Кавех
Кавех скучал по родным. Скучал по свободным водам океана. По ощущению толщи воды. По созерцанию бесконечной дали. Многое в поселении русалов нравилось Кавеху, но находясь сейчас на землях людей, где каждую минуту происходило что-нибудь, он осознал, что одно чувство пропитывало всю его жизнь. Одиночество. Если русал не был задействован в полезных работах на благо поселения, то его отдавали в храмы богинь и богов. Работа же там заключалась только в плетении венков, уборки вод от людей и молитвах. Именно за подобными действиями проходила вся жизнь Кавеха. Многим это действительно нравилось, но он не входил в это число. Единственным привлекающим занятием для него была уборка за людьми. Именно среди кораблей можно было найти интересные и любопытные вещи, названий которых никто не знал. Круглые деревяшки, металлические устройства с разноцветными кнопками. Всё это могло заворожить его сознание на долгое время. В попытках разобраться, как и зачем был сделан любой людской предмет, он находил скрытое ото всех удовольствие. Но хранение подобного запрещалось, поэтому все эти сокровища уничтожались главным жрецом. Ему не особо нравилась прежняя жизнь, так же как и не впечатляла возможность навсегда покинуть мир русалов. В океане остались его родные, которых он ни при каких условиях не хотел терять. Мир людей был любопытным, но и таким же устрашающим. Уже три дня его держат люди, не объясняя причины. Три дня плавания в узкой колбе плохо влияли на его хвост. Кормили его только зелёными водорослями, найденными, по словам аль-Хайтама, вблизи берегов. Русалкам было тяжело самостоятельно добывать прибрежные или хотя бы скальные водоросли, поэтому они считались особым видом деликатеса. — Сегодня ты не в настроении? — спросил аль-Хайтам, не отрывая взгляд от книги. Название книги Кавех прочитать не мог, скорее всего, это был человеческий язык. Потрёпанная обложка была насыщенного тёмно-зелёного цвета с золотом по бокам. Даже при разговоре аль-Хайтам чаще всего не отрывался от своих «важных» дел. Это сердило Кавеха, ведь он привык говорить с глазу на глаз, а не со спиной собеседника. — Как мне быть в настроении, если меня заперли здесь. Мой хвост скоро отвалится от такого! Для пущего эффекта Кавех хлопнул хвостом по стеклу. Аль-Хайтам посмотрел на что-то на руке. Этот предмет был маленьким и округлым, по бокам от него исходили две коричневые полоски. Внутри кружочка находились три стрелочки, каждая двигалась по-разному, самая маленькая была быстрее остальных. Мир людей, несмотря на них самих, казался для Кавеха любопытнее с каждым днём. — Что это? — не скрывая интереса, спросил Кавех. Аль-Хайтам задумался, снова обхватив пальцами подбородок. — Watch, — сказал аль-Хайтам что-то на непонятном языке. Мысленно русал ещё пару раз проговорил это слово. Кавех догадался, что это было название непонятного устройства. — И зачем они? — Люди определяют по ним время. — Аль-Хайтам постучал пальцем по кругляшку со стрелками. — А как русалы определяют время? Время у русалов подразделялось на четыре этапа в зависимости от положения дитя на небосклоне. Но из-за того, что русалы уже несколько десятилетий живут в глубоких водах и многие лучи дитя не достают до них, время стало для них расплывчатым. — У нас есть ранее дитя, высокое дитя, позднее дитя и Одит. Аль-Хайтам произнёс только «ммм» и, больше ничего не объясняя, вышел. Из-за такого немногословного и грубого поведения Кавех хотел высказать ему в лицо много ужасных слов, но пришлось только молчаливо ворчать и стучать хвостом по стеклу колбы. Пока они вдвоём торчали в одной комнате, Кавех только и делал, что говорил, в основном о неважной ерунде. Находясь сейчас в одиночестве, он подумал о том, что он мог надоесть молчаливому аль-Хайтаму из-за того, что очень быстро говорил на своём языке. Может, учёный и не понимал большую часть болтовни, но Кавех вспомнил, что тот иногда даже отвечал двумя или более словами и мог расспрашивать