Изумрудная верность

Аро сложил руки в молитве и закрыл глаза. Он не понимал ценности в католических мольбах, а также заложенного в них смыслах. «Избавь нас от лукавого» — разве не будет тогда скучно жить в одной лишь праведности? «Пресвятая Богоматерь, моли Бога о нас» — разве это не инфантильность, да ещё и кумовство? Дескать, раз уж родила Спасителя человеческого, то и за остальных, будь добра, замолви словечко. Ты же там всё равно где-то близко к Самому Главному. «Освяти наш день благодатью Твоей» — разве не солнце этим занимается? Изо дня в день, снова и снова. Солнце… — Благословенный Гелиос, чья колесница мчит по небесам, рассекая облака, — тихо произнёс Аро, сжимая ладони. — Пусть будут счастливы кони Твои, ибо от их настроения зависит наш день. Пускай колёса Твои не знают преград, ибо от гладкости хода Твоей колесницы зависит наше тепло. Гелиос, чей лик столь ярок, что даже вампирские глаза не могут его разглядеть… существуешь ли Ты на самом деле? Аро вздохнул и расцепил руки. На ответ он, ясное дело, даже и не надеялся. Столько веков в молитвах, которые он произносил больше по привычке и из тоски к своему далёкому дому, и ни единого отклика. Не ведьма он, что поделать. Это на их зов все Высшие реагируют сразу же. Что Белз, — проклятый Колокольчик Карлайла, внёсшая смуту в тягомотину будней Вольтерры, — и доказала… буквально только что. — Гелиос… Кони твои, Абраксас, Бел, Сотер и Флегон, благословлены. Ржание кобыл твоих, Бронте и Стеропы, пускай не умолкает в веках. И пребудут в этой вечности спутники твои, о Гелиос, владыка солнечной колесницы… лишь об одном молю тебя, Титан. Яви мне мощь свою. Успокой слабую душу. Докажи, что ты… существуешь. Аро хмуро покачал головой, словно ругая самого себя. «Докажи», ну надо же, до чего он опустился. Титаны и Боги, неужели он правда просит об этом? С другой стороны — а почему нет? Белз только что доказала, что боги, — или чем было то существо из пламени и жара, — вполне реальны. Более того, Свон доказывала это изо дня в день уже несколько месяцев. Аро, как и другие вампиры, потерял благословение Морфея. Снов он не видел уже три тысячелетия. И вдруг совсем недавно, размышляя о том, как бы приманить Карлайла в Вольтерру, — потому что о Белз тот то ли не знал до сих пор, то ли не желал действовать и выжидал удобного момента по указке пифии-Элис; да какая разница, почему его не было рядом, главное что план Аро провалился на корню, — он словно потерял сознание. Выключился, как старый телевизор или давно барахлящее радио. И увидел… сон, наверное. Или же его было правильнее назвать именно видением? Аро не знал. В этом сне он стоял на коленях перед существом, что внушало ему ужас намного сильнее, чем увиденный огненный элементаль. И существо это тоже было огненным. Но одновременно оно было и льдом; разглядеть лика Высшего Аро не смог, да и не пытался: от подавляющей и иной мощи вампир сразу же склонил голову. Будто было мало этого, за фигурой из огня и льда он чувствовал что-то… ещё более потустороннее. Оно тоже было холодным, но это был другой, мёртвый холод. Словно Танатос пришёл в мир живых. Но из-за своей природы, дабы не разрушать всё сущее, решил лишь немного соприкоснуться с реальностью через наведённый на Аро морок. Высшие ничего не говорили, да и разве стали бы они общаться с чем-то столь ничтожным, как обычный вампир? Они не требовали, не угрожали, — ха! Будто Аро был достоин их угроз! — не спрашивали… они просто показали себя ему — и Аро понял, что от него хотели. Он должен был защитить… или хотя бы не мешать новой колдунье, что появилась в Вольтерре. Жаль только, что вместе с этим