— Девочка с нарисованной грудью… — Вова шумно сглотнул и постарался не выронить букет от волнения.
Лада на секунду замерла, а потом медленно обернулась, не веря ни своим ушам, ни в последствии глазам. Но вот он — Вова. Перед ней вживую, а не на экране. Судорожно выдохнув, она кинулась ему на шею, стискивая в объятиях.
— Ты реально тут? — голос дрогнул, совсем не скрывая её волнения.
Отшагнув от лёгкого толчка тела, Вова крепко обхватил Ладу, — обещал ведь поймать. Она с такой силой сдавила ему шею, что на секунду показалось, будто его душит. На деле же ощущал приятную тяжесть, повиснувшую на шее и в его руках. Кожей ощущал тепло ее тела. Все фантазии порушились карточным домиком от одного лёгкого движения реальности. Это намного приятнее, чем он себе представлял. Намного мощнее, чем просто представление об объятиях. Он уж точно не думал, что почувствует, как колотиться девичье сердце, но сейчас отчётливо ощущал частые удары о ребра.
— Я здесь, — тихо выдохнул он, подтягивая Ладу двумя руками выше.
Юнгина чувствовала, как Вова крепко прижал её к себе, и в голове в момент все перемешалось. Не было ни единой мысли, только набатом стучало — он прилетел. Слышала его запах, и сердце ходило ходуном. Его
«я здесь» тёплым сиропом разлилось внутри, от чего она не была уверена, что ноги удержат, если он её отпустит. Пусть лучше не отпускает.
— Как ты вообще узнал, где я буду? — шептала совсем тихо, точно зная, что на них сейчас по-любому глазеют выходящие из корпуса люди. Но было плевать.
— Есть тут один засланный казачок, — рассмеялся Вова и нехотя наклонился, опуская девушку на ноги. — Я ведь сказал, что очень упрямый. Для меня нет ничего невозможно, если мне чего-то очень сильно хочется. А мне так хотелось увидеться с тобой.
Как только Вова её отпустил и сказал про казачка, Лада тут же обернулась, но Светки уже и след простыл. Ладно, с ней потом.
Она вновь повернулась к нему, глядя во все глаза, и всё-таки ещё раз проверила, что не сон — тыкнула ему в грудь. Вроде настоящий.
— Мне безумно приятно, что ты здесь. Если я вдруг резко зарыдаю — не пугайся. Я сейчас не могу контролировать свои эмоции, потому что очень счастлива, — Лада и правда начала чаще моргать, но держалась за мысль, что тушь размажется. Не плакать! Ни в коем случае!
Слова Лады отозвались теплом в Балтийском. А через секунду он и сам начал паниковать, стоило заметить, как старается она сморгнуть влагу с глаз. И мысли понеслись мощным потоком. Цветы! До сих пор, дурак, стоит с ними, вцепился в них как клещ в пионерку.
— Не-не-не. Плакать не надо. Вот, — неловко и как-то резко вложил он в ее ладонь букет. — это тебе. Только не плачь. И-и конфеты тебе. Тоже. Вот.
В её руках оказались букет и пакет с обещанными сладостями. Лада ещё раз судорожно сглотнула, мысленно поглаживая саму себя по спине для успокоения.
— Спасибо большое! — переключила внимание на цветы, подмечая, что это её любимые пионовидные розы. — Да это целый шпион, а не казачок. Красивые, — выдохнула носом и вновь подняла глаза, не зная, что говорить дальше.
Неловкое молчание и пугало, и забавляло одновременно. Сразу вспомнилось, как они с Ладой шутили, скатываясь порой в звенящую пошлость. А теперь вот, — даже слова друг другу сказать не могут, вдвоем краснея, как впервые пришедшие на свидание.
Лада так схватилась за букет, пряча взгляд то в цветах, то в стороне, то все же поглядывая на Вову. Он понял: дело надо брать в свои руки, пока мозги совсем не поплавились от волнения и чего-нибудь ещё совсем непристойного в этот момент.
Балтийский отшагнул, неловко почесывая темную бровь. Окинул взглядом косящихся на них студентов и почему-то подумал о том, что в свое студенчество у него все мысли были только о еде.
— Эм… А ты не голодная? Может, сходим куда-нибудь? А то мы скоро станем звездной парой, — и взглядом указал на зевак.
— Да, давай уйдём отсюда, — хорошо хоть они не у её родного корпуса. А то бы было весело. Юнгина мысленно выдохнула. — Ты какую кухню предпочитаешь?
Очень надеялась, что сейчас первый шок пройдёт и общение наладится, перейдёт в привычное русло. Потому что это было так странно, что они стоят как истуканы, ни «бе», ни «ме», хотя в чате и дисе могли обсуждать
буквально всё.
— Европейскую, — выпалил Вова, не раздумывая над ответом.
— О-отлично, можем тогда доехать до… — Лада напрягла память, вспоминая, что есть ближе к главному корпусу. — Чиполучо или Пастернак.
Балтийский потянулся за телефоном и открыл приложение такси:
— Где тебе больше нравится?
— Да и там, и там вкусно. Но давай, может, Пастернак? Там поразнообразней будет, — Юнгина, поправила волосы, заводя пряди за ухо.
— Значит, Пастернак, — вбил он название, и вызов почти сразу приняли.
Краем глаза Вова заметил, как привычно Лада трогает волосы, и улыбнулся. Вживую это даже милее, чем на экране. Сам бы потрогал, но пока надо держать руки при себе.
— К нам едет Ваня. Давай пакет, он тяжёлый.
— Ваня, так Ваня, — Лада кивнула, и отдала пакет с конфетами обратно Вове, поправляя сумку на плече. -Нормально обустроился? Сейчас вроде не должен быть большой спрос на квартиры, весь хаос обычно ближе к июлю начинается.
