***
Пока Вайт в течение семи лет тщательно планировал стать свободным от семьи, Блэк ничего подобного не делал. Если Вайт льстил и подлизывался к отцу, Блэку приходилось бороться с матерью за каждый его шаг. При каждом удобном случае он делал противоположное тому, что желала она. Блэк действовал резко, вызывал проблемы и, в конце концов, исключил мать из своей жизни навсегда. Свободу, которую Вайт заполучил за семь лет, Блэк получил за пять. Несомненно, у Блэка не было банковского счёта, на котором было полно денег, но ему было плевать на это. Капитализм и консьюмеризм — вот они, его самые злейшие враги. Блэк собирал мусор, воровал и выживал. Жильё ему предоставил университет, в который он поступил на бюджет и получил стипендию. Дело не в том, что Блэк не планировал своё будущее, но его планы не крутились вокруг одних лишь поисков своего брата-близнеца. Он думал о том, как бы встретиться, но вариантов у него было гораздо меньше, нежели у Вайта. Если младший знал, что он в итоге вернётся в Таиланд, то у старшего вряд ли была возможность попасть в Россию и найти его. Вайт писал и отправлял письма на старый домашний адрес, в то время как у Блэка не было адреса, на который он мог бы отправлять письма. Поэтому он постарался сосредоточиться на окружающем его мире. Когда-нибудь Вайт вернётся, но ускорить этот процесс Блэк никак не мог. Концентрация своего внимания на этой проблеме свела бы его с ума, поэтому вместо этого он сосредоточился на мести. Мести своим родителям. Он исследовал карьеру матери вдоль и поперёк, и постепенно понял одно: насколько же сильно испорчен этот мир. Блэк всегда знал, что мир несправедлив к людям, поэтому следить за тем, насколько мир несправедлив в социальном плане, было ещё интереснее. В это время он и встретил Гумпу. Блэку нужно было найти дешёвое место, чтобы починить свой мотоцикл. И именно с этого момента начинается его история. Он не мог найти Вайта, но он мог сделать Таиланд лучше, пока младший брат не найдёт его. Бросок коктейля Молотова в фойе этого жуткого и безвкусного особняка Тави было самым лучшим решением, он впервые за последние годы почувствовал себя живым. (Конечно, как и положено, ситуация сразу же вышла из-под контроля, потому что какой-то тупица пробрался в особняк, когда Грэм проверял местность, чтобы убедиться, что здесь никого нет. Остальные настояли на том, чтобы помочь, но Блэк не хотел участвовать в этом: это была совершенно не его проблема. Позже Шон и Йок на него наорали, напоминая, что он возьмёт на себя ответственность, если кто-то умрёт, но Блэк лишь отмахнулся от этого. Йок вытащил парня из особняка, для него это — ничего особенного. Никто из них, кстати, с ним не согласился, но в этом тоже не было ничего особенного.) На следующий день он вернулся к своему привычному распорядку дня. Большую часть времени Блэк не вставал рано, лишь изредка вылезал из постели, чтобы пойти на утренние занятия, которые, на самом деле, старался пропускать. Обычно он вставал, когда стрелка часов переваливала за полдень, только тогда он вылезал из кровати и принимал душ. После поджога они все договорились, что залягут на дно на пару дней, не будут собираться в гараже, а будут просто ходить в университет, как обычные студенты. Блэк проверил новости, заприметив статью о пожаре и с интересом прочитал. После он пошёл на занятия, немного поболтал с Грэмом и вернулся домой. Они не говорили ни о пожаре, ни о Тави; это было частью плана «залечь на дно», о котором они договорились. Они были обычными студентами университета. Ничего подозрительного. Через три дня Блэк как раз собирался на пару, когда в его дверь постучали. Он нахмурился и решил проигнорировать. Блэк общался лишь с парочкой людей, но они все его предупреждали, прежде чем навещать. Однако человек снова постучал, а затем крикнул: — Кхун'Блэк? Ты здесь? Теперь Блэк был раздражен, потому что этот кто-то явно не собирался уходить, поэтому пришлось открыть дверь. — Ну что... Это было единственное, что он успел сказать, прежде чем его ударили электрошокером куда-то в бок. Да, было больно, но боль не была для него чем-то новым. Блэк схватил мужчину за