знанием Высшие не одарили Аро свободой. Будучи рабом магического ошейника, он был крайне ограничен. Что в перемещениях, что в словах… да во всём. Вплоть до выбора еды. Маркусу стоило только приказать ему, и Аро бы разорвал глотку любому, на кого укажет его давний друг. Даже если Маркус прикажет Аро изодрать глотку Белз Каллен, — потому что она всё-таки Каллен, а не Свон, — и он бы поступил как велено. Несмотря на все свои сновидения. Интересно, понимали ли это Высшие? Титан не отвечал. Никаких признаков его величия, никакого намёка на присутствие — как и всегда, впрочем. Пускай Аро в глубине души надеялся… на что-то… однако вкус разочарования был столь привычен, что уже даже не горчил фантомно на языке. Вампир поднялся с церковной скамьи и окинул взглядом разруху перед собой. — Боже-боже… Он перемахнул через ряды сидений и оказался рядом со статуей Спасителя. Каменное лицо было оплавлено силой огненной богини, что поцеловала Аро совсем недавно; было неприятно думать, что лицо самого вампира могло бы так же поплыть, как и у статуи. Всё же, в чём-то Высшие были милостивы. Или это Белз попросила за него? Интересно… Однако спрашивать такое вроде как неудобно. Да Аро и не будет — какой в этом смысл? За свою долгую-долгую жизнь он привык минимизировать затраты чего угодно для получении максимального результата. Никакой бессмысленной спешки или лишних действий. Этот вопрос не принесёт ничего, кроме как удовлетворения собственного любопытства. Аро и без этого легко проживёт ещё пару тысячелетий. Собор выглядел печально изнутри; а как же тут смердело! Словно не дерево жглось, а гнилые трупы. Но нет, никаких признаков гнилья не было. Может, Аро это всё только казалось. Словно издеваясь над самим собой, он набрал полные лёгкие этого отвратительного смрада. Осмотривая зал собора как поле битвы Аро чувствовал себя полководцем, подсчитывающим потери. Скамьи, настенные фрески, потолок весь в копоти. Нужна будет новая фигура Спасителя, желательно такая же, как и изуродованная. Иначе люди не поймут-с. Да и нравилось Аро, как выглядело прошлое распятие — так с чего бы не заказать аналогичное? Наверняка можно сделать полную копию по фотографии. Или по рисункам. Если потребуется, Аро и сам мог бы нарисовать точнейший эскиз нужной статуи. Вплоть до трещин и микроскопических сколов. Кайуса попросить, может… как-то он увлекался скульптурой. И даже недурно у него получалось. Да и статую Спасителя он тоже помнит в деталях — не придётся расписывать мелкие подробности, от которых у обычного человека голова бы пошла кругом. — Синьор. — Да, Джейн. Вампирша выглядела немного неуверенной в собственном решении, однако Аро никак не комментировал её рокировку с Феликсом. В целом, всё ведь правильно сделали: Белз была в большей безопасности именно рядом со своим надсмотрщиком, а не с Джейн. Какой бы одарённой ни являлась последняя. Забавный факт: на людях с психическими отклонениями дар Джейн работал значительно слабее. На вампирах тоже, соответственно. Поэтому она мало что могла противопоставить Маркусу; Аро же никогда и не просил Джейн вставать против одного из правителей Вольтерры. Только углубления внутреннего раскола ему не хватало, в самом деле. И без того Аро чувствовал, как шатается кресло власти под ним: за спокойные четыре сотни лет многие вампиры успели позабыть о том, как Вольтури карали неверных. Как надевали их головы на пики и использовали вместо факелов. Как вырезали целые кланы — что уж говорить о семьях! За прошедшие века это всё стёрлось из чужой памяти. Аро знал, что, возникни такая необходимость, Вольтури снова проредят зазнавшихся вампиров. Но как