Только не молчать. Она будет на серьезных щах обсуждать даже погоду и миграцию каких-нибудь тушканчиков. А то молчание вновь вернёт ей чудовищное волнение.
— Да, почти сразу квартиру нашел. Мне и обустраивать нечего, — пожал он плечами и постарался понять, с какой стороны должен подъехать их Ваня. — А ты? Все нормально по учебе?
— Вроде да. По крайней мере, зачёты все сдаются. Экзамены, надеюсь, тоже. Во всяком случае, крупных проблем ожидаю только от двух. Остальные не такие сложные, просто посидеть, поучить, помучить надо. Ну, если на тройки сдам — не впервой, и так их дохрена. Главное, чтобы не пересдача. Дают только две, а потом с комиссией на осень оставляют. Хотелось бы всё сразу закрыть, — выдала, будто реп прочитала, чувствуя, как начинает слегка окрашиваться в красный. — Вот.
Юнгина мысленно себя расчленяла. Ну, конечно! Либо молчание, либо пародия Тины Канделаки. Что за тупая привычка тарабанить, когда нервничает? Вот и думай, что лучше, в её случае.
Балтика мысленно рассмеялся ее скорости речи, но вида не подал, только легонько приподнял уголки рта. У самого внутри такой кипиш, что смех над чьим-то волнением сразу поровняет тебя с мудаком.
— Я думаю, у тебя все получится. Тут уже чуть-чуть осталось добить и выпускной. О, — кивнул он в сторону остановившегося такси. — Это за нами. Пойдем.
У машины Вова себя притормозил, напоминая о манерах и открыл дверь Ладе, почтительно склонив голову:
— Прошу.
Вова пригласил её сесть первой, на что она улыбнулась, сразу опуская глаза вниз. Джентльмен.
— Спасибо.
Лада влезла на заднее сиденье, чуть ли не запнувшись о порог, и пискнула водителю «Здрасти», судорожно поправляя платье и после чего укладывая букет на колени. В машине прохладнее из-за включенного кондера, — спасибо, добрый водитель.
Обойдя машину, Вова сел с другой стороны пригнув голову, чтобы не стукнуться макушкой с крышей.
Благо в салоне оказалось достаточно места, чтобы ноги не упёрлись в переднее сиденье. Поставив пакет между собой и девушкой, он вдруг зацепился взглядом за голые колени Лады и шумно выдохнул, благодаря себя за то, что утром успел спустить, иначе конфуз был бы обеспечен. Мозг уже переключился на другую параллель и плоскость. Легко качнув головой, Балтийский подумал об умирающих уссурийских тиграх, пока импульсы не заставили сердце перегонять кровь вниз.
— Ты очень красивая в этом платье.
Дурак, нет? А без него типа не красивая? Сам себе роет могилу.
— В смысле, оно тебе очень идёт. Ты в любом виде очень красивая, — и шумно сглотнув, он отвернулся к окну.
Щеки Юнгиной заалели от его комплиментов. Спасибо Елизаровой, конечно. Она планировала просто влезть в свои джинсы и надеть оверсайз футболку. А тут, вроде, как леди выглядит.
Она скосила на Вову взгляд, подмечая, что и он отлично выглядел.
— Спасибо большое. Ты тоже, — а потом она вспомнила свой холст и мысли потекли не в ту сторону. Однозначно не в ту. — И тоже в любом виде… — Лада медленно прикрыла глаза, отчетливо понимая, что сейчас сказала.
— Ну, то есть, в одежде… — блять, Юнгина, заткнись!
Она сжала губы в одну линию. Убейте её, пожалуйста! М, а встреча только началась. Сколько ещё раз она опозорится за сегодня?
С последних слов Вова поджал губы, но так и не смог сдержать тихого смеха. Прижался лбом к стеклу и задрожал:
— Я тебя понял, спасибо.
Ну какая же она! В дискорде была невероятно милой, а сейчас так вообще. Ох, как же хотелось пошутить, что Балтийский изо всех сил давил в себе этот порыв. Не надо ее смущать ещё больше. Ей наверняка и так не очень комфортно сейчас.
— Прости, — вздохнул он, успокоившись. — просто ты очень милая, я не могу на тебя никак не реагировать.
Его тихий смех разлился приятной волной по телу. Главное, чтобы не подумал, что она тупенькая. Вроде нет, хотя сейчас даже сама сомневалась в своих умственных способностях.
— Всё нормально. И ты милый. Это ты извини, если что-то ляпаю не то. Просто, твой приезд и правда стал очень приятной неожиданностью, и я сейчас очень туплю. Но надеюсь, что это пройдёт.
Лада зацепилась взглядом за пролетающий пейзаж за окном. Ох, как же сложно вести себя непринужденно! Кто вообще придумал это дурацкое волнение? Зачем людям эта эмоция? Без неё же было бы проще.
— На самом деле, я рад, что ты так реагируешь. Я боялся, что ты не обрадуешься. Мне очень приятно, что ты так переживаешь, поэтому не бойся, я не считаю, что ты какая-то странная. Ты просто невероятная.
Таксист остановился как раз в тот момент, когда в салоне повисло неловкое молчание, и Вова спохватился:
— Я открою тебе дверь. Я же джентльмен.
И сам так переволновался, что забыл про рост, все же ударившись на выходе головой о верх машины.
— Блять! Извини, — болезненно улыбнулся он, заглянув в салон. Прихватил пакет, обошел такси, осмотрелся, чтобы машин не было и открыл дверь, протянув лапу. — Давай ручку, королева.
Лада протянула ему свою ладошку, осторожно вылезая из автомобиля, после чего толкнула дверцу, но недостаточно сильно. Пришлось вновь открывать её, чтобы хлопнуть посильнее. Таксист пусть не ругается.
