Хочу. Её. Себе

«Уничтожь всадника, как бы это дорого ни было. Ты уже упустила Войну». Почерк Ребекки Вики узнает всегда. Бумажка рассыпалась в её руках. Демонесса встряхнула руки. Ещё две недели назад она бы без проблем приложила все усилия для выполнения этого приказа. Потому что это долг. Но сейчас ей тяжело представить, что она собственноручно убивает Голода. Нет, это не какие-то романтические чувства и даже не дружеские. Просто сострадание, ведь он не такой плохой. Но Уокер заставляет себя вспоминать, скольких он убил. Если то, что ей подсказал Война правда, то тогда Голод не так сложно убить. Однако, ей нужно уточнить у него самого же. Уокер переодевается и выходит в коридор. Нужно собраться. Демонесса встряхивает крыльями и поднимается на этаж выше, где находится комната всадника. Она входит без стука. Ей очень повезло, так как он действительно оказался внутри. Всадник лежал на спине и тупо смотрел в потолок. Когда он услышал щелчок двери, то сразу же приподнялся. — Ты? Соскучилась? Он ухмыляется и снова падает на подушку. Вики замечает его меч, который стоит в углу между кроватью и стеной. Уокер тут же забывает про него и подходит к кровати, нагло садясь на неё. Всадник изгибает бровь, но не шевелится с места. — Подвинься. — С какой радости? Что ты тут забыла? — Голод огрызается на неё, и в его глазах впервые она видит недовольство. — Почему я не могу прийти к своему… хозяину и не спросить о его самочувствии? — не скрывая сарказма, поинтересовалась Вики. — Потому что игрушки не должны проходить к хозяину без приказа, — холодно заметил он. — Не помню, чтобы ты объявлял меня игрушкой. Голод внимательно смотрит на демонессу. — Всего лишь собственностью, — Вики закусила губу, сдерживая улыбку. Она сама не знала, почему ей так весело. Это была смесь самобичевания, иронии над ситуацией и самим Голодом, и Вики не могла остановиться. Она действительно особо не страдала, находясь в его подчинении. Голод молчал, рассматривая её. Вики не особо часто искренне улыбалась, и сейчас он пытался запомнить этот момент. Эта глупая демонесса всерьёз думает, что он ни черта не знает. Он приподнялся и убрал локон с её лица. Всадник тут же заметил, как изменилась её улыбка. Она стала натянутой и продержалась недолго. Вики пыталась скрыть то, что её веселье слишком резко спало на нет. Но Голод привык замечать всё. Он наблюдал за тем, как она нервно закусывает губу, прежде чем спросить: — Скажи, почему тебя не любят Чума и Война? Несколько раз Вики замечала, как Чума недовольно воротит нос во время разговоров с Голодом. За эти две недели у неё была возможность это видеть. А про Войну и говорить нечего, если он действительно намекнул ей, как убить Голод. Уокер не надеялась на ответ, но мужчина спокойно сказал: — Я забираю их силы также, как и силы других существ. Правда, в них её достаточно много, а поэтому они не могут умереть. Хотя, кто знает? — Голод хмыкнул, — Я никогда не оставался рядом дольше, чем на несколько минут. Вики рискнула положить ладонь на его руку. — Но ведь тебя гложет не только это. Не только то, что ты убиваешь и причиняешь вред своим присутствием. Голод недоуменно посмотрел на неё, чтобы сбить с неё эту самоуверенность, но она правда была слишком серьёзна. Неужели она так хорошо его читает? Или просто блефует? — Видишь ли… — Голод решил сказать правду, — Помимо чужих прикосновений, я никогда не ощущал ничего, кроме того, как я горю изнутри. Всадник сел и свесил ноги с кровати. Вики пыталась заглянуть в его глаза, но он смотрел в окно. — Я знаю, что другие это не ощущают и это ненормально. Я не знаю другого состояния. Я давно уже предположил, что это и есть голод. Забавно, да? Я всадник того, от чего сам страдаю. Но тут даже ты уже не сможешь мне помочь. Наконец, он повернул голову к Вики. Та внимательно уставилась на его лицо. «Наверное поэтому он выглядит так нездорово», — Вики провела рукой по его бледной щеке. Голод поймал её ладонь и настойчиво отстранил. Его раздражала её неискренность. — Иди, Вики. Уокер отыскала в его глазах то, что заставило её подчиниться. Он действительно хотел, чтобы она ушла. Демонесса закрыла за собой дверь и тяжело вздохнула. «Если он правда всё своё существование был голоден, то вполне возможно, что если внутрь него попадёт что-то съедобное, то он умрёт». Вики закусила губу и опустила голову. Ей просто нужно его покормить, и на этом закончится её миссия. В её голове что-то щёлкнуло, и она зациклилась только на этом, забыв о сострадании, которое вспоминала ещё несколько минут назад.