запястье, впившись пальцами, пытаясь направить оружие на него. Они боролись, казалось, целую вечность, пока мужчина не понял, что проигрывает в этой схватке, поэтому спустя лишь секунду он врезается своим лбом в переносицу Блэка. Тот отступил назад, пошатываясь. Если бы его не застали врасплох, он бы непременно выиграл в этом бою. Но ни одна его конечность не слушалась. Блэку казалось, что он заторможен и отвечает на любые действия на долю секунды позже. В ушах звенело, а зрение было расплывчатым из-за удара по голове. Ещё двое мужчин поспешили в комнату и прижали его руки к бокам. Его снова ударили электрошокером, а потом… Лишь тьма. Он проснулся вздрогнув, ощупывая свою грудь и конечности, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. У него чертовски сильно болела голова, а рот сушило настолько, словно его набили ватой. Потребовалось несколько минут, чтобы сориентироваться, оглянуться и увидеть, что он находится в совершенно незнакомой комнате, лежит на узкой кровати с матрацем толщиной всего в дюйм. Он увидел металлический унитаз в углу и пластиковый стол и стул, которые выглядели так, будто видели деньки и получше. Окно всего около четырех дюймов высотой и шести дюймов шириной, и он выглянул в него, увидев грязный двор и забор. Напротив окна была решётка, откуда открывался вид на длинный коридор. Блэк никогда раньше не был в тюрьме, что удивительно, но зато знал, как она выглядит. Он понял, что на нём тюремная форма, и задался вопросом, кто переодел его. — Эй! — крикнул он, выглядывая в коридор, чтобы увидеть, нет ли там кого-нибудь. — Эй, какого хуя? Он по-прежнему никого не видел, но услышал треск радио, а за ним послышался чужой голос: — Он проснулся. — Ты пиздецки прав! — крикнул Блэк. — Где я, чёрт возьми? Никто ему не ответил, поэтому он продолжал кричать. Ему нужны ответы. Через несколько секунд послышались шаги. Мужчина, остановившийся у двери камеры, явно не был охранником; на нём был дорогой костюм с галстуком. — Лучше перестань кричать, иначе ты разозлишь других заключённых, и тогда мы поместим тебя в одиночную камеру. — Кто ты, блядь, такой? — возмутился Блэк. — Начальник тюрьмы, разве не очевидно? Обычно я не здороваюсь лично с каждым заключенным, но ты у нас особый гость. Мне бы хотелось обсудить с тобой несколько основных правил. Первое: ты не можешь кричать весь день подряд. У Блэка закружилась голова, когда он попытался понять, что всё-таки здесь происходит. Он постарался вспомнить почему же его незаконно задержали. — Ты не имеешь права держать меня здесь. Меня даже не арестовали, а значит нет обвинений и приговора… — Ой, но у тебя есть — сказал мужчина. Он показал Блэку папку, и тому пришлось прищуриться, чтобы прочитать. «Кхун'Лью» — Чего? — Блэк уставился на надпись. Это судимость другого человека, которого поймали за торговлю наркотиками. Его приговорили к пожизненному. Но фотография в досье принадлежала Блэку. Ему показалось, что сейчас кто-то дал ему под дых. Начальник забрал папку назад. — Теперь-то ты понял, почему я пришёл поздороваться лично? Советую тебе не разговаривать с другими заключёнными по поводу… неких инцидентов. Тюрьма — не самое лучшее место, но здесь можно выжить. Это, как я слышал, ты умеешь делать. Но если ты начнёшь распространять слухи — слухи, в которые другие всё равно не поверят, — мы лишим тебя некоторых удобств, может быть, еды или дневного света. Блэк потряс головой, но не потому, что не понимал ни слова, а потому, что его всё ещё трясло от переполняющих эмоций. Как это произошло? Если это Тави поймал Блэка, то как он сумел так быстро? А что с остальными? Они тоже здесь? Или их заперли в другом месте? — Пойми, Кхун'Лью, мне абсолютно плевать на твоё благополучие. Если причинишь себе вред, это тебе не поможет — никто тебя всё равно не выпустит. Только от тебя зависит как к тебе будут относиться. Тебе ясно? Блэк ответил через мгновение, тщательно обдумывая свой ответ: — А почему бы тебе не пойти нахуй, дерьма кусок? — Очаровательно, — констатировал мужчина и ушёл, оставив заключённого одного. Блэк прислонился лбом к решетке и задумался. И что, блядь, ему теперь делать?Chapter 1.