— Я и не могла никак по-другому отреагировать на твой приезд, — все же собралась с мыслями, чтобы ответить. — Потому что очень этого ждала. Ты и сам невероятный. Даже сам, наверное, не представляешь насколько.
Балтийский лишь мягко улыбнулся, обхватив ее ладонь крепче и провел за собой ко входу кафе, будто это он местный, а не она. Все так же открыл и придержал дверь, пропуская Ладу первой. Он, конечно, не такой уж романтик, как говорит Дэн, но ухаживать даже в таких мелочах сейчас доставляло огромное удовольствие. И он без раздумий выдвинул стул, помогая сесть. Не потому, что так принято, а потому, что самому хотелось быть реальным джентльменом.
Все его порывы терзали сердце, и Лада буквально сдерживалась, чтобы не пищать ультразвуком, как это делала на особо романтичных моментах за совместным просмотром фильмов по дискорду. Она когда-нибудь ощущала такую заботу от парня? Пожалуй, нет. Чтобы настолько — точно нет.
Юнгина повесила на стул свою сумку и уложила букет перед собой на стол, в надежде, что официант принесет вазу, а то очень жалко, если такая красота завянет.
К ним подошел официант, передавая меню и оповестил, что сейчас позаботиться о цветах. Спасибо, милый человек!
Вова опустился напротив, развернул меню и пробежался глазами по позициям:
— Что будешь?
И Лада также раскрыла меню, осматривая предложенные блюда.
— Да, наверное, пасту и лимонад. Десертов целый пакет, — она улыбнулась, водя пальцем по странице, пытаясь найти нужный напиток. — У них тут всё на вкус хорошо, если что.
— Верю, — рассматривая меню, он думал о том, что хотел бы съесть больше. Что-то поплотнее или полегче? Полегче, да. Карбонара самое то. — А салат какой-нибудь будешь?
— М-м, может быть… Возможно, оливье.
Её взгляд всё скакал по позициям. Не то, чтобы прям сильно хотелось есть, но уж лучше поесть сейчас, чем в неподходящий момент желудок запоёт серенаду.
— Любитель новогодних блюд? — Вова беззлобно улыбнулся, все ещё выбирая. — Или просто стесняешься? Я не разделяю счёт с дамами, не переживай.
— Новогодние салатики всегда беспроигрышный вариант. Я и не переживаю. Хотя раздельный счет — не проблема, — Лада поколупала ноготь и, вздохнув, откинулась на спинку стула, высматривая официанта. Ну, где он там с вазой? Она слишком сильно беспокоиться за цветы, потому что в планах они должны радовать её как можно дольше
Вова окинул Ладу взглядом и осторожно накрыл ее ладонь своей, чтобы не терзала пальцы.
Как раз подоспел официант. Поставил на стол вазочку и достал блокнот, готовый принимать заказ.
— Нам две карбонары, лимонад, один оливье и салат с кальмаром, — продиктовал Балтийский поглаживая руку девушки большим пальцем. — Скажите, а у вас тут курить можно? — получив отрицательный ответ, Вова недовольно поморщил нос. Ладно. — Тогда все пока что.
Господи, боже мой! Лада сейчас сдохнет. Прямо тут, оставляя этому заведению плохую славу — жмур от невинного касания руки. Юнгина млела от ласки, на миг забывая, что нужно делать вдохи. Ведь реально, помрёт тут от нехватки кислорода. А это всё он! Но пусть Вова не прекращает, потому что колючие импульсы, распространяющиеся по коже, давали понять, что это точно не её фантазия.
Официант принял заказ и удалился, оставив пару вновь наедине.
Вова тепло улыбнулся покрасневшей девушке и обхватил ладонь, несильно сжав. Если тут есть самый настоящий романтик, так это Лада. Даже внешность у нее чисто романтическая, прямо идеал для художников или поэтов. Хрупкая и нежная, по-красивому забавная сейчас и вообще. Так неловко скрывающая взгляд, что на ее фоне Балтийский даже забыл о своем волнении, концентрируясь на том, чтобы Лада чувствовала себя комфортно и безопасно рядом.
Наверное, надо как-то разрядить эту неловкость.
— Я видел твое расписание, и там пока только зачёты. Когда у вас экзамены начинаются?
— С июня. У нас в этот раз всего четыре будет, всё остальное зачётами прошло, — Юнгина задумалась, вспоминая расписание сессии. — Два на первой неделе вроде, на сколько помню — во вторник и субботу. И два на второй, тоже плюс-минус так же. На этой неделе ещё один зачет остался. В пятницу.
— Отлично. Значит, не буду сильно мешать учебе. Хочу побольше времени с тобой провести, посмотреть город. Ты же будешь моим гидом?
— Конечно! Обязуюсь показать все красивые места, — Лада отсалютовала Вове двумя пальцами, только в последний момент понимая, что это, наверное, выглядит глупо. — Не сказать, что у нас прям уж так много мест, хотя казалось бы — город не маленький. Но основные достопримечательности — это Старый город и наша длинная набережная, состоящая из двух очередей. Мы сейчас как раз находимся между ними.
Вова улыбнулся ее жесту и повторил, посчитав его забавным.
— Набережную особенно хочу посмотреть. Ну и всякие рестораны тоже. Эх, — выдохнул он, стараясь не думать о сигаретах, хотя уже даже захотелось чесаться от желания. — зато у нас город маленький, но вечные фестивали. В конце июня будет «город в цвету» или «река цветов». Все в тюльпанах. Красиво, но не для свиней. Некоторые индивидуумы додумались, блять, рвать из клумб цветы или прям нырять туда, — Балтийский аж усмехнулся. — Я серьезно. Одного такого с переломом увезли.
— Ужас какой! Нет бы просто ходить и наслаждаться красотой, а они только портят. Свиней везде много… Ты бы знал, какой срач после себя оставляют на пляже некоторые, — даже просто вот позагорать прийти страшно. Мусор раскидывают, а потом это все в реку идёт. Прям противно, — Юнгина покачала головой, вспоминая, последний раз, когда решила искупаться в Волге. Лучше бы и не заходила.
