Пламя и шторм

      Деймон с трудом сдерживает нетерпение, когда лорды один за другим покидают зал советов. Ему хочется вскочить и последовать за ними, ибо сегодняшний совет был особенно скучным.       Визерис не выделил для него должности, так как помнил, как быстро его брат начинал скучать от выполнения однообразных обязанностей. А Деймон уже и не жаждал иметь официальный статус в Малом Совете, так как это привязало бы его к столице и лишило свободы, к которой он уже привык.       На сегодняшнем совете окончательно утвердили мероприятия, приуроченные к свадьбе Рейниры и Лейнора, которая должна была состояться через месяц. Празднества будут длиться семь дней, и представители знатных домов уже прибывали в Красный замок, чтобы успеть подготовиться к торжеству. Деймон уже устал от зазывающих взглядов дочерей лордов из меньших домов, желающих разделить с ним постель. Он обещал Визерису не доставлять проблем, и он не собирался ухудшать налаживающиеся отношения с братом ради какой-то интрижки.       Разговоры о свадьбе Рейниры уже не причиняли боли. Его маленький дракончик сменил гнев на милость спустя два дня с той ночи, когда он оставил её в одиночестве в Блошином Конце. Она позвала его к чардреву, которое стало её излюбленным местом в последнее время, и они поговорили. Без недомолвок и обмана. — Мама всегда говорила, что в нас обоих течет один и тот же огонь, дядя. Когда я была маленькая, я думала, что это хорошо. Ведь никто в этом огромном замке не понимала меня так, как ты, — высокий валирийский лился с её уст без колебаний и малейшего акцента, заставляя гордость расцветать в груди Деймона. — Что же изменилось, мой маленький дракон? Когда море Веларионов стало для тебя ближе, чем драконье пламя? — с горечью на языке спросил Деймон. — Мы изменились, дядя. Той ночью ты не просто оставил меня одну. Ты показал мне, насколько я беззащитна и слаба несмотря на то, что являюсь наследницей Железного трона. Ты показал, что это отродье шлюхи, Отто Хайтауэр, в чем-то был прав, называя нас такими же неуправляемыми, как наши драконы, — с грустной усмешкой ответила Рейнира, глядя на него своими прекрасными глазами. — Я занесу сегодняшний день в список самых черных дней моей жизни. Ведь сегодня мой неистовый дракон сказал, что хайтауэровский ублюдок был прав, — Деймон хотел пошутить, но его голос звучит слишком серьезно. — Как бы то ни было, та ночь на многое открыла мне глаза. В глазах лордов Вестероса Эйгон все еще остается более сильным претендентом на трон, несмотря на то, что отец назвал наследницей меня. Мне нужно переубедить их. Мне нужно показать им, что я сильнее, что со мной нужно считаться. — Если бы ты вышла замуж за меня, а не за Лейнора, то я отрубил бы голову каждому, кто посмел бы посягнуть на твое право на трон. — Совсем недавно я думала точно так же. Я хотела пройтись по всем своим противникам драконьим пламенем, и я хотела, чтобы ты был рядом со мной в этот момент. Но сейчас я понимаю, что вместе мы утопили бы эту страну в крови. А я осталась бы править королевством пепла. Я не хочу этого, дядя. В моей жизни было и без того немало лишений. Я не хочу потерять то немногое, что у меня осталось. — Поэтому ты выбрала Лейнора? Ради его отца и его флота, ради богатства Веларионов, ради трех драконов, что присоединились бы к тебе благодаря этому браку? — это было сложно, но Деймон признавал, что у него не было ничего, что он мог предложить Рейнире. Ничего, кроме его верности, любви и Темной Сестры. — Не только. Конечно, всё, что ты перечислил — это неоспоримые достоинства союза с Веларионами. Но я не согласилась бы ни с одним из этих аргументов, если бы не сам Лейнор. — Деймон готов был заколоть себя Темной Сестрой, когда увидел, как смягчился взгляд Рейниры при упоминании Лейнора. Это было больнее, чем он ожидал. — В нем есть спокойствие и мудрость, которых мне не хватает. Там, где я готова вспыхнуть и сжечь все дотла, он находит выход, который я никогда не увидела бы. Там, где я хочу кричать и бесноваться, он решает все спокойным голосом. Каким-то образом он усмиряет самые темные части моего существа, сглаживая углы. И это дает свои плоды. — Стало быть, я эти самые темные части только усиливал? — А разве я не делала того же самого с тобой?       