Тишина

Хотя бы раз в жизни стоило встретить новый год так. В счастливой, пусть и явно в большинстве своем нетрезвой толпе, среди огромного количества людей, которые образуют единый кровоток улиц, отчаянно ждущий чуда. Слившись с пропитанным магией воздухом, в котором дым, цитрусы, хвоя, игристое и запах людей переправлен щепоткой чего-то невероятного, что появляется лишь в новогоднюю ночь, заставляет дышать глубже, чем в весь прошедший год и подходит лёгким гораздо лучше чего бы то ни было. Подходит настолько, что хочется кружиться под глупые новогодние песни вместе со снегом, лишь бы магический воздух пропитал каждую мышцу и остался в ней ещё ненадолго. И Ася кружится. Танцует с какой то маленькой девочкой, которая почему-то подошла именно к ней, с разрешения родителей подбрасывает её, лёгкую, в воздух и смеётся с ней в унисон счастливо и звонко. Арбат объективно был лучшим решением. Среди людей было светло и радостно, их гомон заглушал все, в чем Ася могла утонуть и тихонько качал на волнах всеобщего праздника и ощущения свободы и силы. Ася держалась на плаву уже безо всякого труда, сама подхваченная и унесенная. Огни гирлянд мелькали перед глазами, фонари, большие и маленькие, расплывались светлыми пятнами становясь россыпью теплых солнц. Ася не торопилась, двигалась без цели лишь иногда обращая внимание на яркие вывески ещё работающих заведений. Вопреки атмосфере, в которую вписывалось скорее какао с маршмэллоу и корицей, хотелось тыквенного латте и ржаных сухариков, таких, какие делала Асина бабушка, подсушивая в духовке и так начавший черстветь хлеб. Без соли масла и специй, Ася отчётливо помнила их вкус. В итоге голодный организм согласился заменить латте на тыквенный суп с зеленью, а ржаные сухарики на те, что подали вместе с супом, оказавшиеся очень не плохими, ягодный же чай окончательно утвердил Асю в равноценности замены. Счёт пусть и не радовал, но и не мог сильно повлиять на удовлетворение жизнью, даже немного поднял его, ведь мысль «могу себе позволить» когда то была тем, к чему Ася упорно и долго шла. *** В капюшоне, надвинутом до самых глаз, постепенно становилось жарко, а шуршание начинало подбешивать. Шастун когда-то сказал, что став знаменитым ты больше никогда не сможешь говорить правду, Арса это никогда не волновало, он изначально был воспитан так, что «правдой» могло называться всё, даже если её там и небыло. Гораздо сильнее ему претило скрываться. Прятаться за очками, кепками, дверьми, и постоянно думать, как не попасть в толпу и не увязнуть в ней намертво. Чем дальше, тем больше хотелось спокойствия и возможности жить так, как и все, не останавливаться, когда торопишься, не натыкаться на взгляды, не слышать шепот и нервные смешки за спиной. Недостижимого хотелось. Буквально чуда. Не иначе как за ним Арс и вышел сегодня на оживленную улицу. Не иначе как этим чудом оставался незамеченным, даже любуясь разноцветными огнями и подставляя лицо их свету. Люди с радостными стеклянными глазами существовали в своих сказках, в семьях, несущих огромное колличество пакетов, в будто бы слипшихся парочках, и в звонко смеющихся компаниях, которым уже ничего не нужно было для счастья, ведь бесконечные огоньки и запах праздника легко заменили и солнце и привычный тяжёлый воздух. Была своя прелесть в том, чтобы и самому себе позволить утонуть в уличной сказке, являющейся одним огромным иммерсивным шоу, в котором, ты с куда большей вероятностью чем где либо, не пропустить ничего важного для тебя. Даже если вовсе не знаешь, чего ждать и что важно. Быть может важна сейчас была обладательница ярко красной куртки, которую ещё вчера он боялся оставить одну в её же квартире, а сейчас краем глаза заметил сбоку и сзади, рассматривающую его будто бы в замешательстве. Узнала, но не поверила, что он может быть здесь? Или думает, стоит ли подойти? А правда, стоит ли? - Ася? - среди музыки и множества голосов слова терялись и исчезали - Привет, - она подошла ближе, но говорила почти шепотом, не желая ненароком привлечь внимание, - Арсений, - от нее имя звучало чем-то очень важными и ценным, не нарочито тщательно выговариваемым, а как будто ценящим каждый звук, - с наступающим новым годом! Не ожидала тебя увидеть - ещё одно новогоднее чудо, - она буквально светилась изнутри, в глазах разливалось такое тепло и радость, как будто он - вообще лучшее, что можно было встретить не только сегодня, но и вообще. - Привет, - свой же голос прозвучал совсем не так, как он ожидал, проявившаяся в её имени хрипотца от долгого молчания сменилась теплом и оно разлилось внутри делая вечер светлее, хотя со всеми огнями и не понятно, куда уже, - откуда ты здесь? - Праздник, - она, едва заметно из-за одежды, пожала плечами, - тут красиво. Очень. - широко раскрытые глаза устремились вверх к свету гирлянд и вывесок, восторженно на них задержавшись, но вернувшись к Арсу совершенно не растеряли плещущейся в них магии, которую она, кажется, собрала со всей округи, превратив глаза в глубокие светлые озера. Арсений не был уверен, что этот взгляд в полной мере может быть адресован ему.