— Поэтому я не купаюсь в реках. Ещё всякие отходы туда сливают. Если бы не было бассейнов и бань, пришлось бы сидеть в тазике. Прям как в детстве. Я раньше залезал в бочку на даче, если было очень жарко, и сидел, квасился.
— Я тоже так делала, — Лада усмехнулась. — Или вставала под поливайку крутящуюся. Мама обычно её к клубнике ставила, и я тут же пристраивалась рядом. Вроде и охлаждаешься, и ягоды лопаешь. Два в одном.
М-м-м, дача. Стоит вспомнить…
Телефон в кармане затрещал, и Вова потянулся ответить. Мама, конечно.
— Это мама, — зачем-то озвучил он принимая вызов. — Да, мам? Ма, я не в городе. Я вообще не в городе. Даже не близко. Ты меня вообще слушала? Я же сказал, что уеду на несколько дней. Какой огород? Ма, я к девушке уехал, отцепись со своей дачей, ради бога. Позвони Денису, он тебе за банку самогона всю землю перепашет. Все, давай, вечером наберу, — качнув головой и не сдержав улыбки, он завершил вызов и положил на стол телефон. Как раз подоспел официант с их заказом. — Дико извиняюсь. У маман выборочные провалы в памяти.
— Всё в порядке, не переживай и не извиняйся, — для родителей дача — это святое. Сначала она, а потом уже Ариана Гранде… Официант расставил тарелки по столу и тут же удалился, пожелав приятного аппетита. — Тоже припахивают с огородом?
— Конечно. Когда ты единственный мужик в семье, все заботы автоматически ложатся на тебя, даже если тебе этого не хочется. Вообще, с моей мамой лишний раз лучше не ссориться. Она сразу обижается.
— Про обиды знакомо, — она опустила глаза в тарелку, вспоминая мамины бойкоты из-за поступления. Типа не разговаривать по несколько дней, но при этом причитать на всю квартиру, какая же Лада плохая, раз не хочет идти по стопам матери. — Иной раз, проще согласиться, чем выслушивать что-либо.
— Не будем о грустном, — Вова взял графин с лимонадом и разлил половину по стаканам. — Расскажи лучше о творчестве? Есть какие-нибудь заказы?
— Да, лучше не будем, — Юнгина улыбнулась, отвлекаясь от грустных мыслей. — Написала одна девочка насчёт стикеров. Мы пока не всё обговорили, но она вроде настроена даже чуть-чуть подождать меня. Я ей сразу сказала, что из-за сессии не смогу быстро отрисовать. А ещё у парня твоего казачка, двоюродная сестра интересовалась холстами. Как я поняла, она в процессе открытия секс-шопа и ей хочется украсить стены тематическими картинами. И вот Артём замолвил словечко.
Вова довольно кивнул. Что ж, это маленький, но все же шаг вперёд, навстречу мечте. Поэтому искренне был рад за Ладу.
Когда она сказала про картины в интересный магазин, Балтийский не успел прикусить язык:
— Ого, какие слова можно услышать в нашем скромном диалоге, — двинул он бровью поняв: лучше уже не подавать виду, что что-то не так. — Уже есть идеи?
Пай-мальчик. Ну-ну. Юнгина мысленно хмыкнула, стараясь вести себя как прежде.
— Как раз для раскрепощения пойдёт, — она отзеркалила его движению бровью. — Вообще, у меня же полно работ, которые просто стоят без дела. Скорей всего, сначала отфоткаю то, что есть, вдруг приглянутся какие. А если у неё будут конкретные запросы, то уже буду воплощать их. Мы пока даже не списывались.
— Ну ты только ту картину не продавай. Я сам ее куплю.
Вот, уже лучше. Хотя бы немного краска с нее спала и движения стали более раскованными.
— Не. Ни свою, ни т… — и быстро прикусила язык. Чтоб он отсох! — …там ещё парочку, продавать ей не буду. Они мне самой нравятся. А что, реально хочешь купить? — Лада потянулась к лимонаду. Горло вмиг пересохло. Это ж надо было. Почти спалилась.
Вова старался, честное слово, старался сдержаться. Но от вида, как Лада вновь ищет губами трубочку, не глядя в стакан, рассмеялся и закивал.
Ну какая же! Просто чудо!
— А ты сомневаешься в моих желаниях? Повешу у себя в квартире. Буду любоваться, разминку глаз делать, пока монтирую видос.
— Я теперь точно ни в чём не сомневаюсь, — она сразу просекла, что ржет он из-за трубочки, но принципиально не стала помогать себе взглядом. Ну и что, что козочка. Они милые. — Разминку глаз? — на уме у неё вертелось немножко другая разминка. И возможно, если бы в стакане был не лимонад, а что-то покрепче, она бы и сказала какая.
Ох, дорогая. Руки затекают, когда долго сидишь за компом. Их тоже нужно разминать.
— Конечно, для глаз, — невинно пожал он плечами. — А ты о чем подумала? Вообще-то, я ничем таким не занимаюсь. Я хороший мальчик, мне мама такое не разрешает.
Лада рассмеялась в голос, прикрыв рот тыльной стороной руки.
— Ну раз ты хороший мальчик, то я тебе её подарю, — Юнгина чуть склонила голову вбок и захлопала ресницами. — Негоже таких хороших мальчиков без подарков оставлять, — она вновь захватила соломинку губами, делая ещё один глоток лимонада.
Какая щедрость! Без шуток, Вову это тронуло. Причем во всех смыслах и во всех местах.
