Там, вдалеке.

Он мечтал строить замки в облаках. Но, стоило взять в руки первый кирпич, как облако оказалось надувным шариком. Глаза, что всегда смотрели в небеса, до конца сохранят их облик.

*** Что может быть интереснее деревенского парня, всем своим видом напоминающего "Доктора Франкенштейна"? Только "Доктор Франкенштейн" с невинным лицом порядочного человека. В то время, когда первый доктор учился врачевать и из хулиганистого мальчугана постепенно превращался в высокого и статного молодого человека (Который, впрочем, так до конца и не стал "столичным". Взъерошенные волосы, излишняя порывистость, не всегда сдерживаемая сила. Что в голосе, что в руках. Все это делало его похожим на некое лесное животное. Высоченный медведь с угрюмым взглядом. С иногда доброжелательной, а иногда и издевательской усмешкой.) был ещё один человек. Который так же раскрыл свой талант в медицине. Блистательный молодой ученый. За что только ни возьмётся, все ему удавалось. Короткие тёмные волосы всегда идеально приглажены. В глазах серьёзность. Такой, как только говорит, сразу выглядит важным и образованным. Не хочется даже вставлять лишнее слово в беседе — нарушать стройную череду выводов, изумительных в своей точности. "Я вижу будущее. Мир, в котором люди смогут победить смерть. Мир, в котором ни одна болезнь не будет больше преградой человеческому развитию. Мир, который достигнет необычайных высот и проникнет в самые сокровенные глубины мироздания..." — ручка быстро скользит по бумаге. В дверь стучат. Парень вздыхает, недовольный, что его поток мысли так внезапно прервали. — Войдите! В дверь заглядывает женщина средних лет: — Ваши билеты готовы. Хорошей поездки. — Премного благодарен! — улыбается, а сам только и ждёт момента, когда незнакомка покинет не свою территорию. Как только она уходит, молодой человек возвращается к листку бумаги. — Так... О чем же я писал? Ах, да, точно... Мир будущего... О, этот светлый час... Час, когда мы сможем своими глазами лицезреть мечты, воплощенные в реальность. *** Что ж, приезд в городок на Горхоне был, мало сказать, необычным... Даниил Данковский, этот великолепный учёный, получивший за свои труды гордую степень Бакалавра, ехал узнать как можно больше информации о единственном в мире долгожителе, прожившем порядка трёхсот лет. Но этот самый долгожитель, стоило нашему амбициозному герою доехать до городка, почил вечным сном. Такой уж парадокс. Ещё один удар состоял в том, что уехать из городка не представлялось возможным. Сразу после смерти ископаемого старца произошло зверское убийство местного лекаря. А за ним следом в городе по слухам началась эпидемия. Какая-то странная лихорадка, способная умертвить человека за несколько дней, а кого-то и за несколько часов. Горожане здешние, кошмарные деревенщины, в жизни не видевшие медицины, верили, что болезнь имеет свой разум и что вызвана она неким демоном, которого здесь называют Шабнак-Адыр. Было уже довольно поздно, и молодой ученый сидел в комнате, услужливо выделенной ему, разбирая захваченные с собой бумаги. В дверь постучали. Только он хотел в ответ отрапортовать привычное "Войдите!", как дверь уже распахнулась. На пороге стоял человек в тёмной одежде. Бледный. Волосы то ли светлые, то ли тёмные, не понять. Вероятно, когда-то они были светлыми, но потом начали темнеть. И потемнели не до конца. Глаза затравленного зверя, а на губах, между тем, усмешка, несколько слишком дерзкая. — Простите, что я так внезапно сюда заявился. Уважаемый... Даниил Данковский? — С кем имею честь? — рука в знакомом жесте задумчивости тянется к подбородку. — Ну как это с кем. С мсье убийцей собственной персоной! — нежданный гость театрально разводит руками. — Артемий Бурах. Якобы убивший своего отца. Я тут, куда ни зайду, везде слышу о вас... Вот и решил заглянуть. Поделитесь со мной сведениями, дорогой доктор. Как никак, мы с вами коллеги. Если вы не боитесь, конечно, беседовать один на один с убийцей. Если боитесь, будет достаточно прискорбно. И мне придётся покинуть кабинет через окно. А я сейчас не в лучшей форме для таких трюков. Бакалавр хмыкнул, догадываясь, что "не лучшая форма" была не совсем точным определением. Несмотря на свое нестандартное появление, собеседник был слишком бледен и слишком тяжело дышал, а взгляд его был несколько мутноват. — Почему же с убийцей? — когда молчание затянулось, Данковский решил нарушить тишину. — Я уверен, что