Золотой зверь Поразура

Чем дальше уходил галеон от ледяных морей, окружающих Северный материк, тем более знакомым и тёплым становился свет Солнца. Стаи кричащих чаек следовали за морскими обитателями, начавшими пиршество неподалёку от острова, где команда «Сансолая» решила бросить якорь. И пока часть моряков расположилась на песчаном берегу, дабы покупаться в согревающих лучах небесного светила, оставшиеся были заняты сменой парусов. Действие это зачастую сопровождалось непереводимой на всеобщий язык руганью со стороны впередсмотрящего, который, будучи самым ловким и гибким в команде, был вынужден брать на себя большую часть работы. Кэйл проследил за тем, чтобы близнецы унесли в трюм их гербовый парус, прежде, чем направиться в капитанскую каюту. Едва слышный скрип двери мог бы предупредить обитателя этой каюты о появлении гостя, не будь этот самый обитатель так сильно вовлечен в процесс. — Долго ты будешь прикид подбирать? — старпом окинул небрежным взглядом кучу вещей, расположенных на капитанской постели, пару рубах, повешенных на спинку его кресла, и даже банданы со шляпами, оставленные на его столе. — Там парни почти закончили с парусами. — Кэйл, Кэйл, Кэйл, ничего ты не понимаешь. — как и предполагал старпом, голос его капитана раздался из-за открытой двери одного единственного шкафа, который Бастиан умудрился затащить на корабль примерно год назад. Махина не помещалась в дверь – собирать её приходилось уже в каюте. — Встречают, в первую очередь, по одёжке. Не могу же я заявиться в первых попавшихся портках и выцветшей рубахе. — Ты собираешься не с девицами на балу флиртовать, а на черном рынке товар скупать! Верно, Кипящий остров был одной из самых популярных точек для нелегальной торговли. О его существовании знали почти все пираты, браконьеры и головорезы, но лишь немногие «законопослушные» моряки были посвящены в тайну его местонахождения. Ещё меньше моряков осведомлены о том, что недостаточно знать координаты острова, чтобы попасть на него: необходимо иметь при себе особый «пропуск». — Знаешь, флиртовать с дамами проще, чем смешиваться с толпой пиратов на черном рынке. — всё ещё скрываясь за открытыми дверям шкафа, Бастиан потянулся к своему столу и нащупал там шляпу. Должно быть, примерил её и остался недоволен, поскольку снова принялся шарить рукой по столу. — Эм, дружище, не поможешь? С тяжелым вздохом Кэйл преодолел расстояние, отделявшее его от товарища, и передал лежащую на столе бандану. Облокотившись о деревянный стол, мужчина с блестящей головой начал изучать отражение лица своего друга в небольшом зеркале, что висело на задней стенке огромного шкафа. Высунув язык в особого вида сосредоточенности, Бастиан до боли педантично прятал отдельные пряди волос, торчащие из-под тёмной банданы. Старпом не упустил из виду – да и не смог бы при всём желании – чёрную подводку у глаз, рассыпающуюся угольной пылью, нарисованный на переносице шрам и металлическую клипсу, что имитировала пирсинг на нижней губе. В общем и целом, напоминал он скорее какого-то мутного торгаша или фокусника с тех районов улицы, куда детям и женщинам лучше не ходить в одиночку. — Ты на свадьбу сестры не так наряжался, как на встречу с этой старухой. — Кэйл знал это лучше, чем кто-либо другой, ведь именно он помогал тогда Бастиану подобрать костюм. — И уж точно не тратил на это так много времени. — Я потрачу на свой макияж и одежду хоть весь день, если это поможет мне остаться инкогнито. — парировал мужчина, потуже затягивая бандану на своей голове и проверяя, чтобы ни единая прядь его золотых волос не выглядывала из-под грубой ткани. — Это и в твоих интересах тоже. Кэйл только усмехнулся на его напускной деловой тон, но, когда Бастиан повернулся с вопросом, как же он по итогу выглядит, ответил без лишнего ехидства. — На себя не похож. — Вот и отлично. Без своего любимого в одежде синего цвета и без дорогого камзола, капитан остался в простецкой рубахе и полупорванном жилете, красной тряпке вместо пояса, староватых, но целых портках и ботинках, в которых – Кэйл точно знал – спрятан нож. Пара мушкетов, до этого лежавших в глубине шкафа, нашли своё место на ремне капитана: заряжены они или нет оставалось загадкой для старпома. Капитан крайний раз покрутился перед зеркалом прежде, чем заключить, что новый костюм его устраивает и вполне сгодится для выхода. — Самое время проверить остальных! — попутно прихватив мешочек с наградой, полученный от пиратского капитана, Бастиан покинул капитанскую каюту. Что оставило Кэйла наедине с его отражением в зеркале. — Нет, ну павлин же… — запричитал мужчина и согласно кивнул своей копии в стеклянной поверхности перед тем, как отпрянуть от деревянного стола и присоединиться к другу на палубе. Тёмно-серый парус поглощал так непривычно много света, что даже яркому Солнцу тёплых земель не хватало сил, чтобы озарить толстую ткань блеском. Этот парус не был украшен рисунками и узорами, вместе с ним не поднимали флаг, на нём