Оставшееся время трапезы они говорили обо всем, что только приходило в голову. Впервые за долгое время Вову не напрягала болтовня. Не из-за того, что он просто любит молчунов, а из-за специфики своей деятельности. Наговорить запись для получасового или больше ролика — подвиг для языка. И это ведь не с первой попытки. Или стримы, где приходится говорить по несколько часов, иногда даже больше двенадцати. После такого не то что говорить не хочется, там язык чисто физически не шевелится. Но сейчас мог говорить нон-стоп, прерываясь только на прожевать и попить.
Счёт, как и говорил, делить не был намерен. Честно сказать, он обиделся, если бы Лада решила внести свою долю. Такое можно, если бы они тут сидели как друзья, но не когда у них почти свидание. Поэтому был рад, что девушка даёт ему возможность ухаживать за ней.
С тем же широким жестом джентльмена вновь выдвинул стул и предложил прогуляться, растрясти жирок. Обрадовался, довольно пища внутри себя, когда взял Ладу за руку и не спеша зашагал по ее указаниям, стараясь не переходить на привычный шаг. Он-то ладно, а ей бежать придется.
Лада повела Вову на вторую набережную очередь, попутно рассказывая, что они, к примеру, сейчас проходят Жигулевский пивзавод, который вот так просто уже давным-давно торчит тут, в исторической части города. А пройдя ещё чуть наверх, с перекрестка можно увидеть драмтеатр. И тут же, если обойти Струковский сад, можно прямиком выйти к её основному корпусу. Но забыли на сегодня учёбу. Потопали к воде.
Юнгиной было приятно, что Вова старался подстроиться под её небольшой шаг. И то, что взял за руку, слегка сжимая её пальчики. От этого часто-часто билось сердечко и очень хотелось, чтобы день не заканчивался.
Когда вышли на пешеходные дорожки рядом с пляжем, Лада поняла, что ей впервые было так с кем-то легко. Даже сейчас, если вдруг они замолкали, это уже не чувствовалось неловко, а было комфортно и совсем не странно и страшно, вот так идти рука об руку и просто наслаждаться моментом.
И как же она радовалась, что не надела туфли. Да, была бы чуть повыше, но удобство сейчас стояло на первом месте.
Солнце приятно припекало, а с воды дул легкий ветерок, не давая прожариться на коварном весеннем солнце. Самое то для прогулки.
Чем дольше шли, тем меньше хотелось Ладу отпускать. Даже мысли о сигаретах отошли на второй план, — вдруг ей будет неприятно? Или провоняет сама сигаретами. Про себя Вова усмехнулся: если у ее родителей все в порядке с нюхом, то они могут что-то заподозрить. С Ладой, конечно, тесно прям не обнимался и вообще особо руки не тянул пока, но зная, насколько мама и другие некурящие чуткие до запаха сигарет, то риск был.
Близился шестой час, и Вова скрепя сердце, понял, что не готов просто сейчас взять и отпустить ладошку Лады. Ещё бы погулять, поговорить, посмеяться. Да, впереди ещё несколько дней, но до них надо ещё дожить и дотерпеть.
— Ты не замерзла? — нехолодно на улице, но Вова все равно поинтересовался.
— Нет. Погода пока радует. Хотя совсем недавно дожди лили и заметно прохладно было. А сейчас хорошо, — от его заботы было ещё теплее. Такой он душка!
— Зато я замерз.
Намеки. Намеки. Кому они нужны?
Вова остановился и потянул на себя Ладу, а после крепко обхватил.
— Не хочу тебя отпускать.
Внутри тайфун из бабочек сметал всё на своём пути. Лада уткнулась в мужскую грудь, делая глубокий вдох.
— Никто и не просит меня отпускать… — прикрыла глаза, слушая стук его сердца, и прижалась ещё больше сама.
Вова в момент, когда Лада обняла его в ответ, почувствовал себя маленькой девочкой. Даже не мальчиком. А девочкой, которая от радости пищит и топает ногами. Мальчишеское начало в эмоции выдавала только мысль, что хочется спустить руки ниже, а эта мысль рисовала откровенные картины в голове. И этот картины запускали импульсы, из-за которых Вова вновь начал думать о бедных умирающих тиграх.
— Боюсь, — вздохнул он, поглаживая Ладу по спине. — твои родители не будут в восторге, если ты не вернёшься домой. Поэтому отпустить тебя все равно придется.
— Не в восторге будет только мама. Папа сейчас в рейсе, — она вновь вздохнула, только уже с печалинкой, ясно понимая, что Вова прав. Мать всю душу вызвонит, если она не придёт домой. — Пока ещё время немножко есть.
— Она остро реагирует на твоих ухажёров? — Балтийский без мысли запустил пальцы в волосы Лады. Только потом, когда начал легко массировать голову, подумал, что она может быть против, чтобы волосы в принципе трогали. Но ворчать не стала, и он продолжил.
— Да не то чтобы остро. Просто считает, что на первом месте должна быть учеба. Иногда дико бесит это её помешательство на образовании, — от массажа головы, мысли медленно растекались, оставляя только приятную негу. -На отца чё-то она не возмущается, что не по профессии работает.
— Редко кто ругается на того, кто деньги зарабатывает. Значит, мне нужно быть осторожнее. А то запрет тебя маман дома, и придется мне тебя через соседский балкон вызволять.
— Не запрет. Я мастерски научилась заговаривать ей зубы. Мне кажется, сколько я врала матери, никто столько не врал, — если вспомнить всё и года не хватит, чтобы перечислить.
— Охо-хо, — усмехнулся Вова, услышав вызов в голосе. — Хотя нет, я не так уж и много врал, — немного, но крупно.
— Ну, а мне приходилось прям много. Ей ничего рассказать нельзя — сразу запомнит и потом против тебя использовать будет. Меньше знает — крепче спит. И не донимает.
— Ну не надо о грустном. Лучше конфету съешь. Кстати, — Вова даже отстранился, чтобы вынуть из пакета две коробки чисто шоколадных конфет с изображением Старого Оскола и Белгорода. — я за них почти дрался ради тебя.
