***
Этой ночью Тамао спала очень неспокойно. Что-то явно тревожило её во сне. Она металась по постели, сминая простыни. Она тяжело дышала, грудь быстро вздымалась и опускалась, а лицо покрыла испарина. Веки сильно зажмурены, тонкие брови образовали между собой морщинку. Она что-то невнятно бормотала, сжимая в руке одеяло. За окном сверкнула молния.***
С черного неба срывались крупные капли дождя, сопровождаемые яркими вспышками молнии и громким раскатом грома. Мощный ветер хлестал по лицу, буквально сбивая с ног несчастных путников. Инквизитор и ведьма решили переждать непогоду, ведь идти под таким ливнем просто невозможно. В лесной чаще они нашли маленькую пещерку, где и было решено укрыться на ночь. Они промокли насквозь, и зуб на зуб не попадал от холода. Повезло, что повсюду валялись различного размера камни и несколько сухих веток. Йо на скорую руку соорудил маленький костерчик и, отыскав в кармане кремень, разжег его. Сняв мокрые плащи, они также сняли прилипающую к телу одежду, но не всю, и сели у костра. Йо выставил руки вперед, согреваясь, а Анна сидела поджав ноги и обнимая себя руками, мелко-мелко, едва заметно подрагивая. Её пробивал озноб. При этом щеки словно горели. Ладони вспотели. Перед глазами расплывались играющие языки пламени. До жути клонит в сон. Инквизитор заметил, что с ведьмой что-то не так – больно подозиительно она притихла. — Анна, что-то не так? — обеспокоено поинтересовался инквизитор, внимательно следя за каждым движением ведьмы. Девушка подняла на него свой помутневший взор и открыла было рот, дабы ответить ему, но смогла выдавить из себя лишь слабый хрип, провалившись в небытие. — Анна! — Йо моментально подорвался к ней, заметив что она закрыв глаза, стала заваливаться назад, благо, успел поймать её до столкновения с холодным полом, придерживая за талию и плечи, и тормоша её, просил открыть глаза. — Чёрт бы тебя побрал, да ты вся горишь... — Асакура встревожился ещё больше. От её тела и правда веяло жаром. Проверяя свою догадку, он дотронулся до её лба и убедился окончательно, — У тебя жар. Почему сразу мне не сказала, что плохо себя чувствуешь? Он всё ещё держал её в своих руках и смотрел на девичье лицо, чуть покрасневшее в щеках. Держал так бережно, даже неожиданно для самого себя. Анна с трудом приоткрыла глаза. — Сначала было не так плохо... я решила перетерпеть, хотелось как можно скорее добраться до города... — она говорила хриплым, слабым голосом. Горло пересохло, её всё также кидало в холод. Йо же не устроил такой ответ. — Ты же понимаешь, что в любом случае нам бы пришлось остановиться и подождать, пока дождь не прекратился? А теперь мы не сможем двинуться дальше, пока твой жар не спадет. Он серьёзно нахмурился, как бы упрекая её за столь халатное отношение к своему здоровью. Анна взглянула в его лицо и тихо пробормотала: — Понимаю... прости... — после чего вновь закрыла глаза и обмякла на его руках. Йо вздохнул. Делать нечего, снаружи всё ещё льёт настоящий ливень, да и гроза разбушевалась, так что за лекарственными растениями он сейчас не пойдет. Да и не факт, что таковые здесь растут. Поэтому он оторвал кусок ткани от собственной рубашки и, каким бы глупым не показался сей поступок, смочил его дождевой водой. А выбора, как такового, да и не было. Накрыл горячий лоб мокрой тряпкой и положил голову девушки себе на колени. Дождь шумит, гром грохочет, молния периодически сверкает так ярко, что озаряет всё вокруг. В пещерке спрятались двое; ведьма мирно лежит на коленях инквизитора, пламя красиво, играючи освещает её лицо, чем любуется инквизитор. Юноша, от нечего делать, наблюдал за бликами на лице девушки, как они путаются в отдающим плавленным золотом волосах. Тень падает ей на шею, слегка выделяя выпирающие ключицы из под чуть расстегнутого ворота рубашки. Дальше, скрывающая её хрупкое тело рубашка, успевшая чутка подсохнуть. Пуговицы цвета серебра поблескивали, а сама ткань казалось сливалась с оттенком её кожи. Она оголяла лишь стройные, вытянутые ножки. Грудь тяжко вздымается при вдохе, и также тяжко опускается при выдохе. А Йо любуется ею. Завороженный красотой, которую скорее всего видит в первый и последний раз. Снаружи снова сверкнула молния.***