даже не было символа королевского судна. Это был блеклый, невзрачный кусок ткани, который в сложившихся обстоятельствах был для моряков, как нельзя кстати. — Ты с каждым разом справляешься всё быстрее. — присвистнул капитан Рибэр в неподдельном удивлении. Приложив ладонь ко лбу, дабы защитить глаза от ярых солнечных лучей, мужчина поднял голову к вороньему гнезду. — Молодец, Дара! Худощавый силуэт впередсмотрящего рассмотреть было ещё труднее из-за того, что он преграждал собой само небесное светило – сам же был погружён во мрак тени. Но он размахивал руками и что-то кричал. То, что это «что-то» было руганью и жалобами, Бастиан понял, когда ему на голову прилетел ком верёвок. — Я в курсе, что мы движемся инкогнито, но можно было брать не самую дешевую парусину этого света?! — кричал Дара сверху, но, очевидно, даже не думал спускаться на палубу. — Я все пальцы стёр! — У тебя ещё остались пальцы на ногах, дружище! — И они будут целее, если ты прекратишь таскаться повсюду с босыми ногами! Комментарии хоть и язвительные, но совершенно беззлобные принадлежат близнецам Хан, чей внешний вид изменился до неузнаваемости, почти также кардинально, как костюм самого капитана. Там, где Бастиан использовал тушь и уголь, братья брались за белила и краски. Когда Бастиан отдавал предпочтение клипсам, близнецы выбирали цепи и кости, что делало их больше похожими на шаманов-аборигенов, чем на пиратов. Но основную цель они достигали: были совершенно не похожи на себя. Меньше всех старался Фабиан, он просто посильнее натягивал капюшон на глаза и потуже затягивал шарф, вместе с этим накидывая ещё два-три слоя старой дырявой ткани, чтобы наверняка закрыть шею и руки. — Вижу, все готовы. Кэйл, отправляемся в путь. Держим курс на Кипящий остров! — хлопнул в ладони капитан и раскрыл звенящий мешок. — Прошу сюда, джентльмены. Каждому члену команды, что вместе с Бастианом планирует ступить на Кипящий остров, капитан выдавал несколько жетонов, полученных от сделки с Талибом. Эти жетоны – единственная валюта, которую признают торговцы на чёрном рынке, с ней не сравнится ни золото, ни драгоценности. И хотя сам капитан не понимал их ценности, спорить с законами пиратского мира он намерен не был. Близнецам он доверял покупку оружия и боевых припасов, которые не выдают при королевском дворе, Фабиан… занимался покупками для стабилизации своего внутреннего мира. А вот Бастиан Рибэр на остров ходил со списком, как самая исполнительная гувернантка. Кстати, список. — Каган? — крикнул мужчина куда-то в трюм, но прикусил язык, стоило услышать очередной взрыв в кубрике. — Подрыватель там внизу, ты не видел Кагана? — Оставь Димаса в покое. — Пресвятые угодники! — запищал капитан совсем не мужским голосом, но перепуганным детским визгом. Вскинув руки вверх, будто боясь, что неизведанный зверь цапнет его за пальцы, и отскочив в сторону, Рибэр замер. Стеклянным взглядом он смотрел на стоящего рядом с ним человека. — Даже моя бабка ругалась изощреннее. — съязвил Каган, недоуменно выгнув нахмуренную бровь. — А она была потомственной аристократкой. — Ты намекаешь на мой скудный вокабуляр, старик? — мужчина натянул кривую улыбку и поправил рубаху, края которой выправились немного из-за неожиданного и резкого прыжка. — Обижусь, Каган. — На здоровье. Может, хоть меньше болтать станешь. — лекарь передал капитану сверток со списком необходимых ему трав. Без лишних раздумий Бастиан положил его во внутренний карман жилета. — И постарайся не задеть её в этот раз, иначе драить трюм от нашествия вонючек будешь сам. — Буду очень стараться. — Капитан. — спокойный, словно утренний бриз, голос принадлежал лучнику Аро. — Приближаемся к Кипящему острову. — Уже иду. — кивнул моряк и, подмигнув лекарю, выбрался на палубу. Когда корабль подходит к черному рынку, ошибиться было трудно. Отличительной чертой Кипящего острова, кроме неоспоримого факта, что вырос этот остров вокруг вулкана, было зловонное облако серы, пепла и дыма, его окружавшее. Сквозь такую природную защиту не захочет пробираться ни один моряк по своей воле, что делало остров отличным убежищем для браконьеров, мародеров, пиратов и им подобных. Уже сейчас можно было ощущать этот запах, от которого хотелось нагнуться через палубу и проститься с ужином. Наученная горьким опытом команда «Сансолая» потуже затянула платки на лицах, чтобы закрыть нос и поберечь нюх. Каган заблаговременно вымачивал эти платки в каком-то растворе, который блокировал любые запахи и помогал морякам сохранять свежую голову. Видимость тоже скоро ухудшится, но острый глаз Дары до сих пор не подводил. — А вот и первые змеиные хвосты… – пробормотал кто-то в команде, ссылаясь на стреляющееся по воде зеленое облако, больше походившее на стаю саранчи. — Приближаемся к острову! Готовьтесь к встречному ветру! Первые моряки, нашедшие Кипящий остров, не могли провести на нём больше двух часов – задыхались. Кроме зловонной серы воздух острова был полон спор ядовитых и плотоядных