Пламя и шторм

— Боги, где был мой разум, когда я согласилась на это путешествие? — Жалуется Рейнира, вытирая рот шелковым платком.       Лейнор посмеивается и обнимает бледную супругу. Только отступившая тошнота, сопровождавшая Рейниру первые три месяца беременности, теперь сменилась морской болезнью. Лейнор и Визерис отговаривали её от посещения Дорна, прося отложить поездку до того момента, пока она не оправится после родов. Но Рейнира упрямо стояла на своем. — Во-первых, то, что я беременна, не означает, что я внезапно лишилась сил и рассудка. Во-вторых, пускай принц Кворен и отнесется с пониманием к моему положению, но оскорблять его и принцессу Алиандру своим отсутствием я не планирую. В-третьих, это прекрасная возможность получше узнать Штормовые Земли, через которые мы поплывем в Дорн. Народ должен знать свою будущую правительницу, — аргументировала свою позицию Рейнира.       Визерису и Лейнору не оставалось ничего, кроме как согласиться с ней. Визерис отправил письма в Пергаменты, Закатный, Штормовой Предел и Нефрит, которые Рейнира планировала посетить по пути в Солнечное Копье. Целый корабль был нагружен дарами, предназначенными как для лордов Штормовых Земель, так и для знати и королевской семьи Дорна. Трюмы кораблей были забиты припасами, которых хватило бы на полгода, хотя предполагалось, что весь путь по морю с остановками в замках владений Баратеонов займет чуть больше месяца. Но Визерис решил перестраховаться во всем, что касалось безопасности его наследницы.       Деймон и его отряд из лучших Золотых Плащей в сотню человек составили охрану принцессы. Также для защиты Рейниры были выделены королевские гвардейцы, среди которых оказались братья-близнецы Эррик и Аррик и сир Лорент Марбранд. Кристон Коль рвался в защитники Рейниры, но Лейнор и Деймон сумели отстранить его. В неприязни к Колю Деймон и Лейнор были солидарны.       Свита Рейниры из дочерей лордов Вестероса, в основном из Королевских земель, разместилась вместе с ней на Драконьей принцессе. Но Рейнира, мучившаяся от морской болезни, почти все время проводила либо с Лейнором, отвлекавшим её от тошноты своими историями, либо с Лейной, которая поила её травяным настоем, на время успокаивавшим её разбушевавшийся желудок. Поэтому, когда капитан корабля объявил о том, что они причаливают к берегу, Рейнира была готова плакать от облегчения. — Надеюсь, наши дети не унаследуют твоей нелюбви к морским путешествиям, — шутит Лейнор над женой, помогая ей спуститься с корабля по трапу. — Я тоже. Будет печально, если будущий наследник Дрифтмарка, которого я планирую подарить тебе, будет плохо чувствовать себя под парусом. Как тогда он продолжит славное дело своего великого деда? — Отвечает Рейнира.       Супруги понимающе переглядываются. В первую ночь после отплытия из Королевской Гавани, им обоим приснился сон. Рейнира видела девушку с волосами и глазами своей матери и мальчика, похожего на всю её семью разом. Лейнору же снился Дрифтмарк. В его сне на Плавниковом троне в Высоком Приливе вместо привычной фигуры отца восседал черноволосый юноша с пронзительными синими глазами. Лейнор помнил смущение, поразившее его во сне. Кем был этот незнакомец? Он подошел ближе к трону, незамеченный юношей. Всмотревшись в обветренное и загоревшее под солнцем лицо, Лейнор неожиданно для себя увидел в нём отцовские черты. Да, цвет глаз был иным, но их форма и твердость во взгляде были совсем, как у Корлиса Велариона. Нос с горбинкой и небольшая ямочка на подбородке показались Лейнору очень знакомыми. А спустя несколько мгновений, он осознал, что каждый день видит эти черты, когда смотрится в зеркало.       «Мой сын?» — промелькнул вопрос в мыслях спящего Лейнора. — «Невозможно. Цвет волос совсем другой, цвет глаз не похож ни на мой, ни на Рейниры. Нет…»       В этот момент юноша заметил его, и его губы растянулись в улыбке, являя миру ямочки на щеках и морщинки в уголках глаз.       «Совсем как у мамы», — подумал Лейнор при виде этой улыбки. — Отец! — Воскликнул юноша, вставая с трона. — Дедушка разрешил мне сесть на Плавниковый трон. Он сказал, что мне уже нужно привыкать к тому, что однажды я стану лордом Дрифтмарка и Повелителем приливов.       Лейнор хотел что-то ответить незнакомцу, но его накрыла тьма. Когда темнота рассеялась, Лейнор обнаружил себя на Драконьем Камне среди скал, в которых гнездились драконы без всадников. Он оглянулся вокруг. Его взгляд зацепился за две маленькие фигурки, прячущиеся среди камней. Лейнор не видел их лиц, только их спины и волосы. У одной из девочек угольно-черные волосы были собраны в толстую косу, а серебристые волосы второй свободно лежали на её плечах, развеваемые морским ветром. — Может, не стоит? — Тихо сказала темноволосая девочка. — Мама сказала, что тебе нужно просто дождаться, пока Сиракс не отложит еще кладку. — Я не могу больше ждать! — Воскликнула среброволосая девочка, хватая подругу за руку. — Здесь гнездится Среброкрылая. Мне всего-то нужно пробраться в пещеру и забрать для себя яйцо. Не волнуйся за меня, сестра. — Мне это совсем не нравится. — А мне нужен собственный дракон!       Светловолосая девочка перебралась через камень и осторожно направилась в сторону пещеры. Волнение сжало горло Лейнора, не давая свободно дышать. Он хотел пойти вслед за малышкой и защитить её, но вместо этого проснулся в их с Рейнирой каюте, жадно хватая спертый воздух.       В ту ночь они с Рейнирой проговорили до самого рассвета. Они пытались запомнить все до мельчайших подробностей, чтобы потом, когда их дети появятся на свет, узнать, были ли эти сны обещанием будущего или просто их разыгравшимся воображением. Лейнор обнимал и целовал растущий живот Рейниры, гадая, кто же у них родится. Светловолосый мальчик, сидящий на коленях короля Визериса? Среброволосая девочка, оседлавшая белоснежного дракона среди северных снегов? Может, черноволосый юноша, восседавший на Плавниковом троне? Или же девочки, отличавшиеся друг от друга как день и ночь?       Лейнор думал об этих снах все пять дней, что они провели в море. Разумом он понимал, что верить лишь снам было глупо, но не мог перестать надеяться.       «Веларионы и Таргариены пережили Рок Валирии благодаря Дейнис Сновидице. Не поверь наши предки её предсказанию, нас могло бы и не быть. А малышка Хелейна будто бы видит сны наяву, говоря странные вещи, которые в конце концов всегда обретают смысл. Возможно, эти сны — часть нашего валирийского наследия?» — размышлял Лейнор, пытаясь понять природу этих сновидений.       Но сейчас, когда их встречал старший сын лорда Пенроза, мальчишка лет четырнадцати, у Лейнора не было времени думать о снах. — Ваше Высочество. Принц Деймон. Сир Лейнор. Леди Лейна, — по очереди обращается к ним юноша. — Меня зовут Адам, я старший сын Джона Пенроза, лорда Пергаментов. — Очень приятно, Адам, — улыбается Рейнира, кутаясь в подбитый мехом плащ. — Если вы сейчас скажете, что нас ждет удобная карета и теплые покои с мягкой постелью, я буду вашей вечной должницей.       Лейнор в очередной раз удивляется тому, как легко Рейнира завоевывала сердца. Ей нужно было всего лишь улыбнуться, чтобы мальчишка растаял от блеска её сиреневых глаз и был готов оказать ей любую услугу. — Конечно, Ваше Высочество, — с готовностью отвечает Адам, указывая на вереницу карет, готовых довезти принцессу и ее сопровождающих в замок. — Кареты для вас и вашей свиты, и лучшие кони для ваших охранников. — Благодарю, милорд, — Рейнира ласково треплет мальчика по щеке, заставляя его залиться румянцем.       Деймон не сдерживает смешка, а Лейна прикрывает рот рукой, скрывая улыбку. Лейнор тоже улыбается, видя, как такой простой жест Рейниры действовал на людей. Он помогает жене забраться в карету и сам садится рядом. Деймон с Лейной присоединяются к ним, и процессия трогается с места. — Осторожнее, Рейнира. Если ты продолжишь в таком темпе, то лорд Пенроз лишится наследника. Мальчишка того и гляди напросится в Белые плащи, только бы быть рядом с принцессой, — ухмыляется Деймон, приобнимая Лейну за плечи. — Думаю, в Красном замке достаточно одного Белого плаща, изнывающего от любви к принцессе, — поддерживает шутку супруга Лейна. — Ах да, как я мог забыть про сира Криспина, — закатывает глаза Деймон.