***
Сквозняк скользит по холодному линолиуму, а его самые ледяные порывы бьются об остывшие стопы и голени парня, сидящего на краю повидавшей жизнь кровати. Матвеев сидел, накинув на плечи одеяло и выкуривая очередную вишневую сигарету, не впервые обещая самому себе, что практически истлевшая никотиновая палочка меж его пальцев станет последней, что он наконец бросит курить. Но каждый раз его попытки не увенчивались успехом. Снова и снова Дима срывался на новую дозу едкого ядовитого пара, что так приятно будет обволакивать его легкие, оставляя в области грудной клетки такую необходимую и правильную тяжесть. Он слаб. Он знает это. Он знает, что снова сорвется на излюбленные до тошноты сигареты, отдающие в горле и на кончике языка вишневым ментоловым послевкусием. И когда только Дима успел полюбить эту химозу? Олег. Все из-за Олега. Винстон с вишней – любимые сигареты Шепса. Они всегда напоминают Диме о нем. Даже сейчас. Оголенного бедра касается элегантная женская рука, слабо царапая короткими, но острыми бардовыми ногтями. Пальцы водят незамысловатые узоры по покрывшейся мурашками коже, винный маникюр оставляет после себя блеклые розовые линии – они исчезнут уже через пару минут. Подушечки пальцев медленно, но решительно поднимаются выше, цепляясь за резинку нижнего белья (стоит отметить, что помимо него на Диме из одежды не было ничего), после оттягивая немного в сторону. Девушка двигается ближе к Матвееву, кладет голову на его колени. Костяшки тонких пальцев очерчивают тату на торсе парня, заставляя последнего слегка поежиться из-за легкой щекотки. — Dima, I asked you not to smoke in the room, — аккуратно произносит девушка, оставляя еле чувствующийся поцелуй на татуировке. — Sorry, honey. I can't help it, — говоря это, Дима выдыхает полупрозрачный дым прямиком на девушку, чье лицо обволакивает мягкое серое облако. Она кашляет сдержано, роняет пару слезинок от того, что дым попал в глаза, но ничего не говорит, лишь мило улыбается. — Уже светает, — брюнетка переводит взгляд к окну, обращая внимания на первые лучи, пробивающиеся сквозь тонкую ткань невзрачных занавесок. — Может, поспишь? — она смотрит на настольные часы – "4:53", — вставать скоро, а мы еще не ложились. Ее рука тянется к диминому лицу, костяшки оглаживают щеку, а пальцы путаются в длинных вьющихся волосах. Матвеев неосознанно льнет ближе к нежным прикосновениям, гладит девушку по голове, перебирая пряди между пальцев и убирает выбившиеся из прически (и без того растрепанной) нити темных волос. — Я к себе поеду, — парень прикрывает глаза, стараясь забыться и не чувствовать ничего кроме легких поглаживаний и мягких волос, рассыпавшихся на его коленях. — Астрид, передай преподу, что на парах меня сегодня не будет. Скажи, заболел. Девушка поникла после услышанного. — Ты никогда не остаешься у меня. Почему? — она все так же гладит Матвеева, спускаясь ниже, к шее. Брюнетка на собственном опыте убедилась, что в этом месте Дима особенно чувствителен. Вот только в этот раз в ответ на ласковые касания она не получила никакой реакции, ее это огорчило. — Мне не нравится это место, — парень мнется, пытаясь подобрать нужные слова, — понимаешь, на меня будто давит эта обстановка. Мне неприятно находится здесь. Доля правды в этих словах есть: Диме никогда не нравилась потертая общага, оставшаяся еще со времен Совка. Кому понравятся деревянные окна, несдерживающие тепло; старая советская мебель; комната, не видевшая ремонта с самого момента постройки общежития? Но даже не это заставляло Матвеева уходить после...законченного. Уж чего ему точно не хотелось – оставаться с Астрид после их близости.***