растений, запах сгнившего мяса в которых был даже хуже вони от уснувшего вулкана и серы. Но хозяйка этого острова была весьма упорна в своем желании использовать блага укромного клочка земли в своих целях и не поскупилась на группу воздушных кочевников, что общими силами создали вокруг острова воздушный карман и даже зачаровали в его сердцевине особый артефакт, позволяющий воздуху оставаться достаточно свежим и чистым для посетителей. Увидеть этот купол, находясь в облаке, довольно трудно, однако… — Удар! — не почувствовать режущую силу ветра и не пошатнуться на палубе от того, как резко корабль склонило в сторону, было ещё сложнее. — Маски можно снять, глаза продрать! Сказать, что воздух внутри кармана был идеально свеж и чист, будет в корне неверным – даже сейчас слабый запах резал нюх, но, по крайней мере, можно было не бояться гибели от отравления газом. Продрать глаза была также куда сложнее, чем казалось на первый взгляд, ибо они попросту слезились первые несколько секунд. Но Дара не мог понять дискомфорта товарищей, поскольку заблаговременно нацепил очки – в любом случае, ничего слишком уж лучезарного он здесь не увидит. Общие краски ближе к острову походили на некогда густой лес после пепелища – листва местных деревьев была весьма невзрачна, земля вовсе черна, как застывшая магма. Но это позволяет запомнить одно простое правило выживания: всё яркое смертельно опасно и попытается тебя убить. — Мне кажется, или лачуг стало ещё больше? — тон Кэйла показался весьма неуверенным, разобрать его слова было несколько трудно из-за закрывающего рот платка. — У старухи серьезная деловая жилка и она не даёт ей простаивать. — Это ли не прекрасно, дружище! Можно смело сказать, что дела у дамы идут в гору.— засмеялся капитан, хлопая старпома по плечу. Он приложил ладонь ко рту и крикнул: — Отдать швартовы! Громоздкие канаты летели прямиком в руки мужчин сомнительной внешности, чьи лица Бастиан не без трудностей, но запоминал по отличительным шрамам или наколкам – у некоторых они были едва не на половину лица – однако же, имён их он не знал. Люди с руками крепкими настолько, что казалось, будто им под силу задушить медведя, вязали узлы на деревянных палах, упорно игнорируя наличие огонов на швартовах. Но остановке корабля никак не препятствовали и преградили морякам дорогу только лишь в тот момент, когда те собрались ступить на островной причал. Без лишних слов один из мужчин протянул ладонь, пока второй позади него невзначай разминал кулаки. — Тоже мне, страхолюдии. — шепнул брату Тэхо, первым спрыгнув с судна и ловким движением кинув в руку портового рабочего пару пиратских жетонов. — Это за двоих. Мужчины окинул разукрашенных людей взглядами подозрительными и насмешливыми, но послушно отошли в сторону, предоставив возможность пройти на остров. Если присутствие здесь таких экстравагантных особ их каким-то образом и смутило, то негодования своего они не озвучили – плату-то они внесли. Минхо последовал за братом и уже через пару секунд они затерялись среди многочисленных покупателей чёрного рынка. Фабиан пошёл следующим, упорно сдерживая желание воткнуть мужику нож в глаза, когда тот попытался заглянуть ему под шарф и рассмотреть шею. Его зрение спас разве что напарник, вовремя его руку одернувший. — Я даю вам час. — словно в напутствие говорил Кэйл, стоя у штурвала вместе с Бастианом. — Не явитесь, я считаю вас пойманными или брошенными полумертвыми в какой-нибудь канаве. — И на этом спасибо, Кэйл. — поющим голосом ответил капитан, сделав один шаг по лестнице. — Следи тут за всеми. Помни, им нельзя попадаться на глаза без должного костюма. Старпом был единственным, кто остался на палубе корабля, да и он не отходил от штурвала слишком далеко – оттуда его было сложнее рассмотреть. Однако для пущей секретности тюрбан на голову он всё же намотал, а под него обрезок шкуры подложил, дабы на короткие волосы походило. А если на него кто пристальное внимание обращал, то спешно отворачивался, сосредоточенно рассматривая потоки ветра на оболочке воздушного кармана. Бастиан повторил ту же нехитрую процедуру, что и его моряки, бросив в ожидающую руку гравированный дублон, но мимо ушей не пропустил произнесенное полушепотом: — Чёрные вороны слетелись на пир. — Устроенный бешеным шакалом. Для стороннего созерцателя подобная краткая беседа могла показаться обычным наблюдением. Но эти двое только что дали ему понять общую картину происходящего на острове: прямо сейчас здесь много пиратов, пришедших по одной причине. И если таковым будет его желание, Бастиан выяснит эту причину. Только позже. Пока что у него есть первостепенная задача, которую нужно выполнить, иначе Каган ему голову свернет и на место не поставит. Путь предстоял не из близких, так что лучше не тратить время попусту. Шествие по узким улицам усложнялось не только большим количеством прилавков и людей, но и общим рельефом острова, который словно продолжал сопротивляться людской оккупации своей территории. Хозяйка оберегала местную флору, потому рубить деревья и растения без её согласия запрещалось – отсюда и наличие какой-нибудь пальмы, произрастающей прямо из центра дома, и куча зеленых лиан и колючек по стенам и даже неизвестный куст на пути к рынку, загораживающий собою добрую половину тропы.  