Curse of Mending

       Тёплый треск сухих прутьев и отблеск огня – он и сам до этого момента не знал, как нуждался в доле комфорта. Дрим трёт ладонями глаза, пока снаружи завывает ветер и гремит гром. Вечером пойдёт дождь. В целом, он доволен небольшим костром.        Дрим нашёл ребёнка в довольно плачевном состоянии. Не то чтобы он был серьёзно ранен, однако худоба и шрамы говорят сами за себя. С мальцом явно плохо обращались. Он не уверен, повезло ли тому оказаться с ним вместе в этой грязной пещерке со скудным арсеналом медикаментов и недоваренным на огне супом.        Дрим нечасто задерживается где-либо дольше, чем на одну ночь, особенно в подобных неглубоких расщелинах. Пламя мерцает красными искрами, причудливо танцует на покрытых мхом камнях и листьях, разбросанных по полу. Пещера хоть и маленькая, но уютная. Небольшое пространство намного быстрее прогревается костром.        Та миссия была довольно простой. Выследить охотников, убить одного из них, остальных погрузить в хаос и дезорганизовать. По мнению Дрима, они близко подобрались к нему, нужно было что-то с этим сделать. Одна проблема – придумать способ отвлечь преследователей на достаточно продолжительное время.        И тут как чёрт из табакерки выскакивает неизвестный мальчик с рогами и полностью забирает их внимание. Никто даже не заметил приближения Дрима.        Убить Сапнапа было легко, особенно когда он грозился отослать ребёнка. Охотники, конечно, не хотели его убивать, но им полностью всё равно, что происходит с магическими существами в тех лагерях, не говоря уже о детях. Сап не заметил опасности, меч пронзил его, как раскалённый нож масло. К счастью, быстрая смерть. Дрим надеется, что она была канонической, но когда он поднимает меч, чувство вины делает оружие тяжелее, чем следовало бы. Это вынужденное зло, хоть оно остаётся тем же злом. Верьте или нет, Дрим не любит убивать, пусть он в этом и не признается.        Парень хотел просто оставить ребёнка на том же поле. Это не его ответственность. Тем более, если тот смог так долго продержаться против троих охотников, то и дальше сам справится. Его появление просто пришлось кстати.        Потом Дрим перевернул мальчишку и увидел шрам. Старую, огрубевшую кожу, покрывающую половину лица и шею. Рога и копыта, потрёпанное подобие брони… Малыш чуть ли не сам отдался охотникам, даже не пытался скрыть явные гибридные черты.        Не успев и подумать о других вариантах, Дрим подхватил его на руки и бросился бежать.        Он мог просто отнести ребёнка в безопасное место, спрятать там, оставив немного ресурсов, им не пришлось бы даже разговаривать. Но тогда его рука, вероятно, получила бы инфекцию, он бы заболел или просто-напросто остался бы совсем один. С такими размышлениями Дрим продолжал искать безопасное место для отдыха.        И спустился в небольшую долину, где отыскал пещеру, в которой разжёг огонь.        Он уложил мальчика на свой потрёпанный спальный мешок. Ему нужнее, да после такой ночи… Дрим в любом случае не выспался бы. Он в очередной раз осматривает спящего на предмет травм и, к счастью, не находит ничего чересчур серьёзного.        Разве что на плече рана стала чёрно-красной от запёкшейся крови. Кожа вокруг пореза воспалена и нуждается в лечении. В остальном же рука выглядит вполне функционирующей и хорошо прикреплённой к телу. Сапнап наименее осторожен в бою.        Дрим рад, что порез не настолько глубокий, как он себе представлял, хотя на лечение и без того потратится большая часть медикаментов, дабы всё зажило должным образом.        Под зелёной рубашкой обнаруживается небольшой именной компас на цепочке. “Томми”... Дрим спросит про это позже.        Он аккуратно откладывает компас в сторону и возвращает внимание к ребёнку. Если не считать свежих ссадин и порезов, на нём много разнообразных шрамов от старых ран, из-за которых Дрим стискивает зубы. В этом аспекте они не сильно отличаются. Помнится, он примерно в том же возрасте прятался, трясся, молясь всем богам, чтобы больше никто и никогда не прошёл через подобное. Судя по всему, его молитвы тогда не были услышаны.        Парень унимает лёгкую дрожь в руках и делает глубокий вдох. Почему он так нервничает?        Хочется проверить и жизненные метки мальца, однако это не его ума дело. Вышло бы довольно нетактично. Хоть Дрим сам чуть ли не в лесу вырос, но ему не пришлось бы по душе, если бы кто-то без спроса смотрел на его метки.        Осторожно, стараясь не тревожить спящего, он перевязывает его раненое плечо, обрабатывает мелкие ссадины мазями и прикрепляет, где нужно, пластыри. Аптечка после подобных махинаций выглядит удручающе пусто. Дела идут плохо… Может быть, ему не стоило забирать ребёнка. Неизвестно, чем всё обернётся для них обоих. Нужно было его оставить.        Но он этого не сделал.        Откладывая мысли на потом, Дрим откидывается назад, упираясь спиной о стену пещеры. Небольшой порыв ветра прилетает со стороны входа, заставляя вздрогнуть. Он оглядывается на больного ребенка, находя его беспокойным даже во сне. Снаружи начинает лить дождь, омывая камни и скалы.        Дрим снимает свой зелёный плащ, накидывает его на малыша, который успокаивается, дрожа. Так-то лучше.        Значит ли это, что Дрим похититель? Нет, он освободит его, как только подлечит, верно? Похитители обычно так не делают.        …Хотя он сомневается, что малец разделит его мнение.        У Дрима есть несколько других вариантов. Если малой действительно хочет, он просто залатает его и отправит в путь через день или два. На самом деле, этот вариант был наиболее предпочтителен. Дрим путешествует один. В глубине души он продолжает задаваться вопросом, путешествует ли этот ребёнок тоже один. Должен ли кто-нибудь присматривать за ним?        Несмотря на все предыдущие опасения, Дрим решает, что может немного подремать. Только короткий отдых, он не заснёт полностью. Мир не рухнет, верно ведь?        Прислушиваясь к равномерному шелесту дождя над горой, он закрывает глаза.