Тамао резко очнулась из-за очередного раската грома за окном. Капли дождя стучали по стеклу, не давая тишине заполнить комнату. Резко открыв большие и круглые глаза с узким зрачком, девушка подорвалась на кровати, принимая сидячее положение. Она опустила голову, уставившись в одну точку на одеяле, и пыталась восстановить сбитое дыхание. Холодный пот стекает по вискам и спине, девичье тело содрогается. Тамао трясущейся рукой схватилась за сердце, судорожно сжимая пальцами тонкую материю ночнушки. Страх, отчаяние отражались в её глазах. Кошмар заставил её испытать ужас на себе — ужас от смерти. Девушке приснился сон, в котором на столицу напали какие-то люди. Они разгромили стены и ворота, устроили резню на улицах, заливая всё алой жидкостью. Они грабили и насиловали девушек, заставляя их кричать и умолять о пощаде. Всюду крики, мертвые тела мирных жителей, кровь и запах пороха. Пороха? Почему именно запах пороха четко ударил ей в нос? Принюхавшись, она ничего не почувствовала, хотя нотки пороха отчетливо ощущались где-то глубоко... там, оно осело и не спешило покидать девушку. Вдруг картинки из недавнего кошмара пронеслись перед глазами. Рвотный ком подкатил к горлу, Тами зажала рот рукой, борясь со слезами, что текут по холодным и бледным щекам. Простой ли это кошмар, или же грядет нечто ужасное, что перевернёт все их жизни?***
По темным коридорам церкви, тихо шлепая босыми ногами, словно призрак, бродила беловолосая красавица. Она держала в одной руке подсвечник, а во второй какую-то шкатулку, больше похожую на обычную деревянную коробку, окрашенную под бардовый цвет. Что в этой шкатулке — неизвестно. И зачем она понадобилась ей — тоже неизвестно. Жанна медленно проходила вперёд, абсолютно не боясь ни грома, ни молнии. Белоснежная полупрозрачная ночнушка плавно колыхалась от ходьбы. Серебряный крестик покачивался на её груди. — Что же ты бродишь одна по таким местам ночью, да ещё и в темноте? — за её спиной кто-то неожиданно появился, наклоняясь к уху и обжигая знакомым шёпотом. Девушку резко обернулась, чуть не задев подсвечником человека, который не хотел показываться на свету. — Осторожно! — тихо воскликнул он, чудом, или же рефлекторно увернувшись от удара. — Рен! — Жанна счастливая накинулась на парня, надежно сцепляя его своими объятиями. Металлический подсвечник выпал из её рук, со звоном встретившись с кафелем. — Ты что творишь, дурёха?! Хочешь чтобы нас засекли вместе? — причитал брюнет, но девушку в ответ обнял. — Прости, просто я так скучала по тебе, что не смогла удержаться, — тихо извинилась она, прижимаясь щекой к груди любимого. Как же ей его не хватает всё это время. Душа рвётся на части от того, что они не могут так часто видеться, как ей хотелось бы, ведь они враги. От этого хочется плакать, и слёзы выступают на её прикрытых глазах. — Дурочка, мы же виделись вчера. — скептически выгнул бровь Тао, смотря на светлую макушку. Он положил ладонь на её макушку и несколько раз провёл по волосам, после чего мягко поцеловал. — И да, я тоже безумно скучал по тебе... — Я хочу видеть тебя каждый день, но тогда мой дядя и твой отец заподозрят неладное, и тогда придёт конец нашим встречам навсегда. — ещё немного и она рассплачется. Дрожь в голосе говорит сама за себя. Юноше не нравилось видеть девушку такой, потому он взял её за подбородок и приподнял её лицо. Она посмотрела в его золотые глаза, сверкая своими рубиновыми очами, с которых вытекали прозрачные соленые капли. Рен наклонился ниже и мягко коснулся нежных девичьих губ своими. Жанна закрыла глаза, отвечая на поцелуй, чувствуя горечь от понимания, что не скоро сможет ощутить мягкость и тепло его губ.***