Чжофань учится на том же курсе, что и Дима. Настолько хорошо сблизиться с ней ему помогло отличное знание английского, характер и, безусловно, красивое личико, на которое и запала девушка. Да, именно, Астрид буквально влюбилась в Матвеева, и он этим активно пользовался. Учеба давалась Диме неплохо, даже отлично, но взамен забирала у парня много сил, уходящих на заучивание, давила его моментами, требующими немалой смысловой нагрузки, а также отнимала у него ментальное и физическое здоровье в огромных количествах. Тем более сейчас, в середине октября. Начало учебного года, холод, слякоть и первый снег. Иногда нужно давать себе отдохнуть – Дима понял это еще в десятом классе, когда и лишился своей, назовем ее так, невинности. И сейчас близость с Астрид ему в этом отлично помогала. Да, кстати, почему "Астрид"? Матвееву по какой-то причине было трудно запомнить ее имя, потому Чжофань просила называть ее "Астрид".***
Девушка еще некоторое время просит Диму остаться, но, через какое-то время она теряет надежду, а именно тогда, когда выпроваживает парня за порог. Матвеев идет по грязным заледеневшим улицам, параллельно вызывая такси, тыкая по холоднлму экрану задубевщими от холода пальцами, пока на его неприкрытые волосы, куртку и шарф ложатся крупные хлопья белоснежного снега, контрастирующие с общей серой атмосферой: такой запачканой, неинтересной, чью красоту затмевают блеклые многоэтажки, засраные дороги и, казалось бы, вечная мерзлота, заставляющая Диму подрагивать от холода и натягивать шарф на голову в качестве капюшона. Он ждет такси около какого-то магазина, закрывшегося еще где-то часов шесть назад, размышляя о том, что же им не понравилось в его менталке? Он же отлично на права сдал, так нахуй этот психолог решил ему подгадить? Если бы не он, Дима бы сейчас не стоял на холоде. А так он получается зря деньги на машину откладывал. Подъехавший через пару минут белый Нисан заставляет парня ненадолго почувствовать радость – всего каких-то десять-пятнадцать минут и он дома.***
Димас, доброе утрл 4:57 Пткчки пропели, петухи прокукврекали, открывпй глвзки, любимй 5:09 Можно я к тебе приедц? 5:13 Ну я еду короче, жди, радость😘 5:43 Олег откладывает телефон, как слышит знакомый звук уведомления, заставивший его вновь взять гаджет в руки.Димас:
Ты бы мне еще в ОК написал. Твое счастье я вацап еще не удалил. Автобусы не зодят уже ты как ехать собрался умнтк?
5:43
Парень быстро печатает ответ: Ну низуя. Я думал, ты помер уже 5:43 Так я на такси, гений 5:44Димас:
Время видел? Недетское. Нормальные люди спят уде давно. Я в их числе. И ты давай в люльку беги а то Саша ругаться будет
5:45
Шепс решает стоять на своем. Олег не Олег, если сдастся так просто. Так ведь? А тебя вообще не смутило, чтр мы с тобой с середины сентяблября не общаемся? 5:45 Если я тебя щаебал, то так иискажи. Я от тебя отстану 5:46 Шепс тут же осознает свою ошибку и редактирует сообщение: Если я тебя щаебал, то так иискажи. Я от тебя все равно не отъебуст 5:46 измененоДимас:
Заебал. Еще как. А тебя вообще не смутио что ты мне пишешь в 6 мать его утра?
