Disintegration

Сяоцзюня легко любить, потому что он красивый; с ним легко дружить, потому что он странный. Когда-то они рисовали комиксы про инопланетян, разъезжающих на разноцветных единорогах и сражающихся с роботами в серых костюмах, и смеялись над шутками, которые никто кроме них не понимал. Теперь Хендери смотрит, как Сяоцзюнь напивается, становясь всё менее странным – и всё более красивым. Закрыв глаза, Сяоцзюнь глотает красное вино из почти пустой бутылки и бездумно улыбается. Что бы он прежний сказал о себе сегодняшнем? – задаётся невольным вопросом Хендери. На его глазах его черты Сяоцзюня заостряются, кожа становится бледнее и только на щеках остаётся лихорадочный румянец. Что-то незнакомое появляется в его затуманенных глазах, когда, с трудом разлепив веки, он оглядывает комнату. Хендери не сразу, но понимает: это – безнадёжное желание, такое же, как испытывает и он сам. Эта мысль поражает его (где теперь все инопланетяне и единороги – они должны были бы спасти его, ведь он в беде). Сделав последний глоток из бутылки, Сяоцзюнь запрокидывает голову на спинку дивана и смеётся, облизывая окрасившиеся в бордовый губы. Он так прекрасен, что это больно. Прикрыв глаза, Хендери отворачивается, измученный его красотой. Кружится голова и что-то щекочет под рёбрами, то ли запах сигарет, то ли непонятный восторг, и вдруг – как спасение – откуда-то врывается струя свежего, пахнущего грозой и весной, воздуха. Когда Хендери открывает глаза, Сяоцзюня в комнате уже нет.