***
– Помните, когда мы впервые встретились с Томми? Держу пари, между ними произошло то же самое, – предполагает Бэд, указывая на тлеющее со вчера пепелище. Утро проходило спокойно, что стало редкостью в связи с последним пополнением в команде. Никто из охотников не знал, как тот парнишка поступил к ним. Но сегодня непривычно тихо, как раньше. И это напрягает. – Думаешь, здесь замешана магия? Он почти не использует её, по крайней мере, не чаще нас, – говорит Сапнап. – Где бы он научился этому? – Я всё ещё думаю, что просто так совпало, чтобы он знал наши имена. Охотники печально известны, верно? – выдвигает теорию Джордж. Первая встреча была как минимум необычной. Непонятный светловолосый мальчик, которого никто из охотников ни разу не видел, назвал каждого по имени и потребовал пойти с ними. Ныне действующая теория заключалась в том, что Томми занимался магией, но убедительных доказательств этому не было. Он вёл себя… странно. Томми был не на своем месте, как недостающий кусочек неправильной головоломки. – Боже, Джордж, ты до сих пор списываешь всё на случай? Серьёзно? Вроде того же совпадения, что Дрим всегда ускользает…! – Ребята… – шипит Энтфрост. Он не спускает глаз с золотоволосого мальчика у воды. Взгляд Томми скользит по водной глади, восход солнца отражается от поверхности. Он так и не двинулся. – Кто-то должен с ним поговорить, – его голос становится мягким от жалости. Сразу же все поворачивают головы в сторону Сапнапа. – Что? О нет-нет, я уже разговаривал с ним, давайте в этот раз вы сами уладите. Бэд, ты в этом лучше разбираешься, так что иди! – Сапнап, когда я пытался с ним поговорить, произошло… – демон обводит рукой царящий вокруг погром, – вот это всё. Он убежал буквально сразу же, когда я сказал не делать этого. – Он прав. Томми на самом деле слушает именно тебя. Сапнап раздражённо вздыхает, закрывая ладонями глаза: – С каких это пор я стал главным кандидатом на разговор с нестабильным подростком? – Слушай, просто выясни, что случилось и умеет ли Томми обращаться с магией. Нам нужно знать, что происходит, перед продолжением охоты. Сегодняшнего дерьмо-шоу хватило. – подытоживает Джордж. (“Следи за языком” – бормочет Бэд.) – Ладно. Спустя ещё немного уговоров Сапнап всё-таки выдвигается на разговор. Товарищи напоследок показывают ему пальцы вверх и машут руками, прогоняя. Охотник садится на бревно рядом с Томми. Вокруг открывается успокаивающий пейзаж. Конечно, из травы тут и там ещё поднимаются затухающие струйки дыма, на окраине леса стоят сгоревшие до чёрной корки деревья, но в остальном природа жива. Повсюду звучит пение птиц и копошение жуков. – Ну чтож. Рассказывай. – Отъебись, – как и ожидалось, выпаливает Томми. Сапнап вздыхает. – Томми, я знаю тебя не так давно, и, может быть, это вообще не моё дело, но ты должен рассказать нам, что сегодня произошло. Если и существует что-то хуже Гиперактивного Томми, так это Сварливый Томми. Вот этот с разбитым носом и перепачканными пеплом пальцами. Все остальные давно привели себя в порядок, один Томми упрямо не следовал примеру. – У тебя нос сломан. Не будешь пить? – охотник кивает на нетронутое зелье на песке. Только тогда Томми моргает, переводя взгляд то на собеседника, то на воду. Малец мало что говорил после инцидента, который, честно говоря, очень обеспокоил Сапнапа. Томми не из тех, кто легко замолкает. – Да ладно тебе… Бэд не отцепится, пока ты не подлечишься, – он легко толкает подростка плечом, и в конце концов Томми поднимает зелье, но пока не пьёт. – Мы и так с собой много взяли и получили даже больше с оставленного лута. Это предложение, кажется, останавливает Томми. Сапнап морщится – не стоило поднимать эту тему. – Как думаешь, у Таббо есть какие-нибудь зелья? – спрашивает Томми чересчур беспокойным и неподходящим для его характера голосом. – Естественно есть. Дрим не из тех, кто делает что-то безумное, не имея при себе