Исидора убила болезнь. Никак не человек. Точно так же, как и старика Каина. — Болезнь? — лицо Бураха вытянулось, и он задумчиво покачал головой. — А как же... Ошметки мяса, кровь на стенах или следы укусов на шее? Я слышал, что произошло зверское убийство. А болезни не звери и убивают изнутри. Без использования когтей, зубов, ножей и прочих человеческих прелестей... — Его погубила болезнь. Всё остальное россказни деревенщин. — фыркнул Данковский, подпирая голову рукой. — Вас, стало быть, не пустили на место преступления, дорогой мой? — Боюсь, если я подойду к собственному дому ближе, чем дозволено, меня тут на части порвут... — Бурах грузно оперся о стол. Выудил из кармана плаща видавшую виды флягу. — Не возражаете? Данковский пожал плечами. Собеседник откупорил крышку и не слабо приложился к фляге. Пил большими глотками, словно до этого год полз по пустыне. Бакалавр кашлянул, неловко посматривая на свои элегантные пальцы. "Мда... Один раз так выпей в приличном обществе, и тебе обеспечена "хорошая" репутация" — пронеслось в его голове. Оторвавшись от фляги, этот медведь согнулся в две погибели и закашлялся, почти задыхаясь. — Всё в порядке? — спросил Данковский. — Да... — собеседник слабо улыбнулся, несмотря на испарину на лбу и прошибающую его дрожь. — Настойка из местных трав. Лучшее лекарство. — добавил он несколько неловко. — Я думал, водка. Или другая какая-то дрянь... — посмеялся молодой учёный. — Будь я в лучшем состоянии, это не выглядело бы так гротескно... — с тоской протянул медведь, выпрямляясь во весь рост. Судя по более ясному взгляду и дыханию, ставшему легче и ровнее, ему действительно эта непонятная дрянь помогала. — Так вы все таки уверены, что во всем виновата болезнь? То есть версия убийцы исключена. — Исключена. — Благодарю вас. По крайней мере, люди перестанут пытаться меня убить. — А вас, что же, пытались убить прямо так на улице? — полускептическое выражение. — Пытались. И почти каждый, кого я сегодня встречал. Кроме, разве что, детей. — холодно хмыкнул Бурах. Он не любил эти хорошо знакомые по столичной жизни проявления сарказма. — Сами вы, как я понимаю, на месте преступления так же не были? И тело Исидора своими глазами не видели? То есть, есть у него на шее следы от зубов адской гончей, размазана ли там кровь повсюду, это вам не известно? — Мне известно, что такое "деревенские россказни". — почти смеясь, отозвался Данковский. — А вам, дорогой мой, лучше прилечь отдохнуть. На одних настойках долго не протянешь. — И то верно. — хмыкнул Бурах. — Лекарствами не поделитесь, уважаемый коллега? — Я думаю, что ваши средства в данном случае будут куда более действенны. Хотя, если очень хочется, можете взглянуть на мою аптечку вон там. — кивком указал, куда следует смотреть. Бурах бросил недолгий взгляд на разложенные недалеко препараты. Все они представляли собой стандартный дорожный набор. От желудка, от сердца, от каких-то экстренных ситуаций и ничего серьёзного. Пожалуй, единственным дельным средством в ней были бинты, но... Бинтов вполне хватит пока и своих, да и новый знакомый явно не горел желанием чем-то "делиться". Хотя... Может, один бинтик взять? Но тяжёлый выжидательный взгляд Данковского подсказал, что все же не стоит. — Пожалуй, вы правы. — после минутного колебания "медведь" покопался в кармане и выудил из недр своего плаща какую-то склянку. Протянул её собеседнику, который смотрел на этот жест щедрости с некоторым замешательством. — Эм... Это мне? — переспросил Даниил, не зная, смеяться ему или промолчать. И как тактично объяснить этому человеку, что он вообще-то сторонник здорового образа жизни. Не пьёт, не курит, не потребляет непонятных веществ... — Да. — Бурах пожал плечами. — Держи. Пригодится. Бакалавр взял "дар" нехотя, с долей трудноскрываемого отвращения. В склянке красовался какой-то зелёный эликсир явно не первой свежести. — Варево из трав? — он слегка взболтнул стеклянный сосуд, наблюдая за всколыхнувшимся и поднявшимся со дна серым осадком. — Твириновый экстракт. — Бурах расплылся в улыбке. — Это очень полезная вещь в наших краях, дорогой коллега. Без неё, боюсь, вам будет достаточно тяжело. — Хм... Спасибо. — Данковский отложил чудо-препарат, все ещё не до конца понимая, как реагировать. — Если вам вдруг понадобятся местные средства, дайте знать Ольгимским... — добавил этот знаток степных трав. — Хорошо. Только не думаю, что такая необходимость возникнет.