***

       И Дрим проснулся только утром. В его защиту скажем, что он не спал несколько дней подряд. Снаружи до сих пор шумел дождь, он стал гораздо мягче и шёл скорее мелкой моросью, однако холод никуда не делся.        Парень сразу заподозрил неладное. Ребёнок пропал из спального мешка, одеяло и плащ отброшены в сторону. Дрим уже хотел начать искать пропавшего, однако приставленный к его шее меч слегка изменил положение дел.        Он замирает на месте. Что-то идёт не по плану. Хотя, нужно было думать, прежде чем забирать к себе неизвестного подростка, явно знающего, как обращаться с оружием.        Что теперь?        – Эм… доброе утро. Кажется, тебе стало лучше? – Дрим пытался.        – Нет, – хриплым голосом отвечает Таббо.        – Оу. Не думаешь, что тебе надо бы отдохнуть? – Дриму явно не нравится, что его голос звучит неуверенно. Он примерно на фут выше этого ребёнка, и всё ещё чувствует угрозу.        Лезвие сильнее давит на шею.        – Где я, и чего ты хочешь? – рука паренька дрожит не то от напряжения, не то от стресса. Вероятно, от всего вместе.        – Мы чуть севернее, в горах. Я–        – Я тебе зачем?        – Ты выглядел потрёпанно. Я хотел помочь, – Дрим честен, насколько это возможно.        – Мне от тебя никакой помощи не нужно.        – Да ладно-ладно, слушай. Можешь не оставаться здесь, если не хочешь. Тебя никто не держит. Мне просто нужно знать, есть ли у тебя безопасное место. Дом? Семья? Друзья?        Малец точно не мог проделать весь путь в одиночку. Кто-то должен был научить его держать меч, охотиться, выживать. В ответ следует тишина – этого Дрим и боялся. Да ладно, малой, ты же не сам по себе?        Он мог бы озвучить последнюю часть вслух, но лезвие начинает давить с достаточной силой, чтобы пошла кровь.        – Я должен просто убить тебя прямо здесь. Ты даже не сопротивляешься, – говорит Таббо, его голос звучит слабо и хрипло. При других обстоятельствах Дрим предложил бы ему воды.        – Ну, не хотелось бы убивать ребёнка, которого я только что спас! Можно и “спасибо” сказать, я о многом прошу? – парень одёргивает себя. – Ладно, это слегка грубо, прости. Не хотел обидеть. Мне просто не нужны неприятности сейчас.        Он не собирался драться с каким-то подростком. Тем более, шрамов у того намного больше, чем должно быть.        Что-то из сказанного, наверное, было правильным, ибо лезвие убирают, а мальчишка уходит.        Копыта шаркают при движении, меч волочится по земле, и ребёнок снова садится на спальный мешок. Он держит оружие рядом, даже когда сворачивается калачиком. Выглядит так, словно он вздрагивает, плача, но шума нет. Всё, что следует, это холодное возвращение стука дождя и заикающийся стук сердца Дрима, звенящий в его собственных ушах.        Боже. Дрим заставил его плакать.        Нужно извиниться? Вероятнее всего…        Он неуверенно подходит ближе, мягко извиняясь. Повторяет попытку ещё несколько раз и понимает, что с ним не хотят разговаривать.        Дрим достаёт из своей сумки бурдюк и протягивает мальчишке. Тот опустошает его полностью. Кажется, это помогло.        Он пока не знает, куда идти, так что решает заняться завтраком. Пытается не делать резких движений и специально отводит взгляд от гостя. Он сухо прочищает горло и думает, что стоит тоже набрать себе воды. Как там человек переходит от угрозы к плачу, а затем и к мирному разговору?        – Так… как тебя зовут? – спрашивает он, нарушая неловкую тишину.        Паренёк смотрит вверх. Взгляд серебрянно-голубоватых глаз переходит с улыбающейся маски на землю и обратно.        – Таббо, – он едва слышно бормочет. Снова гремит гром, и все попытки дальнейшего разговора смываются ливнем.        – Хорошо. Меня зовут Дрим.

