Новая история

      Внизу, за кормой белоснежной ладьи, по-прежнему шелестели кронами темные деревья. А между ними таинственно мерцали блуждающие ночные огоньки.       «Интересно, далеко еще лететь?» — Стоило Айрин так подумать, как ладья замедлила ход и начала плавно снижаться: ветки деревьев так и норовили хлестнуть по лицу, но она ловко уклонялась. И в общем, приземление прошло удачно. Хотя Айрин все же умудрилась поцарапаться, когда перепрыгнула через борт, придерживая край ночнушки…       Трава под ногами излучала таинственный, мерцающий золотистый цвет. А когда девушка пригляделась, увидела множество притаившихся внизу маленьких ящерок с блестящими спинками. Неожиданно эта стая мальков разом собралась в большую кучу, вытянулась стрелой и легла на землю, образуя узенькую и извилистую тропинку, напоминающую ручеек из жидкого золота. Диковинная дорожка устремилась вперед, исчезая в густой тьме леса, между толстыми стволами огромных деревьев, что высились и исчезали в вышине ночного неба.       Айрин решительно устремилась вперёд, следуя за ящерками. Она долго шла, сосредоточенно уклоняясь от веток и сучьев, то и дело встречающихся на пути. Некоторые больно били по лицу и рукам, но девушка не обращала внимания на режущую боль, ведь привыкла к вещам похуже…       Вдруг, впереди показалась завеса из серебряных ивовых веток, плотно сомкнутых между собою. А когда золотая тропинка под ногами внезапно задрожала и пропала, Айрин раздвинула ветки руками и оказалась на берегу озера, видом напоминающего огромное зеркало.       И тут она распахнула глаза, когда увидела огромную глыбу. Просто исполинская скала закрывала собой полнеба, а на ее жутковатом, ярко-оранжевом фоне возвышался черный, скалистый островок, гордо поднимающийся прямо из середины большого озера.       — А вот и скала Луна… — Догадалась девушка, окинув взором таинственный камень. А затем к ней невольно пришла одна мысль: «Как же иронично, что её название совпадает с его…»       — А почему Луна? — Украдкой спросила Айрин, сидя на тёмной черепице штаба. Девушка медленно пила свое любимое капучино с лавандовым сиропом, а ее босс неожиданно решил составить ей компанию в ночь её дня рождения.       Деррик сидел рядом с ней, скрестив ноги, и как обычно курил, разглядывая огни ночного города. Его чёрные волосы блестели, как и глаза, похожие на диски луны, обрамленные чёлкой…       — Есть такое выражение… — Таинственно начал мужчина, выпуская дым на волю, который принял форму круга. — Луна сегодня красивая, правда?       — Ты это про признание в любви? — Девушка изумленно посмотрела на него. — Так ведь в Японии признаются в чувствах, верно?       — Эта фраза означает, что луна становится красивой рядом с любимым человеком, — серые глаза Деррика блеснули, когда он улыбнулся, бросив на Айрин какой-то странный взгляд.       — И из-за этого ты так назвал организацию?       — Мне показалось это… вдохновляющим.       — Не ожидала от тебя такой романтичности, — Айрин усмехнулась, в усладе потягивая свой напиток. — Как прошла поездка? — Поинтересовалась девушка, глянув на него боковым зрением.       — Скучно…       Айрин хмуро сдвинула брови к переносице, когда Деррик вздохнул и вдруг положил свою голову ей на плечо.       — А бывает иначе? — Айрин пожала плечами, потирая шею, старательно избегая взгляд мужчины, который очевидно решил прикорнуть на ней.       — Будь ты рядом, было бы по-другому, — Деррик рассмеялся, а внутри у Айрин что-то непонятно защекотало. И чувство в груди было ей неведомо. Однако не сказать, что ей это не нравилось…       — Что-то больно часто ты стал отпускать подобные шуточки, — отметила она, подперев подбородок рукой и делая глоток.       — А что, если я серьёзен? — Как в доказательство, лицо Деррика приняло непроницаемое выражение, а от игривости не осталось и следа.       Айрин непонимающе посмотрела на него, когда он вдруг коснулся ее светло-пепельных волос, перебирая прядь за прядью. И серые глаза Деррика лихорадочно блеснули, когда он вдруг приблизил своей лицо ближе к ее собственному. Айрин даже смогла ощутить его горячее дыхание на своей коже, которое по-настоящему обжигало, заставив ее сердце сходить с ума.       — Айрин, я хотел бы увидеть, какой чувственной ты можешь быть… — Тихо произнес прекрасный мужчина, наклоняясь к её уху. И его шепот подействовал на ней как-то странно. Было в нем что-то притягательное, причём до такой степени, что казалось он проникает в самую душу.       — Ты о чем вообще? — На её лице читалось изумление, а лицо почему-то поалело от действий Деррика. Хотя в глубине души Айрин все же понимала, к чему тот клонит. Но вот причина этих действий пока была непонятной. Хотя нет… Разве он не соблазняет ее? Это ведь то, о чем она думает?       — Почему бы не открыться хоть кому-то, а, Айрин? — Продолжил соблазнительно манящим голосом Деррик, касаясь ее затылка и поглаживая его кончиками пальцев. И стоило ему сделать это, как по спине Айрин пробежали приятные мурашки.       — Тебе что-ли? — Айрин выгнула бровь, пытаясь отстраниться от него и отгоняя непонятное ощущение.       — Почему нет? — Деррик игриво округлил серые глаза, в глубине которых вспыхнул завораживающий огонь, в который почему-то захотелось прыгнуть и отдаться.       — Я не понимаю, — Айрин устало коснулась лба, а затем Деррик взял ее за руку и притянул к своему лицу, внезапно целуя ее ладонь.       — Отношения… — Настойчиво продолжил он, внимательно всматриваясь в её поалевшее лицо. — Ты и я, Айрин… Если пожелаешь: в тайне ото всех.       — Отношения?! — Девушка опешила, когда он прямо сказал о своем желании.       — Да. — Деррик кивнул, продолжив целовать ее руку и ладонь, иногда покусывая ее пальцы, заставив все внутри у Айрин забиться чаще, а глаза застыть.       — Со мной? Ты хочешь встречаться со мной?       — Верно, — Деррик вновь приблизился к ней и ловко выхватил кружку кофе из её руки, отставив в сторону.       — Почему я? — Айрин даже не знала, как реагировать на неожиданное предложение Деррика и его поведение. С ней такое впервые, да и он был ее боссом и наставником, вместе с Родри. И он ведь значительно старше её? На самом деле, истинный возраст этого человека был загадкой не только для неё, но и для Родри. Хотя сейчас Айрин и совершеннолетняя, но все же…       — Разве я не сказал ранее, — Деррик вновь положил голову ей на плечо, а его дыхание обожгло шею. — Луна прекраснее, когда ты рядом, Айрин…       На лице ее читалось искреннее изумление, и она непроизвольно прикусила губу, когда почувствовала некий укол в шею. И действия Деррика постепенно приобретали все более откровенный характер.       — Или ты думала, что я действительно назвал организацию из-за чего-то подобного? — Его серые глаза хитро блеснули, и он усмехнулся при виде того, как краснеет ее лицо с каждым его новым прикосновением к ее коже.       — Я… — Айрин захлестнуло неведомое доселе чувство. И она прикрыла глаза, вдыхая аромат мужчины рядом: в нос ударил терпкий запах табака, смешавшийся с дорогим одеколоном.       Стоило Айрин закрыть глаза, и она почувствовала на губах легкое прикосновение. И невольно вздрогнула — внутри у неё все сжалось, однако это определенно было приятно. Даже очень…       — Ты ведь никогда ни с кем не целовалась? — Томно вздохнул мужчина, целуя ее щеку, а затем вновь возвращаясь к ее губам и покусывая их.       — Так вот какой поцелуй… — Вся раскрасневшаяся, пробормотала она, невольно касаясь своих губ. — Мне нравится… — Грудь её тяжело вздымалась, а фиолетовые глаза вспыхнули во мраке. И Айрин очень захотелось повторить это, причем самой.       Айрин нежно коснулась лица обворожительного мужчины. А кончики ее пальцев обдало жаром. Сердце бешено забилось, готовое выпрыгнуть из груди в любую секунду, а дыхание стало ещё чаще.       Легкими и властными движениями Деррик провел своими пальцами вдоль ее шеи. После чего остановился в области затылка, из-за чего Айрин опять вздрогнула. Деррик замер на какое-то мгновение, разглядывая ее лицо, на котором отражалось невинное любопытство. И видимо, ее взгляд подействовал на нем моментально…       Деррик резко и пылко впился в её губы, с удвоенной силой, схватив Айрин за бедра и уместившись сверху. Он прямо-таки сминал ее, кусал и ласкал, а Айрин округлила глаза от подобной настойчивости с его стороны.       Деррик на секунду отстранился, позволив ей сделать небольшую передышку. Затем приблизился к её шее, оставляя ряд мокрых поцелуев, увлажняя их языком и посасывая кожу, которую следом он слегка прикусил — сначала нежно, а затем агрессивно, явно войдя во вкус.       Айрин шумно выдохнула, схватив его за затылок и сжимая его волосы: кровь прилила к лицу, а она задыхалась от мучительно-сладостного чувства внутри. Его жаркие поцелуи будоражили каждую клеточку её тела, а она начала тихо постанывать с каждым новом укусом, которыми осыпал ее человек, руки которого блуждали и изучали ее тело с энтузиазмом.       