какого-нибудь снаряжения. Мальчик смотрит в сторону, глаза темнеют. – У Дрима всегда есть что-то в рукаве, правда? – Хорошо, ты, скорее всего, не хочешь отвечать, но должен спросить, что у тебя вообще за тёрки с Дримом? А тот пацан, кто он? Тот самый друг, о котором ты всё время говоришь? – Да. Я думал, что он погиб. Пропал. Не знаю, – Томми отпивает зелья, делая вид, что оно горькое. – Ага, этого ты тоже не объяснил. Что случилось? – Дрим убил Таббо. Я думал... что если убью Дрима, это как-то всё исправит. Или- не знаю. Он во всём виноват, и если он исчезнет – если я избавлюсь от него – возможно, всё вернется на круги своя. А теперь Таббо здесь и… – …И он на стороне Дрима, – заканчивает за него Сапнап, в ответ – кивок. Он делает паузу, прежде чем продолжить. – Тогда зачем твоему другу быть на стороне Дрима, если он убил его? Томми стиснул зубы и сжал кулаки. Это нечестно. – Вы, чёрт возьми, ничего не знаете! Через что прошёл он, через что прошли мы. Вы можете видеть это на его лице. Я- он-... Я просто не знаю, он ли… мой Таббо. – Компас указывает на него, не так ли? Глаза Томми постепенно загораются. – Да… Думаю, да, – он хмурит брови, как будто о чём-то напряженно размышляя. Сапнап неверно это интерпретирует. – Слушай. Мы не причиним ему вреда. Может быть, как только поймаем Дрима, мы сможем пощадить Таббо. Например, как Король пощадил меня, верно? Он довольно хороший боец, и он не в розыске, так что шансы высоки. – Ты не понимаешь, он… он мне не доверяет сейчас. – Томми, обещаю тебе. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы добиться наилучшего возможного финала. – Я думаю, что Дрим им манипулирует. Он делал это раньше, – Подросток выплевывает имя, как яд. Слово Дрим – главная причина всех зол в мире. Сапнап понимает это чувство ненависти, но Томми говорит иначе. Для него это нечто личное. – Не знаю, решит ли убийство Дрима твои проблемы, но что бы ни происходило, мы будем здесь, чтобы помочь. Ты же знаешь, что я прикрою твою спину? – это вознаграждает Сапнапа лёгкой улыбкой Томми. – Хорошо. Снова странный вопрос, но ты умеешь колдовать? – Ну, да?.. Каждый может. – Я имею в виду… технически? Ладно, неважно. Так ты знал того пацана? Где вы встретились? – Зачем ты спрашиваешь именно об этом? Я думал, ты здесь, чтобы зачитать какую-нибудь лекцию об уважении к старшим или ещё какую-нибудь хрень о том, что убегать нельзя. – О да, как будто мне плевать, – Сапнап ерошит волосы Томми. – Я просто пытаюсь понять, что, чёрт возьми, произошло, чувак. Тем более, откуда ты знаешь всё то дерьмо? Как будто ты на войне был. – К твоему сведению, я там правда был. Как и Таббо. Сердце охотника падает при этих словах. Он растерянно замолкает, но Томми вряд ли так взволнован. На самом деле мальчик насмехается над чужой реакцией, как будто в том факте нет ничего страшного. Как будто это забавно, а Сапнап слишком остро реагирует. – Оу, – он не может смотреть собеседнику в глаза. Ком в горле мешает говорить. Он не может себе представить, что в таком возрасте Томми уже встретил подобные ужасы. – Херово. – А как же, – соглашается блондин. Дальше расспрашивать не хочется. Сапнап едва помнит помутневшие со временем сны о войне. Ему повезло… в отличие от Томми. Становится заметно тише. Звуки леса приглушаются позади Сапнапа, мысли уплывают в тёмные закоулки разума, к воспоминаниям, давным-давно похороненным в темноте. – Это место – такая хрень… – говорит Томми через некоторое время. – Назову его Логстедшир 2.0.***