Бастиан с жалостью наблюдал за толпой, упорно пытающейся пробраться к нужному торгашу в лабиринте прилавков. К счастью для самого мужчины, его путь шел не вперёд – а вверх. Некогда скользкие и бугристые тропы теперь были немного облагорожены: доски легли вместо ступеней, а на несколько вбитых в землю палок была завязана верёвка, за которую можно было схватиться в случае падения. Дорога к единственной хижине на холме была почти всегда пуста, отчего ярко контрастировала со столпотворением внизу.  Можно было не переживать о том, что какой-нибудь карманник врежется в тебя с целью обобрать до нитки или что внеочередной торгаш закружит тебя в вихре многообразия своих товаров… Преодолев последнюю пару ступеней и окинув взглядом уже знакомую и, казалось бы, ничем неприметную лачугу, Бастиан скорее по привычке трижды постучал в дверь прежде, чем отворить её. — Госпожа Белладонна? — бросил он в пустоту, но ответа так и не дождался. Однако слышал неясные звуки, что доносились где-то позади дома, где – мужчина точно знал – располагалось что-то вроде сада.  Тихонько закрыв за собой дверь и переступив через порог, капитан направился вглубь жилища. Кажущееся маленьким снаружи помещение было на удивление вместительным и богатым на убранство. Здесь и множество растений, что росли прямо под потолком в свисающих на цепях горшках, и остатки чьих-то скелетов, трофеями прибитые к стенам, и даже отдельная полка с множеством банок, в содержимое которых Бастиан заглянул лишь раз и решил больше никогда этого не делать. Столь же интересным было для моряка умение хозяйки сохранять в своём доме одну и ту же атмосферу в любое время дня и ночи, независимо от смены времён года. Небольшие, загроможденные вещами комнаты, всегда были окрашены в болезненно зеленый цвет, как у торфяных болот, поверхность которых покрыта плотным слоем ряски, а неподалеку царствуют стаи всякой мелкой летающей живности, чьё вечное мельтешение создавало ощущение «запыленности и загрязненности» воздуха. А ещё они очень больно кусаются и зачастую вызывают лихорадки у путников. Наличие здесь большого количества плотоядных растений также не украшало общую картину, поскольку по запаху стало ясно, что их недавно кормили: торчащие из гигантского кувшиночника мышиные лапки всё ещё судорожно содрогались в попытке удрать, а писк был до того жалобный, что сердце в груди сжалось. Бастиан подошел было ближе и даже протянул руку, дабы помочь несчастному зверьку, когда его окликнули: — Заберешь обед у непентеса, оставишь за место грызуна свою руку! — вслед за криком последовал грохот закрывшейся двери и чего-то тяжелого, поставленного на стол. И пускай мужчина прекрасно знал хозяйку этого властного и немного скрипучего голоса, он всё же хотел увидеть её перед тем, как отвечать. — Все эти твари в банках на самом деле живые и ты можешь видеть их глазами. — капитан отодвинул тяжёлую и запыленную штору, играющую роль двери в одну из комнат. Он облокотился о рядом стоящую тумбу, не желая мешать. — Как иначе ты могла меня заметить? — Ты стучишься в дверь. — замечает его собеседница тоном скучающим и немного раздражённым, что не остаётся незамеченным для Бастиана, делающим несколько шагов вглубь комнаты. — Больше никто на этом чёртовом острове так не делает. — Уверен, ты преувеличиваешь, госпожа Белладонна. — в обычной ситуации в него уже летел бы пустой горшок, но женщина была слишком погружена в свою работу, чтобы обратить внимание на то, как к ней обращаются. Хозяйка лачуги, расположенной выше прочих – а по совместительству, и владелица чёрного рынка – чуть не порхала по небольшой комнатке, поливая землю в горшках, что свисали с потолка, подкармливая плотоядные хлопушки, растущие прямо на столах, и отмывая растения, что она принесла совсем недавно. Что Бастиан всегда находил удивительным, так это её умение оставаться чистой, даже если она весь день провозилась в своем саду. — Ещё раз услышу, сама засуну твою руку в пасть непентеса. Понятно изъясняюсь? — острие ножа, которым всего секунду назад женщина срезала корни собранных растений, теперь был направлен в сторону моряка, практически угрожая быть брошенным в его лицо. Госпожа Белладонна была очень похожа, но в тоже время резко отличалась от тех, кого можно встретить на Кипящем острове. Это не касалось её одежды, хотя даже в этом аспекте она была весьма внимательна к «экстравагантным деталям» вроде дорогой броши или золотого браслета, которые абсолютно точно не были краденными или купленными – они принадлежали ей изначально, что говорило о богатых корнях женщины. Это не касалось её внешности в целом, хотя и здесь стоит заметить, что Бастиан наверняка знал: