Пламя и шторм

      Криган вглядывается в лицо почившего отца и впервые за последние шесть лет ему не стыдно смотреть в холодные каменные глаза Рикона Старка. — Сегодня всё закончится, отец, — шепчет он, рассеянно прикасаясь к железному мечу, лежащему на коленях статуи. — Север вновь будет подчиняться истинному Старку, для которого честь не является простым звуком. Прости, что мне понадобилось на это столько времени.       Юноше мерещится, что высеченное из камня лицо лорда Рикона смягчается после его слов. Криган решает, что это добрый знак. Он в последний раз кланяется статуе отца и выходит из крипты. Морозный ветер снаружи резко контрастирует с теплым, почти удушливым воздухом крипты, заставляя Старка поплотнее запахнуть теплый плащ. — Мой лорд, драконы были замечены в нескольких лигах на юге. Они должны быть здесь в течение часа.       Криган кивает слуге и направляется к Великому Замку. У входа его встречает Эдвин Айронсмит, стюард Винтерфелла. — Всё ли готово к приёму гостей, Эдвин? — Интересуется у него Криган. — Да, милорд. Так как гостевой дом уже заполнен вашими знаменосцами, я взял на себя смелость подготовить покои для сира Лейнора и принца с принцессой в Великом Замке. Надеюсь, вы не против, милорд. — Я не против. Не думаю, что принцессе Эймме будет удобно ночевать в замке, полном мужчин, — соглашается Криган. — Тем более если через стенку будет спать лорд Амбер, храп которого даже дракона сможет разбудить, — усмехается Эдвин. — Именно. — Я также велел подготовить для них одежду, подходящую для нашей погоды. Будем надеяться, что швеи угадали с размерами. — А что с моими дорогими дядюшкой и кузенами? — Им позволили искупаться, подстригли и причесали. — Хорошо. Негоже представать перед королевской семьей в неподобающем виде. Пускай они и преступники, но всё же Старки. — Конечно, милорд. — Кивает стюард. — Что насчет суда? Всё в силе, и он состоится завтра? — Если ничего не изменится, то да. — А что с подарками для принца и принцессы? — Я вручу их перед сегодняшним пиром. — Тогда я принесу их в ваши покои вечером, милорд. — Хорошо.       Эдвин кивает и уходит. Криган тяжело выдыхает.       «Будь у меня супруга, я мог бы переложить часть этих хлопот на её плечи», — думает Криган, оглядывая главный двор, по которому туда-сюда сновали слуги.       Внезапно Криган вспоминает о том, как он однажды подслушал разговор отца и матери о том, что принцесса Рейнира намекала им о возможности будущего союза между ним и принцессой Эйммой. Тогда он был слишком мал для того, чтобы осознать грандиозность подобного предложения. А после смерти отца его мысли были заняты более важными вещами, чем женитьба. Предполагалось, что его дядя Беннард, будучи его регентом, озаботиться тем, чтобы женить Кригана, дабы он мог обеспечить преемственность власти на Севере. Однако, его дражайший родственник заигрался во власть и отказался передавать её Кригану по достижении им шестнадцати лет. Последние три года Криган провел, собирая союзников и набираясь сил для борьбы с зарвавшимся дядей, и мало думал о том, чтобы найти себе жену и обзавестись детьми. Ему было уже восемнадцать лет, у многих его ровесников было уже по двое-трое детей, и лишь став лордом Севера, Криган понял, каким шатким было его положение.       Криган вспоминает свое первое и последнее посещение Королевской Гавани. Их с отцом пригласили на пиршество в честь сорокалетия короля Визериса и рождения у принцессы Рейниры двойняшек Дейны и Вилейны, появившихся на свет всего за день до именин своего венценосного деда. Тогда Кригану было девять лет, а принцессе Эймме всего три года. С того момента прошло уже почти десять лет, но Криган и сейчас помнил то, как он был удивлен поведением маленькой принцессы, которая вела себя намного спокойнее любого другого трехлетнего ребёнка.       «Если всё сложится хорошо, то у тебя будет отличная жена, сынок. Я слышал, что септы не могут нарадоваться принцессой Эйммой, а её учителя наперебой нахваливают её ум и любовь к учебе», — часто говорил ему Рикон, когда дело заходило о его будущей женитьбе.       И в какой-то момент Криган понял, что он уже привык к мысли о том, что однажды его женой станет валирийская принцесса, такая же изящная и красивая, как и её мать, принцесса Рейнира. Но смерть отца, война с дядей за власть и внезапно свалившаяся на него ответственность за весь Север вскоре заставили его забыть об этих мечтах. Принцесса была младше него на шесть лет, а у него не было такой роскоши, как время. Ему не позволяли забыть об этом его же знаменосцы, предлагая ему в качестве будущей жены своих сестер и дочерей. Пока Криган вежливо отказывался от этих предложений, но он знал, что это ненадолго. Ему нужен был наследник. И как можно скорее.       Криган вспоминает об Арре. Арра Норри была одним из его самых верных союзников в борьбе за Север. Она была рядом с ним, когда он нуждался в поддержке, во всех битвах и стычках с людьми его дядюшки она всегда прикрывала его спину, а после возвращения власти в Винтерфелле она стала правой рукой Эдвина, помогая ему с хозяйством и управлением замком.       «Надеюсь, разговоры отца с принцессой Рейнирой и сиром Лейнором о нашей с Эйммой свадьбе остались лишь разговорами. В противном случае от свадьбы с принцессой я отказаться не смогу, но принцесса Рейнира слишком сильно любит свою дочь, чтобы выдать её замуж сразу после того, как она расцветет. А это поставит мою власть в шаткое положение и станет для моих вассалов причиной для недоверия. Что за лорд без наследников?» — Мрачно раздумывает Криган.       От невеселых мыслей его отвлекает драконий рёв. Он поднимает взгляд и вглядывается в небо. Три точки — золотая, серебристо-серая и ярко-белая — неумолимо приближались к Винтерфеллу. Через несколько минут все три дракона уже приземляются в главном дворе, заставляя лошадей в конюшне нервно фыркать. Густая тишина, воцарившаяся вокруг, нарушается лишь тяжелым дыханием драконов. Трое всадников, наконец, закончив с ремнями, спешиваются. В воздухе раздаются валирийские слова, и драконы, раскрыв свои крылья, улетают, оставляя за собой разметавшийся снег. — Сир Лейнор. Мой принц, моя принцесса. — Криган опускается на колено, как это делал его отец, встречая королевскую семью. Все слуги следуют примеру своего лорда. — Винтерфелл ваш. — Полно вам, лорд Старк. — Улыбается Лейнор, прикасаясь к его плечу. — Я всего лишь супруг наследницы Железного трона, и передо мной не нужно вставать на колени. — А мы с сестрой лишь её дети, милорд. Прошу, встаньте, лорд Старк, — присоединяется к просьбе отца мальчишка.       Криган встает. Лейнор протягивает ему руку, и Криган с готовностью пожимает её. — Добро пожаловать в Винтерфелл, — произносит Криган. — Благодарю, лорд Старк. — Лейнор отступает на шаг, позволяя своим детям встать перед собой. — Конечно, вас уже знакомили, но с вашей последней встречи с моими первенцами прошло почти десятилетие, поэтому позвольте представить вам моих детей. Мой старший сын, принц Эйтан. — Рад встрече, лорд Старк, — первым отзывается мальчик, протягивая ему руку. — Родители всегда отзывались о вас как о благородном человеке. — Спасибо, мой принц. — Криган отвечает на рукопожатие принца, мысленно удивляясь тому, что он поздоровался с ним первым, несмотря на разницу их положения. — Я горжусь тем, что такие достойные люди, как ваши родители, столь высокого мнения обо мне. — А это моя дочь, принцесса Эймма. — Представляет Лейнор девочку, стоявшую рядом с братом. — Вы больше не выдираете волосы у мужчин, моя принцесса? — Помимо его воли вырывается глупый вопрос у Кригана.       