Деймон промолчал в ответ на этот вопрос Рейниры. Потому что не хотел признавать её правоту. Рейнира поняла это и не стала давить на него. — Но что бы не происходило между мной и Лейнором, это не изменит того, что мы семья, Деймон. Ты навсегда останешься для меня человеком, который понимал меня лучше, чем я сама. И я знаю, что ты будешь защищать меня и моих будущих детей любой ценой, даже если ты не будешь любить Лейнора и не одобришь наш союз. Я сама буду защищать тебя всеми силами, особенно сейчас, когда нам нужно, наконец, объединить нашу семью. Я больше не позволю Отто лить грязную ложь в уши отца, не позволю отцу оскорблять и изгонять тебя из твоего дома. Но мы не сможем снова быть семьей, если ты опять убежишь, Деймон.       На одно короткое мгновение Деймон задумался о том, чтобы убежать. Оседлать Караксеса и улететь за Узкое Море. Поселиться в Пентосе, Браавосе или Волантисе, предложив свою защиту, как драконьего всадника, тому из владык, кто предложит больше золота и развлечений. Жить вдали от интриг Вестероса и гадюшника, в который превратился Красный Замок. Но это наваждение прошло в ту же секунду, как он взглянул в полные надежды глаза Рейниры. Он не мог оставить своего маленького дракона в руках мерзкого Отто и его приспешников. — Раз ты выходишь замуж, то и мне следует обзавестись женой. Не стану же я наблюдать за тем, как ты будешь счастлива с Лейнором, топя свое одиночество в вине и объятьях шлюх, — ответил он Рейнире, тут же пожалев о грубости своих слов. — Я уже говорила с отцом по поводу твоего брака. Я знаю, что брак с леди Реей не принес тебе счастья, поэтому взяла с отца слово, что он больше не заставит тебя жениться против твоей воли, дядя. — На лице Рейниры мелькнула печальная улыбка. — Хотя я была бы очень рада, если бы ты нашел свое счастье и продолжил свой род, подарив нашей семье новых драконов. Мой сын мог бы жениться на твоей дочери, или же моя дочь могла бы выйти за твоего сына, и мы бы смогли соединить наши семьи, сделав дом Таргариенов еще сильнее, чем прежде. — И что же унаследовали бы мои дети, Рейнира? У меня нет ни своего замка, ни земель, которые я мог бы отдать в наследство. Мне даже отказали в наследовании Рунного камня после смерти Реи. Мало кто из лордов захочет выдать дочь замуж за безземельного принца. Поэтому мне придется довольствоваться компанией дам с Блошиного Конца. — Не придется, если ты захочешь другого, дядя. Я смогла вырвать из отца обещание найти для тебя какой-нибудь заброшенный замок и выделить средства для его восстановления, чтобы твоим будущим детям было, что наследовать. Это, конечно, не Драконий Камень, но лучше, чем ничего, не так ли, дядя?       Рейнира тогда рассмеялась, увидев ошеломленное выражение лица Деймона. Он ожидал многого, но не обещания собственных земель и замка, который он смог бы передать своим детям. Деймон впервые признался себе, что ему надоело быть тенью Визериса, что он устал быть младшим братом без собственной семьи и дома. А Рейнира предлагала ему то, о чем он мечтал. И при этом она не отказывалась от него из-за своей свадьбы с Лейнором, а наоборот — просила его остаться и быть её семьей, предлагала в будущем объединить ветви Таргариенов, чтобы усилить положение их дома. — Откуда столько мудрых мыслей появилось в этой хорошенькой голове? — с ухмылкой спросил Деймон у девушки. — Её хозяйка вспомнила, что голова ей нужна не только для того, чтобы на шее красоваться, но и для того, чтобы думать.       