Перенесёмся на минутку в приют, где тоже есть человек, который не может заснуть в эту неспокойную ночь. Мина сидела при тусклой свече, вышивая крестиком. По старому приюту по хозяйски гуляет холодный ветер, однако теплая вязанная накидка спасает от него. В голубых глазах отражаются блики от слабого пламени свечи. — Ауч! — вдруг она укололась об иглу. Мгновенная вспышка боли пронзила указательный палец левой руки. Женщина обхватила пострадавший палец губами, проходясь по ранке языком. Затем она вытащила палец и с грустью уставилась на него. Воспоминания ударили в голову: Когда-то давным-давно, когда у неё была своя семья, она однажды укололась о шип, когда обстригала розовый куст. Тогда её муж тепло рассмеялся, назвал её неумехой и быстро обработал ранку на пальце. Его улыбка, его добрые голубые глаза навсегда выжглись в её памяти. Как жаль, что сейчас ей этого не вернуть — для своего любимого она давно мертва.***
Дождевые тучки рассеялись только к утру. На улице было свежо, на траве виднелись капельки росы. Жар у ведьмы начал спадать под утро, что не могло не радовать юношу. Когда Анна очнулась, того в пещере уже не было. Это несколько встревожило девушку, ведь она точно помнит что до того, как она потеряла сознание, он был вместе с ней, а сейчас она осталась одна. — Быть не может... — протянула она, — Неужели он бросил меня и сбежал... — хотя, это мало вероятно, но всё же она не настолько хорошо знает этого человека, чтобы знать всех его тараканов. Подняв будто одеревеневшее туловище на руках, она с трудом приняла сидячее положение. Стон вырвался из груди – тело всё ломило после горячки. Вдруг ей на колени упала уже сухая тряпка. — Что? — не поняла ведьма. А потом воспоминание резко, как вспышка, пронеслось в голове, заставив её в изумлении округлить глаза. Точно! Сквозь сон она чувствовала как что-то холодное и мокрое оказалось у неё на лбу. Этот странный человек даже позаботился о ней, пока она была не в состоянии сделать этого самостоятельно. Не мог он уйти и оставить её здесь, верно? Сердце в груди заколотилось быстрее. Знать бы, от чего это. Непривычное тепло появилось на щеках. Странно, может жар не до конца спал? — О, ты уже очнулась! — девушка вздрогнула от неожиданности, когда услышала его голос за спиной. — Это хорошо. Как себя чувствуешь? — послышались шаги, а после он присел рядом с ней, смотря на неё с доброй улыбкой. — У... уже лучше... — да что это такое?! Проблеяла как овца! Что с ней творится, и чего это он так улыбается? Бесит! Ещё и этот жар на щеках. — Вот и славно, а я как раз раздобыл нам чего поесть, — и показал ей две заячьи тушки. Тут ведьма заметила запутавшийся в его волосах листик. Прежде чем о чём-то подумать, её рука уже тянулась к нему, дотрагиваясь до его, на удивление, довольно мягких волос и вытаскивая из них маленький зеленый листик. Прошло секунд десять, перед тем, как до обоих дошло. Её необдуманное действие заставило их обоих смутиться. Ну прямо как дети, ей богу. Анна сразу вспыхнула и поспешила отстраниться, а Йо слабо порозовел, удивленно взирая на девушку. — У-у-у тебя в волосах листик застрял, я-я его вытащила, вот! — смущенно протараторила она, протягивая ему тот самый листик. Её поведение показалось Йо странным, а румянец на девичьих щеках говорил о температуре. Не обратив внимания на листик в её пальцах, он нахмурился и коснулся её лба, наклоняясь очень близко для того, чтобы взглянуть в глаза. — Ты что себе позволяешь?! — взвизгнула она, больно ударив по лицу. — Ты странно себя ведёшь, и вся красная, вот я и подумал, что у тебя опять жар! — держась за горящую после пощечины щеку ответил инквизитор. — Даже если и жар, тебе-то какая разница! — вся эта ситуация начала раздражать ведьму. Она ощущала себя эмоциональной девчонкой подросткового возраста. А всё из-за этого... — Большая! Не забывай, что пока тебе не станет лучше, мы никуда не пойдем! Не хватало чтоб ты ещё какую болячку посерьёзнее подцепила по пути. — и какого чёрта он повышает на неё голос? Что он себе позволяет? — Я не просила тебя переживать за меня, — уже спокойнее пробурчала девушка, опуская взгляд и плечи. — А мне и не нужно твоё