Сиреневые глаза Эйтана изумленно расширяются после его слов, а в фиолетовых глазах Лейнора плещется веселье. Криган хочет ударить самого себя по лицу за собственную глупость. Он ожидает увидеть на лице Эйммы недовольство, но вместо этого её губы растягиваются в улыбке, являя миру чудесные ямочки на щеках. — Только если эти мужчины меня расстроят, мой лорд, — с усмешкой отвечает она, подавая ему руку. — Простите меня, принцесса, мы на Севере не столь хороши в светских разговорах, — Криган оставляет короткий поцелуй на руке Эйммы, удивляясь тому, какой горячей была её кожа. — Не волнуйтесь, милорд, я еще успею пресытиться светскими разговорами по возвращении в Красный Замок, — пожимает плечами Эймма.       Криган невольно улыбается, заражаясь игривым настроением Эйммы. Он находит взглядом Лейнора, с интересом наблюдавшего за ними. — Надеюсь, погода не доставила вам неудобств. Последние недели были на удивление ясными, — говорит Криган. — Ясными? — Удивляется Эйтан. — Если те метели, через которые мы летели для северян ясная погода, то что же вы считаете плохой погодой? — Это всего лишь летние метели, мой принц. Зимой снег может идти неделями, засыпая дома по самую крышу, — улыбается мальчику Криган. — Что ж, тогда я рад, что живу не на Севере. Без обид, лорд Старк, — ухмыляется Эйтан. — Не слушайте его, лорд Старк, — отмахивается Эймма. Её голубые глаза сверкают, когда она оглядывается вокруг. — Север просто прекрасен. Нумейра просто в восторге от снега. — Нумейра? — Спрашивает Криган. — Да, её ненормальная драконица, — отзывается принц. — Все остальные драконы на Севере мёрзнут, а её зверюга с радостью копошится в снегу, будто она не дракон, а какой-нибудь горностай. — Не думаю, что на Севере есть горностаи в сто футов в длину, Эйтан, — закатывает глаза Эймма. — А я не думаю, что есть драконы, которым по душе холод и снег, — парирует Эйтан. — Что я говорил о глупых спорах? — Лейнор сжимает плечи близнецов, привлекая их внимание к себе. — Что подумает лорд Старк о вашем воспитании? — Только то, что я сожалею о том, что у меня не было братьев и сестёр, — отвечает Криган, глядя на перепалку принца и принцессы. — Думается мне, что большая семья — это очень весело. — Вы даже не представляете насколько, лорд Старк, — голос Эйтана сочится сарказмом, но Криган видит теплоту во взгляде мальчишки, когда он смотрит на свою сестру. — Сир Лейнор, покои для вас и принца с принцессой уже ожидают. — Вмешивается в их разговор Эдвин. — Я велел подготовить воду для купания и свежую одежду. — Благодарю вас. — Лейнор подталкивает детей вперед. — Вам нужно привести себя в подобающий вид. Следуйте за… — Эдвин Айронсмит, сир Лейнор, — представляется Эдвин, видя замешательство Велариона. — Конечно. — Кивает Лейнор. — Следуйте за Эдвином и, ради всех богов, ведите себя прилично.       Близнецы послушно уходят вместе с Эдвином. Слуги расходятся по своим делам, и Криган позволяет себе немного расслабиться. — Прежде чем воспользоваться вашим гостеприимством, я хотел бы поговорить с вами, лорд Старк, — обращается к нему Лейнор. — Конечно, сир Лейнор. Мы можем поговорить в солярии моего отца… — Криган запинается, а затем поправляет сам себя. — В моем солярии.       Взгляд Лейнора смягчается. Он похлопывает его по плечу, сочувствующе кивая. — Тяжело думать о себе как о верховном лорде Севера, не так ли? — Спрашивает Лейнор, пока они поднимаются по лестнице. — Прошло уже шесть лет, но я всё еще не могу привыкнуть к тому, что меня называют лордом Старком. — Тихо отвечает Криган. — Всё время хочется обернуться в поисках отца. — Лорд Рикон был выдающимся человеком. Я уверен, он бы вами гордился. — Я надеюсь.       