местная монополистка власти и старый добрый Каган были ровесниками. Но если возраст его лекаря выдавала мудрость во взгляде и знания, которыми он свободно делился с окружающими, то Белладонна – не дай богиня ему однажды сказать это вслух – действительно, выглядела на свои года. И это вовсе не значит, что она выглядела плохо, просто – живи она в других обстоятельствах, быть может, эта дама могла бы затмить даже молодых девиц на балу. Но на чёрном рынке никто не устраивал светских вечеринок, а Белладонна ограничивалась ценными побрякушками и насыщенной красной помадой на губах. — Прекращай торчать в дверях! Обогнув стол, на котором стояло нечто большое, закрытое тяжёлой тканью, моряк увидел хозяйку Кипящего острова. Всё те же короткие волосы, отливающие серебром – их благородный блеск был виден даже в столь приглушённой «зелёной» обстановке. То же количество мелких мешков и сумок висели на её поясе: угощения для растений всех видов она носила с собой просто на всякий случай. — Рад тебя видеть, госпожа Белладонна. — Кончай с таким обращением, Бист. — в отличие от всех в округе, эта женщина прекрасно знала с кем имеет дела. Она протерла нож лежащей на столе тряпкой прежде, чем пойти к дальним шкафчикам и начать доставать из них какие-то глиняные банки. — Хорошая новость: бузина успела зацвести и я даже высушила её по доброте душевной. — Это отлично! Каган переживал, что… — Плохая новость: парочка недомерков выдрала моего последнего борца. — Каган будет расстроен. — размышлял вслух мужчина, понимая, что вряд ли будет услышан. — Но раз ничего не поделать, можем просто снять оплату за… — Деньги я не верну: они уже вложены в дела острова. За счёт борца предлагаю… — собрав оговорённую часть заказа, Белладонна повернулась к Бастиану держа в руках две маленьких баночки с этикетками. Первой она продемонстрировала сосуд с измельчённой травой. — Отвар омелы, любая девчонка спасибо скажет. — В моей команде нет девушек, госпожа Белладонна… — его смерили очень суровым взглядом в ответ на озвученный титул. — И моя новинка. — не скрывая гордой улыбки, женщина подняла баночку с коричневатой жидкостью, внутри которой плавала пара тонких стеблей причудливой формы. — Экстракт «развязный язык»: пара капель в любую бутылку и люди запоют тебе правду-матку. — Надо полагать, с его помощью ты выявила воришек? — спросил мужчина, язвительно изогнув бровь. Должна же была эта дама на ком-то испытать своё творение. Но его догадка вызвала лишь усмешку. — На всяких недоносков у меня порча наведена: будут торчать в сортире до скончания веков. — хмыкнула женщина безо всякого сожаления в голосе. И, раз уж покупатель не проявил признаков недовольства или несогласия, сложила оставшиеся «лекарства» в общий мешок. Проверив сохранность всех баночек и завязав тугой узел, женщина передала собранное добро Бастиану. — Здесь всё, что просил твой лекарь. Но в следующий раз, пускай тащит сюда собственный зад. — Я обязательно передам ему твои пожелания, госпожа Белладонна. — казалось, у неё даже глаз дёрнулся от того, что капитан Рибэр ника не расстанется со своей привычкой называть её госпожа. Но, вместо того, чтобы отчитать его на чём свет стоит или натравить на него одно из своих плотоядных растений, женщина только закатила глаза и вернулась к большому столу. Она приподняла тяжёлую ткань и стала работать с тем, что она закрывала. Не желая отвлекать даму – да и лишний раз испытывать её терпение – капитан спешно удалился. Так что, когда Белладонна заметит небольшой букет полевых цветов, оставленных в банке с водой, она уже не сможет от них избавиться и убедить мужчину в их бесполезности и непрактичности. — Спасибо за сотрудничество! — крикнул он напоследок, уже закрывая за собой дверь. Убедившись, что ценная сумка надёжно висит на его плече, Бастиан начал свой спуск вниз. Он пытался приметить в толпе бледные лица близнецов или «скользкую» походку Фабиана, но безуспешно. Должно быть, все они уже вернулись на корабль, а значит и ему следует… — Говорят, сам барон Ламара позволил ему проставиться на своей территории. Барон… Ламара? Моряк остановился и обернулся как раз вовремя, чтобы заметить кому принадлежала эта фраза. Двое пиратов – наиболее вероятно, что это они – обсуждали что-то вполголоса, будто боялись привлечь нежеланных слушателей. Но один из них шёл достаточно близко к Рибэру, когда бросил столь неосторожные слова. Закадычные товарищи исчезли в дверях местной забегаловки и Бастиан последовал за ними, не раздумывая. В таверне было людно, шумно и сильно несло алкоголем. Уже на входе пришлось перешагивать через ну очень хорошо отдохнувшего посетителя. Мужчины, разговор которых невольно подслушал капитан, подсели к большой компании – должно быть, это их товарищи – для них уже несли бурлящие пеной пинты и шипящее жаром мясо. Не желая задерживаться и привлекать к себе излишнее внимание, «пират под прикрытием» направился к барной стойке и заказал себе рома. Кроме него здесь была лишь