и снова добрый вечер?

- Солнце, малыш мой! - осторожно схватил Ренгоку метавшегося из стороны в сторону Танджиро. - Успокойся, я уверен, с Зеницу всё хорошо и они скоро выйдут на связь! - Но последнее сообщение от Сабито - о назначении операции... И оно было так давно! - С мольбой и истерикой в глазах взглянул на старшего Камадо. - А вдруг... Зеницу... Прижав его к себе, Кеджиро не дал ему договорить. Младший уткнулся ему в грудь, и наверняка вся рубашка на груди уже мокрая. Никто из тех, кто ждёт своих друзей, не хочет верить в худший исход... Не хочет терять надежду... Ещё два месяца назад Агацуму положили в больницу. Раз в три дня его навещали то Макомо, то Сабито. - Я так рада, что ты идёшь на поправку! Операция была довольно сложной.- Девушка присела на стул рядом с кроватью. - Уже через пять дней тебя выпишут, и не верится! Сегодня я принесла тебе букетик лаванды и аскорбинку. Девушка рассказывала о том, как прошёл её день на работе. Интересовалась, чем занимался сегодня Агацума. Что сегодня давали кушать. От этих двоих исходила любовь, забота, взаимопонимание и уют, что обволакивало всю скучную белую палату. Маленькая белая палата с большим количеством медицинских приборов, с жалюзи на окнах, и ярким запахом лекарств. Цветы и гостинцы рядом с больным. Сам больной в кровати и рядом сидящий посетитель. Всё также, как и в тысячах таких же палат, но что-то всё же по-другому. Но вот уже пятый день никто из них не приходит, а телефоны вовсе не доступны. "Они решили меня бросить...? Но благо, все мои документы при мне... но всё же? Они что, даже замок не сменили!? Сами же дали мне ключ!" - искренне удивился Агацума, проходя в квартиру. Квартира встретила его сыростью, отсутствием жизни и не самым приятным запахом. - Я дома! Ку-ку! Где все? Подойдя к комнате Сабито, постучавшись, он аккуратно открыл дверь. Зеницу шокировано и обессиленно скатился на пол в дверном проёме. Перед ним на полу лежала записка, а в середине комнаты висел его друг... Взгляд Агацумы был куда-то в пустоту, он отказывался принимать реальность... Его тело и разум бросало то в истерику, то пустоту. Лишь спустя три часа, когда первая волна шока прошла, он, бормоча что-то запинающимся языком, вызвал полицию. Дотянувшись до письма, он дрожащими руками взял его. Что бы там не было написано, оно причинит ещё больше боли... " Знаешь, из меня вышел очень плохой брат и друг. Я не смог защитить ни Макомо, ни тебя. Я бросил тебя одного, но пойми... я не мог жить без неё. Я был бы счастлив, если бы ты вернулся к Танджиро, Тенгену, ребятам... Я уверен, они простят тебя. Они, также как и мы с Макомо, очень сильно любят тебя. Ты был для нас нашей семьёй, нашим названным братом. Вспоминая все моменты, связанные с тобой, у меня невольно сжимание сердце. Хочется одуматься, бросить всё и поехать к тебе в палату. Но, в моих воспоминаниях, где есть ты, там есть и Макомо. Слёзы наворачиваются от того, насколько наивны мы были в детстве. Но мы были счастливы втроём! Думаю, ты не совсем понимаешь, что произошло с Макомо. 22 октября, в 6:37 вечера обвалился мост. В тот момент, я общался с ней по телефону. Она рассказывала о твоём самочувствии и предлагала купить тебе подарок на выписку... Она канула в воду, как и ещё три тысячи человек, что ехали вместе с ней. Прошло три дня, а тела многих всё ещё лежат на дне реки. Как ты уже понял, Макомо покинула нас... Я с Макомо будем наблюдать за тобой с небес, братик. Где бы ты ни был, мы будем рядом с тобой, хоть и не физически, а только морально... Ради меня и сестры, проживи счастливую жизнь!" Всё дальше происходившее совершенно не осталось в его памяти. В голове лишь крутилась навязчивая и абсолютно правдивая мысль: "Я снова теряю близких мне людей... Дедушка, Макомо, Сабито... Она же хотела тогда задержаться у меня! Если бы я поступил тогда по другому... Если бы я..." "Пришло уже 7 месяцев с тех событий, что я здесь описал. За это время, я побывал в 14 странах и 65 городах. Исписал несколько тетрадей своим воспоминаниями, описал впечатления от стран. Со мной всегда путешествует моя скрипка, и, благодаря ей, я создал огромное колличество произведений. И за мной по пятам следует две тени. Тени двух дорогих мне людей, что не. смогли успокоиться с миром... Ну а пока я направляюсь на первые в мире официальные спортивные гонки на скейтбордах! Кому нужны все эти записи? Наверняка, лишь мне. Издай я их, меня сочтут за сумасшедшего и я окунусь в несмываемое сочувствие и сожаления. Пусть лишь только я, темными уютными вечерами буду сидеть, и листать эти тетради. Полагаю, мне вполне хватит этого для существования."