— Ну давай сюда конфетку. И историю! Хочу это услышать. Раз они столько приключений пережили прежде, чем до меня добраться, — Лада утянула его к скамеечке, что одиноко стояла около огромной клумбы.
Балтийский опустился на лавку и передал коробки девушке, оставив остальные конфеты в пакете.
— Ничего такого, просто их быстро разбирают на сувениры. Особенно какие-нибудь бабули или дальние родственники. В магазине только парочка осталась, и я сцепился с бабкой за них. Как видишь, я победил. Но меня покрыли трехэтажным матом, сказали, что я невоспитанное хамло, и вообще, старших нужно уважать. А. Ещё я получил тростью по башке.
— Ой! — Юнгина округлила глаза. Тростью-то больно наверное. — Бедняжка мой… Таких уж точно уважать не за что. Только права качаю, думают: раз старые, то им всё должны. Я на неё порчу наведу, раз она тростями дерется.
Лада подцепила ноготком упаковку и стащила пленку, открыла крышку коробки. Потянуло запахом шоколада.
— У нас тоже есть фабрика — филиал «Щедрой души», но она не в промзоне или где-то ещё, а в городе. В том районе, всегда, когда варка, шоколадом пахнет.
— Трудно жить тем, кто рядом с этой фабрикой, — наглость второе счастье, поэтому не стесняясь Вова сделал упаковку на одну конфету меньше. — Мне трудно было в универ ходить. Рядом была кофейня, и каждый раз, когда я шел утром, там пахло кофе. Я всегда заходил туда, разворачивался и со стаканом кофе шел домой. Меня даже прозвали Летучим Голландцем.
Лада отправила в рот первую конфету и тихонечко вздохнула от насыщенного вкуса сладости.
— Зато кофе с утра попил. Мы так со Светой на физру на втором курсе ходили. Правда, отрабатывать потом не вкусно было — три реферата и ещё полторашка сверху, — а уж как она скрывала эту инфу от матери, м-м. —Тоже совсем не нравилось учиться?
— Не то чтобы прям совсем. Просто я уже на первом курсе, понял, что не хочу пахать на заводе. Потом получал от матери по шее, когда присылали письма счастья об отчислении.
— А я уже даже знаю, куда она хочет меня работать пихнуть. Но этот бой я точно выиграю. Не хочу всю жизнь на нелюбимой работе батрачить. Думаю, четырех лет потраченных впустую, сполна хватит, чтобы от меня в конец отстать. Корочка будет, вот пусть и радуется ей.
— Пока живёшь с родителями приходится подстраиваться под их правила. Грустно, но так и есть. Бля, я больше не могу.
Вова держался изо всех сил, но больше сил не хватило. Он поднялся и отошёл подальше, встав против ветра и судорожно распотрошил новую пачку сигарет. Закурил, делая такую желанную тягу, что аж хорошо стало и ноги едва не подогнулись. Выдохнул в сторону, чтобы дым не попал на Ладу.
— Ничего не могу с этим сделать.
— Ну и чего ты мучился? Спросил бы просто… Думаешь, я сахарная и растаю? У меня отец больше двадцати лет как паровоз дымит, — Юнгина усмехнулась, отправляя очередную конфету в рот. — Да и я сама дудками иногда балуюсь, когда совсем стрессово становится. Великомученик, блин.
Балтийский пожал плечами.
— Обычно девушки стараются меня отучить курить. Одна даже сигареты рвала и такие истерики устраивала. Да и не все переносят курящих людей, особенно моя мама, — усмехнулся он, зажав большим и указательным пальцем сигарету, а средним несколько раз стукнул по ней, стряхивая пепел в урну. — Но, если ты не против, мне намного легче. Будем вместе дудки дудеть.
— Если человек сам не захочет, его отучить сложно, поэтому это бессмысленное занятие. Только энергию зря переводить. Её можно и на что-то другое потратить. Так что я не против.
Не девушка, а мечта. Милая и мозги не делает пока что. Хоть замуж сразу зови. Но это ладно, надо сначала хоть с родителями ее познакомиться.
Эти же родители обломали весь кайф. Ладе позвонила мама, кажется, чем-то недовольная, раз девушка состроила очень недовольную мину, а после разговора с родительницей сообщила, что ее вызывают на базу. Домой, то есть.
Сказать, что Вова расстроился… Расстроился, конечно, хоть головой понимал, что есть у него ещё пара дней. Но все равно. Он так ждал этого момента их встречи, что хотел, чтобы дорога до дома Лады тянулась подольше. Чтобы он успел насладиться моментом, пока держит ее за руку, обсуждает планы на завтра и слушает жалобы, находя в них себя в не таком уж далёком прошлом.
То, что мать решит вдруг вспомнить о Ладе, расстроило её очень сильно. Хотелось выть от несправедливости. Ну почему именно сейчас? Наоборот, всегда причитала: «Вот ты дома целыми днями сидишь, света белого не видишь!». Ну вот, увидела. А толку? Сразу: где ты?
А повод наиглупейший — помочь её подружайке с телефоном. И надо прям сейчас, потому что пиздец, ахтунг, завтра, уже не надо. Да может, тёте Инне и сегодня не надо? Может, дадите Ладе время с парнем провести? Ну нет. Конечно же, нет!
Именного сегодня хотелось собрать все пробки мира, чтобы посидеть рядом подольше. Ладина ладонь, снова была в руке Вовы и он еле касаясь, поглаживал её пальцами, отчего хотелось прикрыть глаза и наслаждаться этим моментом вечно. Но такси безжалостно и довольно резво прибыло к огромному дому на Академика Платонова, огибающему закрытый двор кольцом, и остановилось возле шлагбаума. Вот и момент прощания.