4 августа 2023 г. в 13:43
Каждую ночь перед сном Вайт напоминал себе, что нужно быть терпеливым. Напоминал себе, что у него есть план, хороший план, и он должен его придерживаться. Этот план вынашивался на протяжении семи лет, а всё началось с его тринадцатого дня рождения, когда отец, лучезарно улыбаясь, открыл Вайту банковский счёт, на который положил все свои сбережения.
С момента, когда Вайт покинул Таиланд, отец всё также продолжал уходить от вопросов о Блэке.
Не говори о Блэке. Не спрашивай о Блэке. Забудь уже о нём. Он больше не часть твоей жизни.
Совершенно не имело значения о чём именно Вайт спрашивал. Изначально он задавал чересчур много вопросов. Как его брат поживает? Он здоров? Разговаривал ли отец с ним недавно? Чем Блэк сейчас занимается?
Но ответ никогда не менялся.
Не говори о Блэке.
Вайт лишь единожды получил ответ на свой вопрос, когда спросил не присылал ли Блэк ему письма.
— Нет, конечно. Он не пишет тебе, — сказал он Вайту. — Он не хочет с тобой разговаривать. Забудь о Блэке. Он больше не часть твоей жизни.
Когда месяцы плавно перетекали в годы, Вайт взаправду перестал постоянно говорить о своём брате. Он молча писал ему письма и отправлял их по пути в школу, надеясь, что Блэк чудесным образом их получит. Вайт старался проверять почту раньше своего отца, но писем от брата так и не поступало.
К своему тринадцатилетию Вайт уже полгода не упоминал о Блэке. Отец хвалил его, говорил, что горд тем, как Вайт растёт и мужает, горд тем, какое блестящее будущее ждёт его сына, в честь чего откроет ему собственный банковский счёт. Вайт получал карманные деньги, помогая по дому; на дни рождения; за отличную успеваемость в школе; за хорошее поведение.
За то, что наконец перестал упоминать Блэка.
Вайт погрузился в это с головой — так и родился его план. Родители после развода никогда бы не позволили им вновь воссоединиться. Вайт понимал, что ему нужно стать независимым и перестать полагаться на отца. Ему нужны были деньги и образование, чтобы он смог устроиться на работу и купить собственное жильё. И всё это должно произойти до того, как он найдёт брата.
Вайт хватался за любую работу: подстригал газоны и выгуливал собак соседей или богатеньких друзей отца, они всегда хвалили его, но не доплачивали. Вайта это не беспокоило. Каждую свободную минуту он посвящал либо учёбе, либо работе. Ему хотелось поскорее закончить обучение, скорее вернуться в Таиланд и воплотить свой план в жизнь.
Время от времени Вайт старался перебороть себя и тратил деньги, притворяясь, что интересуется своим счётом. Отец лишь предполагал, что его сын экономит и пару раз упомянул об этом при нём. Да, конечно он экономит, ведь в выдуманной Вайтом истории, ему хотелось иметь много денег для поступления в колледж, тогда ему придётся меньше работать, и всё своё время он будет посвящать учёбе.