одна фигура, сокрытая плащом, – остальных будто течением разнесло по всей таверне. Окинув незнакомца осторожным взглядом, капитан пришёл к выводы, что причиной его гордого здесь одиночества могла быть пара острых сабель в распоряжении фигуры. — Реально считаешь, что какому-то выскочке удалось договориться с ламарским бароном? — спросил кто-то в шумной компании. — Чтоб этот хрыч и пустил к себе какого-то новоиспечённого баронишку? Незнакомец рядом как будто зарычал, когда беседа о некоем «выскочке бароне» стала ещё оживлённее. Повернув голову, Бастиан приметил, как тонкие пальцы сжимают ручку деревянной пинты. Пальцы… и впрямь тонкие для мужчины. — Называй его как хочешь, но тип прикончил Таркейна. – вклинился, кажется, капитан шайки. Рибэру он был незнаком: должно быть, чужестранец. Он пригубил рома прямо из бутылки и небрежно вытер рот грязным рукавом. — А старик за своё место держался крепко и долго. Сидящий рядом человек теперь был вовлечён в беседу даже больше Бастиана, хотя и было очевидно, что источники их интересов разительно отличаются. Нахмурив брови едва заметно, мужчина спешно закрыл любопытство, явно написанное на его лице, так вовремя подоспевшим стаканом рома. — Так долго… что с него уже… песок сыпался. — голос уже третьего пирата, явно подвыпившего, если принимать во внимание то, как скачет его голос, и то, как он растягивает свои слова. — Вот его и грохнули… без проблем… пшик и всё! Слова пьяницы, похоже, стали последней каплей в чаше терпения незнакомца. Небрежно бросив несколько монет на стойку, он поднялся на ноги – да так резко, что стул с грохотом упал на пол – и широкими шагами направился в столу шумной компании. Цокот его обуви… был довольно странным. — Эй, Шамси, мы ж не пропустим пьянку? — тот пират, которому принадлежала эта фраза, сидел спиной к приближающемуся силуэту в плаще. И, если его товарищи начали смотреть настороженно, он не успел отреагировать. — Надо поздравить нового барона со вступлением в до-гх! На секунду Бастиан даже задумался: где незнакомец в капюшоне всё это время скрывал нож? Нож, который острым лезвием воткнули в древесину стола прямо перед носом слишком уж болтливого пирата. Капитан «Сансолая» изо всех сил пытался делать вид, что не имеет к происходящему никакого интереса, потому продолжал молча пить свой ром, но продолжал наблюдать за реакцией окружающих – трактирщика, в частности. Люди его профессии видят подобные стычки довольно часто и перестают им удивляться уже довольно скоро, но, если произойдет нечто действительно из ряда вон выходящее – это должно отразиться в его мимике. — Проблемы? Появление в этой картине оружия явно взбудоражило ненужных зрителей: смех и гул сменились тишиной, что растягивалась подобно паутине. Тот, кто первым даст слабину в этом безмолвии, скорее всего станет попавшей в липкую ловушку мухой. И на неё сорвутся… вороны… неужели, докеры говорили именно об этом? Тогда шакалом стало быть является этот «новоиспеченный барон». — Посмешище. — Бастиан недостаточно пьян, чтобы женский голос ему померещился. — Вам лишь бы получить повод напиться в хлам. Капитан услышал шорох ткани за своей спиной, а перед собой увидел, как глаза трактирщика распахнулись едва заметно, как он перестал вычищать стакан в своей руке старой тряпкой. Что-то его не на шутку удивило и Рибэр должен увидеть, что именно. Допив остатки рома и бросив на стойку несколько монет, мужчина спрыгнул на пол, скрипнув деревянными половицами – но этого было недостаточно, чтобы заставить собравшихся в таверне отвлечься от происходящего за угловым столом. И Бастиан не выдаст, если посмотрит, как и все остальные, верно? — Я устрою вам праздник. Девушка. Незнакомцем в плаще оказалась девушка. Мешковатая ткань скрывала всё, кроме её лица – и капитан точно уверен, что это лицо ему не знакомо. Волосы чёрные, словно у самой благородной вороной лошади, обрамляют овальное лицо. Оливковая кожа отдавала блеском старого золота в свете факелов, висящих на стенах таверны. Пламя одиноко горящей на столе свечи танцующим бликом отражалось в её глазах, цвет которых Бастиан улавливал с трудом из-за путанности освещения. — Когда добуду голову Ормы. — окинув взглядом всех присутствующих, словно в назидание – предостережение. И за тот краткий миг, что девушка смерила взором толпу, Рибэр увидел ярость. Ярость, которой нет меры и границ – всепоглощающий и сжирающий изнутри гнев. Капитану было знакомо это чувство, но он не думал, что однажды увидит его в глазах кого-либо ещё. Девушка вновь натянула на голову капюшон и спешно удалилась, захлопнув за собой едва держащиеся на ржавых петлях двери таверны. Пираты и мародеры, браконьеры и наемные убийцы вернулись к своим делам, словно бы каждый день слышали подобные обещания, видели такой гнев в глазах. Но капитан королевского судна не мог выбросить из головы этот голос, полный презрения и боли, взгляд зверя, вся стая которого была перебита охотниками. До пирса мужчина добрался в некой