не хотелось опять устраивать эту проклятую Охоту, кто бы знал… Кажется, после третьего тысячелетия Аро начал стареть. Иначе откуда вообще эти мысли об усталости?.. — Феликс отправился с синьором Маркусом, — всё-таки тихо произнесла Джейн, будто боясь наказания или недовольства. — Я это уже понял. Правильное решение. Девочка улыбнулась одними уголками губ и протянула Аро новый плащ. Вампир сдёрнул с пояса ошмётки от своей одежды. Надевать плащ на голый торс было очень странно. — Почему камзол не принесли? — Не могу знать, синьор, — Джейн склонила голову, — мне ваш плащ передал Феликс. — Ясно. Он отвернулся от вампирши. Каждый раз, когда Аро смотрел на Джейн, он испытывал нечто сродни жалости: стоило всё же забрать девочку с братом из их деревни до того, как детей решили жечь, словно ведьмовских отродий. Да, тогда бы у этих двоих не было их потрясающих, невероятных, очень полезных способностей… Однако, что бы ни думали об Аро другие, он не был моральным уродом. Он бы предпочёл вырастить Джейн и Алека, а уж потом обратить их — хотя бы в уплату долга перед их матерью, с которой вампир был в прекрасных отношениях. Сульпиция даже, подумать смешно, считала, будто Аро завёл любовницу на стороне. Но нет. Это была всего лишь дружба… если можно так сказать про общение, которое происходило пару раз в год. Мать Джейн была прекрасным человеком: умным, добросердечным, щедрым — удивительные качества для давно минувших лет. Но, что более ценно, Лидия пахла почти так же, как Белз. Абсолютно несъедобно. Правда, Белз Каллен пахла больше могильником и мертвечиной, тогда как у Лидии запах был другим. Более… живым, пожалуй. Как земля после дождя, когда испугавшиеся влаги черви выползают на поверхность. Примерно такой запах был у крови Лидии… как же Аро жалел, что послушался эту женщину и не стал её обращать. Может, тогда бы!.. — Синьор?.. Аро моргнул и сразу зажмурил левый глаз — в него со снайперской точностью бил тонкий солнечный лучик, прокравшийся в собор через щель в витраже. Волшебство… Или знамение? — Идём, — приказал Аро, натягивая капюшон на лицо. — Как вернёмся в Вольтерру, разберись с собором. — Я уже приказала предупредить людей о пожаре внутри, — склонила голову Джейн. — Осталось только встретиться с нашими реставраторами. — Отлично. Займись этим. — Как прикажете. Они вышли на улицу через боковые двери. День был солнечный, но, видимо, холодный: туристы, толпящиеся возле парадных дверей, зябко ёжились и старались укутаться в свои тонкие курточки получше. Высокий тощий монах, стоявший перед толпой, пытался донести до людей, что прохода в храм нет. Довольно безуспешно. Размахиваниями руками и громкими выкриками он напомнил Аро глашатая из прошлого. Обычно перед теми вставала такая же толпа, совершенно не понимающая, что ей пытаются втолковать. Может, право было христианство, деля людей на пастырей и паству. На пастухов и стадо. Аро порой казалось, что разум покидает людей всё больше с годами, что вампир жил; потом же он вспоминал «паству» прошлого и понимал: да нет, всё примерно так же. Процент дебилов, если говорить медицинскими терминами, сохранялся. Только самих людей стало больше. Даже сейчас, медленно шагая по Вольтерре, Аро видел великое множество незнакомых лиц на изученных до последнего булыжника улочках. Лет двести назад в Вольтерру приезжали разве что родственники тех, кому посчастливилось жить в самом безопасном городе Италии. Теперь же здесь были люди, которые не имели к Вольтерре никакого отношения, кроме собственного интереса. Люди, которые больше не вернутся в этот город никогда в своей жизни. Время скакало вперёд, подстёгиваемое