Сексуальный объект.

      Была пятница, Тодороки, как всегда, сидел в своём душном кабинете, разглядывая какие-то бумаги на деревянном столе. Рядом с ним лежала распечатанная фотография его любимого Мидории. Вместе с ней ему казалось, что и сам Изуку рядом. Он мог делать с изображением что угодно. Мог подолгу разглядывать это милейшее личико, а мог и заниматься кое-чем поинтереснее... В комнате самого Шото абсолютно везде были развешаны фотографии его драгоценного мальчика, и ему это невероятно нравилось. Ведь он мог наблюдать лицо своего любимого каждый день. Шото всегда смотрел на фотографии своего ангелочка. Он уже наизусть знает расположение каждой веснушки на милом личике омеги. Вдруг на директора нахлынула волна возбуждения и что-то большое и твёрдое врезалось в ткань строгих брюк. У Тодороки всегда стояк от мыслей о светлом ангеле с зелёными волосами. Поэтому и дрочить приходится часто, хотя он и не против. Как бы хотелось однажды войти в этого мальчика с веснушками, вырывать из его губ сладкие стоны, произносящие, нет, кричащие имя альфы, прося не останавливаться... Тихонько надрачивая на омегу, Тодороки вновь почувствовал божественный аромат. Он уже знал, какому омеге тот принадлежит. Поэтому слегка удивился, уже вытирая руку салфеткой. Помимо омежьего запаха Шото почувствовал ещё несколько. Несомненно, те должны принадлежать трём альфам. В голове Шото что-то щелкнуло, а на его лбу запульсировала венка. Запахи начали удаляться, и директор прекрасно понял, что они направились в туалет. Тодороки сжал руки в кулаки, ногти впились в кожу. Но это его не смущало. Его смущало только то, что какие-то грязные мудаки посмели тронуть его течного омегу. Изуку только его, никто не смеет его трогать. Он быстро метнулся из кабинета в такой же душный коридор. Директор старался шагать тихо, чтобы эти сволочи не испугались и не убежали. Шото был в ярости. Ох, не просто же придётся тем трём альфам. Отворив незакрытую дверь в туалет, Тодороки ужаснулся с представившейся перед ним картиной: какой-то уродливый придурок зажимал рот его Изуку. Руки омеги были подняты над ним, и их тоже крепко держали. По движениям Мидории было ясно, что тот пытается сопротивляться, но всё безуспешно. Ведь те трое были намного сильнее его. Из глаз омежки текли слёзы. От такого вида, Тодороки опять возбудился. Но он никак не мог допустить, чтобы какие-то мудилы трогали его невинного мальчика. Кажется, те даже не заметили, как открылась дверь. Слишком увлечены издевательством над Мидорией. Шото больше не выдерживал, поэтому, подойдя ближе, тот пнул каждого со всей силы. Те лишь жалобно заскулили, поворачиваясь на директора. Они застыли, видя это пугающее лицо. Яростное, готовое убить здесь всех. От испуга все трое разбежались, наконец оставив на полу полураздетого Изуку. — Завтра жду всех троих в своём кабинете, поговорим... — Таким же устрашающим голосом прокричал разъярённый директор, переводя взгляд на своего омегу. С того самого момента, как Шото сидел в кабинете, он понял, что у его Изуку течка. Сейчас от этого запаха кружилась голова, накатывая совершенно неизвестной ему ранее волной возбуждения. — Изуку, — спокойно произнёс альфа, былая ярость уже растворилась, как только он посмотрел на своего драгоценного мальчика, — теперь всё будет хорошо, ведь я рядом. Не бойся. — мужчина прижал к себе дрожащее тело солнышка с веснушками, на которое у него уже давно стоит, зарылся в эти кудрявые зелёные волосы и аккуратно поглаживал спину. Шото вдыхал прекрасный запах и мгновенно пьянел. Хотелось целовать и касаться милого Изуку. — Т-Тодороки... — Раздался дрожащий и напуганный голос омеги. Он ответил на объятия, уткнувшись носом в шею директора. Запах альфы такой приятный и головокружительный... Мидория по-прежнему не переставал плакать, заметив это, внутри Шото что-то сжалось, и он отстранился, беря маленькое заплаканное лицо омеги в свои руки. Он начал вглядываться в кристальные слезинки. — Изуку, — Тодороки приблизился и аккуратно