Ведь именно такой Вайт был по душе отцу.
Вайт окончил школу на год раньше, в семнадцать, а в двадцать выпустился из университета. Отец уже возвратился в Таиланд, и Вайт подумывал вернуться тоже, но напомнил себе придерживаться собственного плана. То, что он вернётся обратно ещё не означало, что всё пойдёт как нужно. Для начала нужно стать самостоятельным и убедиться, что родители не смогут его остановить.
Иногда в его голове всплывали различные мысли касательно брата. Чем он занят, находясь за тысячи миль? Был ли у Блэка такой же план? Учился ли он в университете, как Вайт? Осознал ли кем он хочет стать? Писал ли он письма Вайту и отправлял ли их по почте, зная, что они так и не дойдут до адресата?
Вайт знал, что получил бы ответ лишь на последний вопрос. Отец всегда старался напомнить ему, что Блэку нет никакого дела до своего брата-близнеца. Доказывал, что Вайт должен поступить так же, как Блэк поступил с ним. Иногда, в самые невыносимые моменты, когда Вайт ночами не мог сомкнуть глаз от тоски по брату, он задавался вопросом: а правда ли это? Блэк всегда был сильнее, он был независимым и общительным. Это Вайт плакал и цеплялся за брата, а тот защищал его. Возможно, Блэк был рад избавиться от него. Возможно, Блэк и правда никогда не писал ему.
Он старался отгонять эти мысли. Вайт знал его так, как не знали даже их родители. Блэк мог прожить без него, но он был чересчур упрям, чтобы отказаться от своего брата. И это была одна из немногих вещей, которая объединяла их.
Вайт снова и снова испытывал удачу, как и сейчас, сидя за кухонным столом уже в Таиланде, он расспрашивал отца, но получал все тот же ответ.
Не думай о Блэке. Он больше тебе никто.
Конечно. Он и не ожидал, что отец сорвётся и поможет ему найти брата.
Пришло время переходить к следующему шагу. Наконец-то у Вайта было лучшее образование и сбережения, поэтому осталось сосредоточиться на экзамене на дипломата, чтобы он смог устроиться на работу, а после — найти жильё, чтобы выйти из-под отцовского контроля. Только тогда он найдёт своего брата.
— У Вас чернила на рубашке, — услышал Вайт на следующий день от парня, который, возможно чуть старше его. Тот вытащил корректор и аккуратно помог замаскировать пятно, после чего они ненароком начали общаться о предстоящем экзамене. — А что на счёт последних новостей? Пожар в доме Тави. Слышал?
Конечно, слышал. Вайт читал новости каждое утро, но не потому что ему нравилось, а потому, что его отец всегда говорил, что это необходимо. Вайт видел статью о пожаре и прочитал её без особого энтузиазма. Он мало что знал о Тави, лишь то, что тот был невероятно богатым бизнесменом, наводило Вайта на мысль, что Тави коррумпирован. Таиланд — это, конечно не Россия, но олигархи везде одинаковые.
— Да, я читал об этом.
— И что ты думаешь?
А что он думает? Та ли это вещь, о которой он должен иметь своё собственное мнение? Наверное, политик так бы и поступил.
— Не то чтобы я был уверен, но я думаю, что у тех, кто это сделал, должны быть свои причины.
— Кажется, они хотели показать, что Тави сделал ошибку, когда решил посягнуть на лес.
— Почему ты так думаешь? — полюбопытствовал Вайт.
— Сжечь дом посреди леса — чисто символический акт.
— Выглядит, словно они хотели этим что-то донести, — согласился Вайт. — Как думаешь, из этого что-то выйдет?
— Без пожара никто бы не обратил на это внимание. СМИ игнорируют инцидент, ведь никто не пострадал. Это, конечно, символично, но это всё ещё нарушение закона. Если их поймают, им грозит суд.