кнутом Гелиоса. Неумолимая колесница мчалась по небосводу, отсчитывая день за днём, которые Аро в силу собственной природы едва замечал. Изменения были как река, незримо расширяющая своё русло с каждой секундой. Аро боялся, что в какой-то момент он откроет глаза, очнётся от задумчивости — и не узнает город вокруг себя. Как бы Правители ни пытались сохранить первоначальный облик Вольтерры, получалось у них скверно. Поколения жильцов сменялись одно за другим, и только этого было достаточно, чтобы город преображался. Кто-то сушил бельё перед окном. Другие жильцы того же дома разбили сад, а бельевые верёвки сняли. Третьи жильцы истоптали и изгадили садик с лечебными травами, но зато установили перед домом скамейку, где можно сидеть и плевать табак в урну. И так, с каждым поколением, город всё больше отходил от своего первоначального облика… Фелиция говорила, что это нормально; Аро считал так же. Однако как бы хотелось ему хоть ненадолго вернуться в собственное прошлое, когда всё было просто и понятно, и правление городом, — а также всеми вампирами священной Геи, — казалось развлечением. Необременительным хобби. Когда Аро был свободен… — Синьор, впереди… — Я слышу. Они с Джейн ускорились, незаметно для окружающих исчезнув с оживлённой улочки. В толпе всегда затеряться проще всего, да и Аро никогда не жаловался на умение исчезать. Вампиры взметнулись на одну из крыш города и в мгновение ока добрались до источника странного звука. Щелчки пальцами были условным знаком Феликса, что что-то не в порядке; знаком, который ни Аро, ни Джейн, — он был уверен в этом, — не слышали уже лет двести точно. Источник проблем нашёлся сразу же: Маркус и Белз, кто бы мог подумать. Стоящий рядом Феликс был олицетворением спокойствия и собранности, а значит дело было дрянь. Аро замер на крыше, что располагалась чуть левее дома, около которого остановился Маркус. Беглый осмотр окрестностей выявил вторую часть проблемы: Эдвард Каллен в проулке между домами, смотрящий на Белз глазами побитой жизнью псины. Это ещё что за новости… неужели девочка — его наречённая? Тогда плохо дело: Маркус не позволит менталисту жить, если в сердце Эдварда есть хоть капля неправильной по мнению одержимого любви. Все возникающие проблемы Маркус всегда решал быстро и жестоко. Если Аро пытался минимизировать возможный урон, то Маркус никогда не считался с потерями. И при этом в Вольтерре все считали именно Аро чрезмерно жестоким! — Синьор, — одними губами произнесла Джейн. Аро кивнул в сторону Каллена. Джейн кивнула и пропала из виду — принялась добираться до менталиста другими путями, идя в обход. Отличное решение; он всегда знал, что Джейн умница. Не то что её брат… однако девочка в подростковом возрасте и мальчик-подросток вполне логично отличаются друг от друга в поведении и реакциях. С Алеком всегда было сложнее. И это была ещё одна причина, почему Аро печалился из-за слишком раннего обращения сына Лидии. — Белз! — закричал Эдвард. С крыши напротив раздалось карканье. Аро нахмурился и посмотрел в сторону звука — никакого животного он словно и не видел до этого мгновения… однако оказалось, что там распахнул крылья огромный ворон. — Ворон Гелиоса, — ошеломлённо прошептал Аро. Он перевёл взгляд на небо. Безоблачное до этого момента светло-голубое полотно быстро затягивалось тучами. Лёгкими, почти белоснежными, нужными лишь для того, чтобы скрыть землю от светлого лика Титана-Солнца. Дебил-Каллен рванул на своём теле рубашку и выступил вперёд, под последние солнечные лучи, что ещё не были скрыты за облаками. Между Эдвардом и Маркусом с Белз стояли люди — туристы, снова туристы, везде