Иного пола

Вечером, попивая вино во дворе бамбуковой хижины, Шэнь Юань интересуется почти вскользь: — Почему ты не исправила сюжет до… меня?.. Шан Цинхуа отрывает взгляд уже от планшета, с которым не может расстаться даже тогда, когда не занимается работой, смаргивает и говорит: — Я пыталась. Но. — Система? — уточняет Шэнь Юань. — Система, — соглашается Шан Цинхуа. — Да и когда появился Ло Бинхэ, меня банально не было. Я с одним из искажений валялась, а когда вернулась, Шэнь Цинцю уже был зол на героя за что-то. Знаешь, это самосовершенствование — полная херня. Шаг вправо, шаг влево, немного поддашься эмоциям — и всё, ты пытаешься выправить то, что сотворила твоя же ци. И хорошо, если это что-то незначительное. — Иногда это приводит к смерти, — кивает Шэнь Юань. — Что… что случилось с Шэнь Цинцю?.. — Напоминание о прошлом, — всё же откладывает планшет Шан Цинхуа. — Это было… довольно болезненно. И он… сгорел. Я не смогла помочь. Никто бы не смог. А когда ты… очнулся и пропустил мимо ушей пару намеков, на которые Шэнь Цинцю среагировал бы… Я подумала: «Он забыл прошлое. Как же это замечательно». Да и отношение к Ло Бинхэ улучшилось, так что я не вмешивалась. — И была чертовски занята работой, — кивает Шэнь Юань. — Почему бы не переложить часть работы на кого-то другого?.. — Иногда я пытаюсь, — хмыкает Шан Цинхуа, — потом они что-то делают не так, и я такая: «Я лучше сама всё сделаю». А потом являешься ты и заставляешь меня отдыхать. Сейчас часть моей работы действительно выполняют другие. И это прекрасно. — Заставляю, — даже не спорит Шэнь Юань. — А мои ученики оказались довольно неплохи. Как думаешь, когда они догадаются о первых текстовых играх?.. — Думаю, скоро, — улыбается довольно Шан Цинхуа. — На этом пике учатся способные детки. Их учитель был с ними очень строг, а ты позволил им немного расслабиться и познать радость детства. Так что… спасибо тебе и им за текстовый редактор. — Какие пустяки, — довольно обмахивается веером Шэнь Юань, но всё же уточняет: — Если у тебя было искажение ци, то у меня оно тоже может быть?.. — Может, — кивает Шан Цинхуа, — но искажение ци… это, в первую очередь, внутренний конфликт. Ты выглядишь и ощущаешься как человек, который в ладу с собой. — Ты не в ладу с собой? — хмурится Шэнь Юань. — Бро, — смотрит на него Шан Цинхуа. — Я — шпион демонов на пике заклинателей, на мне вся эта работа и побочные квесты от Системы. Я выпилиться хотела. Серьезно. Я так устала от всего. Я рыдала. Я самое первое искажение у моего Короля в покоях словила. Что я там орала — даже не помню. Но я жива. И я долго восстанавливала свои меридианы. — Тебя Мобэй после этого не бьет? — уточняет Шэнь Юань. — Ага, — кивает Шан Цинхуа. — Видимо, я ему что-то про «люди хрупкие» выдала. И… я очень надеюсь, что ты уравновешанней меня. И я… я буду за тебя держаться. Мне нужно знать, что не я одна охреневаю от этого мира. — Ты его написала, — напоминает Шэнь Юань. — Иди ты!.. — фыркает Шан Цинхуа и, наконец-то, берется за пиалу с вином. — Я просто хотела заработать. Шэнь Юань хмыкает, но ничего ей не говорит, только подливает вино.