Они проходят в солярий. Криган садится в кресло отца, всё еще чувствуя себя неуютно, но он держит спину прямо, а на лицо надевает маску отчуждения. Ему и без того было неловко от того, что он показал свою слабость перед Лейнором. Лейнор садится в кресло напротив. — О чём вы хотели поговорить, сир Лейнор? — Спрашивает Криган. — Я просто хотел сказать, что корона полностью на вашей стороне. — Лейнор достает из-за пазухи аккуратно сложенный пергамент с королевской печатью. — Это подтверждение ваших прав на титул Хранителя Севера, подписанный королём Визерисом.       Криган чувствует раздражение, поднимающее голову внутри него. Не на Лейнора, а на глупую политику и «игры» своего дяди, из-за которых его права на его собственное наследие находились под сомнением. — Я уверен, что вам не понадобится эта бумажка, лорд Старк. — Веларион удивляет Кригана, называя королевский указ бумажкой. — Север принадлежал Старкам задолго до того, как Таргариены пришли в Вестерос. Трон королей Севера древнее Железного трона на многие тысячи лет, и у людей, которым не чужды такие слова как «честь» и «справедливость», нет никаких сомнений в том, что вы — истинный наследник своего отца и властелин Севера. Но я прошу вас взять эту бумажку, Криган. — Потому что эта бумажка, подписанная королем, семья которого управляет десятком драконов, будет иметь для некоторых людей большее значение, чем тысячелетние устои? — Мрачно произносит Криган. — К сожалению, — подтверждает Лейнор. — И поэтому вы прибыли на Север вместе с принцем и принцессой? Трое драконов всяко страшнее одного, не так ли? — Криган вопросительно приподнимает бровь. — Ну, изначально Рейнира хотела прилететь в Винтерфелл одна в качестве наследницы своего отца, чтобы быть свидетелем того, что ваши права, как наследника лорда Рикона будут защищены. Но в последнее время дела столицы и Драконьего Камня поглотили мою супругу с головой, поэтому я вызвался добровольцем. — На лице Лейнора появляется хитрая усмешка. — Эйтан увязался за мной, аргументируя это тем, что он как наследник Рейниры должен активно участвовать в делах государства. Хотя на самом деле он просто хотел хотя бы на неделю сбежать от своих уроков и тренировок. — А принцесса Эймма? — Кригану вновь хочется прикусить себе язык, с которого так не вовремя слетали ненужные вопросы. — А Эймма давно мечтала попасть на Север. Ну, и я не смог ей отказать, — усмехается Лейнор.       Криган удивляется нежности в глазах мужчины, когда он говорил о своей дочери. Он пытается вспомнить, видел ли он такое выражение на лице своего отца, но ему этого не удается. — Надеюсь, Север не разочаровал её. — Никоим образом, лорд Старк. Кажется, моя дочь влюбилась в этот край. Даже её драконица в восторге от Севера, хотя обычно драконы не любят снег и холод. — Драконица принцессы с самого начала была не самым обычным зверем. Какой еще дракон находит залежи драгоценных камней? — Улыбается Криган, вспоминая события одиннадцатилетней давности. — Пускай причины вашего первого визита на Север были печальными, результат в конце концов оказался невероятным. — О да. Кто бы всего десять лет назад мог бы подумать, что Север станет главным поставщиком драгоценных камней во всём Вестеросе? — Смеется Лейнор. — Даже Эссос в восторге от драконьих алмазов, добываемых в ваших Синявках. — И всё благодаря принцессе Эймме. — И Нумейре, конечно же. Не стоит сбрасывать со счетов эту зверюгу — уж очень у неё скверный характер. — Неужели? — Искренне удивляется Криган. — Я думал, драконы похожи характером на своих всадников. А принцесса Эймма по рассказам, дошедшим даже до наших далеких краев, является образцом сдержанности и спокойствия. — Только пока она стоит обеими ногами на земле, мой друг. — Тяжело вздыхает Лейнор. — Не будь я среброволосым, уже стал бы седым из-за ужасов, которые Эймма вытворяет, сидя в седле дракона.       