они, — так что это происшествие можно было бы рассчитывать как попытку разглашения тайны вампиров стаду. Однако Джейн, — умница, умница! — схватила Каллена за предплечье и отшвырнула назад, в тень переулка. Небо окончательно заволокло тучами. Погода портилась с каждой секундой, и туристы, несмотря на полуголого сумасшедшего в переулке, — Джейн тянула извиняющуюся улыбку и бормотала что-то не очень понятное на итальянском для толпы; вероятно, её и Эдварда приняли за двух бродяжек, особенно учитывая плащ вампирши, — поспешили убраться с улиц. Аро достал из внутреннего кармана плаща золотое кольцо-печатку с изображением солнца. Когда-то он носил подобные кольца, не снимая; в последнее же время его веры хватало лишь на то, чтобы иметь их под рукой. Храмов Гелиоса больше нет, вот как думал Аро. Давно нет — солнцеликого Титана сменил сначала Аполлон, а потом и вовсе Единый Бог, у которого ни характера, ни истории, ни лица-то и нет. Понятные, в чём-то человеческие черты Богов и Титанов переросли в неопределённость Всевышнего, познать которого до конца невозможно никому. Что же, кажется, снова настало время носить эту печатку с гордостью. Надевая кольцо, Аро больше не сомневался: Высшие всегда были рядом. Только не всегда ты их слышишь. Джейн набросила на Каллена свой плащ и вздёрнула вампира на ноги. Аро спустился к входу в катакомбы и замер, наблюдая за недовольством девушки: лицо у той застыло, как посмертная маска, однако глаза метали молнии. Если бы Джейн было приказано, она с удовольствием приложила бы Эдварда даром. И использовала бы силу на полную, не жалея Каллена. Потому что был у неё страх, что при раскрытии с вампирами в итоге поступят так же, как с Лидией когда-то: возложат дрова на костёр да подожгут. И никакие доводы разума, что вампир легко уйдёт с подобной казни, девочка слышать не хотела. Или же не могла. Страх смерти от огня прочно отпечатался в душе дочери Лидии. Тем страннее было для Аро поведение Алека поначалу: он, напротив, до того пристрастился к играм с пламенем, что в Вольтерре его называли пироманом. Возможно, это две стороны одной и той же медали. Что страх, что непреодолимое влечение к пламени были всего лишь следствием того, что дети пережили — не больше. — Синьор, — Джейн стиснула зубы, когда подвела Эдварда к Аро. — Я… Вампир отошёл с пути. — Заходите внутрь. Гелиос не будет благосклонен к нам вечно. Словно в подтверждение его слов облачность начала истаивать. От белого покрывала за какую-то минуту не осталось и следа. Наверняка у синоптиков будут большие вопросы насчёт такого странного погодного явления. Аро зашёл в дом и закрыл за собой дверь. Бросив на Эдварда ленивый взгляд, он отошёл в сторону и снял плащ. После, не торопясь, начал стирать с рук и лица остатки тонального средства. Несмотря на всё пережитое, косметики оказалось достаточно. Ушла половина пачки влажных салфеток, прежде чем Аро очистил кожу от этой… дряни. Вот в такие моменты, конечно, мысли о возвращении вампиров «в реальность» казались очень привлекательными. Не нужно будет скрываться. Можно выходить на улицу без лишней одежды, — как бы Аро ни любил плащи Вольтури, их в его жизни было предостаточно, — и тем более без косметики. Он же не юноша восемнадцатого века, чтобы с удовольствием пудриться и наводить марафет. Вампиры прекрасны и без таких ухищрений. Всё время, пока Аро приводил себя в порядок, Эдвард стоял неподалёку как бедный родственник. Челюсти Каллен сжал до скрипа; Аро мог только порадоваться, что вампирские зубы достаточно крепкие, и от такого усилия не начнут крошиться. А вот то, что Джейн замерла, ожидая вердикта Аро, ему не