Деррик снова поцеловал ее в шею: он впился в неё губами, чуть отпустил ее и снова всосал мягкую кожу, оставляя прекрасный алый след. Айрин обхватила его обеими руками за шею, прижимая ближе. Пальцы Деррика тем временем блуждали в её светлых волосах, а затем сжали ее голову, когда он вновь поцеловал ее, глубоко и страстно.       Впервые в жизни Айрин испытывала нечто подобное. Такое странное чувство… Но точно незабываемое и прекрасное, словно внутри у нее распустились тысячи цветов, аромат которых воспарил в воздухе.       Решение в этот момент пришло к ней само собой… И стоило Деррику на миг отстраниться, так она своими руками и губами вцепилась в него, желая утонуть в сладком чувстве, которое он породил в ее душе…       Это случилось, когда был её восемнадцатый день рождения. И именно так начались их роковые отношения, которые в последствии треснули и разрушились…       Айрин подошла к самой кромке воды. На неё нахлынуло чувство горькой ностальгии, но она быстро взяла себя в руки, подавив противное чувство в груди…       И вдруг, нарушая зеркальную неподвижность, появились золотые и серебристые всполохи. Между ними, выныривая одна за другой, показались жуткие полупрозрачные головы с длинными и спутанными зелеными волосами.       — Русалки!!! — Айрин удивленно посмотрела на них: те подняли вверх изогнутые волнистые хвосты в знак приветствия и поплыли по кругу, образуя своеобразный хоровод. Послышалось тихое, мелодичное и очень грустное пение. «Что за мрачная песня? Напоминает похороненный гул…» — Айрин поморщилась, сглотнув от нервозность, которая вдруг охватила ее.       Короткая трава под ногами неприятно покалывала ступни, но она старалась не обращать на неё внимания. И тут на поляну выскочил огромный белый заяц: большой, в серых пятнах. Тот показался ей очень странным, ибо передвигался хоть и прыжками, но абсолютно по-человечески. Да и в лапах он держал тонкий, острый сучок, похожий на шпагу. Вслед за зайцем, мелкой россыпью высыпалась целая стайка маленьких рыжих белочек. «Какие милашки!» — Айрин умиляясь оглядела их: рыжие, пушистые хвостики так и хотелось потрогать, а ещё накормить этих крохотулек чем-нибудь вкусненьким, при взгляде на их очаровательные глаза-бусинки.       Заяц галантно поклонился Айрин, а белочки, окружив её со всех сторон, принялись стаскивать с нее сорочку. «Все в порядке…» — Неожиданно шепнул ей голос Белой Королевы, и Айрин позволила снять с себя одежду, оставшись полностью обнаженной.       Белочки уже тянули ночнушку к зайцу: тот накидал сверху сухих веточек и острым сучком очертил вокруг неё ровный круг на земле. После странный зверь кинул на ворох одежды и веток свою «шпагу», и вся груда вдруг вспыхнула тревожным синим пламенем.       Затем заяц подпрыгнул к костру, бесстрашно выхватил лапами горящую шпагу и поджег черту. На какой-то миг Айрин оказалась в пылающем синем огнём кругу. Но не успела она и глазом моргнуть, как жаркая пламенная завеса сменилась прохладным водопадом. А после и вовсе на неё посыпался странный дождь из россыпи злаковых семечек. И спустя секунду на месте падающих с неба зернышек проросли колоски золотой пшеницы.       «Ого!» — В следующее мгновение, Айрин обволок густой, ароматный дым, словно вокруг жгли душистые травы или благовония… Но вскоре дым рассеялся, и перед Айрин вновь предстало сверкающее золотом и серебром озеро.       — Плыви к нам! — Неожиданно пропели русалки и закружились в странном танце: они синхронно уходили под воду, после чего на поверхности выныривали то их хвосты, то головы, то бледные тонкие руки.       Айрин недоверчиво уставилась на них, чувствуя подвох в их странной песне.       «Плыви к островку как можно быстрее», — опять зашептал на ухо голос Королевы фей. — «Русалки будут тебя пугать, отговаривать и заманивать, но не слушай их, плыви дальше… Если хоть на минуту остановишься и заговоришь с ними — останешься в озере навсегда».       — Вот оно что…       «Русалки — это неудавшиеся феи, — продолжила она, а её голос подействовал успокаивающе. — И они сделают все, чтобы тебя тоже постигла неудача. И не бойся их — они не могут к тебе прикоснуться. Удачи, дорогая Айрин!»       Объяснение феи расставило все по своим местам: вот почему ауры русалок такие мерзкие и противные. Но Айрин уже было совсем не до них. Она решительно ринулась в ледяную воду, поднимая за собой тучу брызг.       Айрин быстро поплыла вперед, не обращая на мерзких русалок абсолютно никакого внимания. Они тут же перестали петь и злобно уставились на неё. А их тусклые рыбьи глаза на прозрачно-белых лицах неотрывно следили за ней, сквозь мутные пряди спутанных волос.       — Остановись!!! — Гневно рявкнула одна из русалок. — Там глубоко!       — Погубишь себя!       — Иди к нам, несмышленая…       — Глупая!       — Не сможешь, не успеешь…       — Возле самой скалы намного глубже, — одна из русалок оказалась очень близко, а её бездонные глаза источала смесь странных эмоций. — Страшная и черная вода… Она поглотит тебя!       — Прикоснись ко мне, — зашептала следующая, протягивая ей ладонь с перепонками. — Дай руку… Дай же! — Эта русалка осмелела настолько, что преградила Айрин путь своим крупным, пахнущим тиной хвостом.       Девушка скривилась и поплыла дальше, обогнув её сбоку. «Вперед! Только вперёд!» — Твердила про себя Айрин, а смех внезапно перерос в леденящий душу вой. И Айрин сразу поняла почему, когда ее ноги уткнулись в каменистое дно. «Я добралась!» — И вот она наконец вылезла на низкий каменистый уступ, возвышающийся над водой. И Айрин почувствовала себя невероятно счастливой.       Айрин довольно вышла из воды, убирая с лица намокшие пряди алых волос. Где-то внизу плескались русалки, разбивая хвостами гладь озера. И виднелась полоска берега с догорающим костром из её ночной рубашки…       Наверху странного островка оказалась небольшая ровная площадка, с нависшим сбоку черным зубом скалы. Айрин быстро огляделась: Луна будто бы стала еще огромнее, когда она оказалась рядом с ней, и заполнила собою все вокруг.       «Круто-то как!» — В вышине вокруг засияли тысячи ярких огней: ярко-алые, пурпурные, голубые — каких только не было! Девушка завороженно уставилась на это великолепие, не в силах оторвать взгляд. И тут внезапно появились феи — маленькие, сверкающие, крылатые девочки. Они закружились вокруг Айрин шумной стайкой и вдруг, как одна, замерли в воздухе, почтительно склонившись в реверансах.       Айрин обернулась и поняла причину столь глубочайшего почтения: к ней плавно, помахивая крыльями, приближались две феи.       Они были одеты в длинные платья с пышными юбками, а на головах у них возвышались узкие шляпы-колпаки: с остроконечного верха их тянулись полупрозрачные, искрящиеся шлейфы, словно сотканные из нескольких сотен звёзд. Наряд одной из фей отливал серебристо-мерцающим светом, а у другой — темнел и переливался, словно состоял из черных обсидиановых осколков. В остальном же феи были похожи, как родные сестры: большие круглые глаза и темные волнистые волосы, тонкие изящные руки и красивые прозрачные крылья, отливающие стальным блеском — при каждом их взмахе воздух озарялся россыпями мерцающих искр.       — Фея Светлого Образа, Селестина, — представилась та, что была в серебристом, и приветливо улыбнулась девушке.       Айрин неловко поклонилась, положив руку на сердце.       — Фея Темных Мыслей, Мендейра, — иронично представилась другая и зевнула, лишь скользнув по ней беглым взглядом.       Айрин поклонилась и ей, оставаясь невозмутимой.       — Все феи во всех мирах… — Начала было фея Светлого Образа, но другая, в темном наряде, вдруг ее перебила:       — Вот именно, феи! А дарить подарки и возможности той, что родилась от человека…       — Все феи во всех мирах, — с нажимом повторила Селестина, — получают подарок от Феи Светлого Образа и еще один — от феи Темных Мыслей, чтобы уравновесить его. Вы будете дарить первая? — Обернулась она к напарнице, выгнув бровь.       — Нет уж, позвольте вы! — Ехидно произнесла Мендейра и отлетела немного в сторону, делая вид, что происходящее её абсолютно не волнует.       Селестина поморщилась, но тут же взяла себя в руки и вновь улыбнулась, повернувшись к Айрин лицом.       — Дорога сюда не слишком напугала тебя? — Спросила она ласково, на что девушка покачала головой.       — Нисколько, — ответила она, скрестив руки на груди.       — Надо же, — сморщившись, в очередной раз вставила Мендейра, а Айрин искоса глянула на неё.       — Я обязана спросить тебя, девочка, — произнесла светлая фея, косо посмотрев на тёмную. — Добровольно ли ты пришла сюда? И действительно ли хочешь пройти часовое посвящение?       — Да, если будем давать крылья всякому, — опять ввернула темная, — можно совсем очеловечиться…       — Я пришла сюда добровольно, — четко произнесла Айрин, слегка окинув голову назад.       — Тогда к делу, — кивнула светлая фея. И вдруг, широко взмахнув тонкими руками, пропела:

— В волшебную тихую ночь при Луне

Творение славное выпало мне:

Пусть будут отныне во веки веков

Волшебные крылья в цвет мыслей и снов,

Свободу полета подарят тебе,

Невидимость и превосходство в борьбе…

От восторга тихо млея!

Волшебное имя дам я… Элегия!