Не сказать, что Таббо сильно скучал по Незеру. Изнуряющая жара, высушивающая кожу, головная боль от едкого дыма. Плакать намного утомительнее. Он уверен, что Дрим, должно быть, уже сыт по горло всеми его эмоциями, хотя продолжает держать мальчишку, пока тот обливается быстро испаряющимися слезами. Они отошли от портала на более-менее безопасное расстояние, оставив наспех собранные баррикады из булыжника. Убежище нашлось в бирюзовом сиянии искривлённого леса. Извилистые корни и нилиум наполовину скрывали дупло огромного дерева, в которое они заползли. Время от времени слышен своенравный вой эндермена, хлопки и шипение лавы в грунте – совершенно новое царство звуков, которое сильно отличается от Верхнего мира. Как только странники убедились в отсутствии погони, Таббо окончательно сломался. Он с трудом может сказать, сколько времени прошло. Таббо думает, что Дрим сильно нервничает из-за необходимости продвигаться дальше. Они остаются в укрытии, восстанавливаются с помощью нескольких зелий, которые масочник успел взять с собой перед побегом. Они потеряли так много вещей... Дьявол. Однажды всё должно было пойти не по плану, да? – Извини. – Тебе не за что извиняться, – немедленно отвечает Дрим. Это звучит как бальзам на душу Таббо, терзаемого виной. Точно так же, как в той яме, разверзнувшейся под обломками Общественного дома. В те редкие дни возле обсидиановых стен он не чувствовал ничего, кроме ярости, срывающейся на лучшего друга. Воспоминания до сих пор болят, как незаживающая рана. Хотелось бы просто забыть.***
Дрим не сразу возвращается к расспросам. Традиция, исполняемая с первого дня их встречи. Небольшое затишье перед очередной бурей. Вопрос за вопросом, а ситуация Таббо так и не становится хоть немного ясной. Мальчишка настороженно относится к окружающему миру, и не зря. Вряд ли это его вина, но Дрим видит, как Таббо что-то тяготит. – Это был Томми? – спрашивает масочник. Таббо сдержанно кивает. – Ладно, это и так понятно… Он знал, что ты гибрид, верно? – Ага. – Хм… Он тоже гибрид? Или использует магию? – Раньше он занимался зельеварением...? Таббо странно неуверен в себе, как будто только разведывает обстановку. На эмоциях он хуже скрывает правду, но Дрим не упоминает об этом. Наверное, не так важно. – Значит, ты у него научился магии? – Что-то вроде того. Его брат был настоящим профи. Примерно в то время началась война… Временная шкала выходит странной, учитывая возраст Таббо. Дрим просто кивает. Определенно есть достаточно свидетельств того, что какая-то катастрофа заставила мальчишку повзрослеть раньше времени, нет причин сомневаться в нём. – Я, конечно, не эксперт, чтобы судить, каким человеком оказался твой друг, но… Он явно выбрал свою сторону. Мы не можем доверять ему сейчас. – Он не причинил бы мне вреда. Я ранил его намного больше, чем он меня за всё время нашей дружбы. – Ну, тот удар был явно хорош, – соглашается Дрим. Таббо растерянно смеётся: – Замолчи. – Я просто говорю, – он ерошит волосы ребёнка. – Ты довольно быстро взял себя в руки. Отличная работа, Таббо. Ты сделал то, что должен был. – Но разве я должен был его предавать? – мальчик поднимает на Дрима покрасневшие глаза, – это заставляет сердце жалобно сжаться. Страшно терять доверие к лучшему другу. Это никогда не бывает легко. Самое сложное – признаться в этом самому себе. Масочник может только попытаться сформулировать мысль как можно мягче. – Я знаю, что тебе сейчас очень больно, но… ты знал, что он – охотник? Что он станет одним из них? – Нет… – Тогда ты не виноват. Если что… – Дрим действительно не решается сказать это. В памяти проносится время, когда он потерял доверие к Джорджу. – Больше похоже на то, что самом деле Томми предал тебя. Здесь нет твоей вины. – Он ничего не сделал. Не думаю, что он знал, даже после… – Он всё равно выбрал их. Слабо верится, что он пришёл помочь. – Его не должно быть здесь. Я подумал… не знаю. Ты не понимаешь. – Может, объяснишь мне? – спрашивает Дрим. – …Не сейчас. Всё, что я знаю, это то, что Томми не причинит мне вреда. – Точно? Как хорошо ты его знаешь? "Он всё ещё твой Томми?" – слышит Таббо в своих мыслях. Является ли Томми тем, с кем он сражался в трёх войнах? Вдруг он ударил простого незнакомца? Незнакомца, дружившего с другим Таббо?.. Мальчишка смотрит на свои дрожащие руки. – Я больше не уверен.