5:46
И мы общаемся пиздеть не надо
5:47
Про себя Олег закидывал Матвеева оскорблениями, посылая туда, куда бы сам Сатана не осмелился сунуться – еще бы, примерно с 14.09 они вообще не виделись, лишь парой сообщений в день обменивались. Но единственным ответом Диме на данный момент было лишь беспроигрышное: "был в сети 5:47"***
Матвеев, вздыхая, выключает телефон, кладет его в карман черных скинни джинс и идет в ванную. Больше всего сейчас хочется смыть с себя всю грязь и мерзкую липкость. Парень споласкивает ванну, набирает в нее прохладную воду. Он снимает с себя одежду, нераздумывая отправляя ее в стирку, не забыв перед этим вытащить из кармана телефон, отложив его на стиральную машинку. Минуты через три Дима уже лежал в ванне. Еле теплая вода не грела, а в совокупности с невысокой темперптурой в самой комнате заставляла парня подрагивать. Однако сейчас ему было вовсе не до этого. Не смотря на то, что тело было напряжено в попытке сохранить тепло, Матвеев чувствовал абсолютное спокойствие и комфорт. Он закидывает голову назад, укладывая на бортик ванны, закрывает глаза и уходит в свои мысли. Почему-то именно сейчас вся его голова была заполнена событиями сегодняшней ночи. Даже нет, скорее в целом отношениями с Астрид. Девушка влюблена в Диму – Дима это знает, но все равно пользуется ей ради своей выгоды. Это нехорошо. Матвеев бы даже сказал, что это отвратительно. Он ведь не такой. — Бля-я, что за самообман, — парень достает руку из воды и накрывает влажной ладонью глаза, — что значит "не такой"? Я ужасен. Нужно заканчивать с этим. Сквозь пальцы он оглядывает знакомую ему комнату, жмурясь от яркого света, ведь до этого долго сидел с закрытыми глазами. Матвеев с головой погружается под воду, не закрывая глаза. Вода, уже полностью остывшая, обдала карие очи холодом, но Диму это ничуть не смутило. Он вынырнул из воды только тогда, когда легкие начало жечь от недостатка кислорода. Курение сильно отразилось на здоровье, в том числе и на дыхалке. Казалось, он задержал дыхание максимум секунд на пятнадцать, однако этого хватило, чтобы в глазах начало темнеть. Почему-то именно сейчас Диме захотелось написать Астрид. Он тянется за гаджетом, лежащим на стиральной машинке. Он хотел закончить с этим, ведь чувствовал за собой вину. Было неприятно от самого себя. Он всегда осуждал тех, кто просто пользуется. Ему было противно. И понял он это только сейчас. Разблокировав телефон, Матвеев заходит в ВК. Он не успевает даже открыть чат, как видит всплывшее окно уведомления наверху – от Олега. Он, нераздумывая нажимает на него, открывая диалог с ним.Олег Шепс
Нихера ты вовремя в сеть зашел
6:36
Окрывай, короче, я пришел
6:37
Дмитрий Матвеев Ну нихуя себе. А предупредить не мог? Я не могу щас 6:37Олег Шепс
Я говорил, что приду. Сквлероз?
Да похуй мне. Заканчивай дрочить и беги открывать, или я тебе дверь отмычкой вскрою, отвечаю
6:37
Дмитрий Матвеев Че так помочь не терпится? 6:38 Дима конечно понимал, что ничего Олег вскрывать не будет, зато точно знал наверняка – он не отстанет. Так что открыть придется в любом случае. Сейчас он ненавидел себя за привычку всегда запирать входную дверь. Нехотя Матвеев вылезает из ванны, наскоро завязывает полотенце в районе таза и выходит из комнаты. За ее приделами было гораздо холоднее. От этого покрытая чернилами кожа покрылась мурашками. Длинные мокрые волосы щекотали ключицы, а с черных прядей струилась холодная вода. Парень думал, что хуже быть уже не может, но стоило ему только открыть входную дверь, как ледяной воздух окутал его, заставляя продрогнуть до костей – наконец Дима понял значение этой фразы в полной мере. Олег осматривает обнаженное тело, взглядом бегая по влажным ключицам, груди, торсу, бедрам... — Реально дрочил что ли? — Шепс хихикает, заглядывая теперь прямиком в карие глаза, — Аж вспотел весь. Без приглашения он заходит в квартиру, закрывая за собой дверь, уже ставшим привычным движением запирает ее. — Это вот так ты в "недетское время" спишь? — на Матвеева он не смотрит, снимая влажные от снега и грязи кроссовки. — Помыться мне нельзя, то есть? И почему вы, подростки, постоянно опошляете все, что в глаза попадется? Дима поправляет полотенце, сползшее немного вниз, отходя немного назад. — А ты прям взрослый-взрослый, жизнь повидал, детей воспитал, с внуками нянчишься. Суставы болят, со здоровьем проблемы, так еще и пенсия маленькая. Пизде-ец! — с очевидной иронией проговариевает Олег, закончивший с обувью. — Ты ведь и сам точно такой же. Парень проходит в квартиру, по памяти находя зал, где падает на диван, доставая одноразку из кармана. На это Матвеев лишь цыкает. Как же глупо было слышать это от Олега. — Ты не у себя дома, Олеж, не забывай. Дима заходит в комнату, вюроется в шкафу, находя нужную одежду, и идет в ванную одеваться. Через некоторое время парень плетется в зал, по дороге слыша уже знакомый запах. — Пиздец. Накурено, как в школьном туалете. Шепс лежит на диване втыкая в телефон, смакуя пар из пошарпаной электронки. Запах, признаться, в помещении стоял какой-то непонятный, в какой-то степени даже неприятный, отдающий немного гарью. — Олег, падла, — Матвеев подходит к окну, открывая его нараспашку, — тебе перезапралили что ли? Свежий воздух тут же попадает в комнату, благодаря чему Дима не задохнулся. А он был уверен, что еще чуть-чуть, и сляжет. — Ну да, — невзначай молвит Шепс, вновь затягиваясь, — за сотку, прикинь. В край ахуели. Его паленка дешевле, чем эти три капли, которые он мне залил. Он хочет в очередной раз наполнить легкие паром, чего сделать ему не дают. Дима забирает у Шепса электронку и идет с ней на кухню, не церемонясь выкидывая. На обратном пути Матвеев достает из куртки наполовину опустевшую пачку сигарет и, вернувшись к Олегу, кидает ее в его сторону. — Олег, слово "одноразовая" для тебя хоть что-то значит? Не проще ли новую электронку купить? Ну или хотя бы под нормальный. Нахуя ты месиво из паленки в одноразке копишь? Я чуть не умер, как ты это куришь. Шепс наиграно вздыхает, откидываясь на спинку дивана: — Тяжела школьная жизнь, — он крутит в руках пачку, выуживая оттуда сигарету. — Мне не продают, и никто мне курево не покупает, — на последнее он сделал особый акцент. — Я уже из чая самокрутки делать начал, — прыскает он, теряясь в непонятной ухмылке. Недолго думая, Олег берет из пачки вторую никотиновую палочку и уходит на балкон с парой сигарет, зная, что спички и зажигалка находятся там. Дима берет оставленные Шепсом на диване сигареты, отмечая, что в пачке осталось восемь штук. Матвеев обещает себе, что когда она опустеет, он бросит курить. Он точно бросит курить. Он идет к Олегу на балкон. Чем ближе он подходит, тем сильнее сквозняк дует по босым ногам. Дима встает рядом, достает из упаковки табачную палочку, подносит к губам и пытается поджечь. — Я ебал, — зажигалка летит вниз с окна – а какой от нее толк? – ведь именно сейчас она решила закончиться. Шепс хихикает, наблюдая за развернувшейся картиной. — Я точно так же хотел сделать, — он высматривает упавшую на землю зажигалку, немного высунувшись в окно, но, видимо, она упала в снег, затерявшись между белых хлопьев. Олег протягивает свою