прострации: укради у него карманник целую сумку купленного, Бастиан и не заметил бы. В реальность его вернул только надрывный, резкий крик: — Анка! — тело моряка работало явно быстрее, чем его способность осознать услышанное. Капитан пригнулся за краткий миг до того, как над его головой пронесли довольно большой аквариум с мутной водой и чёрным пятном неизвестного морского обитателя, которого в этом самом аквариуме и держали. Вода в стеклянной посудине плескалась от того, какой шатающейся походкой грузчики несли вещицу на корабль. И почему Бастиан не удивлён, что именно на его корабль несут аквариум с какой-то рыбой? А потому, что аквариум оказался лишь малой частью того, что встретило мужчина на борту судна – вместе с двумя клетками пернатых, одним ящиком с отверстиями для дыхания, где громко и жалобно кричали обезьянки, и примерно дюжиной других аквариумов всё с той же мутной водой и непонятными очертаниями подводных обитателей. Фабиана уже поздно перевоспитывать – убеждал себя Рибэр всякий раз, когда хотел поговорить с товарищем насчёт этой его привычки скупать всю живность на Кипящем острове. — С возвращением на борт! — голос Дары откуда-то сверху был добродушен, как и всегда, но даже этого было недостаточно, чтобы мысли о недавнем событии покинули голову Бастиана. — Близнецы вернулись совсем недавно, чуть не подрались с торговцем. Фабиан... думаю, и сам видишь. — в отличие от вперёдсмотрящего, во время их вылазок на Кипящий остров Кэйл всегда говорил до безумия тихо: боялся, что однажды их вычислят просто по голосу. — Ну а у тебя как прошло? — Продуктивно. — последовал краткий ответ капитана, чей взор так и не покинул витиеватых линий деревянных досок палубы. — Готовьтесь к отбытию. Кэйл был озадачен неразговорчивостью своего капитана и друга — это было видно даже в недоверчивом изгибе брови и наклоне головы, но он также прекрасно понимал, что пытаться выведать у мужчины причину его задумчивости окажется невозможным, если сам Бастиан не захочет её озвучить. Потому, как ответственный старпом и товарищ, Кэйл начал собирать товарищей и раздавать им указания. К моменту возвращения на палубу, уголь и тушь у его глаз, всегда превращалась в самое настоящее неконтролируемое месиво. Бастиан, порой, тратил куда больше времени на то, чтобы весь этот макияж с себя смыть – а не нанести. Когда он стягивал со своей головы бандану, завязанную достаточно туго, дабы ни один волос не выглянул из-под ткани, вот тогда понимал: насколько сильно у него болит голова. Зачастую, после таких переодеваний капитану требовалось несколько минут, чтобы просто посидеть в тишине и понаблюдать за ходом волн в окне капитанской каюты. Он почувствовал, как магический купол ударил по кораблю, стоило им покинуть безопасность воздушного кармана. Увидел, как вода постепенно приобретает тем более лазурные оттенки, чем дальше от острова уходит судно. — Ты на рынке призрака увидел? — насмешливый голос мог принадлежать, разве что, Кэйлу. И даже неудивительно, что эта гора мышц образовалась рядом со столом капитана, пока тот стоял у окна. На столь плохо спрятанную язвительность в голосе златовласый мужчина только закатил глаза. — Или старуха тебя чем-то напоила? — Я зашёл в местную таверну и выпил немного рома, но... — суть сказанного дошла до капитана только, когда было уже слишком поздно. — Во имя богини, Бастиан, сколько раз тебе говорить? — Кэйл стукнул себя по лбу в весьма красноречивом жесте недовольства. — Нельзя даже пробовать их пойло: тебя могут отравить в два счёта! Мне хватило прошлого раза, когда ты... — Ой, как ты прав, я ведь совсем забыл отнести Кагану его травы. Молодец, Кэйл! — капитан удалился, не дав штурману возможности закончить его гневную тираду. Да даже начать её, если быть честным. Он планировал быстро и ловко сбежать в трюм, где лекарь разбирал свои травы, но был вынужден остановиться почти сразу, как покинул стены капитанской каюты. — Сай, у тебя новый друг? На предплечье лучника сидела птица: размером не больше ястреба, да и окраса невзрачного, за исключением нескольких голубых перьев на плечах. На затылке красовался ярко выраженный острый хохолок, а хвост стелился, что шлейф платья. Глаза у неё были чёрные, как бусины – оттого казались бездонными и бездумными. — Очередная покупка Фабиана. — ответил лучник несколько меланхолично, поглаживая мягкие перья. А птица так и млела, нежно воркуя и подставляя голову. — Сойка-пересмешница, те бандиты сказали, что какой-то аристократ выкинул её из дома. Так что они быстро сошлись в цене. — Хорошо. — кивнул капитан, не прекращая взирать в глаза пернатой, что казались пустыми, как у иссохшего черепа. — И она сидит у тебя на руке, потому что? — Она пока не хочет улетать. — Ладно. — Эй, Баст! — прямо-таки все хотят помешать мужчине добраться до лекаря. Только на сей раз это уже был Фабиан собственной персоной, что придвигал к борту корабля некоторые из аквариумов. — Этих можно выпустить через пару часов пути: там