***

       Это не Дрим. Не может такого быть.        По крайне мере, это тот человек, что убил его, пытал Томми. Тот факт, что он извинился – уже весомое доказательство. Его Дрим не стал бы просить пощады.        Мало того, Таббо проснулся и осознал, что все его раны надёжно перевязаны. Дрим, которого он знает, не стал бы заморачиваться из-за таких лёгких царапин. Таббо не удивился бы, если у всех этих действий на самом деле есть скрытый мотив. В конце концов, это же Дрим.        Он не понимает, почему так резко заплакал. Может, это из-за раненой руки. Или он почувствовал себя… расстроенным. Перегруженным? Он проснулся с мыслью о том, что его похитили, прямо перед этим на его глазах умер Сапнап. В голове пронеслась череда неприятных воспоминаний.        И вот Таббо сидит в одной комнате с собственным убийцей, который ведёт себя… до жути неправильно. Это совсем не похоже на знакомое мальчишке бесчеловечное существо. Таббо чувствует себя сумасшедшим.        Поскорее бы выбраться из этой пещеры.        Он наблюдает за Дримом, работающим у костра. Тот до сих пор носит маску. Она и сейчас жутковатая, разве что повреждений и трещин на ней почти нет. Даже плащ Дрима выглядит опрятней, более яркого и тёплого оттенка зелёного. Он всё ещё пыльный, но от множества дней в пути, а не после недель изматывающей войны.        Кажется, суп достаточно нагрелся. Дрим наполняет небольшую миску и молча передаёт её Таббо, избегая зрительного контакта. Свекольный суп и кусочек сухого хлеба. Не самый вкусный, однако паренёк привык быть благодарным за любую еду. Он думает, что… может быть, должен отреагировать.        – Спасибо, – мимоходом бросает Таббо.        Дрим от неожиданности подпрыгивает почти на фут в высоту и разворачивается, чуть не пролив остатки супа из крохотной кастрюли. Проходит несколько секунд, и он просит повторить.        – Я сказал спасибо, – выполняет просьбу Таббо, сдержав смешок.        – Эм… Пожалуйста?        Было странно слушать, как Дрим говорит. Он словно не уверен в своих словах или чересчур старается вести себя небрежно. Другой Дрим тоже был довольно неуклюжим, но не до такой степени.        Блондин издаёт непонятный звук, каждую минуту слегка меняя положение маски.        – Что? – недоумевает Таббо.        – Может, меч хотя бы опустишь? Однажды глаз кому-нибудь выколешь. – Дрим говорит слишком похоже на манеру речи Ранбу, – Тут не склад бинтов.        Ах, да. Таббо продолжает цепляться за меч. Он деликатно откладывает оружие в сторону, и руки, оставшиеся без дела, начали теребить торчащую из рубашки нить. Мальчик спрашивает:        – Ты использовал последние бинты на меня?        Дрим сдержанно кивает.        – Почему?        – Всмысле “почему”? Ну, может, ты выглядел так, словно скоро умрёшь. Не волнуйся за это. Всё в норме.        Ну вот. Снова он странно говорит. Как будто жалеет. В этот момент Томми растерялся бы. Стоп. Таббо едва заметно хмурится, пытаясь не думать о Томми. Он не собирается ещё раз плакать.        – Кстати, – Дрим кивает на зелёный свёрток в углу пещеры, – Можешь надеть плащ, холодно ведь. Обещаю, я его постирал. Ну, что-то в этом роде…        Нырнуть в океан и пересечь реку считается стиркой?        – Оу… – Таббо хмурит брови.        Он всегда может попытать удачу под дождём. Вдруг Таббо ударит молния? Всяко лучше, чем застрять в одной тесной пещерке с Дримом. Навряд ли тот, конечно, одобрит подобное стремление… Поэтому Таббо просто сидит без движения. Его Дрим или нет, но он в любом случае убил Сапнапа. Предложенный плащ остаётся на месте.        Почему именно Дрим?