Быть джентльменом — так до конца. Вновь открыв дверь, Вова помог Ладе выбраться из салона. Как же хотелось ее прямо сейчас поцеловать. Вызвать снова такси, усадить ее и увезти к себе.
Только мечты и только они одни.
Лада долго мялась, так и не решаясь уйти. Зато почти сразу прыгнула в объятия, стоило Вове раскрыть руки.
— Нас твоя маман не увидит? — поинтересовался он, сжимая ее все теснее. — А то получишь из-за меня по шее.
— Не увидит, у нас окна на другую сторону выходят. Все продумано до мелочей, — как же не хочется подниматься домой… И как же с ним хорошо. Сердце поёт.
— И все же тебе надо идти. Я до субботы здесь, у нас ещё несколько дней, — даже неясно, кого Вова больше успокаивал, поглаживая талию через платье. — Ещё успеешь от меня устать.
— Вряд ли… — тихонько протянула Лада, точно понимая, что времени до субботы будет даже мало. — Ладно, я пойду, хоть и не хочется. Проще сразу со всем отстреляться и лечь спать, чтобы наступило завтра.
— У, мне ещё игру надо начать проходить, — грустно хмыкнул Балтийский, нехотя выпуская из загребущих лап девушку. — Встречу тебя завтра после универа. Идёт?
— Идёт! — Юнгина улыбнулась, отступая на шаг. — До встречи, — уже почти подошла к подъездной двери, но вдруг развернулась обратно. — Ещё раз спасибо, что приехал, Вов.
В ответ он немного наклонился и снял воображаемую шляпу:
— Не пускай сопли. Завтра увидимся, козюля.
Лада поднесла магнитный ключ к домофону и тот громко запищал, оповещая, что дверь разблокирована. После чего скрылась в подъезде.
Только дверь позади закрылась, Юнгина прижала к щекам ладони, удерживая и букет, и пакет на сгибе локтя, чирикнула, словно котёнок каракала. Быстро пронеслась по лестнице и вдавила кнопку лифта, умоляя его приехать на первый этаж быстрее.
Какая к черту тетя Инна? Ладе сейчас хотелось только одного — спрятаться где-нибудь и ещё раз пережить все моменты их встречи в мыслях.
С кухни слышался хохот и разговоры. Прошмыгнув мимо, Лада закрылась в своей комнате, сразу убирая пакет с конфетами за один из холстов. Цветы пока легли на заваленный стол, но Лада сейчас же сходит за вазой, чтобы не нести букет на кухню.
В дверь один раз стукнули, и та тут же открылась.
— Ты где пропадала? — Маргарита Викторовна показалась на пороге комнаты.
— Со Светой гуляли, нельзя, что ли? — Лада сбросила сумку с плеча на стул.
— Со Светой? — взгляд матери остановился на цветах.
— Да с ней. А цветы — это мне просто парень один в руки сунул. К нему девушка на свидание не пришла, а выкидывать ему жалко было. Вот я и попалась под руку, — Юнгина говорила уверенно, но видела скепсис на лице мамы.
— Просто напоминаю, что у тебя уже сессия начинается, потом будешь гулять, — Маргарита Викторовна качнулась назад. — Помоги нам с Инной файлы перебросить.
— Сейчас приду.
Мать, как обычно, не закрыла дверь в комнату, поэтому пришлось это делать самой.
Переоделась, заглянула сначала в ванную, потом сходила к хохотушкам, мысленно бесясь: то, что от неё требовали можно было сделать в два клика. И вернулась в свою комнату, закрываясь уже за защёлку. Прыгнула в кровать, стискивая в руках вытянутую подушку, почти с её рост, теперь уже явно представляя на её месте Вову.
Вспоминала его объятия, руки на своём теле, как зарылся он в её волосы, как шутил и смеялся. В общем, всё. Хотелось вернуться вновь назад на несколько часов и снова, как во временной петле, повторять эту встречу из раза в раз. Или просто вернуться к нему. Сейчас. Немедленно. Сию секунду!
Лада судорожно выдохнула, исходя на стон. Рука медленно кружила по животу, стремясь вниз, а бёдра сжимались, стараясь подавить сладкий зуд между ними. И снова в мыслях пролетали моменты, как мягко Вова стискивал её пальцы, как притягательно курил, отойдя от неё и заботясь, чтобы пахучий дым не подобрался к ней. И как вёл себя, не позволяя чего-то большего. Лишь невинные касания и объятия. Джентльмен до конца.
— Боже-е, — она выдохнула, прикрывая глаза.
Нет, ну напряжение по-любому нужно снять иначе её разорвёт, прямо тут. Разметает по кровати.
Возбудиться от платонического свидания, конечно, сильно, но больше будоражил сам Вова. Просто взял и приехал. Без отговорок, безо всяких «посмотрим». Сказал, что хочет увидеть, значит хочет. Без «но».
Лада-то к такому не привыкла. Она сама к Гошке в другой район на маршрутке каталась, чтобы время провести. А тут другой город. Не пара километров, а тысяча, почти полторы.
Отголоски его запаха призрачно лежали на её коже вуалью, Лада глубоко втянула воздух носом, всё же пропуская ладонь под резинку домашних шорт.
Мокрая. Конечно, мокрая. Тут только от его порывов можно водопадом потечь. Пальцы прошлись по складкам, размазывая влагу и вернулись на клитор. Сдержать стон не получилось и Лада уткнулась в шелковую ткань дакимакуры. Она сейчас почти сразу кончит, ей много не надо. Пальцы как заведённые кружили по комку нервов, заставляя еле слышно всхлипывать, вновь и вновь воспроизводя в памяти его голос и ощущения от тепла его тела, когда он крепко-крепко обнимал.
Ещё парочка движений и нажатий на пульсирующий клитор, и Лада с силой сдавила подушку бедрами, содрогаясь от накрывшего её оргазма.