его ещё больше. И только заметив это сейчас, Кавех улыбнулся и решил, что в следующие разы будет говорить медленнее, чтобы аль-Хайтам успевал понимать его. Вскоре после молчаливого ухода аль-Хайтама в лабораторию пришли стражники, везущие за собой каменную ванну. Они недовольно озирались по сторонам, а один попытался плюнуть, но в этот момент из колбы по пояс высунулся Кавех. На их щеках моментально образовался румянец: они смущались его голого торса. Кавех поначалу хотел посмеяться над ними, но быстро вспомнил, как ещё пару дней назад смущался полуголого учёного. Будто читая мысли русала, в комнату зашёл аль-Хайтам в той самой белой рубашке, под которой скрывалось невероятное для его работы телосложение. Стражники, заметя его, напряглись, и их лица недовольно скривились. Кавех не впервые замечает подобную реакцию на учёного: за эти дни на лицах всяких входящих двуногих в лабораторию почти всегда отражалась неприязнь. Он отослал стражников, когда они поставили ванну в центр лаборатории. Ещё никто, кроме аль-Хайтама, не помогал Кавеху переместиться из колбы, и никто не видел самого процесса. Всё делал только сам аль-Хайтам. И даже, прежде чем сделать это, учёный совершал многие приготовления не только для своего удобства, но и для Кавеха. — Тебе придётся выучить человеческий, — сказал он размеренно, стягивая с себя рубашку. Кавех постарался отвести взгляд от полуголого тела, в этот раз уже не так сильно заливаясь румянцем. Иногда любопытство брало вверх, и русал на мгновение одним глазком обращался к рельефному телу. Сказанное аль-Хайтамом предложение одновременно притягивало и пугало. Кавех не хотел привыкать к миру людей и предавать подводный мир русалов. Но мир двуногих казался таким интересным и захватывающим. Кавех решил, что пока он находится в заточении, то не будет лишним выучить их язык и не ждать кого-то, кто сможет объяснить сказанные слова. — Ладно, так уж и быть, — как бы с неохотой сказал Кавех. Кавеха быстрее прежнего поместили в каменную ванну, он даже научился неким образом помогать аль-Хайтаму, тем самым облегчая эту работу. Наконец он за целый день мог в полной мере пошевелить хвостом. Блаженное чувство облегчения и некой свободы. Даже ограниченной, но всё равно радостной и желанной. Пока Кавех отдавался моменту и расслаблялся, рядом присел аль-Хайтам. Это немного испугало Кавеха, потому что учёный без предупреждения не приближался к нему, пока тот был в каменной ванне. — Кавех, расскажи, что ты знаешь о кораллах, — чересчур серьёзно даже для самого себя сказал аль-Хайтам. Этот вопрос заставил Кавеха понервничать. Многие русалы знали, что риф приносил им больше силы, но в чём была главная причина, никто не интересовался. Но дни среди людей дали Кавеху возможность задуматься над этим, в основном на это повлияло странное действие фиолетового порошка. Позже, после инцидента в тронном зале, Кавех узнал, из чего сделали этот порошок, и это дало ему наводящие мысли по поводу рифовых кораллов. Кавех пришёл к выводу, что именно рифовые кораллы вызывали у русалов чувство эйфории и наполняли тех магией. Но почему именно они, Кавех ещё не разобрался — знаний русалов об этом было катастрофически мало, потому что их не интересовали причины. Русалы считали их только божественным даром, но Кавех отвергал эту возможность. За годы своей жизни он не наблюдал более никаких божественных даров, а молитвы, приносимые русалками в храмах богов, не были исполнены высшими силами. — Хочешь узнать что-то о кораллах? — Только произнеся это, Кавех понял, насколько глупо звучал вопрос. Он ожидал, что аль-Хайтам разозлится на подобную глупость, но на его лице не отобразилось никакой эмоции. — Конечно, иначе бы не спросил. — Голос учёного оставался спокойным и тягучим. — Русалки даже под страхом смерти не станут раскрывать секреты, а ты хочешь, чтобы я просто так рассказал тебе. Кавех не знал секрета кораллов, но даже так он не хотел что-либо раскрывать