Мужчины посмеиваются над небольшой шуткой Лейнора. Криган позволяет себе немного расслабиться. Всё же его воспоминания о том, как легко было общаться с Лейнором, не были искажены временем. Он был удивительно тонким и деликатным человеком, улавливающим малейшие изменения в атмосфере разговора и уводящим его в более безопасное русло, если того требовала ситуация. Поэтому Криган чувствует себя более уверенно, подступая к теме, которая занимала его весь день. — Раз уж мы заговорили о принцессе… — Криган делает глубокий вдох и заставляет себя продолжить. — Теперь я Хранитель Севера. И, конечно, должен обеспечить наследственность своего дома, обзаведясь женой и детьми. — Вы имеете в виду наши договоренности с вашим отцом насчет вашей возможной женитьбе на Эймме? — Тут же уточняет Лейнор. — Да, сир Лейнор. — Кригану приходится сдержать вздох облегчения от того, что не он сказал эти слова. — Можете не волноваться об этом, милорд. Мы с Рейнирой обсуждали этот вопрос с момента смерти лорда Рикона. И мы уже тогда пришли к выводу о том, что по достижении вами совершеннолетия вам необходимо будет жениться и стать отцом. Жаль, что тогда мы не подозревали о том, каким коварным окажется ваш дядя Беннард. Мы полагали, что он обручит вас еще до шестнадцатилетия, а свадьбу сыграет уже после того, как вы окончательно вступите в свои права. — Не поймите меня неправильно, сир Лейнор. Даже разговоры о возможной женитьбе на принцессе Эймме были для меня большой честью, но обстоятельства сложились против нас. — Я прекрасно понимаю вас, милорд. Эймма слишком молода для того, чтобы выходить замуж, а вам жена и наследник нужны как можно скорее. Какие могут быть обиды?       Каждое слово Лейнора пропитано искренностью, и это снимает с сердца Кригана большой груз. Улыбка на мгновение освещает лицо Велариона. — Видимо, эти мысли долгое время не давали вам покоя. — Не давали. Я не хотел оскорблять принцессу Рейниру и вас, не хотел обижать принцессу Эймму и становиться врагом королевской семьи. — Признаться, мы с Рейнирой были бы не прочь иметь в зятьях Хранителя Севера, — шутит Лейнор, но тут же возвращается к серьёзному тону. — Не столько из-за власти, что дает этот титул, сколько из-за того, что еще тогда обещали вырасти достойным мужчиной. Но мы не обычные люди, не так ли? — Мы не можем идти на поводу лишь своих желаний и чувств. — Это так, как бы горько ни было это признавать. И нам нужно ставить благополучие других людей выше собственного. Северу нужен сильный лорд с разумной женой и наследниками, которые закрепят его статус. Поэтому я могу пожелать вам найти достойную спутницу, которая станет вашей поддержкой и опорой в вашем нелегком деле, лорд Старк. — Благодарю, сир Лейнор. Это действительно важно для меня.       Некоторое время мужчины молчат, раздумывая каждый о своём. Первым нарушает тишину сир Лейнор. — Думаю, пора вспомнить всю прелесть купания на Севере. — Мужчина встает с кресла. — Хотя, не могу сказать, что скучал по ужасным винтерфелльским полотенцам. — Зато так вы точно не замерзнете, сир Лейнор, — улыбается Криган, вставая вслед за ним. — Вечером будет пир в честь вашего прибытия. Надеюсь, по винтерфелльской кухне вы соскучились больше, чем по полотенцам. — Тогда до вечера, милорд. — До вечера.       Тихий вздох облегчения срывается с губ Кригана, когда он садится обратно. Разговор прошёл намного лучше, чем он ожидал. Неприятные мысли о потере поддержки королевского дома, наконец, покидают его. В его разуме неожиданно всплывает образ принцессы Эйммы. Сияние её пронзительных глаз, затмевающих голубизну драконьих алмазов; серебристые косы, растрепанные от долгого полёта; чудесные ямочки на нежных белых щеках… Сожаление на мгновение сжимает его сердце в своих жадных тисках.