Деймон долго смеялся после слов племянницы. В тот день он пообещал ей, что не подведет своего маленького дракона. И последние недели он упорно придерживался своих слов. Он не устраивал пьяных драк на улицах столицы, не язвил на собраниях Малого Совета (разве что совсем капельку, чтобы держать шлюху-Десницу в тонусе) и вел себя настолько прилично, насколько мог. А когда он чувствовал, что готов сдаться, он выбивал дерьмо из рыцарей на тренировочной арене или летал верхом на Караксесе, растворяясь в свисте ветра под крыльями дракона.       Вот и сейчас он встает из-за стола последним из всех лордов, желая поскорее добраться до Драконьей Ямы и оседлать Караксеса. — Куда ты направляешься? Я думал, мы обсудим, какой из пустующих замков тебе подойдет лучше всего, а после поговорим с лордом Бисбери по поводу того, какую сумму казна сможет выделить на данный момент, чтобы начать восстановление, — Визерис недовольно хмурит брови, глядя на брата. — Брат, прошу, давай вернемся в этому вопросу завтра. Я ценю твое участие в этом вопросе, но сейчас я не смогу выдать ни одной ясной мысли; ты только зря потратишь время. — Деймон рассеянно лохматит отрастающие волосы. — Твой Десница сегодня был в прескверном настроении и, судя по всему, решил испортить его всем остальным. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы не нагрубить ему при всех лордах, и теперь я хочу проветриться. Прошу…       Визерис тяжело вздыхает, но согласно кивает брату. Деймон почти бегом направляется к конюшням, седлает коня и едет в сторону Драконьей Ямы. Доехав, он сам седлает Караксеса, не доверяя это дело нерасторопным драконоблюстителям, и взмывает на нем ввысь. Караксес, чувствуя настроение своего всадника, быстро набирает высоту, взмывая над Королевской Гаванью.       Деймон направляет дракона в сторону Черноводного залива, подальше от духоты и вони столицы, а затем дает волю Караксесу. Дракон, радуясь небольшой свободе, взмывает до самых облаков, а затем прижимает крылья к бокам и камнем падает вниз. Когда до поверхности воды остается совсем немного, он резко раскрывает крылья, заставляя желудок Деймона совершить кульбит. Порочный принц громко смеется, наслаждаясь силой своего зверя. Караксес заражается весельем своего всадника и изворачивается в разные стороны, выгибается вправо и влево, заставляя Деймона крепче вцепиться в стальные цепи у седла. В такие моменты Деймон ощущает блаженную пустоту. Ничто не забивает его голову. Он слышит лишь свист ветра, урчание Караксеса и крики чаек, улетающих прочь от Красного Ужаса.       Когда громадная тень накрывает их, Деймон сначала думает, что это облако закрыло солнце. Но тень была слишком темной, чтобы быть обычным облаком. Шипение Караксеса заставляет Деймона открыть глаза и посмотреть наверх. Он видит над собой Вхагар. Караксес вылетает из-под огромной драконицы и быстро машет крыльями, чтобы поравняться с ней. Деймон видит, что Вхагар не одна. Тоненькая фигурка Лейны, облаченная в черную кожу, сидела в седле, выкрикивая команды на валирийском. Деймон слишком далеко, чтобы разглядеть её лицо, но он слышал неприкрытый восторг в голосе девушки, когда она говорила с Вхагар.       Караксес же, будто бы вспомнив, что раньше он и Вхагар принадлежали братьям-принцам Эймону и Бейлону, сближается с Вхагар и дразнится, шипя ей что-то на их драконьем языке. Красный Змей обгоняет старушку и пролетает прямо перед её носом, предлагая сыграть в догонялки. Гулкий рокот Вхагар пробирает Деймона до костей. — Как бы старушка нас не сожрала, дорогой, — бормочет он себе под нос, прижимаясь к шее Караксеса.       