двуногим о русалках и тайнах моря. — У тебя другого выбора нет. — Эти слова тронули что-то в душе Кавеха, наконец поселив в ней ещё больше страха перед людьми, но недостаточно для того, чтобы полностью отчаяться и подчиниться. — Ладно, давай тогда так, что ты хочешь взамен на правду? Кавех мог желать только свободу, но аль-Хайтам навряд ли мог бы дать её. За правду о русалах нельзя заплатить ничем. Люди никогда не должны узнать о русалочьих цветах. — Я тебе не доверяю. — Как заполучить твоё доверие? На одно мгновение Кавех подумал, что разучился слушать на русалочьем языке. Он никак не мог ожидать от двуногого учёного таких слов. Что-то было в них манящее и сладостное, но в то же время опасное. Кавех не хотел доверять людям, но аль-Хайтам, единственный не вызывающий в нём волны ненависти, а только лёгкую неприязнь, за пару дней предпринимал всё возможное, чтобы добиться его доверия. — Принеси мне рифовый коралл, — твёрдо и уверенно проговорил Кавех. Впервые на лице аль-Хайтама можно было распознать его чувства. Это было удивление и растерянность. Зрачки глаз стали уже, а уголки губ напряглись. Кавех быстро одёрнул себя от наблюдения за лицом учёного — столь пристальное внимание могло бы означать что-то другое, нежели простое любопытство. Аль-Хайтаму нужно его доверие и ответы, которых Кавех пока не мог дать. Для ответов нужен коралл. — Смеёшься надо мной? — спросил аль-Хайтам. — А что, сложно? — с ухмылкой спросил Кавех. Это было сказано не всерьёз, потому что казалось, что аль-Хайтам может сделать всё, каким бы это ни казалось невозможным. Он ненадолго замолчал, положил пальцы на подбородок. Кавех ожидающе наблюдал за каждым его действием. Бесспорная надежда на всемогущество аль-Хайтама напугала Кавеха. В своей стихии он привык доверять себе, но, находясь в мире людей, он мог положиться только на аль-Хайтама. — Непросто, конечно, особенно если не хочу вызвать у других подозрений, — серьёзно сказал аль-Хайтам, повернувшись к входной двери кабинета. — Без него не будет никакой информации. Кавех не хотел опускать надежду на получение коралла. Он был важен для них обоих. — Хорошо, только не дуй губы, — сказал аль-Хайтам, прикрывая рукой улыбку. Кавех сам не заметил, как невольно надул губы. — Я не дую губы!Аль-Хайтам
Библиотека на вершине одной из башен замка, как всегда, была молчаливой. Сегодня присутствовало только двое стражников, главная по библиотеке и две молодые барышни. Из-за того, что аль-Хайтам находился в более располагающих отношениях с библиотекаршей, чем с другими, он обычно устраивал встречи Сайно именно здесь. Библиотекарша, как ему было известно, не придерживалась какой-либо стороны и не являлась чьим-либо осведомителем. Не секретом было то, что у каждой более-менее значимой личности в королевстве были свои люди в замке. Почти каждый второй стражник и служанка принадлежали в прошлом одному из тех людей, а попадая в замок, становились их доносчиками. Многие за информацию получали золото, редко же право на свободу. Аль-Хайтам в ожидании Сайно стоял, прислонившись к книжному шкафу, и читал маленькую книжицу про кораллы. Людям было мало известно о спрятанном под водами морей и океанов. В частотности из-за того, что никто ещё не смог придумать надёжный способ нахождения человека под водой на долгое время. Аль-Хайтам внутри возрадовался тому, что Кавех не предложил что-то с глубин океана, но внешнее никак не изменился. Иногда он обращал внимание на противоположную сторону библиотеки, где сидели две молодые барышни, скорее всего, дочери каких-то высоких чинов и гости Унса. И они могли следить за аль-Хайтамом, Массивные двери библиотеки вновь открылись, и в них появился долгожданный Сайно. Все присутствующие повернулись на него, но быстро остудили свой интерес, только девушки почтительно поклонились. Всё же Сайно, несмотря на свой юный внешний вид и дурной характер, был одним из важных людей в военной структуре королевства. Он не стал