Блять, Итто! Почему не Вова?..
Затихнув, Юнгина шумно сглотнула и перекатилась на живот, восстанавливая дыхание и участившийся пульс.
Пережить бы ночь и утро с парами, а там они вновь встретятся. И вновь будут болтать, шутить и смеяться. И она вновь почувствует его одуряющие объятия.
Лада ещё раз дернулась, представляя всё это, и зашлась в новой порции писка, которую заглушила, уткнувшись в матрац.
Да, завтра. Дожить бы до завтра…
Еще несколько минут Вова, как дурак, стоял и с улыбкой пялил на подъезд. Внутри медленно бурлила кровь, то приливая к голове, то отливая вниз, бросая то в жар, то в холод. Все еще слишком четко ощущались руки Лады на его теле. Ее дыхание. Голос. Запах. Волнение в действиях. Это что-то давно забытое и невероятно приятное.
Наверное, он выглядел как сталкер. И когда из окон первого этажа начали выглядывать старушки, Вова решил уже удалиться, пока любопытные Варвары не вызвали на него полицию.
Таксист что-то все расспрашивал. Пытался завязать разговор, на что Балтийский безучастно только угукал или кивал головой, погруженный в свои мысли. Надо думать об игре, о ролике, но вместо этого он все прокручивал в голове сегодняшний такой, оказалось, короткий день. Все еще слышал ее удивленный едва не писклявый вдох, стоило появиться прямо у нее перед носом. Как она краснела и смущалась, когда брал ее за руку. Может, это было слишком? Слишком рано? Вроде нет. Лада охотно сжимала его ладонь в ответ. И так долго потом держала в объятиях у дома. Как работать в таком состоянии?!
В квартире Вова постарался абстрагироваться и переключиться на рабочую ноту. Расставил на столе ноутбук, включил игру и заказал поесть, потому что ночью по-любому захочется перекусить. Принял душ, уже на выходе костеря себя за отсутствие концентрации внимания. Должен сосредоточиться на работе, но вместо этого представлял Ладу в том платье в самых непристойных позах и сдавливал в руке член, размеренно лаская себя. Думал о том, как ее ладони, так осторожно отвечающие на его касания, будут гладить ему спину и грудь. Как ее губы будут ласкать не только его губы. Как они оставят горячие следы на шее и плечах… Фантазии, хоть он уже давно не подросток, сводили с ума. Лезли в голову с самого утра, обрисовываясь ярче на прогулке, а сейчас стали такими реалистичными, что Вова почти слышал воображаемый стон, представляя вместо своей руки хотя бы ладонь девушки. Так хорошо, так хорошо…
Так хорошо, что никакая работа даже в удовольствие не пойдет сейчас поперек.
Стенка душа вновь осталась испачканной спермой, и Вова быстро смыл свои следы, надеясь, что у хозяина хаты нет какой-нибудь мании ходить уф-фонариком.
Запланированная запись прохождения вторых ассасинов никак не шла, хоть Вова с детства питал к серии теплые чувства. Но сейчас, пока крутил колесико мыши, ковыряясь в настройках, представлял, что палец касается вовсе не пластика…
Так работать просто невозможно!
Вова едва не захлопнул ноутбук в сердцах, когда его отвлек звонок. Конечно. Обещал позвонить и не позвонил.
— Привет, ма, — успокаивая возбужденное волнение внутри, рухнул он на кровать, вперив взгляд в потолок.
— Ты серьезно уехал? Надолго?
— Сказал же. На несколько дней. В воскресенье вернусь.
— Ох, чудо… — вздохнула на том конце Людмила Васильевна. — И как там? Все хорошо?
— Да. Встретился с Ладой. Ну, с девушкой, к которой поехал.
— Ей хоть восемнадцать есть?
— За кого ты меня принимаешь? Есть, конечно.
— Вот и отлично. Тогда бери ее под мышку и дуй ко мне на огород!
Кто о чем. Вова прыснул смехом и прикрыл глаза, уложив на грудь ладонь, прямо на сердце:
— Все ты со своей дачей… Она такая красивая и милая, какой ей огород?..
— Говорил бы ты так о моей клубнике, цены бы тебе не было… Что, прям красивая такая?
— Угу… Я тебе потом фотку отправлю в ватсап. Она очень милая и приятная. Тебе понравится.
— Ого! Какие планы! А ее родители в курсе, что она мне понравится? Ты им сначала понравься.
— А это какая-то проблема?
— Нет, конечно. Ты у меня самый лучший, хоть и дурак дураком, — маман вновь тихо вздохнула и чем-то зашуршала. Наверное, снова взялась за сладкое, хотя говорила, что села на диету. — Прям понравилась тебе?
— Очень. Ходили на свидание сегодня. Я, кстати, конфеты ей привез славянские.
— Лишь бы деньги на баб тратить. Сейчас они такие, что тратишь на них больше, чем трахаешь.
— Ма! — расхохотался Вова. — Ого, какие слова ты знаешь!
— Что? Будто я не знаю, о чем вы, молодые думаете. Ну ладно. Раз нравится, смотри не обижай ее и под юбку сразу не лезь!
— Хорошо, ма-ма, — протянул он обращение, не скрывая теплой улыбки. — Буду послушным мальчиком.
Мама еще немного поговорила про огород. Все же позвонила Денису, — во дает! А тот реально помог, — во дает! Ну, кто бы сомневался. За годы дружбы Людмила Васильевна стала для него почти второй мамой.
После разговора эмоции все же перешли из непотребно-эротических в более мягкие и нежные, позволяя наконец сесть за игру и запустить запись.
Закончил часть записи лишь ближе к утру, когда глаза буквально начали молить о пощаде, полопав пару капилляров от напряжения. Все же пора ложиться, иначе проспит завтра такую важную встречу. Такую важную…
