Охота ценою жизни I

      Позавтракать успели уже и взрослые, а Эллис всё не торопилась в столовую даже тогда, когда её позвал брат. В мастерской она и Маркус проводили делёжку фелтрита. Девушка распиливала кристалл на равные части, по числу всех бойцов, включив в долю и новенького Криса, а вступающий завтра в командование парень взвешивал их на весах.       И вот, когда работа была проделана, Эллис попросила Маркуса раздать кристаллы ребятам, а сама отправилась завтракать, или уже обедать – она забыла о времени и только теперь посмотрела на часы.       «Как быстро бежит время, когда его остаётся так мало», – подумала она. Было одиннадцать двадцать.       Община разделилась. Команда разъехалась по Источнику кто куда: кто искупаться на озеро, кто патрулировать с бойцами Шефа. Жители занимались своим будничным трудом. И лишь малышня крутилась у домов. Совсем маленькие резвились, бегая друг от друга; те, что постарше, играли в прятки, в мяч, тут же ссорились между собой; старшие хотели командовать младшими, но те не слушали их. Малышня бежала к родителям хныча, но занятые заботами взрослые не обращали внимания на жалобы своих обиженных чад: подумаешь, поругались, всё равно через пять минут помирятся и станут снова дружить.       В столовой пахло выпечкой – скорее всего, пеклись оладьи. Только сейчас Эллис почувствовала, как сильно проголодалась. Из кухни доносился звон посуды и женский смех. Обеденный зал был почти пуст, лишь две сухонькие старушки сидели за столом у окна и играли в шашки.       В кухне всё кипело. Эллис бойко поприветствовала поварёшек и их двух помощниц. – Дочь, ты сегодня есть собираешься или ты, как Ами, боишься потерять фигуру? – Ушам своим не верю! Чтобы Ами боялась за фигуру? – она взглянула на любимую и шагнула к рукомойнику, намереваясь отмыть замасленные руки и ополоснуть лицо. Та же смотрела на неё неотрывно, стоя у стола, пока счищала с початков кукурузы сухую шелуху. – Я не слежу за фигурой, – ответила она, переводя внимание на кочан в руке. – Про таких как я обычно говорят, не в коня корм. Слышали такое выражение? – Столько, сколько ешь ты, никто не ест в нашей общине, – сказала ей Макото. – Даже цыплёнок ест больше. – Знаешь, Мако, а сладости она уплетала как настоящая взрослая курочка, – Эллис озвучила это так ласково и с такой любовью, что Ами просто не смогла удержаться от улыбки.       Женщины добродушно засмеялись. – Детей хлебом не корми сласти подавай. – Пусть едят. Им не часто выпадает есть сладкое, – ответила Элиза. – Да и что у нас из сладкого – мёд, да и только. Хорошо, мужики пасеку соорудили, а то бы и того не знали. Габриель приехал очень счастливый. Я своего мальчика никогда ещё таким не видела. Спасибо тебе, Эллис.       Женщина со всей благодарностью посмотрела на девушку, которая тщательно намыливала руки мылом. – Не надо меня благодарить, – сухо сказала она, и отвернула кран, откуда вода полилась грязной тонкой струйкой. – Что с водой? Так должно быть? – Нет, – взглянула Ами на воду и подошла к рукомойнику. – Опять забился, – Макото вынула на лопате из печи подрумяненную лепёшку. – Качество воды в колодце ухудшается с каждым годом. Ами, сбегай за братом, пусть придёт прочистит кран. – Не нужно никуда бежать, – остановила суету Эллис. – Я сама прочищу. Здесь делов-то! Лучше помоги мне смыть пену.       Ами подошла к большому чану, и зачерпнув из него ковшом воду, медленно стала поливать руки девушки, учуяв от её одежды и волос слабый запах машинного масла и металла. – Вообще обычно в кранах фильтр стоит. Полагаю, здесь его нет. – Мы рады, что вода есть, – сказала Элиза, высыпая в котелок сушёную лапшу. – Нам Шеф тут нарассказывал, что во многих общинах иссохли родники и колодца. Люди вынуждены оставлять свои обжитые места. – Наш клан тоже потихоньку к этому движется, – с сожалением в голосе проговорила Макото.       Обтеревшись полотенцем, Эллис села за стол. Ами наложила ей полную тарелку густой каши с кусочками мяса, поставила ягодный чай и тёплые оладьи. Та улыбкой поблагодарила её.       Наевшись до отвала, Эллис приступила к чистке крана, а когда из него полилась прозрачная вода, объявила, что всё готово. – Спасибо большое, детка! – расцвела Макото. – Помыть бак руки совсем не доходят. Всё на потом оставляю. А потом и вовсе забываю, вот кран и засоряется. – Заставляй Акане мыть его чаще, – Эллис повесила полотенце на крючок и подперла рукомойник бёдрами, спрятав руки в карманы шорт. – Чего всё сама, да сама? Где он вообще прохлаждается? – Акане и Габриель в гончарне, мусор сжигают. – Понятно. Не будешь против, если я устрою, так сказать, прощальный пикник? Позволишь забрать ребят на озеро покупаться?       