медлить и сразу подошёл к аль-Хайтаму, иногда оборачивался на миловидных девушек. Скорее всего, тоже подозревал их в шпионаже. Сегодня он снова оделся очень легко, хотя в королевстве был прохладный сезон ветров — по этой же причине аль-Хайтам предпочитал не выходить за пределы замка. Аль-Хайтам быстро пересказал разговор с русалом и их сделку. Сайно внимательно слушал его, изредка кивая. — Ну что, есть мысли насчёт этого, Сайно? Ему было нужно мнение со стороны. Это было необычно, потому что аль-Хайтам работал в одиночку. — Вам обоим всё равно он требуется, так что предложение выгодно, — заключил Сайно спустя минуту обдумывания. Подтверждение выгодности сделки не требовалось аль-Хайтаму, ведь и без посторонних он понимал пользу от этого. Если Кавех получит коралл, то аль-Хайтам получит его доверие и ещё один предмет для наблюдения. Кораллы по странному влияли на обыденное состояние русалов и в зависимости от пропорции могли заиметь противоположные эффекты. — Я не об этом тебя спрашиваю. Как думаешь, как достать его? — Самому плыть к рифу будет подозрительно, тем более нужно разрешение. Это были новые сведения для аль-Хайтама. Проведя в замке только пару дней, он ещё не успел в полной мере узнать и оценить произошедшие за несколько месяцев изменения, почти каждый день кто-нибудь удивлял его новостями. До этого он и не подозревал о каком-то разрешении, сразу же оно ему не понравилось. — Разрешение? Непроницаемое лицо Сайно на мгновение напряглось. — Когда мы отплыли, король сразу же запретил всякому приближаться к рифовой бухте, там теперь дежурят стражники. Это совсем не понравилось аль-Хайтаму. Король прежде не предпринимал столь быстрые решения, не посовещавшись с советом. Аль-Хайтам всё больше уверялся в своей теории о том, что в замке чья-то тёмная рука имела большое влияние на короля. Также аль-Хайтам не понимал причины, зачем закрывать рифовую бухту от других. Она приносила казне ежемесячно от трёх сотен медяков до пятисот. — Как-то слишком подозрительно. — Скоро в замок прибудет отряд с южных островов, по слухам они везут одного из принцев валука шуна. Раса валука шуна — человекоподобные существа, сочетающие в себе признаки вымершего животного вида валука шуна. Длинные уши, пушистый хвост, когти. Они были единственной разумной расой на южных островах, но они были не так сильно развиты в технологичном плане, как люди. В предварительных планах королевства ещё при предыдущем короле была война с этой расой, но с приходом Унса всё пришло в более мирное русло, но две стороны ещё никак не могли договориться. — Валука шуна? И зачем они королю? — У меня такой же вопрос, но только по отношению к русалкам, — сказал Сайно и оглянулся по сторонам. Неужели Унс решил собрать в своём замке представителей многих рас? Ведь должна быть причина подобного решения. Аль-Хайтам не мог понять её, но в любом случае он был уверен, что ничем хорошим такие дела не закончатся. — И что будем делать? — Это же у тебя всегда есть план, — саркастично ответил Сайно. — Понадеялся, что в это раз он будет у тебя, — сказал аль-Хайтам в надежде, что Сайно предложит план действий, но тот только одарил его многозначительным взглядом, означающим, что никакого плана у него нет. — В общем, пока что будем собирать информацию. Кто-то всех неугодных отправил в дальнее путешествие и, скорее всего, промывал королевские мозги. — Королевская учёная Араки? Именно она на пару с Унсом в глазах аль-Хайтама была причиной многих проблем. Многим она представлялась так же, но откуда-то у неё всё равно была мощнейшая поддержка и не только материальная. Араки считала королевский замок своим. — Да, пока что я думаю на неё. — Нужно проследить за её напарниками, я прикажу своим доверенным людям разузнать о стражниках возле её покоев и кабинета, — тихо сказал Сайно. Сайно не переставал удивлять аль-Хайтама. — Ты и такое можешь? А кто держит караул у дверей моего кабинета? — с интересом спросил