Но ему нечего было бояться. Вхагар была самым большим из ныне живых драконов, но Караксес был моложе и быстрее. Лейна, видимо, тоже понимает это, поэтому не подгоняет свою драконицу, позволяя зверям самим разбираться в своих отношениях.       Некоторое время драконы кружат вокруг друг друга, обмениваясь рычанием и свистом. Спустя несколько минут, Вхагар это надоедает, и Лейна направляет драконицу к скалам у залива. Караксес недовольно шипит, и Деймону не остается ничего другого, кроме как позволить ему последовать за боевой подругой. Вхагар крошит каменные скалы, приземляясь на них своей грузной тушей. Караксес же напротив — изящно приземляется на самые кончики лап, почти не издавая шума. Лейна спускается с Вхагар, Деймон следует её примеру. — Вы очень странная парочка, племянница. Старая толстая Вхагар и маленькая тоненькая ты. Кто бы мог подумать? — Деймон специально говорит на валирийском, чтобы узнать, поймет ли его Лейна. — Осторожнее, дядя. Вхагар может обидеться и спалить тебя дотла. Разве ты не помнишь, что из всех драконов времен Завоевания у неё самое горячее пламя? — отзывается Лейна на безупречном валирийском.       Деймон вспоминает, что уже долгие годы не говорил на валирийском с кем-то, кроме Рейниры. Говорить на родном языке с кем-то, кроме его маленького дракона, было непривычно. Но приятно. Он разглядывает Лейну, выглядевшую совсем крошечной рядом с огромной головой Вхагар. Он не может не отметить, как красиво обтягивал её ладную фигуру кожаный костюм для езды на драконе. Волосы девушки были заплетены в толстую косу и украшены серебристым обручем. Лейна выросла высокой девушкой, намного выше Рейниры, и не просто так слыла одной из главных красавиц королевства. Валирийские черты — бледная кожа, фиолетовые глаза и светлые волосы — прекрасно подчеркивали её изящное лицо. Вспышка тоски на мгновение ослепляет его, когда он понимает, насколько Лейна была похожа на своего деда. Он видит дядю Эймона в форме её глаз и носа, в цвете волос, вобравшим в себя и золото, и серебро, в изгибе губ, и это наполняет его сердце сладкой горечью. — Ты очень похожа на дядю Эймона, — делится с ней наблюдениями Деймон. — Отец часто говорит мне об этом. — На лице Лейны расцветает улыбка, делая её лицо совсем юным. — «Когда ты злишься, то у меня перед глазами встает твой дед, который обещал оторвать мою голову и скормить её кракену, если я посмею обидеть его дочь».       Она так похоже пародирует сварливый тон Корлиса, что Деймон не может сдержать смех. — Не только красивая, но еще и талантливая. Редкое сочетание, — говорит Деймон, медленно подходя к ней. — Не настолько редкое, если говорить с женщиной больше нескольких минут, дядя, — вздернув подбородок, отвечает Лейна. — Характером ты явно в кузину Рейнис. Она тоже так вздергивает подбородок, когда готова спорить до посинения. — Деймон примирительно поднимает руки. — Я не собираюсь ввязываться в спор, который не выиграю. — Мудрое решение, дядя. — Довольно улыбается Лейна, поглаживая Вхагар по морде. — Думаю, присутствие Вхагар также послужило аргументом в пользу того, что со мной лучше не спорить. — Бесспорно, — соглашается Деймон. — Сбежал с очередного заседания совета? — Меняет тему Лейна. — Не недооценивай меня, Лейна. Я мужественно досидел до конца, хотя, видят боги, это давалось мне все тяжелее с каждым словом, что вылетало из грязного рта Хайтауэра, — кривится Деймон, вспоминая заседание. — Что его не устраивало на этот раз? Снова брызгал слюной из-за того, что Рейнира посмела сблизиться с его внуками? — спрашивает