      Вдруг, откуда не возьмись, налетел снежный вихрь, закружил Айрин в белых хлопьях и поднял высоко в воздух. Она быстро-быстро завертелась на фоне огромной Луны, а маленькие феи-светлячки фейерверком рассыпались по небу, словно живые звёздочки. Они внезапно запели крайне торжественно, но в их голосах Айрин различила и некую печаль…       И тут её пронзила резкая боль, разрывающую на части и режущую, словно в спину ей вонзили две огромные стальные иглы. Лопатки её пылали, будто к ним приложили раскаленный металл. И хотя у неё была сильная выдержка, это боль была слишком невыносимой, чтобы стерпеть её…       Айрин упала на землю, обхватив тело руками. Не в силах больше сдерживаться, она закричала, но голос её прозвучал как-то тоненько и тоскливо — так, что она сама испугалась его… Айрин крепко вцепилась пальцами в холодный камень, царапая пальцы. Но боль утихла также внезапно, как и началась.       А в следующий миг на неё вдруг обрушился ледяной душ: маленькие феи-светлячки вылили на нее целый и большой хрустальный таз воды, из-за чего Айрин выпучила глаза от неожиданности.       — В наш век дети такие неподготовленные, незакаленные… — Довольно резко произнесла фея Темных Мыслей, закатив глаза к небу.       Феи-светлячки тем временем принесли лёгкое, голубое платье с длинными полупрозрачными рукавами, словно сотканное из мельчайших сапфиров, и тут же надели его на Айрин. С другой же стороны, две крохотные малышки тащили к ней золотую чашу с бурно плескавшейся жидкостью, в которой словно поселился небольшой алый вихрь.       — Отпей, это подарит тебе сил, — улыбнулась Селестина, успокаивающе взмахнув рукой. Айрин кивнула, принимая чашу, сделала большой глоток и сильно удивилась — в чаше было вино, сладкое и терпкое. И очень вкусное!       — Неплохо, — немного устало произнесла девушка, сделав еще один глоток, с усладой смакуя блестящий напиток.       — Великие кудесники! — Подлетела к ним Мендейра, и в ужасе выгнула бровь. — Спаивать ребенка вином?! Вот тебе и светлые…       — Это священное вино, — сердито возразила Селестина. — И послушайте, дорогая! Вы ведете себя слишком нагло и развязно! Это же торжественный момент для девочки… Она получила крылья! Её жизнь, можно сказать, полностью изменилась… Ха! Кстати, вы обратили внимание, до чего необычные, а, дорогуша?       — Я уже давно обратила на это внимание, милочка, — ехидно ответила тёмная, скретсив руки на груди и фыркнув.       Айрин попыталась заглянуть себе за спину, но смогла увидеть лишь что-то ярко-алое, пылающее…       — Принесите зеркало, — заметила ее старания фея Темных Мыслей и щёлкнула пальцами. — А то у девочки разовьется косоглазие.       Крохотные феи тут же притащили большое овальное зеркало, в узорной раме из темного и светлого серебрач и установили его прямо перед Айрин. А когда она заглянула в зеркальную глубину, так и остолбенела: у нее за спиной покачивались целых четыре ярко-алых пылающих крыла, подобные тем, что она видела давным-давно, в своём сне. Края их были плавными и размытыми, искрились и переливались алыми искрами. Крылья были огромными и настолько прекрасными, что она не могла оторвать от них завороженный взгляд. Мало того, Айрин заметила градиент: прямо от лопаток шли фиолетовые узоры, которые также переливались, мерцая в ночной темноте, освещенной феями мотыльками.       Однако в крыльях все же больше преобладал чистый алый цвет, из-за чего узоры были трудно различимы и видны лишь на свету. Но самое интересное заключалось в другом — нижние крылья немного двоились, из-за чего казалось, что их не четыре, а целых шесть.       Айрин попробовала махнуть крыльями, и у нее это получилось с первого раза!       — Какие красивые! — Восхищённо пробормотала девушка, довольно хлопнув в ладоши. — Спасибо вам огромное!       — Крылья дают большую власть, моя дорогая, — улыбнулась ей Селестина, погладив Айрин по голове. — Они дарят способность летать, защищаться в бою, а еще — становиться невидимой. Произнеси свое числовое имя, закройся крыльями, и никто не сможет увидеть тебя — ни фея, ни лют, ни часовщик… ни простой человек. А произнесешь имя в обратном порядке — вновь станешь видимой, все просто.       Айрин кивнула, внимательно слушая фею.       — Но никто не должен знать твоего числового имени. Разве что самые близкие люди. Иначе, произнеся его вслух наоборот, они могут рассекретить твое пребывание в невидимом образе и не только. Понимаешь, насколько это серьезно?       Айрин согласно кивнула, раздумывая, когда можно будет попробовать полетать.       — А теперь подарок, — внезапно посерьезнела фея Светлого Образа. — Подарок от Белой Королевы…       Она сделала легкий знак рукой, и феи-светлячки тут же принесли небольшую шкатулку из зеленого малахита, поверхность которой искрилась множеством рубинов.       Мендейра шумно вздохнула, недовольно качая головой: видимо, не одобряла роскоши подарка.       Айрин робко приняла шкатулку, и крышка тут же отворилась… На мягком, алом бархате лежал простой маленький ключик, похожий на обыкновенный ключ от шкафа. И у неё тут же возник вопрос…       — Что это? — Айрин непонимающе выгнула бровь, подняв взгляд на фею Светлого Образа.       — Это Рубиновый Ключ, моя дорогая, — тихо сказала Селестина, а все внутри у Айрин рухнуло. — Белая Королева дарит тебе его, согласно давнему обещанию.       Айрин широко открыла рот и побледнела. А шкатулка чуть не выпала из её рук.       — ЧТО?! — От шока она выпучила глаза, ошеломленное хватаясь за голову.       — Это посвящение мне с самого начала не нравилось… Слишком много внимания к простой девочке. Я уверена, что-то здесь нечисто… — Проговорив столь недобрую тираду, Мендейра поджала губы и довольно зло посмотрела на Айрин. Но она словно дух испустила и не замечала ничего вокруг, пребывая в хаосе от подарка Королевы фей.       — В-вот оно как… ха-а-ха… — Айрин издала нервный смешок. — Обещание значит…       Селестина обеспокоенно посмотрела на нее, а Мендейра громко и недоверчиво фыркнула.       — Ну что за хрень… — Тихо-тихо произнесла девушка, а Селестина невольно ахнула, стоило ей ругануться. Айрин тут же краснея опустила взгляд, стыдя себя за несдержанность.       — Ха? Вот это язычок. — Глаза Мендейры впервые блеснули интересом, но быстро потухли. — Теперь моя очередь дарить подарок, — она натянуто усмехнулась, махнув рукой.       — Надеюсь что-то нормальное… — Вяло пробубнила Айрин: она все еще отходила от столь «неожиданного» подарка. «Я конечно догадывалась, что моё посвящение и Ключ связаны… И теперь всё, по-крайней мере, встало на свои места…» — Она еще раз посмотрела на Рубиновый Ключ: тот казался совсем простым, скорее игрушечным.       Тёмная фея крутанулась на месте, сделав резкий оборот, и вытащила из складок платья что-то темное и блестящее, вспыхнувшее синим светом.       — Ты хочешь подарить Элегии… — Из уст светлой феи вырвался тихий возглас. — Вот это?! Вот уж не ожидала от лютов такой щедрости! — Селестина прямо-таки взорвалась, мигом растеряв все свое добродушие. — Вы не имеете права так поступить! — Пронзительно вскрикнула она, топнув ногой, из-за чего складки её платья яростно взметнулись.       — А почему бы и нет? — Мендейра изящно пожала плечами. — Думаешь, только вы, светлые, такие щедрые?       — Но одаривая девочку… хм, такой вещью, ты обрекаешь ее на…       — Может, я и расскажу, на что обрекаю? — Зло оборвала Селестину темная фея, на что она шумно вздохнула, но отошла назад, мрачнея по какой-то причине.       — Это кинжал — Стальной Зубок, — обратилась к Айрин Мендейра. — Тебе лучше не знать, кому он принадлежал до тебя, чтобы спокойно спать по ночам. Это непростое часовое оружие, с секретами… Но главное вот что: принимая этот кинжал, ты выбираешь непростую судьбу… Ты приобретаешь величайшую задачу.       Айрин перевела взгляд на кинжал, который в ладонях феи казался изящным и совсем не опасным.       — Какую задачу? — Спросила у нее девушка, разглядывая кинжал, тревожно переливающийся синими огоньками.       — Величайшую задачу, — скучающе повторила Мендейра и добавила: — Ты можешь отступиться от моего подарка, но тогда тебе придется отказаться и от всего остального. Крыльев и дара светлых фей, само собой… В общем, от часового дара.       — Подумай, Элегия, прежде чем принять решение… — Торопливо произнесла Селестина, неотрывно глядя на волшебный кинжал.       — Вот ВЕЛИКИХ задач мне уж точно для полноты счастья не хватало… — Айрин раздраженно потерла лоб, но видимо выбора у неё не было. — Я приму подарок, оба…       Феи переглянулись, а Айрин начала разглядывать маленький кинжал, не длиннее её ладони: ручка простая, из темного полированного дерева, зато в самом клинке сияли крохотные синие камушки, переливаясь во тьме ночи.       — Он игрушечный что-ли… — Тихо пробормотала Айрин вслух, внимательнее рассматривая Стальной Зубок. — И зачем в лезвии камни… Они какие-то непростые?       — Вижу, Стальной Зубок тебе понравился, — расплылась в улыбке темная фея, заметив её искренний интерес.       — Так что за велича-айшая задача? — Скривившись, протянула девушка, но фея ничего не ответила. И видимо, ей придется самой это выяснить…       — Теперь ты можешь попросить у меня одно желание, — кисло проговорила Селестина, тяжело вздохнув: кажется, у нее совершенно испортилось настроение. — Чего ты хочешь?       — Не слишком ли много подарков для девочки? — Зло усмехнулась Мендейра, закатив глаза и фыркнув. — Так вы с Белкой ее совсем разбалуете…       — Можешь пожелать любое, самое сокровенное, — продолжила Селестина, старательно игнорируя фею Темных Мыслей.       — У меня есть одно желание, — не раздумывая ответила Айрин. — Я хочу, чтобы мальчик по имени Ник Лазарев стал часовщиком…       Мендейра после ее слов вновь фыркнула.       — Дурочка, — она не скрывала своего разочарования. — Ты могла попросить многоэтажный замок с десятком слуг для каждой комнаты. Уж поверь мне, Белая Королева все для тебя сделает…       — Прошу прощения, но мне это не нужно, — Айрин скрестила руки на груди и закатила глаза.       — Вот как?!       — Если я захочу себе замок, я на него заработаю… — Девушка гордо выпрямилась, а Мендейра громко рассмеялась.       — Заработаешь?! Ха?! Какая самоуверенная. И как же ты это собралась сделать?       Айрин скрестила руки на груди, вздернув нос.       — У меня есть навыки для заработка. И мне не нужен замок. За ним следить надо, а мне будет в лом…       Мендейра еще сильнее расхохоталась, стоило ей сказать это серьёзным тоном.       — Рубиновый Ключ — всего лишь малость, что Белка могла бы для тебя… — Вытирая подступившие слезы, продолжила фея Темных Мыслей. Но закончить она не успела… Селестина вдруг зашипела, словно рассерженная кошка, а затем рванулась к Мендейре. Завертевшись в прыжке, светлая фея со всей мощью ударила по ней серебристыми крыльями. Еле увернувшись от нападения, Мендейра отчаянно взвыла, взвилась спиралью, словно длинная искрящаяся лента, и яростно полоснула противницу крыльями в ответ.       Стоило разразиться сражению, и маленькие феи с писком бросились врассыпную. А Айрин, зажав в правой руке Рубиновый Ключ, а в левой Стальной Зубок, во все глаза смотрела на разразившееся в небесах битвой крылатыми феями.       — Они видимо совсем обо мне позабыли… — Продолжала она наблюдать за их дракой, чувствуя небывалый восторг. — Чего-то не хватает, хм…       Рубиново-малахитовая шкатулка куда-то исчезла, как и маленькие феи. И лишь два росчерка — серебристо-белый и мерцающе-черный, — носились по небу, то сливаясь, то отступая друг от друга.       Внезапно пространство вокруг Айрин озарилось разноцветным сиянием. Маленькие феи неожиданно вернулись, подхватили ее под руки и взмыли в небо, унося прочь от битвы разозлившихся фей, приобретающей все более и более ужасающие масштабы.       — А я думала подольше понаблюдать… — Слегка разочарованно вздохнула Айрин. — Какая жалость…       В конце она бросила хмурый взгляд на Рубиновый Ключ, чувствуя, что ничем хорошим это все не закончится.       — Попала так попала…       

❈❈❈

      Утро выдалось очень хмурым. Над Римом завис купол из темных и плотных дождевых облаков: лило как из ведра, а в вышине слышались грозные раскаты грома, и неистово сверкали молнии. Погода стояла по-настоящему скверная, хотя ещё недавно светило солнце. А чёрные тучи затмили собою небо, словно гангрена, пряча за солнце и яркие краски.       Мужчина выглянул из-под чёрного зонта, окидывая опечатанное здание несколько грустным взглядом. Он невольно коснулся небольшого шрама на левой челюсти, и на него тут же нахлынули воспоминания, связывающие его с этим местом. Прекрасные и трепетные, но в тоже время очень горькие воспоминания…       Капли шустро и шумно стекали вниз по зонту, а в его серых глазах промелькнула затаенная тоска, глубокая и несоизмеримая. Тоска, которую никто не в силах понять…       — Три месяца прошло… — Тихо пробормотал мужчина собственные мысли. После чего решительно шагнул внутрь и остановился на секунду, оглядывая взором знакомое помещение. Зонтик его тем временем мистическим образом исчез, растворившись в алой дымке, окутавшей высокий и статный силуэт мужчины.       Медленной инеторопливой походкой он прошёл мимо накрытой белыми простынями мебели, поправляя мокрую чёлку: зонт, к сожалению, не уберег волосы от дождя, из-за чего некоторые пряди слиплись.       Все в этом месте напоминало ему о ней… О роковой ошибке, которую Рубиан допустил. Слишком он зазнался с веками, слишком расслабился. Не предусмотрел всего, за что жестоко поплатился…       Перед взглядом его мелькнула кровь. Кровь любимой женщины, которую он потерял. Рубиан поморщился, отгоняя назойливое видение, которое ранило и терзало все внутри него…       Как бы горько и больно ему не было, Рубиан продолжил идти по пустым коридорам штаба Луны, который он построил больше века назад. Это место стало его обителью, как и приютом для тех, кого ему довелось повстречать за это время…       Шаг, ещё один… И вот он поднялся на второй этаж. Затем на третий. Да так и замер перед черной дверью, по краю которой шёл узор из шипастых лоз. Рубиан решительно открыл её, заглянув внутрь: вот знакомые напольные часы, его любимое кресло, камин, книжный стеллаж, широкий стол, заваленный всяким барахло, и небольшой диванчик напротив. Даже старый-добрый инерциоид был на месте — посреди кип бумаг, накрытый фиолетовой тканью — такой же, какими были её прекрасные глаза. Самые яркие и светлые в этом унылом мире, который он так презирает.       В руке Рубиана появилась сигарета, и он медленно закурил, выдыхая дым. И вернуться сюда после трех месяцев было одновременно приятно и горестно. Ведь здесь не было его любимой Айрин…       — Явились наконец… — Позади раздался знакомый голос, однако Рубиан не обернулся. Лишь скосил взгляд, а тёмные брови его сдвинулись к переносице.       — Какая честь, — с сарказмом произнес он и выдохнул еще одно серое облако. — Кажется… — Рубиан задумчиво коснулся подбородка, улыбаясь уголком губ. — Нынче ты себя Астариусом кличешь, малыш Роди, не так ли?       Мужчина в сединах прокашлялся, стоило ему так назвать его.       — А вы не меняетесь, уважаемый Клементио Рубиан… Всё такой же остроумный и колкий.       