разрешение, чтобы переживать о тебе. Нет, ну он совсем дурак?! Как можно говорить о таких вещах с таким серьёзным лицом? Ну почему сердце так бешено заходится в быстром ритме? Может, и впрямь подцепила чего посерьёзнее обычной горячки? — Анна? — позвал ведьму юношу, когда она вместо того, чтобы кинуть в его сторону что-нибудь колкое, опустила своё красное личико, пряча глаза. Хрупкие плечи подрагивали. — Тебе не хорошо? Он было потянулся к её плечу, как девушка взяла и кинула в него тряпку, попав точно по лицу. — Я всё ещё чувствую себя неважно, наверно жар ещё не спал, поэтому я спать. И правда, лучше отоспаться, может пройдет. Анна завалилась на бок, повернувшись к парню спиной, и закрыла глаза, уговаривая себя поскорее уснуть. Асакура какое-то время буравил взглядом её спину, после чего вздохнул и принялся к разделыванию туши. Прошёл час. Анна медленно открыла глаза, почуяв аппетитный запах, бьющий в ноздри, и на который отозвался её пустой желудок. Почти приготовивший мясо юноша метнул в её сторону взор, не отвлекаясь от своего дела. — Слышу песню твоего желудка, — усмехнулся он, — Подожди немного, скоро всё будет готово. — Что ты готовишь? — она села на колени, внимательно наблюдая за махинациями парня. — Простое мясо на огне. Я не Рю, я не умею делать всякие кулинарные шедевры, это не по моей части работы, но чтобы не помереть с голоду сгодится. — с улыбкой ответил на её вопрос инквизитор, переворачивая ветку с насаженным на неё куском мяса. — Не боишься отравиться? — Если знать, что можно есть, а что нельзя – не отравишься, — хмыкнул он. Он принял её слова на свой счет, что из него повар, мол, никудышный. Ну да, будь здесь Рю, он бы самый настоящий пир им устроил, и настроение бы поднял. Каким-то тоскующим взглядом он смотрел на разные по размерам, неровные куски мяса, что вот-вот будут готовы. — А Рю – это кто? — спросила ведьма. — Тот, кого ты безжалостно отшила в столице. — А, тот чудик со странной прической? — Он самый. Так, ну вроде готово, — Асакура снял с огня мясо и осмотрел его, чтобы было прожарено со всех сторон. — Да, можем есть! Ответом ему послужил восторженное урчание живота. Девушка незаметно смутилась, на что Йо только рассмеялся и протянул ей ветку с готовым мясом, не забыв пожелать приятного аппетита. Справились они с едой быстро, только вот Анна почувствовала неприятную сухость во рту, мучающую её с ночи, в добавок где-то глубоко застрял непрожеванный кусочек мася, который жуть как мешал. Будто прочитав мысли девушки по глазам, Йо протянул ей флягу. — Тут ещё немного осталось, на вот. — А ты? — удивилась она, что он так запросто отдаёт ей последнюю воду, а им неизвестно сколько ещё идти. — Я привык по два-три дня обходиться без воды, — улыбнулся юноша, пожимая плечами, — К тому же тебе она сейчас нужнее, — намекая на сухость в горле, сказал он. — Ладно, спасибо. — еле слышно поблагодарила Анна и приняла флягу, сразу припав к ней, утоляя жажду. Инквизитор наблюдал за ней, и перед глазами невольно появилось лицо Тамао. Анна сейчас была очень на неё похожа, такая же милая, спокойная, и в меру робкая. Вспоминая малышку Тами, на его лице появилась легкая улыбка. А ведь он даже не попрощался с ней, нехорошо получилось. — В чём дело? — голос ведьмы вернул его в реальность, вынудив моргуть пару раз, развеевая навождение. — Чего ты так на меня смотришь? Если тоже хотел воды, сказал бы сразу... — Нет-нет, если хочешь, можешь всё выпить, мне не чуточки не жалко. — прервал её юноша, взмахнув рукой, — Просто, смотрю на тебя, и ты мне напоминаешь кое-кого... — Кого же я тебе напоминаю? — подняла одну бровь девушка. — Да так, неважно. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? — Уже намного лучше, жар окончательно спал. — Слабости нет? — Нет, я полна сил. — Отлично, тогда выдвигаемся потихоньку. Инквизитор передал сухие вещи девушке и отвернулся, тоже стал натягивать высохшую за ночь одежду. Одевшись, он затушил костёр и разобрал его, лишь тогда они покинули пещеру и вернулись на дорогу.