***

Вики начала замечать косые взгляды Фенцио. Наверняка именно он опять подкинул ей записку от Ребекки. Уокер не думала ни о ком, даже о Люцифере. Она была сосредоточена на другом. Голод не посещал её несколько дней и начало казаться, что он специально избегает её. Уокер долго думала, как ей осуществить задуманное. И, кажется, она придумала наиболее удачный вариант, но для воплощения его в реальность нужно, чтобы Голод сам к ней пришёл. И он пришёл. Пусть и будто невзначай. Он позволил ей увидеть себя на балконе поздним вечером. Конечно, он курил. Вики, вздохнув, молча подошла к нему и села на перила. Голод не отреагировал. Его ледяные глаза сверлили небо и выглядели абсолютно бесстрастными. Вики неловко и осторожно коснулась его руки, что лежала рядом с её бедрами. Голод вынырнул из своих мыслей и окинул демонессу пронизывающим предупреждающим взглядом. Она тут же отдёрнула ладонь. «Где же я свернула не туда?» — с досадой подумала она, отводя взгляд. Голод стряхнул пепел и бросил сигарету вниз. Она пролетела несколько метров, приближаясь к земле, но испепелилась прямо в воздухе. Холодная рука коснулась её подбородка, поворачивая её лицо. Всадник поджал губы. Он рассматривал её выражение лица, её серо-голубые глаза и пытался отыскать в них хоть что-то, что ему было нужно. Но он не находил. Демонесса смотрела на него широко распахнутыми глазами. Голод медленно наклонил голову и невесело хмыкнул. Даже Люциферу не повезло. И брату тоже, он ведь клюнул на её крючок. Всаднику потребовалось время, прежде чем разгадать Вики. И теперь он видит её, как раскрытую книгу. Она была обнажена перед ним внутренне, при этом всадник не ворошил её сознание. Но как же ему не хотелось признавать то, что он видел. Он провёл пальцем по её нижней губе и горько усмехнулся. Вики не противилась. Её взгляд стал нечитаемым. Блокируется даже внешне. Что ж, она хотя бы теперь не пытается изобразить какие-то чувства. Голод успел полюбить её запах. Она пахла весной. Цветами, аромат которых он чувствовал не часто. Да, духи она умела выбирать. Он осторожно провёл рукой по её волосам. На секунду он увидел в её движениях странное удовлетворение и удовольствие, но оно исчезло также быстро, как появилось. Она. Не. Была. Его. Она была ничья. Голод, подумав, наклонил её голову и медленно поцеловал. Она больше не противилась и не боролась даже внутренне. Именно этот момент был непонятен. Почему она не борется, если она полностью не отдаётся? В чём смысл её игры? После поцелуя она привычно недовольно поморщилась. Конечно: сигареты. Голод ухмыльнулся и оглядел её с ног до головы. Ему нужно подумать несколько дней до того, как окончательно принять решение насчёт неё. Голод нахмурился и посмотрел на неё. Впрочем, зачем ему думать, если и так всё ясно? — Завтра я дам тебе возможность уйти, Вики. Демонесса смотрит на него со всем недоумением, которое только может быть. — Почему? — Ты мне больше не нужна. — А… — Мне плевать, что она думает. Чума не сможет меня остановить. Всё? Ты довольна? Уокер смотрит на него, её глаза бегают туда-сюда. Затем она спрыгивает на пол и скрывается в коридоре. Голод тяжело вздохнул и снова закурил. Да как тут не курить? Как ему не курить, когда он так слепо обрадовался первому существу, которое не умирает при нахождении рядом? Это была даже не радость. Это было что-то выше её. Но теперь не было смысла глупо тешить себя своими желаниями. Глупо выставлять фантазии за реальность. Да, Голод отличался от Чумы. Ей нравилось ломать людей, ощущать их страх и трепет перед ней. Голоду не нужно было ничего для этого делать. К тому же он бы отдал всё, чтобы другие не испытывали это по отношению к нему. Всадник не хотел иметь игрушку. Сен-ти-мен-таль-ность. Слишком чувствительный внутри. И за это Чума его ненавидит. В глубине души пытается быть обычным (бес)смертным, но это невозможно. Он хотел иметь Вики рядом с собой. Но, оказалось, что это невозможно. Голод видел сострадание в её глазах, видел, как она млеет от поцелуев, но не видел чувств. Сначала он думал, что это из-за того, что они на разных сторонах, но потом подумал, что Вики не больно-то страдала из-за Люцифера. Она бы могла сопротивляться до последнего и он бы, черт подери, оставил её. Но демонесса позволила ему овладеть собой, позволила целовать. Нет, это точно не его тип. Он готов потерять единственную женщину в своей жизни, лишь бы только не видеть её неискренность.