— А ты прямолинейный, - эта беседа словно глоток свежего воздуха после России. — Ты говоришь то, что у тебя на уме. Однако лучше воздержаться, пока мы будем сдавать экзамен. — Их обоих пробило на смех.
— Нет-нет, если нас спросят об этом на экзамене, ответим, что насилие это не выход, мирные протесты всегда лучше, а те, кто совершил этот поступок, должны быть наказаны по всей строгости. Вот тебе и дипломатия. Ты чувствуешь одно, но обязан сказать другое.
Вайт знал это. Этим он и занимался последние семь лет, когда лгал отцу.
— Удачи на экзамене.
Во время экзамена голова Вайта была забита лишь Блэком, но он, кажется, настолько к этому привык, что научился контролировать свои мысли, поэтому поспешно выкинул всё ненужное из своей головы. Вайт старался отвечать на все вопросы в меру своих возможностей, поэтому после того, как он закончил, он сразу сдал свою работу, не забыв перед этим перепроверить ответы. Вайт, конечно, мог посидеть в аудитории подольше, раздумывая над каждым вопросом, но у него были ещё дела. У него должно быть алиби, чтобы отец знал, где Вайт всё это время находился.
Всего в нескольких кварталах от центра тестирования находился главный филиал одного из крупнейших банков Таиланда, где Вайту предстояло открыть свой счёт и закрыть счёт отца. Он всё ещё был на учете в России, и нужно было вернуть всё на свои места, даже если Вайт не мог сделать этого без разрешения своего отца. Перед отъездом обратно в Таиланд он получил кассовый чек на большую часть остатка на счету. Банк не стал задавать никаких вопросов. Его имя было основным в учётной записи, поэтому всё получилось без каких-либо проблем. Вайт использовал чек, чтобы открыть новый счёт, но уже на своё имя.
Спустя два дня Вайт получил поздравления от отца о сдаче письменной части экзамена. Вторая часть, собеседование, состоится послезавтра. Вайт старался не волноваться. Он должен сделать всё идеально, чтобы получить эту работу и наконец съехать. Но если отец поймёт, что он ищет Блэка до того, как Вайт сделает всё, то с большой вероятностью у него не выйдет получить эту работу. Поэтому он должен быть терпелив.
— Привет, — прозвучал знакомый голос. Парень, с которым они встретились на днях, опустился рядом на стул. Они обменялись любезностями. Юноша поинтересовался, нервничает ли Вайт перед собеседованием.
— Я не волнуюсь о том, что сдам экзамен, — сказал Вайт, прокручивая в голове всех богатых дружков своего отца, — я больше переживаю о самой работе. Я не уверен, что она мне подходит.
— Вау, ты и вправду уверен в себе. Я тоже никогда не представлял себя чиновником. Но такую работу очень трудно найти, поэтому я хочу доказать, что могу с этим справиться.
— Доказать? — Вайт нахмурился. — Как?
— Я из семьи среднего класса, — пояснил он, — но есть богатые и привилегированные дети, которые всегда получают то, что хотят. И я должен постоянно бороться с этим, показав свои навыки.
Вайт сразу осознал, что это относится и к нему, и к людям, в чьём окружении он вырос. Это было справедливо. Вайт не волновался, чтобы получить эту работу, ведь он знал заранее, что она уже его. И она была необходима, чтобы найти своего брата. Ничто другое не имело значения.
Вайт поспешил ответить, что тестирование было довольно честным, ведь возможность пройти его была у всех одинаковой. Видимо, парень напротив оскорбился, потому что начал безостановочно причитать об образовательных возможностях в Таиланде. Да, возможно, он был прав, но Вайт уже не слушал. Острая боль резко пронзила его грудь. Он впопыхах прижал к ней руку, пытаясь сделать глубокий вдох, но так и не смог. Его взгляд расфокусировался.