— Ты прекрасно знаешь, что его зовут не так, — улыбается Рейнира дяде. — Но это так забавно — поддразнивать этого зарвавшегося дурачка, — говорит Лейнор, прижимая к себе Рейниру. — Лично мне нравится, что он выглядит как побитый щенок, когда видит нас с тобой. А уж когда я целую или обнимаю тебя, он выглядит так, будто вот-вот бросится на меня и расцарапает мне все лицо. — Может, однажды про него сложат песню, — отзывается Лейна. — Ага, «Белый плащ, влюбленный в Драконью принцессу». Прекрасное название для грустной баллады, — Подхватывает Лейнор. — Скорее уж «Белый плащ, который забыл свое место», — фыркает Деймон.       Карета наполняется смехом. Рейнира против воли смеется над шуткой дяди. — Какие вы жестокие, — отзывается она, вытирая выступившие от смеха слезы. — О нет, моя принцесса, это ты — коварная соблазнительница, укравшая беззащитное сердце бравого гвардейца, — говорит Лейнор, глядя в лицо Рейниры. — Что, и тебя коварная соблазнительница поймала в свои сети? — Прищуривается Рейнира. — О, я сам с радостью в них вступил, — шепчет Лейнор. — Боги, потерпите до того, как вас доведут до ваших покоев! — Кривится Деймон, наблюдая за их преувеличенным флиртом.       Все четверо снова смеются. Дорога до Пергаментов проходит в шутках и смехе. Лейнор надеется, что лорд Пенроз не станет задерживать их. О своем состоянии Лейнор не думает, его больше волнует уставший вид Рейниры, которая пыталась выглядеть бодрой и полной сил.       Замок Пенрозов нельзя было назвать выдающимся. Это было крепкое строение из бледно-желтого камня, выстроенное на берегу залива Разбитых кораблей. Замок не отличался высотой, так как в климате Штормовых Земель, названных так не из прихоти, а из-за штормов, налетающих с моря, не было смысла украшать замки высокими башнями, которые могли быть разрушены свирепыми ветрами. С северной стороны замка раскинулся дворцовый сад. Пока их вели к главному входу, Лейнор отметил внушительную оружейную и большую конюшню. Внутренний двор замка был поделен на несколько отсеков, предназначенных для разных нужд. Лейнор подметил, что хозяйство было неплохо налажено, и, пускай здесь не было таких изысков, как в замках более богатых лордов, лорды Пергаментов не бедствовали.       Их процессию провели в главный двор, в котором собрались все жители замка во главе с лордом Пенрозом. — Ваше Высочество, для меня большая честь королевскую семью в Пергаментах. Добро пожаловать! — Приветствует их лорд Джон, кланяясь.       Лорд Пенроз оказался широкоплечим коренастым мужчиной невысокого роста с густой темно-рыжей бородой и добрыми серыми глазами, которые от него унаследовали все трое его сыновей. Леди Джейн Пенроз, напротив, была высокой, светловолосой и темноглазой, возвышаясь над мужем и младшими сыновьями.       «Повезло сыновьям лорда, они почти наверняка унаследовали рост матушки и крепкое сложение отца», — думает Лейнор.       Все трое детей лорда уже были выше него, но имели все шансы обойти отца и в ширине плеч, если судить по тому, что Адам в четырнадцать лет был ненамного больше своих младших братьев, таких же сероглазых и светловолосых, как и он сам.       Лейнор продолжает изучать обстановку и окружающих людей. Он разглядывает стены замка, с удивлением замечая, что некоторым стенам требовался основательный ремонт. Он вспоминает, что кареты, что везли их сюда, хоть и выглядели красиво, но были отнюдь не новыми. Да, Пенрозы были не самым богатым домом Штормовых Земель, но у них было достаточно пастбищ и пахотных земель, чтобы обеспечить достойную жизнь как членам семьи, так и слугам замка. Взгляд Лейнора медленно скользит по слугам. Те одеты опрятно, но одежда на них выглядит немного изношенной.       «Надо будет поговорить с Рейнирой. Пускай поинтересуется, не нужна ли лорду Пенрозу помощь», — думает Лейнор, проходя в замок вслед за лордом и Рейнирой.       