Disintegration

У Джонни есть машина – потрёпанная, пропахшая куревом, с наклейкой «ребёнок в машине» на заднем стекле, оставшейся от прошлых хозяев, и вмятиной на правом крыле. Но всё равно – это хорошая машина, она надёжная и всё ещё быстрая, и Джонни катает на ней Тэёна по блестящему от дождя ночному городу. Тэён полулежит на откинутом пассажирском сидении и смотрит в окно. Музыка, которую он включает, всегда до драматизма меланхоличная. Джонни смотрит на него краем глаза: на Тэёне чёрная водолазка с нарисованными костями; Тэён и сам худой как скелет. Его лицо бледное до белизны, на лбу то ли расчёсанные до крови прыщи, то ли болячки; чёрные глаза и рыжие волосы горят на фоне белизны кожи. На зеркале заднего вида болтается скелет в петле. Они едут на другой конец города, где в маленьком, пахнущем пылью кинотеатре показывают какой-то рисованный артхаусный фильм про серо-чёрный город, в котором скелеты живут жизнью людей. Тэён сидит с ведёрком карамельного попкорна и большой колой и смотрит на экран, пока Джонни смотрит только на Тэёна. – Ты тоже должен это посмотреть. Это офигенно, – говорит Тэён, и Джонни обречённо поворачивается к экрану. Он видит: два скелета, один в платье, другой – в костюме, пьют кофе в кафе. Джонни отворачивается. С другой стороны место от него свободно; во всём зале едва ли насчитается десяток человек, что его ни капли не удивляет. «Дерьмо какое-то. Может, пойдём отсюда, пока мы оба ещё в своём уме?» – хочется сказать ему, но Тэён смотрит так, словно хочет проникнуть взглядом за экран, за видимость вещей – и увидеть саму суть этого мира, его кости, на которых держится плоть мироздания. Смирившись, Джонни всё-таки пытается смотреть фильм. Толпы скелетов идут по улице. В чёрной комнате скелет в белом платье гадает на картах. «Что-то не вижу Повешенного, – говорит она и вдруг оборачивается к залу: – А, вот же он». Джонни чувствует, как Тэён рядом с ним вздрагивает. Нужно уйти отсюда и увести с собой Тэёна, думает Джонни. К чёрту фильм, добра от него будет. Схватив Тэёна за запястье (кости, обтянутые кожей), Джонни тянет его к себе. – Пойдём, – говорит он. – Ты иди, если не интересно, я останусь, – рассеянно говорит Тэён. – Да не оставлю я тебя здесь! – говорит Джонни слишком громко. Тэён оглядывается на него, и Джонни вдруг понимает, что боится – действительно боится, – что, если оставит его здесь, то, вернувшись, найдёт в его кресле скелет. – Пойдём со мной, – говорит Джонни, – будем кататься всю ночь, если хочешь, заедем за Чону или Ютой, или поедем ко мне, будем слушать музыку и трахаться. Мы сделаем всё что захочешь, я сделаю всё, что захочешь ты. Чего ты хочешь? Тэён просто пожимает плечами. – Ладно. Если тебе так не нравится фильм, пойдём. – Я большего дерьма в жизни не видел, – признаётся Джонни и тащит хихикающего Тэёна к выходу.