— Эй, ты как? — забеспокоился парень, когда Вайт согнулся пополам и, отчаянно хватая ртом воздух, медленно сполз со стула на пол. Его тело содрогнулось, и он свернулся на боку, поджав ноги к груди. — Звоните в скорую!
Вайт старался сохранять спокойствие. Это ведь не то, о чём он думает? Это не может быть Блэк. Такое уже случалось, но это было так давно. Наверное, у него какой-нибудь припадок или сердечный приступ — всё что угодно было бы гораздо предпочтительнее.
Боль в груди постепенно начала утихать, но тело всё ещё ломило и саднило от спазмов. Он прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться, чтобы выровнять своё дыхание. Всего через несколько минут над Вайтом склонилось двое мужчин, они задавали вопросы о его самочувствии и возможных аллергиях, на которые тот старался ответить. Как только его погрузили в машину скорой помощи он потерял сознание.
Пробыв без сознания немного, почти сразу же он пришёл в себя, когда ему ввели капельницу. Вайт огляделся. Он в больнице, на кровати, которая отгорожена белыми шторами. Возможно всё ещё в неотложной помощи. Медсестра сразу же подскочила, как только увидела, что пациент пришёл в себя. Вайт огляделся ещё раз, на этот раз тщательнее всматриваясь в окружение. Он приехал сюда не один? Рядом с ним сидел тот самый парень, с которым они общались во время ожидания собеседования.
— Э-э… Привет?
— Привет, как ты себя чувствуешь?
— Я озадачен, — сказал Вайт, похлопывая себя по груди. Она больше не болела, ощущалась лишь лёгкая ломота.
— Представляю. Кстати, я Пхуак. Прости, что я сейчас в палате, мне показалось, это было бы невежливо оставлять тебя здесь одного, когда ты можешь и не вспомнить, что произошло.
— Спасибо. Я Вайт, — представился он и поспешил добавить, — а что на счёт собеседования?
— Всё в порядке. Они сказали, что перенесут нашу встречу на завтра. Очевидно, я произвёл хорошее впечатление на одного из прокторов, — рассмеялся Пхуак, — спасибо, что позволил мне повыпендриваться.
— Ой, всегда рад помочь, — Вайт еле выдавил из себя что-то более-менее похожее на улыбку.
— У меня брат эпилепсией страдает, так что я знал, что нужно сделать. У тебя такое уже бывало раньше?
Вайт не хотел углубляться в обсуждение своей психической связи с братом-близнецом, да и вообще ему не очень-то и хотелось обсуждать что-то связанное с Блэком, поэтому он поспешно отрицательно покачал головой:
— Нет… Это могло быть вызвано стрессом… — было видно, что Пхуак явно в этом сомневался.
Их разговор прервал вошедший доктор, который сразу же начал осыпать больного вопросами. Он попросил Пхуака связаться с отцом Вайта и уточнить их местоположение, поэтому юноша поспешно удалился вместе с телефоном из палаты.
Вайт постарался ответить на все вопросы и даже задал парочку своих. Все его анализы в порядке, так что, по словам врачей, это, скорее всего, был просто стресс, вызванный предстоящим собеседованием.
Вернувшись, Пхуак сообщил, что поговорил с отцом Вайта и тот уже в пути, но из-за пробок дорога займёт около получаса.
— Хочешь, я останусь с тобой?
— Нет, спасибо. Я уверен, что у тебя есть дела, помимо меня. Я в порядке, правда. Удачи на завтрашнем собеседовании.
— И тебе.
Вайт прикрыл глаза и постарался ненадолго расслабиться. Отец засуетился и провёл беседу с врачами, но они лишь повторили то, что сказали до этого. Они оставили его на ночь для наблюдения, и Вайт не стал спорить, но сам он был бы не против свалить. Отец одобрительно кивнул.
Вайт немигающим взглядом уставился в потолок. Где же его брат.