никотиновую палочку к диминому лицу, вернее, к его сигарете, что все так же была зажата между зубов друга, подпаляет ее кончик своей, наполовину скуренной, после чего продолжает вдыхать едкий табачный дым, заполняя легкие тяжестью смол. Дима, все это время смотревший на лежащий на подоконнике коробок спичек, благодарно кивает, ловя с происходящего какой-то особенный вайб, стараясь запечатлеть этот момент в своей памяти на подольше. Оранжево-розовый рассвет заставляет мокрый снег, который наверняка растает сегодня же, передиваться под лучами поднимающегося солнца; пробившаяся в квартиру прохлада заставляет легкому тремору пройтись по всему телу, вот только это сейчас вовсе не волнует; табачный запах так правильно контрастирует с нотами ягодного ментола, при этом гармонируя. Неприятные мысли отходят на второй план, становится легче как физически, так и морально. И ведь не понять: виной этого спокойствия является наркотик, обволакивающий грудную клетку и спускающийся вниз по венам, или же сам Олег. А может – все вместе. — Слушай, — Матвеев лопает вторую кнопку, когда вкус первой сходит на "нет", — а Санек-то че? Переживать не будет? — Я ему напишу потом, так что все норм будет, — пока Дима докуривал свою сигарету, Шепс поджигает новую все тем же способом. — Кстати, — светлые глаза провожают взглядом густое облако никотина, растворившееся в холодном октябрьском воздухе, — я Саше расскажу, наверное, что я курю. Матвеев смотрит на друга так, будто бы ждет подвоха. Ну не верится ему, что Олежка его захотел открыться перед братом. — Я серьезно, — словно прочитав мысли Димы произносит Олег, — он и сам-то курить начал лет в пятнадцать. Я помню, как он шугался по углам и прятал от родителей сигареты. Меня еще просил его не палить, — улыбаясь заключает Шепс, переводя взгляд на Диму. — Теперь я знаю, что это у вас семейное, — ухмыляется Матвеев, делая последнюю долгую тягу, прежде чем выкинуть окурок в окно. — Я тебя тогда тоже удивлю. Я курить бросаю. — Если ты бычок в окно выбросил, это ещетне значит, что ты бросаешь курить, — Шепс не отводит взгляда от Димы. Вернее, всматривается в его шею. — Да не, ты не понял. Я щас эту пачку докурю и все – завязываю. Матвеева скоро начинает напрягать этот сверлящий его взгляд, потому решает спросить: — Че не так? — У тебя девушка появилась? Или тебе мужики больше нравятся? — Олег лыбу хитрую давит, взглядом бегая то на самого Диму, то на его шею. — Лан,не важно. Единстенное, что меня волнует: почему ты мне ниче не рассказывал? А пока Матвеев смотрел на Олега полным непонимания невдупляющим взглядом, Шепс продолжил: — Да ну, тут такое пятно, — он ткнул пальцем на участок шеи, где не было татуировки, — не поверю, что это обычный синяк. Рассказывай давай. Дима машинально посмотрел на свое отражение в стекле, не зная, что ответить. Астрид, не смотря на то, что Матвеев просил этого не делать, поставила ему засос. Да еще и какой огромный засос, мать его. Дима понимал, что стыдиться ему абсолютно нечего, но также он прекрасно знал, что младший Шепс ему симпатизирует. Нет, Дима влюбился в Олега. Он давно это принял и решил держать в себе, мечтая о моменте, когда Шепс сам признается ему в любви... Такие приторные мечты, при этом несбыточные. Так глупо. — Ну это, короче, — начал Матвеев, — мы с одногруппницей спали пару раз, там.. — И че, просто спали? — перебивает Олег, на что получает одобрительный кивок. — Пиздец. Ты ску-учный. Не подходи ко мне, — Шепс показательно отходит на пару шагов от Димы. — Я то думал, ты девчонку себе нашел, мужиком стал, а ты... как был