо мужа.       — Ну простите, господин фармацевт, — раздражённо бросил Джэхён.       — Вообще-то, служба контроля качества, — Тэн издевательски приподнял одну бровь, — и эта работа является браком, с Вас вычтут.       Джэхён закатил глаза, но благоразумно решил больше не препираться — последнее слово всё равно осталось бы за Тэном.       — Где Джонни с Ютой? — заметил пропажу Кун, когда все уселись за стол.       — Джонни позвонили по работе, а Юта потом ушёл его искать, — отозвался Тэён, нарезающий курицу на маленькие кусочки.       — В выходные? — Джэхён скептически выгнул бровь, а остальные переглянулись — эти двое работали вместе, и если у Чона такие звонки вызывали сомнение, то и у всех остальных тоже.       — Па! Я видел, что дядя Джонни уехал, а Юта ушёл в дом! — Минхён проигнорировал нарезанное для него мясо и пропихнул куриную ножку внутрь шлема.       — Малыыыш! — плаксиво протянул Тэён. — Как я шлем отстирывать от этого буду?! Ченле! Он твой подарок снимает только на ночь и купаться!       — Я специально выбирал такой, чтобы полностью разбирался и можно было почистить, — попытался оправдаться Ченле.       — Ну не от курицы ведь!       Тэён с отчаянием наблюдал, как сын пытается откусить кусок от ножки, но та упорно не поддавалась. Тогда он приподнял шлем так, чтобы из-под него было видно только рот, и с урчанием вцепился в мясо. Тэён в ужасе простонал, наблюдая за тем, как перемазанный жиром пластик скользит по детской мордашке вверх и вниз.       — Так, после еды сначала умываться с мылом, только потом играть, — строго сказал Джэхён, пряча улыбку от Минхёна потому, что непедагогично, от Тэёна потому, что нечеловечно.       Джено с Джемином, молчаливо наблюдавшие за сводным братом, повернулись к отцу.       — Джэ, а ты купишь нам тоже такие? — Джемин выжидающе уставился на растерявшегося Джэхёна.       — Ну… Ну… Ну если Доён разрешит…       — А я не разрешу, — сразу оборвал тот.       Ченле как-то резко закашлялся, а Чону отвёл взгляд.       — А мне такой можно? — загорелся Хендери.       — И мне! И мне! — Донхёк даже запрыгал на месте.       — Так! Цыц! — отрезал Тэн. — Сегодня день рождения Джено с Джемином, поэтому сегодня подарки дарятся им, с остальными разберёмся позже!       Упомянутые двойняшки заёрзали на местах.       — А куда ещё и наши монстры запропастились? — заоглядывался Доён.       — Они пошли за подарками, но Салли поцеловал Майка в прихожей, а дальше я не смотрел! — задорно выдал Донхёк.       Доён набрал полную грудь воздуха.       — Да какого…       — АЙ-ЯЙ-ЯЙ-УЙ-ЯЙ-ОЙ!!! — дружно заголосили дети, затыкая уши.       — Милый, где наша ругательная банка? — слащаво пропел Чону.       Доён обвёл взглядом детвору, всё продолжающую выводить рулады с заткнутыми ушами.       — Какого, блять, хрена? — прошептал покрасневший Доён.       — А я умею читать по губам, — довольно прокомментировал Хендери.       Доён покраснел ещё больше.       На задних сидениях, с цветастыми подушками-подковами под головами, пристёгнутые к креслам, коматозным сном дрыхли вымотанные Деджун и Хендери. Между ними, ворочаясь от неудобства, дремал Тэн, припадая то на одну, то на другую сторону. Кун, страдающий от вернувшейся боли в шее, сидел на пассажирском сидении, пока Ченле сосредоточенно смотрел на дорогу.       — Как думаешь, Кимы теперь меня ненавидят? — подал наконец голос водитель.       — Думаю, что рано или поздно, двойняшки выпросили бы себе эти шлемы, но именно ты был тем, кто зажёг искру, — усмехнулся Кун, вспоминая растерянно-испуганное лицо Доёна, когда дети распаковали подарок от Леле. Ещё забавнее было вспоминать, как он бегал потом с мокрым полотенцем вокруг дома, пытаясь отшлёпать Чону, подсказавшего размеры голов мальчишек через Тэна.       — Вообще-то, это эксклюзив, заказал в мастерской, — хмыкнул Ченле. — Где ты видел такие маленькие шлемы?       — Следовало догадаться, — с губ Куна не сходила улыбка, пока перед глазами всё всплывали счастливые детские лица, но улыбка на губах Тэна, подаренная Куну, когда тот вручил мальчишкам огромную модель пиратской шхуны, грела сердце больше всего.       — Так что, Салли не представлял опасности? — Ченле покосился в зеркало заднего вида на мирно спящего Тэна.       — Нет, они с его омегой копят на свадьбу, подрабатывая аниматорами.       — Я испугался, когда двойняшки сказали, что этому никогда не бывать, — прыснул Ченле.       — Не представляю, каково было Ренджуну, когда эти двое на полном серьёзе попросили его не торопиться и подождать их шестнадцать лет.       — Я думал, Доёна удар хватит, когда они притащили его кольцо, чтобы предложение сделать.       — Не, я думал он в обморок упадёт, когда Минхён разбил окно на кухне, — прокомментировал Кун.       — Не, когда дети разлили бассейн по лужайке, Доён совсем белый стал, — Ченле расплылся в улыбке, всё не отрывая взгляда от ночного шоссе. В приоткрытые окна врывался тёплый ветерок, а в свете фар мелькали мотыльки, словно маленькие кометы августовских Персеид. — А почему шестнадцать лет? И ты так и не рассказал, что там за запутанная история с тем, что Джэхён вроде как их отец, но при этом ещё муж Тэёна и отец Минхёна. Что за шведская семья?       Кун, сжимая ноющую шею, оглянулся на спящих детей, задержался взглядом на Тэне, заворочавшемся во сне. Хотелось сесть рядом, подставить своё плечо, чтобы тот устроился хоть немного удобнее.       — Шестнадцать потому, что они как раз закончат магистратуру, а раньше этого Доён им запретил жениться, — усмехнулся Кун. — Этот парень, на самом деле, не первый, кого они замуж зовут. Забавно, что они всегда делают это вместе. Надеюсь, когда вырастут, найдут себе разных партнёров. А насчёт шведской семьи, — Кун ещё раз посмотрел в зеркало заднего вида на спящих позади. — Насколько мне известно, Чону с Доёном были парочкой очень давно, чуть ли не со старшей школы, и только в университете позвали к себе третьим Джэхёна. Тот вроде как страдал по Тэёну, но Ли, если помнишь, был жутко скромным и не мог поверить, что Джэхён его правда любит, потому бедняга отчаялся и стал встречаться с друзьями Тэёна, чтобы вызвать ревность, но как-то заигрался и Доён однажды забеременел.       — Всё совсем не так было, — между ними возникла взъерошенная голова Тэна и Ченле от испуга чуть не дёрнул рулём в сторону. — Тэён стеснялся Джэхёна и боялся, потому что у того была слава фак-боя. Небезосновательно, скажу я вам, но кто ж не ошибается в этой жизни. Эти два идиота краснели рядом друг с другом как школьницы, потому что были влюблены, а влюблённые нередко идиотами оказываются. Доён с Чону и правда вместе со школы были, и альфу себе завели только ради секса, никакой любовью там и не пахло, исключительно холодный расчёт, угадайте чей?       — Доёна? — хором спросили Кун и Ченле.       — Ага, и, только никогда не упоминайте этого при них, он маленький бизнес на этом замутил, — Тэн зашептал ещё тише, заставляя прислушиваться. — Он сдавал его в аренду некоторым омежьим парочкам в особо отчаянные времена, когда у обоих циклы совпадали и один не мог другого поддержать.       — Доён — сутенёр? — взвизгнул Ченле.       — Тихо ты! — треснул его плечу Тэн. — Детей разбудишь!       — И что, много таких парочек у вас в университете было? — Кун нахмурился, потому что вспомнил, какими тактильными были Тэн с Тэёном, когда только познакомились с Куном.       — Достаточно, — кивнул Тэн. — Во время учёбы многим не до поиска достойного альфы, а кто-то близкий рядом нужен, но это не значит, что все эти омеги спали друг с другом. Встречаться — это заботиться друг о друге, поддерживать, обнимать, иногда целовать…       — Помогать во время… ай! — Ченле схватился за плечо, когда Тэн со всей силы ущипнул его.       — Тебе как альфе не понять, каково это, когда ты подыхаешь от желания, чтобы тебя обрюхатили. Когда осознаёшь себя цивилизованным, образованным человеком, но боишься выйти из квартиры, лишь бы не отдаться непонятно кому на инстинктах, а потом лечиться полгода или ещё что похуже. И в эти моменты больше всего нужна забота и поддержка, раз уж иного получить не можешь.       — У нас вообще-то тоже бывают периоды, — проворчал Ченле.       — И ты готов в это время засунуть свой стручок даже в престарелого общажного коменданта?       — Фу! Нет! И ничего у меня не стручок! — возмутился водитель.       — Вот и не спорь с омегой по поводу его страданий, не обесценивай чужие проблемы, — Тэн снова ткнул парня в плечо. — Короче! Доён с Чону держали Джэхёна при себе потому, что было удобно: удовлетворяли потребности в отчаянные времена, но сами не влюблялись и были уверены, что тот тоже к ним особо не привяжется потому, что до гробовой доски будет вздыхать по Тэёну. Так оно, собственно и было, пока Доёну не вздумалось однажды, что он очень уж хочет детей. Тогда они и зачали Джено с Джемином. Пока Доён вынашивал их, никаких альф на дух не переносил, и выгнал бедолагу из их уютного гнёздышка. Джэхён тогда, растерянный, попросился у нас пожить пока квартиру искал, а я как раз с Деджуном ходил. Тэён часто бывал у нас: то по дому мне помогал, то с Куном ремонт в детской делал. Потом они уже вдвоём с Джэхёном его заканчивали, когда я в больницу уехал. А ещё чуть позже, когда и Доён разрешился двойняшками, Тэён у себя вообще не появлялся: то у меня ночевал, помогая, то у Доёна. Этот придурошный Ли никогда о себе не думал, заботился обо всех вокруг, а на себя рукой махал. Джэхёну это однажды надоело и он поставил его перед фактом: ты, Ли Тэён, выходишь за меня, а я буду любить тебя и следить, чтобы ты элементарно ел вовремя и не забывал помыться. Тот к тому времени и сам понял, что Джэхён, на самом деле, хороший, искренний, и никогда его не обидит изменой. Тэён больше всего на свете боится оказаться преданным, ненужным, потому мало кому доверяет и отдаёт себя всего окружающим, чтобы всем помочь, всем быть нужным, — Тэн прервался на несколько мгновений, — Дурак.       Оставшуюся дорогу они молчали. Каждый думал о своём.       Кун думал о том, что сколько бы он не общался со всей этой компанией — никогда не сможет узнать всего. Потому что у них в прошлом был университет: период окончательного взросления, завязывания социальных связей, буйных вечеринок и первых ошибок взрослой жизни. Кун же пришёл в компанию позже, от того и чувствовал себя всегда опоздавшим на этот праздник, чувствовал себя лишним.       Ченле думал о том, что каждому нужен кто-то рядом, чтобы поддерживать, и может, действительно, не важно альфа это или омега. Не обязательно ведь спать с человеком, который окажется тебе самым близким.       Тэн думал о прошлом, которое скрывал от Куна, но не потому, что считал его чем-то постыдным, а потому, что сейчас, когда они были вместе, когда они были друг у друга, тому совершенно ни к чему были переживания о прошедшем. Прошлое — на то оно и прошлое, чтобы оставаться позади. А с настоящим они обязательно разберутся, если возникнет необходимость. Пока что необходимости не было. Пока что тот стрёмный парень лишь пялился.       Хендери снились динозавры, берущие на абордаж пиратский корабль, а Деджун плыл в невесомости среди звёзд. Рядом плыла тихоходка, которой не нужен скафандр, чтобы выжить в космосе, и пластмассовый бобик, подаренный братом по секрету ото всех.