хорошая акватория и браконьеров не должно водится. Да, Фабиан скупал всю живность на чёрном рынке и выпускал её обратно на волю – был таким героем рыб и крабов. И, пускай предпочтение своё отдавал именно подводным жителям, на сухопутных его жалость тоже иногда снисходила. — Делай, как считаешь нужным, дружище! — и Бастиан не станет мешать ему в этом добром, светлом, альтруистическом пути, который скорее всего обречён на провал, потому что браконьеры размножаются хлеще кроликов. Но мешать ему капитан не станет. — Я буду в трюме. Если что, Кэйл весь ваш. Дольше, чем хотелось бы конечно, Рибэр добирался до своего лекаря. Но Каган и бровью не повёл. — Наконец снизошёл до меня, капитан? — не повёл, как же... — Прости, вот всё, что ты просил. — мужчина передал в руки старого товарища сумку и стал наблюдать, как тот сортирует ему одному понятные травы, экстракты и настойки. — А, точно, госпожа Белладонна заменила некоторые вещи в силу... обстоятельств. — Да, я вижу. — ответил лекарь с лёгкой ухмылкой на лице. А мог бы и спасибо сказать за то, что Бастиан не забыл уведомить его об изменении списка. — И чем же ты был так сильно загружен, что спустился ко мне только сейчас? Каган не смотрел на него, когда задавал подобные вопросы, он продолжал возиться в своей стихии: раскладывать снадобья по полкам или измельчать в порошок какие-то высушенные листья. Однако, слушателем был непревзойдённым, всегда готовым уделить внимание любой дилемме окружающих и предложить совета. — Парой вещей. — наконец ответил моряк после недолгих раздумий. — С одной из них я разберусь только в столице, но вот со второй... думаю, ты можешь помочь. — И что же это? — спросил Кагана монотонно, казалось даже, что безо всякого интереса. Но Рибэр знал этого человека достаточно, чтобы не обижаться на его кажущуюся отрешённость. — Как вы познакомились с госпожой Белладонной? Пестик всё медленнее измельчал листья в ступке, пока вовсе не замолк. Вместо этого Каган принялся раскладывать уже готовые травы по ящичкам – теперь он стоял спиной к Бастиану. — Когда мы познакомились, её звали Беллатрикс де Серо. — Как в старой торговой империи де Серо? — Будешь перебивать, я замолчу. — и пускай голос его не был угрожающим или грубым, но даже так Рибэр ощутил мурашки на своей спине. — Так, о чём это я... Беллатрикс была единственной студенткой академии, способной оспорить мои знания в травологии и составить здоровую конкуренцию на занятиях по зельеварению, как их называет нынешняя молодёжь. — Профессор, профессор, можно вопрос? — капитан явно слышал уставший вздох лекаря, который был очевидно не готов к выходкам молодого моряка. — Так она как-то связана с торговым магнатом де Серо? — Как я пытался объяснить до того, как меняли грубо перебили. — если Каган воззвать к его совести или чувству вины, то выходило плохо. — Беллатрикс была дочерью Ригеля де Серо – известного торгового магната времён моей молодости. Он был успешным купцом, на хорошем счету у правителей и народа в целом, пока не выяснилось, что он ведёт дела с мародёрами и даже сдаёт им места перевоза ценных грузов. Жадность бы ему простили, а вот то, что по его наводке разбойники ограбили карету с фамильными драгоценностями королевской семьи... сам понимаешь. — В истории говорилось, что де Серо прилюдно повесили, а его семью лишили всех титулов и имущества. — Верно. Его наследник – старший брат Беллатрикс, дай богиня памяти, звали его Арктур – отправился на службу при королевском дворе, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. И вскоре погиб, когда отбивал торговый караван от гоблинов. — Гоблинов? — раса, конечно, воинственная, но капитан уже давно не слышал о набегах или нападениях, в которых гоблины принимали бы активное участие. — В то время они были куда жёстче, чем сейчас. — помотал головой Каган, без особого удовольствия вспоминая тот день, когда в академию пришли новость о гибели целого отряда солдат. — После потери брата Беллатрикс решила взять судьбу за узду, она покинула академию за год до выпуска и долгое время я о ней не слышал. Наша новая встреча случилась в темнице Лонгвэйла, но это уже совсем другая история. — О, да брось, Каган, дружище, что тебе стоит... — Отстань от Сойки, она ещё не готова улетать! — Она улетит, если ты прекратишь чесать её перья! Скрип половиц и крики близнецов говорили о том, что Фабиан начал гонять Сая по всей палубе в попытке получить птицу. А лучник, по натуре своей будучи спокойным и не конфликтным юношей, истинно правильным нашёл честное отступление. Бастиан только зубами скрипнул, когда услышал, как порвался очередной канат: излюбленный и эффективный для Сая способ сбегать в воронье гнездо. — На твоём месте, капитан, я поднялся бы на палубу и навёл там порядок. — от поучающего тона лекаря едва заметно дёрнулась бровь у Рибэра, но он только зарычал в ответ и без лишних слов покинул трюм. — И желательно без рукоприкладства на корабле! — Хорошо, прибью их, когда доберёмся до Джуа!