Лейнор знал, вассалы за помощью обычно обращались к своим сюзеренам, но судя по тому, что он слышал о положении дел в Штормовом Пределе, на помощь лорду Пенрозу рассчитывать не приходилось. Наследник лорда Боремунда, Боррос Баратеон, имел репутацию распутника, обожавшего женщин, выпивку и турниры. Лорд Боремунд, как говорят, к старости стал более сентиментальным, поэтому и потакал прихотям своего единственного сына, растрачивавшего казну Штормового предела на вино, шлюх и торжества. Поэтому Лейнор решил поговорить с Рейнирой по поводу возможной финансовой помощи лорду Пенрозу, дабы расположить его и сделать своим союзником. Пускай они были не самым сильным домом из числа вассалов Баратеонов, но и Рейнира собиралась привлечь на свою сторону не только их, но и прочих представителей Штормовых Земель. — Ваши покои уже готовы, моя принцесса. Уверен, вы все утомились от столь долгого путешествия по морю. Мой сын проводит вас в ваши комнаты. А завтра, если вам будет угодно, будет устроен пир в честь вашего прибытия, — говорит лорд Пенроз, ведя их по коридорам замка. — Благодарю за столь теплый прием, лорд Джон. Жаль, что я действительно очень утомилась сегодня, а ведь ваш сын обещал провести экскурсию по Пергаментам и показать самые интересные диковинки замка. — Рейнира посылает мягкую улыбку зардевшемуся Адаму, стоящему подле отца. — Если боги будут милостивы, то завтра я обязательно воспользуюсь вашим предложением, Адам. — Вы оказываете нам честь, Ваше Высочество, — восторженно произносит мужчина, с гордостью глядя на сына.       Рейнира царственно кивает ему, и Лейнор думает, что именно так должна выглядеть истинная королева. Статная, степенная, полная внутреннего благородства. От капризной девчонки, о которой говорила его мать и люди Красного замка, не осталось и следа. А беременность еще сильнее смягчила нрав Рейниры. Нет, она не стала покорной девицей, смысл существования которой был в рождении детей и угождении королю и лордам. Просто она научилась держать себя в узде. Её стальная воля и непоколебимая уверенность в своей правоте остались при ней, но сейчас Рейнира умело сдерживала их под маской учтивости. Гордость за супругу наполняла Лейнора каждый раз, когда Рейнира проявляла терпение там, где раньше она могла разнести всё в щепки. — Вот ваши покои, Ваше Высочество, сир Лейнор. Покои принца Деймона и леди Лейны чуть дальше по коридору. Могу я еще чем-то быть полезен? — Спрашивает Адам, глядя на Рейниру заискивающим взглядом. — Да, Адам. Не мог бы ты направить в наши с мужем покои мейстера. Только попроси его поторопиться, я хочу с ним поговорить до того, как нам принесут ужин. — И пускай на ужин принцессе обязательно принесут теплый хлеб с травами, говяжий бульон и много соленого сыра, — велит он юноше, помня о предпочтениях жены. — Конечно! — Отзывается Адам и кланяется им. — Доброй ночи. — Доброй ночи, Адам, — мягко отзывается Рейнира, одаряя его яркой улыбкой. — Мне уже стоит начать ревновать? — Ухмыляется Лейнор, когда дверь в покои закрывается. — Ревновать? — Недоуменно спрашивает Рейнира. — Ты подарила этому мальчишке столько улыбок, что мне в голову уже закрадываются нехорошие мысли, — Лейнор одним шагом преодолевает расстояние между ним и Рейнирой, обхватывая ее за талию и притягивая к себе.       Смех Рейниры звучит как музыка для его ушей. Рейнира обхватывает его за шею и оставляет короткий поцелуй на губах. — Ты и правда собрался ревновать меня к мальчишке? — Усмехается Рейнира. — Ты старше этого мальчишки всего на три года, — парирует Лейнор. — А еще я замужем и беременна твоими детьми, — отвечает Рейнира, продолжая улыбаться. — Все же детьми? — Серьезно уточняет Лейнор, уже привычно опуская руку на живот жены. — Мейстер Герардис говорил, что мой живот уж очень большой для трех месяцев беременности. И сказал, что столь ранняя тошнота и слабость, сменяющаяся приливами сил, тоже могут быть признаком того, что я вынашиваю не одного ребенка, — отвечает Рейнира.       