поцеловал Мидорию в уголок глаза, где когда-то блестела слеза, — не плачь. Тебя больше никто не тронет. Я обещаю. — От поцелуя омега обильно покраснел, стараясь отвернуться от директора, чтобы тот этого не заметил. Но всё безуспешно. Тодороки уже сходил с ума от этой милой реакции. Он сходил с ума от того, что его дорогой Изуку позволил ему обнимать себя, целовать... Директор уже не мог сдерживаться, его силы были на исходе. — Ты не боишься идти домой один в таком состоянии? — Боюсь... — Тогда позволь мне тебе помочь... — Мидория опешил, о какой помощи идёт речь? Проводить до дома или... — П-Проводить до дома? — Спросил Изуку, переводя взгляд на пол. — Нет. — Спокойным голосом ответил Тодороки и, взяв маленькую ладошку его милого омеги в свои руки, начал целовать каждый миллиметр, с мольбой смотря на мальчика. От этих действий Мидория вновь покрылся пунцовым цветом. Изуку понимал, что это как-то неправильно... Но кто он такой, чтобы отказываться? Ведь директор хочет помочь ему... — Угу... — Омега кивнул, отворачивая голову в другую сторону. На лице альфы просияла счастливая улыбка. Неужели Мидория и правда позволил ему? Эту сон? Если и так, Шото хотел больше никогда не просыпаться. Директор смотрел на своего ученика невероятно нежным и безумно влюблённым взглядом. Сердце бешено колотилось в груди, а руки немного дрожали. Больше не томя ни секунды, Шото медленно приблизился к лицу омеги и втянул того в сладкий поцелуй. Тодороки пьянел от дивного аромата своей омеги, всё больше возбуждаясь. Мидория толком и не умел целоваться, но отвечать пытался. Какой же он милашка... Постепенно поцелуй стал более глубоким, Шото пробрался в чужой рот своим языком, проводя им по нёбу, вызывая сладкую дрожь. Позже Тодороки встретился с языком Изуку, вступая с ним в жаркий вальс. Как же долго директор этого ждал, как долго грезил в своих эротических снах и мечтах. Шото всё же ненадолго прервал поцелуй, но вместо этого начал целовать всё лицо омеги: нос, лоб, щёки. Тодороки аккуратно приблизился к ушку объекта своего обожания, обжёг то своим горячим дыханием и аккуратно лизнул. От этого действия Изуку стал дышать ещё чаще, но желанных стонов слышно не было. Тогда Шото обратил внимание на то, что теперь Мидория крепко зажимал себе рот рукой. От этого директор и правда расстроился, ведь он так старался, чтобы вырвать те самые стоны из уст Изуку. Он аккуратно взял ту руку, а потом и вторую, поднимая их над головой омеги, вновь вовлекая того в мокрый поцелуй. Постепенно Шото расстёгивал оставшиеся пуговицы на форме Мидории, а когда уже полностью избавился от неё, аккуратно коснулся розового соска мальчика. Изуку сладко простонал в поцелуй. От его стона Шото окончательно сошёл с ума. Казалось, что он спокойно может кончить от одного этого звука. Директор продолжил избавляться от ненужной одежды, которая сейчас только мешала. Омега перед ним лежал полностью голым. Ох, как же это сексуально... Как же не терпелось наконец войти в этого зеленоволосого ангелочка... Освободившись и от своей одежды, Шото приставил член к аппетитной дырочке. Он аккуратно вошёл, послышался громкий, будоражащий стон. Тодороки вводил свой половой орган постепенно, чтобы не сделать омеге больно. Но и Изуку больше не мог терпеть, поэтому сам одним рывком насадился на член и протяжно простонал. Шото очень удивился, но обрадовался. Он опять поцеловал Мидорию, уже грубо двигаясь, вдалбливая омегу в холодный пол. Изуку лишь очень громко стонал в ответ, не в силах что-то сказать. Альфа перешёл на шею Мидории и оставил там свой след. Больше никто не тронет и не обидит его драгоценного Изуку, ведь Шото будет оберегать его от таких мудаков. Омега был уже на пределе, как и Тодороки. Успев вытащить свой член, он одновременно кончил вместе с Мидорией. Изуку очень вымотался, поэтому быстро закрыл глаза и погрузился в сладкий сон, а Шото остался смотреть на него. Он хотел довести того до дома, но напоследок успел сделать фотографию этого возбуждающего и сексуального омеги...