лохом, так им и остался. — А ты тогда че один-то? — подмечает Матвеев, — Так еще и невинный такой. — А я пидорас, — гордо заявлет Олег, указывая на себя большим пальцем, — Думаю, я должен был тебе в этом признаться. Теперь ты знаешь все. — М-м, мои догадки подтвердились. Так и думал, что ты – педик, — он быстро находит слова, понимая, что начинает нести полный бред, однако останавливаться на этом не собирается, — Вот только это не отменяет того факта, что ты – девственник. — Реально, — Шепс делает вид, будто задумался, — у меня пол класса уже перетрахалось. Даже Лина, — Олег ловит на себе вопросительный взгляд, мол, какая Лина, — Да-а, забей. Отличница есть у нас, такая типа правильная. — Ой, Олежа, какой ты лох, оказывается. Обществом обделенный, — в шутку продолжает давить Дима, усмехаясь, — Вот я в твои года... — Не, я просто жду того самого. Шепс скрещивает руки на груди и прикрывает глаза. — Богатенького мужика за восемьдесят типа? — Дима приподнимает бровь, слегка наклоняясь в сторону Шепса. — Не-а. Без сифилиса хотя бы. Ну можно в принципе и богатенького мужика за восемьдесят. Тоже норм. Но чтоб без СПИДа, желательно, — заключает Шепс, "свысока" смотря на Диму. Матвеев посмеивается, — Хорошо, я запомнил твои предпочтения в мужчинах. И снова этот непонятный взгляд со стороны Шепса, снова эта хуй пойми что значащая улыбка, направленные на Диму. В ответ Матвеев смотрит на Олега, только уже вопросительно. — Дим, — Олег перебирает пальцы, все так же неотрывно глядя на Матвеева, — а ты помимо меня еще с кем-то целовался? Диму сейчас будто электричеством пробило. Сразу вспомнился тот день. Тот момент. Сейчас Матвееву это кажется таким глупым. Ну то, что он попросил Олега его поцеловать, а потом еще и сам инициативу проявить решил. Это хочется забыть, но в то же время отложить этот момент на полочку счастливых воспоминаний. Хотя сейчас Диме больше хочется вскрыться, нежели видеть в памяти картинки того события. Тем более сейчас, наедине с Олегом. — Ну, было дело, — и вот сейчас Дима пытается вспомнить, с кем именно было это дело, — в школе у меня девушка была. Потом, когда на первом курсе был, с одногруппницей, ну там по мелочи. Ну или... да хз, по пьянке же. Не помню. — Даже обидно, знаешь, — Шепс переводит взгляд на улицу, солнце — на рассвете оно светит особенно ярко – слепит глаза, — потому что я вот только с тобой и целовался, прикинь? Молчание. Тягучее, неловкое молчание. Сама ситуация давит не меньше, заставляя окунуться в нахлынувшую волну стыда обоих. Олег не думал, что его слова создадут такое сильное напряжение. Так еще и Дима смотрит. Смотрит и молчит. На этом моменте Шепс решает сделать то, что в конечном итоге утопит его в бездне неловкости. Парень подходит ближе к Диме. Не решается, пытаясь оттянуть время: — Ты ведь не просто так просил меня поцеловать тебя? Тем более, ну.. ну я вижу, как ты на меня смотришь. Ну вот. Не от нечего же делать ты такой добрый ко мне, а? Дима молчит. От этого у Шепса немного трясуться колени и потеют ладони. В голове лишь "Бля, ну скажи что-нибудь уже", но Дима все так же молчит. Самому Матвееву тоже не особо то и в кайф стоять столбом, но он просто не знает, как ему ответить. Олег понимает, что тянуть уже бесполезно, ибо успел таки опозориться. Он сокращает дистанцию между ними до минимума, кладет руки на плечи Матвеева. Эта позиция Шепсу не нравится, и он решает обвить руки вокруг чужой шеи. Олег не в силах сейчас заглянуть в карие глаза, поэтому одаривает взглядом малиновые губы Матвеева, тянется к ним ближе. Ближе, ближе, ближе... — Олег, стой.