аль-Хайтам. На мгновение серьёзное лицо Сайно озарила загадочная ухмылка. Сайно многое не рассказывал аль-Хайтаму, как и тот в ответ. Оба могли доверять только себе, изредка полагаясь на других в исполнение не самых важных задач. Такой подход к делам и сплотил их. — Не переживай, я позаботился об этом, там только мои люди. Тема разговора зашла куда-то далеко от первоначальной, поэтому аль-Хайтам решил перевести обратно: — Как мне добыть коралл? Пока что аль-Хайтаму нужно было разобраться с самой малозначимой проблемой. Араки и король Унс были одними из самых устрашающих фигур в королевской шахматной партии. И аль-Хайтам не определился, на чьей стороне ему стоит быть, и остались ли другие стороны в прогнившем замке. — Попробуй договориться с ныряльщиками, может, кто и сможет достать тебе их. — Сказав это, Сайно без лишних слов ушёл. Ныряльщики — это люди с официальным разрешением от замка, позволяющим им плавать на рифы и отлавливать ракообразных, ракушки и моллюсков. Они отдавали процент с продаж казне. Многие из представителей ныряльщиков являлись обычным людьми, зарабатывающие себе на жизнь только подводной ловлей. Аль-Хайтаму нужен был коралл, но только таким способом, где помойные человеческие крысы, сливающие всё Араки, не могли узнать о его делах. А эта задача являлась наиболее сложной: у неё были везде свои люди, тайно наблюдающие за происходящим в замке и окрестностях. Конечно же, и у аль-Хайтама тоже были свои доносчики, в основном дети, снующие туда-сюда по всему замку, кроме королевского крыла. Но им даже туда не составит труда проникнуть и остаться незамеченными. Аль-Хайтаму нужен коралл по многим причинам. Самой из главных было получение доверия Кавеха. Почему сейчас, когда на его плечах весит забота о русале, аль-Хайтам чувствовал, что способен на многое.Кавех
В очередной раз зевнув от скуки, Кавех заметил открывающуюся дверь. Через секунду на пороге лаборатории появилась маленькая двуногая девочка с забавными косичками. Она пару раз оглянулась по сторонам и, не найдя того, чего искала, захотела уйти. Кавех вовремя вынырнул из колбы и крикнул, привлекая её внимание: — Эй, ты! Девочка подпрыгнула от испуга и снова оглянулась по сторонам. Кавех в очередной раз убедился, как незнание раздражает его и то, что как можно скорее нужно выбрать один из двух путей. Либо сбежать как можно дальше, так чтобы люди ни нашли ни одного наводящего следа, либо научиться людским штучкам и тем самым облегчить своё заточение. Пока Кавех размышлял, девочка подбежала к колбе и с любопытством, смешанным со страхом, посмотрела на него. Кавех не знал, как стоит вести себя с таким крохотным и неумелым созданием, как двуногая девчушка. Русалки в последние годы испытывали проблемы с продолжением своего рода, да и раньше нельзя было сказать, что их как-то волновало это. В большинстве случаев русалки заводили потомство, только когда были уверены в своих чувствах и боги давали им знак свыше. Обычно знаком выступала падающая с небосклона блестящая точка. Он захотел расспросить о причинах её прихода. Вынырнув из колбы, Кавех попытался хоть как-то объяснить свои слова. Вначале он попытался использовать руки, показывая какие-то непонятные жесты, но девчушка не понимала. Спустя пару попыток Кавех окончательно отчаялся. Она взяла со стола аль-Хайтама пару листов бумаги и тонкую палочку с чёрным концом. Усевшись на каменный пол, девчушка стала выводить на бумаге чёрным концом палочки странные закорючки, издали ни на что не похожие. Кавех внимательно наблюдал за её действиями, ведь любое лёгкое движение рук воссоздавало на бумаге нечто. Чёрточки были непохожи друг на друга, и сложились в схематично отдалённую фигуру человека. Кругляшок сверху представлял голову, а на самом верху было всё закрашено чёрным. Девочка заметила это и недовольно поджала губы. Спустя пару секунд она смочила большой палец и протёрла в том месте, где всё было чёрным. После таких действий тёмный цвет