Рубиан усмехнулся, как ни в чем не бывало куря.       — Так зачем ты явился в мой тайный уголок? — Рубиан обошёл стол и вальяжно уселся в кресло, заложив ногу на ногу. — Хотя из-за кое-кого, теперь не такой уж и секретный… — Едко отметил он, облокотившись о подлокотник своего чёрного кресла. А затем опять закурил, указав гостю на диван напротив…       — Благодарю, — ответил Астариус, усаживаясь. — Я пришёл поговорить с вами, как вы наверное поняли.       — И о чём же? — Со скучающим видом спросил темноволосый, покачивая ногой.       — Недавно я общался с моим дорогим учеником… — Медленно начал часовщик, прокашлявшись. — Он попросил меня отправиться в прошлое, и кое-что проверить… И как же я был удивлён, когда выяснил, что события, известные нам обоим, не соответствуют реальному положению дел…       — И что же?       — Четыре года прошло с тех событий, — неторопливо продолжил Астариус, покосившись на фигуру Рубиана. — Мы пришли к выводу, что кто-то хорошенько постарался, чтобы никто не смог узнать правды. Настолько искусно подменили её, что распознать эту самую подмену было крайне тяжело. Если бы не одни обстоятельства, мы бы так ничего и не узнали.       — И какое отношение к этому имею я? — Сухо ответил он, откинувшись на спинку кресла. — Я простой часовщик, только с особенностями.       — А может самое непосредственное? — Глаза старика сузились. — Уважаемый Клементио Рубиан, или же я должен обращаться к вам иначе, господин Деррик? — Астариус разгладил длинную бороду, а серые глаза Рубиана блеснули. — Как же я был удивлён, что именно вы, Великий Остальский Дух, являетесь главой печально известной Луны. Крайне удивлён, что именно вы наставляли Элио в свое время…       Серые глаза Рубиана грозно сузились, а на лбу, среди мокрых прядей волос, выступила вена.       — И что ты от меня-то хочешь?       — Узнать правду о смерти Айрин Ланкастер…       — И с чего ты взял, что я возьму и расскажу? — Мужчина прикурил, выгнув бровь. — Тебя это никоим образом не касается.       — А вот тут я не соглашусь с вами, уважаемый… — Астариус поднялся с дивана и подошёл к столу, окинув Рубиана пристальным взглядом. — Только вам выгодно скрывать правду, а ещё…       Дух на его замечание усмехнулся, подперев челюсть рукой.       — Что ты сделал с Василисой Огневой? — Спросил часовщик, нахмурившись. А Рубианхмыкнул, потягивая сигарету, словно его ничем не смутить. — Только не притворяйтесь, что не имеете к этому никакого отношения.       Воцарилось напряженное молчание, нарушаемое лишь гулким тиканьем напольных часов.       — Убирайся, — холодно произнес Рубиан, наклонив голову набок и прикрыв веки.       — Как пожелаете, уважаемый… — Астариус отвесил ему поклон. — Я все равно узнал все, что хотел…       Пронзительно серые глаза вдруг побагровели от злости, а Рубиан довольно резко поднялся из кресла. Он медленно обошёл стол, проведя по нему пальцами, после чего посмотрел на старика сверху-вниз…       — Тебя давно видать на место не ставили, мальчишка… — Воздух вокруг потяжелел от напряжения, а мебель невольно задрожала от силы, что источал Рубиан.       — Вы все также вселяете страх, — тихо произнес Астариус, чувствуя, как под влиянием ауры Духа начал задыхаться.       — Запомни хорошенько, Родион Хардиус Огнев… — Рубиан выдохнул ему в лицо сигаретный дым, а его глаза блеснули жутко-алым светом. — Стоит мне захотеть, и ваша несчастная Эфлара в один миг сгинет. Обратится в ничто. И даже Алый Цветок вас не спасёт. — Рубиан угрожающе посмотрел на него, а по столу невольно пошли трещины. — В твоих же интересах не мешать мне и моим планам. Если ты конечно не хочешь, чтобы я ввязался в вашу жалкую муравьиную возню. Ты ведь понимаешь, чем это может обернуться? — Губы его растянулось в зловещей улыбке, когда он нагнулся ближе к Астариусу. — Станешь ли ты рисковать жизнями простых людей, Родион? Жизнями невинных детей?       На лицо Астариуса набежала тень после его угрозы.       — Я всего лишь хочу понять… — Тихо прошелестел голос старика, когда он под давлением схватился за горло.       — Ты всегда был смышлёным малым, — резко ответил Рубиан, сузив серые глаза. А затем неожиданно щёлкнул пальцами, и глаза его вновь окрасились в алый цвет. — Слушай внимательно, Родион: Молчи о нашем разговоре и своих догадках. Если же разболтаешь сам знаешь кому… — Он угрожающе наклонился к его уху. — В таком случае, ты своими руками убьёшь Элио. Разорвёшь на части…       Лицо Астариуса побледнело, и он болезненно схватился за грудь. А затем по какой-то неведомой причине послушно кивнул, не в силах сопротивляться словам жестокого Духа.       — А теперь убирайся, — Рубиан брезгливо махнул рукой, отстраняясь от него. — И больше не приходи в это место. Никто сюда больше не должен приходить.       — Как прикажите… - Сказав это, Астариус исчез в серебристой дымке. А Рубиан устало вернулся в кресло, подперев подбородок кулаком и подлокотник.       — Зря я тебя пожалел, Элио… — Резко произнёс Дух, сверкнув глазами. А затем сердито цокнул языком и раздражённо потёр переносицу. — Зря…