Лейна, прислонившись к горячему боку Вхагар. — Нет, в этот раз он пытался убедить Визериса не выделять мне средств на восстановление замка и обустройство прилегающих к нему земель. — Неужели? — Свадьбы принцессы Рейниры и сира Лейнора и без того ляжет тяжким грузом на казну. Выделять средства на такое масштабное мероприятие, как восстановление замка, не представляется мне здравым решением на данный момент, — Деймон противным голосом передразнивает Отто. — Это совсем непохоже на Лорда Десницу, — смеется Лейна. — К сожалению, я не могу пасть столь низко, чтобы походить на этого ублюдка, — отмахивается Деймон. — А какие замки у тебя на примете? — Снова меняет тему Лейна. — Выбираем между Оленьими Рогами, которые раньше принадлежали Баквеллам, и Звеном, который принадлежал Рокстонам. Первые исчезли во времена Мейгора Жестокого, а последний представитель вторых умер почти три десятка лет назад, не оставив наследников. А какой замок выбрала бы ты? — интересуется у девушки Деймон. — Оленьи Рога — это где-то рядом с Девичьи прудом, да? В Королевских землях. А Звено, если я не ошибаюсь, в Просторе, у реки Мандер. — Еще и умная, — восхищается Деймон.       Лейна закатывает глаза, но Деймон улавливает улыбку, скользнувшую по её губам. Девочка думала, что хорошо играет неприступную королеву, но Деймон слишком долго жил, чтобы не понимать этих уловок. — Если бы выбирала я, то я выбрала бы Оленьи Рога. Это близко и к Королевской Гавани, и к Дрифтмарку, и я смогла бы навещать и Рейниру с Лейнором в Красном Замке, и родителей в Высоком Приливе. Но если бы меня интересовала выгода, я бы выбрала Звено. Простор — плодородный край. Рядом река и Тамблтон, можно наладить торговлю и собирать подать с крестьян, работающих на земле.       Лейна продолжает рассуждать о плюсах и минусах обоих замков, но Деймон уже не слушает её. Он только наблюдает за тем, как движутся её губы и как забавно она хмурит брови, что-то вспоминая. Он смотрит на неё и видит не свою племянницу, которую помнит еще совсем девочкой, а красивую молодую женщину, отличающуюся умом, чувством юмора и бесшабашной храбростью. Именно такой должна была быть женщина, оседлавшая самого большого дракона в известном мире. — Ты вообще меня слушаешь? — возвращает его в реальность недовольный голос Лейны.       Он смотрит в её пурпурные глаза и подходит ближе, намереваясь поцеловать её. Деймон знает, что нравится ей, просто она не хотела показывать ему этого. Он уже хочет наклониться и взять в плен эти красивые губы, но его останавливает её маленькая ладошка, упершаяся ему в грудь. — Что ты делаешь? — спрашивает она, переводя взгляд с его глаз на губы и обратно. — Хочу поцеловать тебя, — хрипло шепчет он на валирийском. — А если я не хочу? — Правда? — шепчет Деймон, почти касаясь её губ. — Я не собираюсь быть ничьей заменой, — отвечает Лейна, отталкивая его на расстояние вытянутой руки. — Почему ты решила, что ты замена? — У меня есть глаза, Деймон. Я видела твой взгляд, когда король официально объявил о помолвке Лейнора и Рейниры. Я никогда этого не испытывала, но я знаю, как выглядит боль.       Она забирается в седло Вхагар и поправляет сбрую. Они встречаются взглядами. — Я — не исцеление для твоей болезни, дядя. Когда ты захочешь поцеловать меня не для того, чтобы забыться, а потому тебе нужна буду именно я, тогда мы сможем снова поговорить об этом.       Лейна отдает команду взлететь. Вхагар тяжело разгоняется и спрыгивает с обрыва, чтобы поймать воздушный поток. Тоскливый крик Караксеса заставляет мурашки пробежать по спине Деймона.       «Но ведь в моей голове и мысли не было о Рейнире», — запоздало мелькает в его разуме, пока он смотрит на Вхагар, уносящую Лейну все дальше от него.