Лейнор обнимает её, вдыхая запах её волос. Страх за Рейниру накрывает его. Женщины порой и одного ребенка с трудом рожали, а Рейнира была такой маленькой и хрупкой в его руках, что он боялся потерять её в родах. Рейнира, будто почувствовав его страх, обнимает его и шепчет: — Всё будет хорошо, любимый. Мама сказала, что боги много нам задолжали. Никто не заберет меня у тебя. — Никогда, — клятвенно произносит Лейнор, целуя Рейниру.       Приход мейстера заставляет их оторваться друг от друга. — Ваше Высочество. Милорд. Меня зовут Родрик. Чем могу служить? — Добрый вечер, мейстер Родрик. Я просто хотела, чтобы вы осмотрели меня. — Рейнира застенчиво улыбается, поглаживая живот. — Это моя первая беременность, поэтому у меня совсем нет опыта в этих вопросах. Хотела убедиться, что путешествие по морю никак не навредило ребёнку. — Конечно, моя принцесса.       Мейстер Пергаментов оказался сухопарым стариком с теплыми карими глазами и крючковатым носом. Лейнор видит четыре серебряных кольца и невольно проникается уважением к старику, столь углубленно изучившему медицину и целительство. — Четыре кольца из серебра? Теперь мне совсем не страшно доверить вам свою супругу, мейстер Родрик, — говорит Лейнор, кивая на цепь мейстера. — Я бы и больше выковал, если бы Пергаментам много лет назад не понадобился новый мейстер. Меня направили сюда, не дав выковать пятое кольцо, — с сожалением произносит мейстер. — Уверенна, что за годы службы дому Пенроз, вы набрались такого опыта, который и не снился ученикам из Цитадели, — подбадривает старика Рейнира.       Родрик благодарно кивает. Он тщательно моет руки с мылом в небольшой деревянной посудине, наполненной теплой водой. Далее следует стандартная процедура осмотра, только перед незнакомым мейстером Рейнира не раздевается догола, оставаясь в тонком нижнем платье. Мейстер что-то бурчит себе под нос, щупая выпуклый живот Рейниры и задавая ей разные вопросы. — Какой у вас срок, Ваше Высочество? — Спрашивает мейстер. — Чуть больше трех лун, мейстер, — отвечает Рейнира. — Мой мейстер утверждает, что я понесла вскоре после свадьбы. — Могу я предположить, что тошнота начала вас мучить с первых месяцев? — Уточняет Родрик. — Да, — кивает Рейнира. — И порой вы чувствуете себя совершенно обессиленной, а спустя пару часов — бодрой и полной энергии? — Да. — К чему вы клоните, мейстер? — Спрашивает Лейнор. — Конечно, быть абсолютно уверенным я не могу, но все признаки указывают на то, что принцесса беременна двойней, — осторожно произносит мейстер. — А что по поводу здоровья принцессы? — Всё в порядке. Если не считать морской болезни принцессы, никаких неудобств ребенку…детям, — исправляется мейстер, — путешествие не должно принести. — Спасибо, мейстер, — Лейнор протягивает ему золотой дракон. — Рад служить, милорд. — Он встает и кланяется. — Доброй ночи, Ваше Высочество. Сир Лейнор.       Как только за ним закрылась дверь, в покои зашла вереница слуг, нагруженных подносами. — Оставьте всё здесь. Сегодня ваша помощь не понадобится, я позабочусь о принцессе сам, — велит слугам Лейнор.       Те послушно расставляют еду и приборы на маленьком столике у окна и, откланявшись, уходят. Лейнор набрасывает на Рейниру теплую накидку, так как ветер, дующий за стенами замка, просачивался даже сквозь толстые стены, и ведет её к столу. Он накладывает ей всего и сразу, наполняя тарелки до краев. Для чая он выбирает самую большую кружку, заполняет её и пододвигает всю еду Рейнире. — Ты хочешь, чтобы я лопнула? — Удивляется Рейнира, глядя на всю эту еду. — Теперь, когда мы почти точно знаем, что у нас будет двойня, тебе придется есть за троих, — с улыбкой отвечает Лейнор, руками разламывая теплый душистый хлеб. — А если я растолстею и стану некрасивой? — Хитро прищуривается Рейнира, стараясь не смотреть на аппетитную яства. — Не говори ерунды. Ты слишком тщеславна, чтобы растолстеть, — дразнится Лейнор. Он перехватывает ладонь Рейниры, которой она замахнулась, чтобы шлепнуть его по плечу, и оставляет на ней поцелуй. — А еще ты никогда не будешь некрасивой.       Рейнира показывает ему язык и с аппетитом принимается за еду. А Лейнор на секунду позволяет себе замечтаться, представляя Рейниру с их будущими малышами на руках.