отдалённо преобразился в серый, и фигурка стала напоминать определённого человека. Его удивил не сколько рисунок — он оказался довольно миловидным — сколько возможность только с помощью пары предметов создавать что-то. Находясь под толщей воды, в её глубине, Кавех и не мог помыслить о том, что где-то есть то, что поможет показать остальным его мысли и мечты. В тайне от других Кавех любил рассматривать упавшие с кораблей картины. Все они были разные, начиная размерами, заканчивая задумкой. Но он не представлял, каким образом они создаются, и то, что он сможет увидеть своими глазами, как кто-то случайно покажет ему этот невероятный секрет. Когда он смотрел на неумелый рисунок человечка с серыми волосами, вышедший из-под рук маленькой девочки, у Кавеха зародилась крохотная надежда, что он и сам когда-нибудь сможет сотворить нечто подобное. Его дальнейшим размышлениям и мечтаниям помешал оригинальный человечек с серыми волосами. Впервые Кавех не заметил, как тот вошёл в лабораторию, настолько сильно его увлекла надежда и представление о призрачной возможности когда-нибудь изобразить на бумаге свои замыслы. Девочка протянула учёному свой рисунок. Кавех ожидал от него каких-то грубых слов, что могли причинить ей боль. За подобные слова Кавех бы ответил также грубо, даже если это был и не его рисунок. Но аль-Хайтам впервые улыбнулся и тихонько погладил девочку по голове, рисунок же он прикрепил маленьким гвоздиком к деревянной доске на железных прутьях. Это заставило Кавеха в очередной раз очароваться поступком аль-Хайтама, хоть его всё ещё раздражала абсолютная пустота на холодном лице. Как кто-то со столь равнодушным лицом может так заботливо и внимательно обращаться с ребёнком и неизвестным, враждебно настроенным русалом. Девчушка весело щебетала что-то аль-Хайтаму, пока у того на лице с каждым словом отражалась другая необыденная серьёзность. Морщина между бровей стала отчётливей, а губы невольно плотно поджались. Кавеху был любопытен их разговор, но никаких вспомогательных знаков и жестов между ними не проскальзывало, поэтому он не мог понять даже частичку смысла их слов. Вскоре девочка ушла, а аль-Хайтам быстрыми и хлёсткими движениями стал раскрывать шкафчики столов и шкафов. Он что-то искал, и, судя по всему, что-то действительно важное для него. — О чём вы говорили? — решил спросить Кавех, когда понял, что от аль-Хайтама он не услышит первых слов. — Неважно, — строго ответил он, не поворачиваясь к Кавеху лицом. Холодность в ответах действовала Кавеху на нервы. Если аль-Хайтам хотел заполучить его доверие, то ему стоило вести себя подружелюбнее. Учёный впервые после встречи с королем был так напряжён и раздражен. — Забыл наш разговор о доверии? — В наш договор не входило то, что я должен буду тебе обо всем говорить, — строго ответил аль-Хайтам. Ученый ещё раз прошерстил те же полки, что и минуту назад. В его глазах проскользнули загадочная боль и страх. В очередной раз убедившись чему-то своему, аль-Хайтам устало упал на кресло возле колбы Кавеха. — И это у людей называется доверие? — Я доверяю тебе, потому что у тебя нет скрытых мотивов, но я не вижу смысла в том, чтобы рассказать тебе о моём разговоре с Илией. Это ни в коем разе не устраивало Кавеха. Если они заодно, то ему важно знать о каждой мелочи, даже если аль-Хайтам сам решил, что этого не стоило рассказывать. Находясь в заточении колбы, Кавех был бесполезен, и это ощущение было невыносимым. Даже заточённым в таком положении Кавех хотел помочь, ведь это пошло бы на пользу не только учёному, но и расе русалок. — Рассказывай, — уверенно и громко сказал Кавех, его хвост недовольно стукнулся об стекло. Аль-Хайтам глубоко вздохнул и обратил беспокойный взгляд на Кавеха. В этот момент ему стало отчего-то стыдно, скорее всего, потому что он решил залезть в глубь сердца учёного, которую тот надёжно скрывал ото всех. — В замке пропали сказания про русалок. — Голос аль-Хайтама полнился печалью.