понравилось. Могла бы заняться собой. С другой стороны, она наверняка ожидала от Эдварда… чего-то. А потому оставалась настороже. — Чего ты пытался добиться своей глупой выходкой? — спросил Аро, небрежно откидывая от себя последнюю салфетку. — Маркус всё равно увёл Белз вниз в мгновение ока. Эдвард набычился ещё больше — ну точно подросток, которого вот-вот начнёт ругать родитель за неописуемую дурость. — Чего я хотел, того и добился. Я здесь. — Разве нельзя было прийти нормально? — Джаспер с Карлайлом пришли в Вольтерру «нормально». Что в итоге? — М-м-м… Аро кивнул, соглашаясь со словами Каллена. Да уж, лучше и не скажешь — «И что в итоге?» Что в итоге, Аро? Да ничего. Своей цели ты не добился, и вместо Карлайла мойры подсовывают тебе его сынка. Да только Инквизитор из Эдварда был такой же, как из Кайуса балерина, несмотря на всю любовь последнего к белым трико. — И как ты думаешь, — Аро обернулся к Эдварду и Джейн, замершей подобно статуе, — что же ждёт тебя дальше? Каллен дёрнул уголком губ, явно давя неуместную улыбку. — Понятия не имею, — ответил юноша. — Но, вроде бы, Элис говорила, что кончится всё хорошо. — Элис Каллен… конечно же. Возможно, в чём-то сплетники Вольтерры были и правы: Аро, если можно так выразиться, действительно «коллекционировал» вампиров с редкими дарами. Элис Каллен, с её возможностью менять будущее, была подобна гелиолиту, сверкающему от милости Титана, в честь которого камень и назвали. Эдвард был другим, не таким интересным как гелиолит — всё же дар менталистики встречался не в пример чаще, чем возможность менять реальность под собственные нужды. Однако его способности вызывали у Аро чисто исследовательский зуд хотя бы потому, что они были сильнее, чем его собственные. Аро было интересно, сможет ли Эдвард взять свой дар под контроль — конечно же, под чётким руководством одного из Правителей Вольтерры. Без личного ученичества Аро не собирался рассказывать карлайлову сыночку об особенностях менталистики; кто вообще этот Эдвард такой, чтобы раскрывать ему тайны, которые Аро постигал долгие столетия? Юнец он, вот кто. С полубезумными идеями. Однако, если они одобрены провидицей… возможно, в них было что-то… — Твоя сестра, — медленно произнёс Аро, пристально смотря на Эдварда, — не велела мне передать что-либо? Эдвард удивлённо поднял брови, но всё же кивнул. Аро навострился, как охотничья собака при звуке рожка: ну же, скажи, юнец, что передала через тебя пифия. — Она сказала, что тебе нужна милость Селены, а не Гелиоса. Селены или Дианы… В прошлом перед Элис преклонялись бы. Такой чистый дар, такой уникальный, такой… у Аро не хватало слов, чтобы возносить хвалебные оды способностям вампирши; а также не хватало злости, чтобы передать собственное отчаяние из-за фамилии, которую девчонка выбрала. Почему бы ей не стать Элис Вольтури, верно? Власть, могущество, богатство… Нет, она выбрала Калленов. Карлайла! Порой Аро начинало казаться, что дар Инквизитора распространялся не только на обращение вампиров, но и в общем на то, чтобы притянуть к себе кого посильнее. Белз, Элис, Джаспер… а теперь, насколько Аро узнал, если и оборотни-перевёртыши, о которых ему сообщила Свон. В дверь постучались. Аро и Джейн удивлённо обернулись к ней: ни один из них не слышал звука шагов. А вот Эдвард устало вздохнул и прикрыл глаза ладонью. — Твой знакомец? — спросил Аро. — Да, он… можно ему войти? Он точно отсюда не уберётся. Аро сам подошёл к двери и открыл ту. За ней стоял юноша, индеец. Квилет, судя по этнической одежде. — Извиняюсь, — парень выдавил кривую улыбку и указал вниз, на свои босые ноги, — а у вас никакой обуви не будет?