Но Макото вместо ответа отвернулась к печи, в материнских глазах задрожали слезы, и она сказала: – Будь осторожна там… пожалуйста. Я не хочу… мы не хотим… тебя снова потерять.       Элиза и девочки загрустили. Ами было больнее всех, но она держалась, не хотела выставлять напоказ слёзы. Обещала же быть сильной! А Эллис подошла к Макото и обняла. – Мако, со мной всё будет хорошо. Вспомни, с кем я еду? С самым лучшим командиром на земле и с его крутой командой. Не стоит даже переживать за меня. Лучше подумай, как мы хорошо заживём, когда уедем из проклятых мест. Не будет больше мутантов, голода и грязной воды. Все дети снова начнут ходить в школу. А если школы нет – мы её построим. Не плачь, не изводи себя напрасно. Мне совсем не легче от того, что моя семья горюет. – Да-да, конечно, – мать поспешно вытерла слёзы. – Прости. Тебе и так тяжело, я тут ещё со своими соплями. – А давайте и вы с нами на пикник? – предложила Эллис женщинам. – Мы и Шефа позовём, он вам не даст заскучать с молодёжью. – У нас дел выше крыши, вы уж без нас. – Сколько я живу в Источнике, у вас всё время дела. Вы когда-нибудь отдыхаете? – Сегодня как никогда нужно много успеть. Мы и для вас готовим в дорогу. – Зачем? Всё же испортится в пути? – удивилась Эллис. – Выпечка не испортится. Возьмешь всё, что соберу – и точка! – Ладно, ладно, – не пререкалась девушка. Материнское сердце и так разрывалось от предстоящей разлуки. Нельзя было препятствовать её порыву.       Эллис подошла к деревянной крышке погреба, вделанной в пол, и откинула её за металлическое кольцо. Вниз уходили каменные ступени и терялись в темноте. – Я возьму дичины нам. А освещение найдётся и тряпка, чтобы мясо завернуть?        Ами нашла в нижнем шкафчике тряпичный мешок, взяла с полки масляный фонарь, зажгла и отдала девушке. – Осторожно, – предупредила она. – Не ударься головой. Там потолок очень низкий.       Эллис начала спускаться в погреб, освещая лестницу слабым светом, и когда её ноги упёрлись в землю, присела на предпоследнюю ступеньку, чтобы осмотреться: с крючьев, привинченных к потолку, свисали тушки мяса, на полках стояли бутылки с растительными маслами, креплёнкой, всё с подписями. В углу высвечивались два пятилитровых бочонка, на которых были надписи «мёд» и «жир». Маленький погреб, но довольно уютный, отметила про себя девушка и начала выбирать тушку пожирнее. А когда выбрала солидный кусок оленины, положила в мешок.       Вскоре мальчики, гремя ботинками, ввалились в кухню и принесли на себе запах дыма от своих трудов. Узнав о намечающемся пикнике на их лицах заиграли улыбки. Им тут же прилетело задание от Эллис заполнить водой из колодца фляги, что находились в багажнике. Вместе с ними ушла и Диана, которой предстояло отпроситься у деда.       Выслушав целый курс строгих наставлений типа глубоко не заплывать, спиртное не пить (предупредил, что, если учует – высечет ремнём), прийти домой до заката и многое в таком роде. Девочка возвратилась на кухню, где Макото и Элиза позаботились завернуть в тряпицу тёплые лепёшки, поделить ножом варёные початки кукурузы, и уложить всё в плетеную корзинку, которую дети привезли со сладостями из поездки. – Дома всё в порядке? – поинтересовалась у Дианы Эллис. – Да, дедушка отпустил до заката, – подошла она к ней, улыбаясь. – Смотрю, старый хрыч стал благоразумнее, – сказала Элиза. – Дедушка в последнее время стал на удивление мягким. – Прекрасно. Тогда не будем больше терять время.       Эллис взяла мясо, а Ами – корзинку. И три девушки проследовали на выход.       Небольшая группа бойцов на площадке проводили тренировку: не упустил случая и Акане. Одни метали ножи, другие умело боролись друг с другом, легко перекидывали через себя напарника буквально одной рукой, как будто мешок с опилками. Соперником Акане стал Джонас – боец крупного калибра. Парень ловко отпрыгивал от его кулачищ, выжидал, когда он раскроет свои незащищённые места, и только тогда у него получалось наносить ему удары. – Знаешь, Джонас, главней всего – уметь владеть приёмами, – смеясь поддразнивал его юноша, – а не сила и размер кулаков. – Да что ты? – ехидно улыбнулся парень, и дал прыткому малому подступиться ближе. Уклонившись от удара, он поймал его за руку и легко перекинул через правое плечо, но бросок не завершил, а заставил висеть мальчишку у себя за спиной вниз головой.       Малый захлёбывался смехом и бил кулаками по его широкой пояснице, чтобы тот  его опустил. Но боец продолжал удерживать его за ноги и начал кружить. Правда, продлилось это недолго. Услышав голоса сестер, Акане взмолился о спасении и стал кашлять. И Джонас бросил его на мягкий стог сена.       Акане подскочил, чтобы задать ему, но парень понял его план и дал дёру к машинам. Мальчик не сдал позиции и погнался следом.